У нас было 2 флоггера, 4 тентакля, 3 пушистых наручника с мехом, несколько кливов для бондажа, большой жокейский стек для порки, пакетик, наполовину заполненный серебристыми зажимами и целое множество разноцветных презервативов. Не то, чтобы это было необходимым запасом на ночь, но, если ожидается БДСМ вечеринка, становится трудно остановиться.
Я называл ее Кэти, как я ей говорил, в честь моей любимой кошки из детства. На самом деле она была единственной из моих кошек, которая была жуткой сучкой, дравшей мебель и меня нещадно. За это она получала по жопке, если, конечно, не успевала убежать. Но в ее защиту скажу одну вещь: мех у нее был отменный, как у русского соболя. В остальном, это было пушистое исчадие ада. Я думаю, после случайного падения с окна, она восседает в Вальгалле где-то между Адольфом и Саддамом.
Мы с Кэти были фак бадис. Знаете, когда кому-то становится грустно и хочется попробовать того, на что ты не можешь отважиться с твоим постоянным партнером. Ее парень — компьютерщик из Силиконовой Долины, был задротом в жизни и в сексе. Поэтому, свои сумасшедшие фантазии она реализовывала со мной. Вначале, она была моей клиенткой, но потом мы стали фак бадис. Я ее не слил, как почти всех моих клиенток, потому что она была готова на все эксперименты.
Помимо секса, с ней было интересно поболтать. Вернее, у нее было неплохое чувство юмора, и она умела слушать. Но иногда она плохо себя вела, и я ее наказывал. Порой, она намеренно навлекала на себя мой гнев. Вообще, когда я злой, никакой сексуальный сценарий не нужен, все происходит максимально естественно и по законам наших далеких родственников неандертальцев.
Сегодня она была австрийской пастушкой, заблудившейся в альпийских горах в окрестностях Инсбрука. Ее выслеживает опытный егерь и предлагает спасение. Но взамен она должна ему отдаться. Что ж, молодой девчонке, изнывающей от своего целомудрия, хочется жить, бегать по бескрайним лугам эдельвейса, мечтать и видеть цветные сны. И чтобы ее грезы сбылись, нужно исполнить мечты из порочных снов жестокого егеря.
— Маленькая сучка, вставай на колени! — пастушка повиновалась, но, как рабыня, смотрела в сторону, ужасаясь своей участи. Я схватил ее за густые длинные волосы, до боли, до ощущения власти, пока она не вскрикнула. По моей коже прошел приятный холодок. Кэти отдавалась сексуальному сценарию настолько, что у нее даже голос менялся. Поэтому, она пропищала, как девочка-подросток.
Я думаю, самое первое оружие женщины — это ее горло, причем я здесь не про минет, хотя про это тоже. Я про голосовые связи, которые, при должном умении, девушка может изменять, превращаясь из милой нетронутой девочки в фееричную ведьму. Вообще, я убежден, что природа одарила женщину безумным набором манипуляций, и не только мужчиной, но и реальностью вокруг. Не гравитация, а именно женщины искривляют пространство-время, так что волосатый чувак Альберт неправ. Родился бы он не пару веков раньше, да еще и с рыжим усом, не миновать ему очистительного огня Святой Инквизиции.
У Кэти была очень харизматичная конкурентка — Рейчел: она была высокой, с небольшой, но аккуратной грудью, длинными густыми волосами и пронизывающим взглядом, секрет которого вскоре раскрылся. Она была первой из немногих, с кем я общался и у меня не возникало ощущения массового отмирания мозговых клеток. Не то, чтобы Рейч была ходячей Википедией, но она отлично ориентировалась в причинно-следственных связях, ловила сарказм на лету и, самое главное, отлично считывала мужчин. Я думаю, из-за этого они стали ей неинтересны. Я ее понимаю: ты живешь в стаде овец, любые жесты и действия которых можешь предсказать на сто шагов вперед. Какая же скучная жизнь должна быть для тебя!
Потому, нужен антидот, который спасет тебя от этого зноя угрюмой реальности.
Первый антидот Рейчел: волшебство. Она была ведьмочкой. Язык не поворачивается называть ее ведьмой, настолько обворожительной и сексуальной она была. Хотя, подавала себя она именно как серьезный модератор между нашим миром и тем, который скрыт за пеленой таинственных ритуалов. И, конечно же, она помогала заглянуть туда, потревожив древних кровожадных духов, которых, однако, можно было задобрить несколькими сотнями зеленых в виде скромного подношения за труды проводника.
