Энн стояла голая, ее трясло от неловкости и холода.
— Что ты стоишь, сучка?! Бери тряпку и мой пол. Нужно, чтобы все здесь блестело.
— Если…Если…
— …Если ты не справишься? Лучше не спрашивай…. — Я подошел к ней и, сжал ее тонкую шею. Она задышала часто, и ее глаза засветились дьявольским огнем. — Потому что ты будешь наказана, и очень жестко.
Надеяться на то, что Энн на самом деле уберет квартиру как следует, не приходилось, тем более, что за оплаченный ею гонорар я мог нанять клининговую компанию хоть на полгода.
Энн нравилось унижение, поэтому я начал с лайтов: приказал ей раздеться и голой убирать квартиру. В наше время расцвета феминизма, для женщины унижением является то, что лет сто назад считалось само собой разумеющимся: готовка, уборка, стирка.
Когда она более или менее подмела комнату, я разбросал рис. Надо было видеть ее выражение лица! Ее губы затрепетали и она едва слышным голосом прошептала:
— Зачем?!
Я подошел к ней, зажал ее горло, одновременно, потянув другой рукой ее длинные волосы:
— Потом что я так хочу!
Надо сказать, я сам возбудился от этой сцены. Невозможно фейкить садизм — ты должен быть садистом и ощущать наслаждение от унижения ближнего своего, тем более, если ближний — такая соблазнительная, голая и беззащитная девушка. Потом, сжимая в левой руке ее волосы, я наклонил ее голову вниз. Управляя обеими руками, я регулировал ее скорость, потому что знаю, как трудно найти девушку, которая будет подстраиваться под мой ритм.
Она хотела отстраниться, и я позволил ей. Она тяжело кашляла, задыхаясь.
— У тебя слишком большой член! Господи, я больше так не могу…
Не слушая ее жалобы, я засунул большой палец в ее маленький ротик. Этот жест помогал мне ощутить себя ее хозяином, одновременно наслаждаясь жаром ее губок. Когда ее лицо было повернуто ко мне, она внимательно посмотрела на меня. Это был внимательный изучающий взгляд. Такую порочную, пошлую и испорченную девчонку, как Энн, невозможно обмануть, притворившись тем, кем не являешься. Видимо, убедившись, что я и вправду ощущаю себя ее господином, вскоре в ее глазах я прочитал подчинение и мольбу. Она стала моей рабыней. Поэтому, открыла рот и я вонзился туда возбужденным членом. Через несколько минут, я кончил в ее ротик, и не доставал член, пока она не проглотила всю сперму, задыхаясь и дергаясь в конвульсиях. НА секунду меня охватил страх, чтобы она не закрыла рот инстинктивно, поэтому просунул пальцы обоих рук ей в рот. Она стала багровой и тут я понял, что надо освобождать ее. Как только я вышел из ее рта, ее вырвало. Видимо, она не врала, что ей было нелегко. Если бы не я, она бы уткнулась в блевотину.
Я решил придерживаться первоначального сценария, за который Энн и платила: она в доме похитителя-сексуального маньяка и извращенца. Когда я просил ее, почему именно такой сценарий, она ответила что несмотря на ее просьбы, ни один из ее партнеров не смог дать ей этого