Я с ней познакомился в кафе. Просто подсел за ее стол. Эта сучка даже не посмотрела на меня! Но я не стормозил и начал жестикулировать, будто глухонемой. Наконец, она подняла голову, и я увидел ее каштановые глаза. Там я и увидел картины ее безумных фантазий, которые она не смогла скрыть от меня, и еще нечто необъяснимое, но захватившее меня лавиной страсти. Мы долго молчали, потом я просто сказал:
— Я хочу пригласить тебя на свидание! — и протянул ей мой телефон, чтобы она записала свой номер. Теперь я прочитал в ее глазах изумление и нотку интриги. Она улыбнулась уголком своих заманчивых губ, которые обещали жаркие поцелуи, и написала номер. Я встал и молча ушел.
Следующей ночью, ее очаровательное белое платье промокло, подчеркивая соблазнительный силуэт. Я гладил ее густые непослушные волосы, пытаясь защитить от холодных капель. Губы ее пропитались облаками и зведным небом. Потом, мы танцевали, кружась в ливне сумасшедших чувств.
Еще я заметил такую странную вещь: чуть раньше я описал Рейч, как она выглядела. Но если подумать, я не знаю, какой она была на самом деле. Я смотрел на нее, но видел кого-то другого в ней, образ другой женщины или даже нескольких, которые застряли глубоко в дебрях моего подсознания. Я долго думал на эту тему, и пришел к выводу, что это были образы когда-то увиденных или выдуманных женщин — девушек мечты.
Смущало то, что Рейч была сучкой. То есть она была стервой и такой же садисткой, как и я, а мне же, вроде, такие не нравятся. Вроде. Эти мелочи — слова, типа «вроде», «хотел бы», «должен/должна», «нужно» — понятия, за которыми мы скрываем наши настоящие желания, вводят нас в гипнотический транс. В нем мы и проводим всю нашу жизнь. Все это симуляция, отгороженная от приторной реальности сладкой ложью.
Второй антидот Рейчел — животный, безумный и бесконечно грязный секс, без границ и лимитов. Об этой ее стороне я расскажу чуть позже.
…
На следующий день я решил выспаться и потюленить после сумасшедшей ночи с Рейчел. Я не хотел ни с кем говорить и никого не хотел видеть и слышать. Просто хотел находиться дома, в тишине. Я люблю людей, кроме мудаков, но, порой, мне остро нужно побыть одному. Правда, под вечер уже надоело спать и валяться, поэтому я начал было уже подумывать пойти в любимый бар и приложиться к мохито или чему-нибудь новому. Сэм сказал, что у них появился какой-то напиток, нужно было его попробовать.
Телефон завибрировал и я с неохотой потянулся к нему со словами:
— Кому, блядь, не спится! — потихоньку, я стал превращаться в моего деда, который был еще тем мерзавцем и социопатом. Правда, он всегда находил время для женщин.
Это была Света. Не помню, чтобы я давал ей мой номер. Хотя, она легко могла взять его у болтуна Сэма.
«Джо, почему ты меня избегаешь?»
«У меня проблема» — ответил я.
«У тебя есть женщина. Я так и думала!»
«Нет. Мужчины тоже нет. И даже маленькой карлицы».
«Я могу чем-то помочь?» — еще она добавила встревоженный смайлик.
«У меня стояк».
«Разве это проблема?! Интересно только, на кого?» — парировала она.
«Будет на тебя, если ты приедешь и станцуешь для меня».
«Неужели девушки не танцевали перед тобой?»
«Ты не танцевала. К тому же — нет, как-то без танца обходились. Не беси меня!».
«Фак, Джо, я сейчас не могу — на работе. Сэм меня убьет, если я отпрошусь. Давай вечером?».
Я и сам толком не понимал, почему не трахнул Свету раньше, тем более, что она мне очень нравилась. Мне хотелось не только секса с ней, но возможно и пройтись где-то, поесть морожку с клубничкой. Блядь, это прям стремно! Честно говоря, в этом тоже был необычный момент: я ощущал, что она мне нравится не совсем по-животному, как все телки, а как-то иначе. Странный загон, но у меня, как будто, стоял блок на переход к более тесным отношениям. Может, это та самая профдеформация?
В итоге, я дал ей свой адрес и начал серфить интернет. Видимо, за этим делом я и заснул.
Кто-то поскребся в дверь, как голодная кошка. Я вскочил, как ужаленный, чуть не упав с кровати, и пошел к двери. Передо мной стояла Света, серьезная, будто идущая на интервью к Вудману, поэтому я решил повысить градус драматизма, просто стоя на пороге. Мы долго смотрели друг на друга, но первой не выдержала Света: она молчала, но ее глаза стали улыбаться, излучая ликование и страсть. Потом мы целовались, непонятно сколько, пока я не услушал шаги, и решил схватить эту красотку, которая оказалась довольно легкой, и бросил ее на кровать.
Я отклонился от нее немного, чтобы посмотреть на чудесную картину, как ее волосы разлетелись по белому полотну одеяла, формируя лучи рыжего солнца. Это было чудесней шедевров Да Винчи.
«Откуда столько чуши в голове?» — охреневал я от этих странных сентиментальных мыслей.
Мои руки сами потянулись к ее обтягивающим джинсикам, которые, если бы не ее жест, слетели бы с нее через пару секунд.
— Джо, ты же знаешь про мое обещание? Я вот помню!
— Про что ты… — ответил я, временно опьяненный желанием отодрать эту сексуальную сучку.
— Дурачок, ты совсем забыл про танцы? Я же тебе обещала… — ее глаза сверкали от страсти, и если бы я не остановился, она бы тоже забыла про все на свете.
— Давай! Если мне не понравится, я буду тебя шлепать по попке, жестко…
— А если понравится?
— Тоже буду шлепать. Но нежно.
— Тогда я буду танцевать плохо… — она вскочила с постели и медленно прошла к столу, виляя попкой под пока отсутствующий ритм.
Она включила Криса де Бурга «Девушка в красном». Мой любимый трек. Черт ее знает, откуда она узнала, может, подслушала, как всегда, как я обсуждал это с Сэмом, или просто залезла в мои мозги, что вероятней всего. У Светы была какая-то ведьминская энергетика. Вообще, мне везет на волшебниц. Я не против магии. Особенно, в постели: заклинания на оральный секс, заговоры на интересные позы, заклятия на феерический оргазм.
Это был ремикс песни. Я какое-то время наблюдал за Светой, контролируя огонь нарастающей страсти.
Она танцевала под сложный ритм, синхронизируясь с романтической мелодией и соблазнительно вторя тексту губками. Ее волосы образовывали живой нимб рыжего света. Движения были отточены, словно она тысячу лет тренировалась, и каждый взмах руки был совершенен, вызывая дикое вожделение. Я хотел ее, но держался, потому что меня затянуло в эту воронку манящей грации сексуальной энергии.
Музыка все еще звучала, пока я, наконец, раздел Свету и страстно вонзился в ее нежную плоть. Мы продолжили танец вместе, кружась в ритме секса. Волны ее длинных волос омывали мое тело, пока я утопал в очаровании ее соблазна.
Было трудно контролировать карусель моих желаний, поднимающую меня на все новые и новые высоты безумства. Света красиво стонала. Можно было бесконечно слушать эту песнь любви, которая была прекрасна в безумстве страсти.
После всего, весь покрытый потом, я встал попить воды. Все это время она пристально смотрела на меня. Это был небольшой тест: у меня был пунктик насчет того, что девушка будет делать после первого секса. Если она уставится в потолок, значит нам с ней не по пути. Если спит — нужно присмотреться, может просто я ее затрахал, от чего почет и хвала мне, флаг в руки, нобелевка, почетный караул, слоны и клоуны. Но если она смотрит так, как Света — то это нечто редкое, необычное, ценное.
— На что ты так уставилась, дурочка? — с усмешкой спросил я, стоя перед ней голым.
— На тебя! Ты… — она не договорила, потому что я ушел кинулся на кровать, чуть не раздавив романтическую куколку. Света и вправду из-за своей хрупкости и длинных волос была похожа на мамину игрушку, которую она хранила с детских времен — девочку с фарфоровым личиком и длинными рыжими волосами. Света, будто та кукла, которая ожила и залезла ко мне в кровать.
Позже я понял, что же хотела сказать Света. Я прочитал это в ее глазах: «Ты мой!». Она и раньше глядела на меня, как на свою собственность. Теперь Света смотрела на меня, как королева на своего вассала страсти. «Это интересны вызов!» — подумал я, крепко сжав ее волосы, пока она не мяукнула жалобно от боли.
Она гладила меня, прижавшись всем телом, потом массировала спину, как кошка, нежными лапками активируя мои уснувшие чакры. Света сразила массажем волосами: они скользили по моей спине и плечам, как тонкие струи мягкого летнего солнца. Я с трудом сдерживался, чтобы не поддаться ее чарам.
Мне нравилось молчать со Светой. Хотя она любила поговорить — своим телом, жестами, нежными касаниями рук, взглядом, теплом ее улыбки.
На прощание, Света крепко прижалась ко мне. Казалось, она хочет продырявить меня своими обнимашками. Кстати, я забыл об этом сказать: ей нравилось быть субмиссивной. Хотя, иного и быть не могло со мной, ведь она не была моей клиенткой, ради которой я, скрипя сердцем, мог поступиться своим архетипом садиста. Света легко приняла свою участь, аккомпанируя стонами моим шлепкам и укусам.
Я обнял ее в ответ и пошел, не озираясь. Вслед я услышал недовольный окрик Светы:
— Джо! И ты уйдешь, так и не посмотрев на меня?!
Я оглянулся. Света стояла, скрестив руки, и неумело изображала недовольство, в то время, как ее озорные глаза выдавали ее с потрохами. Я никогда не видел такого взгляда, и непонятно, как я не замечал этого раньше. Она побежала ко мне и снова обняла. Света явно была в настроении телячьих нежностей. Но я был не против, если все это идет вкупе с бурной ночью.
…
Нежности и секс — это хорошо, но я чувствовал, что стал деградировать, и мне срочно нужно было пообщаться с умным человеком. Обычно, с этим делом проблема, и не потому, что я считаю самого себя продвинутым чуваком. Наоборот, я в курсе своей дебильности и потому тянусь к интеллектуальным персонажам. Чтобы они не заскучали со мной, я научился притворяться умным: статья из википедии там, туалетная книга тут, а дальше молчание, которое, как золото, сделает свое темное дело.
Мы договорились со Сногги встретиться в «Мертвом роботе». Я, как всегда, пришел пораньше. Мне нравилось побыть одному. Сэм тонко ощущал этот момент, и заговаривал только тогда, когда видел, что я вышел из моей раковины социопата.
Я пил рубиновый маларки, и он напомнил мне губки Светы. Этот напиток в Америке называют Прикосновением дьявола, и я все еще ощущал демонический магнетизм этих поцелуев. Вообще, в Свете было что-то дьявольское, дикое, какая-то древняя сила из далеких времен, когда чувства были неприкрыты в своей непосредственности и естественной красоте.
«Постой!» — я остановил свои мысли, потому что ощутил что-то странное. Совсем чуточку, немного, с мизинец скунса, но, похоже, что я скучал по этой маленькой длинноволосой ведьмочке.
— О чем думаешь, приятель? — сказав это, меня похлопал по плечу Сногги. Мы поздоровались и я ответил:
— Думаю, мне полезно подумать. Даже ни о чем.
— Лучше подумай об этом: оранжевый цвет поглощает фиолетовый.
Я не сразу врубился, потом посмотрел на его протянутую ладонь: светло-желтый цвет софитов пропал, превратившись в ярко-фиолетовый, который растворился в ядовито-оранжевом зареве.
— Красиво… — прокомментировал я, отхлебнув коктейль и думая, куда клонит этот странный чувак.
— Ты когда-нибудь видел поле фиолетовых цветов? Лаванда стелется пурпурным ковром, закрывая горизонт. Над полем ветер разносит красные песчинки от пустоши вокруг. Сверху в синем небе неторопливо плывут облака. В общем, ванильная романтика и красота. И только от оранжевого солнца зависит, будут ли расти цветы или все превратится в бежевый прах.
Увидя мое изумлённое лицо, Сногги добавил:
— Я не поэт и пока вроде не сошел с ума. Просто, по спиральной динамике, оранжевый цвет — это пятый уровень из восьми, соответствующий автономному и амбициозному этапу развитя и сознания личности. А фиолетовый, или пурпурный — это второй уровень, там в головах царствуют мистика и примитивный гедонизм.
— Хоть послушаю умного человека. А то иногда кажется, что клетки мозга отмирают.
— Разве все так плохо?
— Не все, во всяком случае, когда здесь ходят такие девушки, — я проводил взглядом симпатичную рыжулю. Но она даже не взглянула на меня, зато жадно посмотрела на Сногги. Я не был удивлен таком успеху шамана, от него исходила аура обаяния. А вот рыжие редкость в наше время, вымирающий вид. Поэтому, эти сучки знают себе цену, и борзеют, из-за чего приходится с ними жестить. «Дядя Джо знает, как обуздать дикую рыжуху» — подумал я.
Сногги улыбнулся и отпил свою голубую лагуну. Вообще, он часто улыбался, но не по-дурацки, как шизанутый гоминид, а так как будто бы он думал: «Вы все придурки, чуваки, и что бы вы ни делали, я все вижу, можете даже не стараться выпендриваться». Коктейль смотрелся просто офигительно на фоне переливающихся лучей.
— Я смотрю, у тебя отбоя нет от телок. В чем твой секрет? — отвесил я комплимент Сногги.
— Секрет в том, чтобы не иметь секретов, ноу хау, фирменных подходов и методов, потому что все это фейки, разного уровня и качества.
— Значит, нужно быть собой?
— Ну, приятель, если ты крутой, то будь собой, если нет, и ты знаешь в чем конкретно ты не крут, то работай над собой и тогда уже будь собой. Хотя, я думаю, всегда нужно стремиться быть лучше себя сегодняшнего. В плане, ценить то, что есть и двигаться дальше. Потому что, тот тип, которого распяли, как-то сказал: «Кто не собирает, тот расточает».
— Евангелие от Матфея.
— А ты не так прост, я скажу.
— Безлимитный интернет и плохой сон — вот мои секреты. Хотя, теперь я узнал, что это плохо.
— Нет ничего плохого — есть агрессия, которая к месту или не к месту.
Я подумал немного и спросил:
— Сногги, мне кажется, ты — неагрессивный чувак.
— Сейчас — возможно. Но не всегда так было… — он задумчиво посмотрел вперед, отхлебнув ядовито-голубой напиток.
— Я ошибаюсь, или ты припас интересную историю на этот счет?
— Ты прям, как мой бывший психоаналитик. Он мог выудить из моего котелка совершенно безумные картинки.
Сногги отвлекся на коктейль. Я тоже решил приложиться к рубиновому маларки. Он был чертовски вкусным и бодрящим, так что через пару глотков упавшее было настроение пошло подниматься вверх.
— Я не всегда был так востребован. И да, это история про любовь, страдания и обретение себя. В том плане, что я как бы заново родился. Дело не в той херне, когда говорят, типа «я благодарен моей бывшей за то-то и то-то», или «я благодарна моему бывшему парню-абьюзеру, который пиздил меня нещадно, ведь я многому научилась». Ну, например, она могла начать ходить на крав магу или другую секцию самообороны и стать матерой телкой, с которой шутки плохи. Короче, один раз в жизни я жестко влюбился в девушку, да и она вроде тоже. Но любовь она понимала, как страдание и все шло по этому извилистому пути. Я тоже на тот момент вписался в токсичный сценарий. Если подумать, приятель, то такая любовь не есть токсичная любовь, а самая что ни на есть стандартная, одобряемая всеми и воспеваемая в музыке, искусстве и литературе. В общем, тогда я и понял, что такое жесткая дофаминовая зависимость от женщины. Не хочу рассказывать детали, потому что там чистые эмоции, в итоге я оказался у психолога. Прошло года два с расставания, я уже встречался не с оной девушкой после той, но в голове сидела моя сумасшедшая бывшая. Ее образ преследовал меня везде.
— Ни хрена себе! Это прямо какое-то безумие! И что ты сделал?
— Я бы, наверное, жил с этим, опираясь на костыль моих кровоточащих эмоций, пока не появился тот мужик, настоящий, мать его, мозгоправ. Звать его Джиггс, имени не помню. Он избавил меня от этой херни за раз, чем заодно сэкономил мне кучу капусты. Я не знаю, как этот метод называется, но может, в случае чего, он тебе поможет. Хотя, ты выглядишь, как вполне осознанный чувак, но, может, поможешь страждущим. В общем, он сказал, чтобы я представил все мои эмоции в виде здания с комнатами. Я выбрал замок. Он сказал побродить по нему и найти нужную комнату, самую интересную для меня и описать ее. Я долго бродил по воображаемому замку, и, наконец, добрел до комнаты, которая полностью отличалась от других. У нее были прозрачные стеклянные стены и лофт дизайн внутри. Войдя внутрь, я увидел большую студию, в которой были разные зоны, все было круто, везде красивая современная мебель, и что бросилось в глаза, это то, что комната была обжита. Вскоре, я увидел хозяина, вернее, хозяйку: в углу, возле большого панорамного окна, сидела девушка в шляпке. «Ни хера себе!» — сказал я себе. Подойдя поближе, я увидел, как эта девушка рисовала что-то карандашами на бумаге, сидя на полу. Это все было настолько реальным, что врезалось мне в память. Потом, она подняла голову и я узнал те глаза и тот самый взгляд, которые всегда пронзали меня лавой страсти. Потом, она улыбнулась мне. И здесь, я услушыл голос мозгоправа:
— Уменьшай ее, пока она не превратится в точку. Действуй!
Она сопротивлялась. Возможно, это был я, который не хотел отпускать ее. Я посмотрел по сторонам: там везде были вещи — те, которые я видел на наших свиданках с ней, мои подарки ей и ее подарки мне, которые я давно выкинул. Все это было здесь, как в большом мусорном ведре чувств и болезненно-сладких воспоминаний.
— Сногги, мать твою, напрягись! Уменьшай ее!
Да, этот психолог и вправду был садистом, но другой чувак просто не смог бы смотивировать меня. В общем, я весь дрожал от злости и разрывающей меня жалости от понимания того, что я уничтожал последнее, связывавшее меня с ней, некую эмоциональную пуповину — это чувственная память о ней. Видишь ли, гораздо легче разорвать болезненные отношения, чем распрощаться с ними внутри себя. Поэтому, многие возвращаются к бывшим, когда те нагуляются с другими мужиками, как правило, тоже бывшими, которые засели у них в голове. Представь себе, Джо, в башке у меня была целая студия с вещами-воспоминаниями, где жила моя бывшая!
Впервые я увидел Сногги взволнованным. Он нервно крутил свою голубую лагуну, которая была уже почти пуста. Мне было крайне любопытно, но я терпеливо ждал, тем более, что напитка у меня было еще достаточно.
— Одним словом, я уменьшил ее до точки, потом наклонился, зажал между двумя пальцами, и хорошенько потерев, развеял мелкими песчинками бренного пепла по этой комнате. Напоследок, я осмотрел осиротевшую комнату. Все эти артефакты, как немые свидетели наших счастливых минут, были раскиданы по комнате, ноя уже ничего не чувствовал, только пустоту. Уже выйдя из комнаты, я решил снова обернуться, но за мной была глухая черная стена. Как говорят психологи, я закрыл мой гештальт.
— Твою мать, вот эта история! — вырвалось у меня.
Сногги с серьезным видом уставился на пустой стакан, и произнес:
— Мы рисуем свою реальность, Джо, и поселяем наших демонов в доме тусклых теней прошлого. Они живут там, питаясь нашими мечтами, подавляя и подчиняя будущее праздным воспоминаниям о том, чего никогда не было. Мы придумали наше прошлое, и живем в его вязкой темноте.
— Знаешь, я иногда смотрю на свое отражение в зеркале, и не знаю, кто это там. То есть не в буквальном смысле, ты понял. Я будто не вижу самого себя, настоящего. Как-будто, там та самая тень передо мной, — признался я.
— Эта пелена — клетка твоего сознания, из которой ты смотришь на клетку побольше и поуютней, — прокомментировал Сногги мои ощущения.
— Выходит, нет смысла двигаться дальше, если дальше тебя ждет очередная клетка.
— Заметь: она побольше и покомфортней. — увидя мое недоверие, он продолжил — Я думаю, совсем избежать клеток, то есть естественных лимитов, не удастся, да и не нужно — говорят, за пределами Вселенной нет законов физики, во всяком случае, если и существует параллельная Вселенная, то она смертельная для нас. Я к тому, что нам нужны некие пределы, к которым мы будем стремиться и которых никогда не достигнем, они как звезда в ночи. У тебя нет задачи долететь до путеводной звезды, твоя цель — дойти до твоего пункта назначения.
… Розовые кружева на белой коже идеально сочетались с ярко-красным цветом ее трусиков. Было интересно заглянуть внутрь, но я тянул удовольствие. Вдруг она закрыла пейзаж коленкой. Видя мое возмущение, Света пожаловалась:
— Тебе нравится только мое тело, а как же все остальное?
— У тебя шикарные сиськи!
Она рассмеялась:
— Сиськи — тоже мое тело, вообще-то! И да, они шикарные, я знаю.
Сказав это, Света пощупала их нежно и с любовью.
— Хватит! Оставь и мне тоже, — и я присоединился к ласкам. Но сучка закрыла свои груди руками:
— Сначала скажи мне комплимент!
— Твоя попка…
— Нет! — она прервала меня, — что-то про меня, нежное…
— Я не нежный тип, так что либо так, либо никак, — начал я выходить из себя, не желая играть в женские оленячьи игры.
Она нахмурила губки, и отвернулась. Потом резко посомтрела на меня и сказала с недовольным голосом:
— Джо, я тебе чисто для секса?
Это было последней каплей.
— Взяла, собралась и вышла!
— Что?! — глаза ее округлились, и она вся порозовела от гнева.
Я встал с кровати, подошел к столу и стал копаться в телефоне, активно изображая безразличие. На самом деле, меня распирало от странного волнения и гнева.
Она стала одеваться, шумя как деревенская курица, после того, как снесла яйцо. Поскольку я не обращал на нее никакого внимания, она вышла, хлопнув дверью. Через минуту, она зашла обратно и, подойдя ко мне вплотную, уставилась. Я даже не поднимал глаз.
— Посмотри на меня, Джо!
«Вот сучка, подумал я!». Чтобы вы понимали, я бы отшлепал ее там же, но сдержался. Я считаю, женщина должна вести себя определенным образом, и если это не так, у меня пропадает любое желание общаться с ней, и, тем более, доказывать ей то, какая она дура. Пусть катится на хер.
Тем не менее, мне нравился цирк, и я взглянул на нее. Мне было в какой-то степени даже жаль ее. Я ведь и сам совсем недавно был в плену моих противоречивых эмоций. Не зря же меня прозвали Сумасшедший Джо — за мою несдержанность, гневливость и злость. Да, вообще-то, я злой тип, признаю это.
Теперь я смотрел на ее милое личико, искаженное маской детской злости на непокорную игрушку.
С темпераментом Светы, у нее были бы все шансы стать мудрой женщиной, но нами рулит не только он, темперамент, но и характер. А вот он у Светы, видимо, был паршивый.
— Маленькая стервочка! — вырвалось у меня.
Она с трудом сдержала улыбку, поддерживая градус накала:
— Ты думаешь, послал меня и все — избавился от назойливой девушки?! Я знаю, чем ты занимаешься, на этой фразе меня бросило в пот: «Откуда она узнала?». Хотя, хер с ним, мне не от кого скрываться, кроме, как от налоговой. — Я знаю, как ты обижаешь девушек. Но я не буду одной из них! Не буду бегать за тобой, не буду милой и пушистой, как остальные!
Там еще было много всякой ерунды, которую я уже плохо помню. Когда она договорила, сразу же выбежала, снова громко хлопнув дверью.
«Блядь, эта дверь выдержала не один женский хлопок, но, думаю, после сегодняшнего, мне придется вызвать столяра» — сказал я, осматривая петли.
…После встречи со Сногги, я стал часто вспоминать пропущенный мной в школе курс физики. В общем, там говорилось про то, что энергия ниоткуда не появляется и никуда не исчезает. Агрессия тоже энергия, поэтому мне нужно было спустить дозу моей темной силы.
Из всех девушек, кого я знал, жесткий секс любили две — Кэти и Рейч. В качестве жертвы моего садизма я выбрал Рейчел. Просто она больше всего меня бесила и возбуждала одновременно. Я думаю, для успешной ночи в стиле БДСМ, девушка должна немного выводить тебя, чтобы ты и вправду был зол на нее, а не фейкил, как Джонни Синс.
Днем она играла роль видящей сучки, связанной с тонкими мирами, с умным видом вешая лапшу на уши легковерным простачкам, верящим в сказки для взрослых детей. Ночью она была моей субмиссивной сучкой, связанной с темным миром бондажа и дисциплины.
Сегодня я был царем Леонидом, покорившим персидскую царицу. Ее воины убили многих моих славных бойцов, за что никому не будет пощады. Но месть предводительнице врага будет жестокой, хоть и не смертельной.
Я завязал кливом рот своей высокопоставленной рабыне, и связал руки наручниками. Теперь она были в моей власти. Мне было достаточно ремня, чтобы отхлестать непокорную воительницу. Она стонала от удовольствия, пока я высвобождал свою агрессию. Она держалась неплохо, потому что я прекратил лишь, когда моя рука устала. Все из-за того, что я также приложился к ее попке руками. Ей этого было мало. Сучка напрашивалась на более жесткий вариант. Ну что ж, ты получишь свое.
Я сорвал клив, чтобы слышать, как она стонет. Потом я зажал ее шею, и стал кричать:
— Сучка! Стерва! Ты будешь слушаться?!
— Да, хозяин… — ответила она томным и возбужденным голоском. Рейчел умела и вывести меня из себя, и завести. Хотя, постойте, вывела меня как раз Света. Маленькая стервочка! И тут, вспомнив про Свету, я стал еще жестче и сильнее шлепать мою рабыню, сжимая ее хрупкую шею.
Главное, не переусердствовать с асфиксией, иначе пиши пропало, поэтому я дал ей отдышаться.
И только теперь ко мне вернулось чувство, что она моя вещь, с которой я могу делать, все что захочу.
Ощущая, что мне мало этого, я захотел унизить ее еще больше. Понимаете, когда ты переступаешь черту, которую многие не осмеливаются пересекать, то тебя вряд ли что-то остановит, и ты идешь вперед, навстречу горизонту необозримых просторов запретного наслаждения.
Когда она подставила лицо навстречу золотому дождю, я испытал нечто, подобное оргазму. Помнится, Чингисхан еще говорил, что самое приятное для мужчины — ощущать падение своих врагов и подчинение женщин. Недаром, больше 3 % генофонда Азии принадлежит потомкам этого славного абьюзера.
После душа, когда мы лежали обнявшись, Рейчел вкрадчивым тоном спросила:
— Джо, скажи — кто вселился в тебя сегодня?! Кого ты представлял вместо меня?
— Ты же знаешь, что ты была рабыней…
— Это да… Но в твоей голове, — она провела острыми коготками по моему лбу, — сидит кто-то. Какая-то девушка…
Мне не понравился ее жест, и ее попытка копания в моей голове, поэтому я вспылил:
— Пошла ты к черту!
Потом я вскочил с постели в попытке успокоиться. Краем глаза я заметил, как она смотрит на меня пристально, и, возможно, мне показалось, но ей было приятно смотреть на мое бешенство. Это еще больше выводило меня из себя.
— Ты… ты знаешь, я не люблю никому рассказывать про мои правила, но у меня есть одно, которое я хочу тебе сейчас озвучить: это правила номер один, — и тут я приблизился к ней, и посмотрел на нее злым взглядом, нижняя губа у меня дергалась от агрессии, — Не компостируй мне мозги!
Честно, я не знаю, почему я не скинул ее с постели и не послал на хер, как и других, тем более, что она даже не была моей клиенткой на тот момент.
Рейчел не торопилась обижаться. Она лежала неподвижно, и просто смотрела на меня оценивающим взглядом. Видимо, она была рада, что спровоцировала меня на эмоции, а также, что она могла ликовать от того, что оказалась права насчет другой девушки. Я же говорил, что она отличалась от других умом и сообразительностью.
Неожиданно, Рейч сказала:
— Джо, ложись. Я сделаю тебе массаж.
Рейчел умела ублажить меня массажем. Таких мягких прикосновений я не знал раньше. Она была колдуньей массажа, это точно. Несколько прикосновений, жёстких и мягких, и мой гнев будто куда-то улетучился.
Она наклонилась ко мне, и стала облизывать мою шею, потом уши. Ее язычок был горчим и мягким.
— Кто она? Разве эта девушка лучше меня в постели?
Потом она легла на меня и стала тереться своим голым телом. Параллельно, она мастурбировала, и постанывала надо мной. Так она дразнила меня, не давая встать, хотя все остальное уже готово было продырявить кровать.
Поиграв в ее игру, я бросил ее под себя и, схватив за горло, вонзился в ее горящую плоть. Рейч смотрела на меня в этот раз как-то по-другому, будто говоря: «Ну-ка посмотрим, кто-кого перетрахает!».
Ночь плавно перетекла в утро, и только желание пойти в душ после жесткой тренировки несколько остудило мой пыл. Прохладные капли приятно ложились на кожу. Я люблю душ, потому что только там ко мне приходят самые бредовые мысли. Например, что бы я ответил, если бы мне загадочный таксист, везя меня домой после очередной вечерины, задал бы такой вопрос: ты исчезаешь из той жизни, в которой ты живешь, и никто, кого ты знаешь, не будет знать где ты, и ты не сможешь с ними связаться. Взамен, ты получишь огромную сумму денег и новую личность, абсолютно любую, можно выбрать страну, имя и фамилию, даже пол, хотя у меня нет гендерной дисфории и я предпочитаю оставить свое хозяйство при себе. В первую очередь, я подумал — кто же будет скучать по мне? Да, в принципе никто. Предки не особо любят меня, может еще отец, да и то, погорюует пару недель, да и скажет — хер с Джо. Девушки, с которыми я вижусь — они любят не меня, а те эмоции, которые я дарю, поэтому, уверен, быстро найдется чувак, который сможет дать им весь спектр ярких ощущений, которые им так нужны. А я — буду ли я скучать по кому-нибудь? Вряд ли. Я никого не люблю. Возможно, если бы кто-то искренне любил меня, я бы в знак благодарности испытывал нечто похожее на любовь. По моей жизни здесь я бы не скучал, потому что я бы создал точно такую же движуху и там, на новом месте, где я бы оказался. Когда-то, мне не было интересно с самим собой, мне становилось скучно и одиноко, когда я был в пустой комнате. Теперь ситуация изменилась, и комната внутри меня уже не пуста, она населена пусть и бредовыми, но разноцветными идеями и крутыми демонами, которые говорят, такие: «Тебе скучно, бро? Ну ниче, щас мы подвалим тебе вагон и две, а то и три маленькие тележки с вариантами, как круто развлечься!». Я уверен в этих пушистых существах с маленькими звонкими копытцами, а они в благодарность за доверие насыщают мою пустую душу веселым безумством.
Я так и стоял под душем, наслаждаясь прохладной водой и пребывая в моих странных фантазиях. В этот момент, рука Рейч мягко коснулась спины. Мы стали целоваться. Потом я смотрел на капли, которые стекали по ее соблазнительному силуэту, огибая груди с возбужденными сосками, как вершины Гималаев, и устремляясь вниз, в загадочный каньон между ее стройными ножками. Я не мог долго оставаться зрителем столь прекрасного пейзажа и вскоре вошел в нее, благо душ позволял развернуть девушку спиной.
Трахая Рейчел, я крепко схватил ее за влажные пряди и вспомнил Свету, волосы которой были такими длинными и пушистыми. Снова захотелось подергать их и заодно ощутить аромат ее кожи. Но чертова сучка Света закомпостировала мне мозги, поэтому нужно было отогнать такие мысли, тем более когда трахаешь такую девушку, как Рейчел — стройную, сексапильную, готовую отдаваться тебе с утра до вечера. Еще Рейч отличалась тем, что с ней можно было делать абсолютно все — анал, орал, все виды бондажа, золотой дождь, укусы до крови и многое другое, что даже самые смелые девушки не могли бы себе представить в страшных кошмарах.
— Трахай меня, Джо. Я твоя сучка! Представь, что я — это она…
Это прозвучало очень крипово, так, что у меня чуть не пропало желание. Раньше за Рейчел я не замечал ревности, да и на мой взгляд у нас не было никаких отношений — мы просто грязно трахались, реализуя свои безумные сесуальные фантазии.
Правда, если подумать, меня возбудила ревность одной любовницы к другой. В этом было что-то вызывающее.
Казалось, у меня было все, чтобы чувствовать себя довольным своей сексуальной жизнью. Если бы не флешбеки о маленькой сумасшедшей девчонке.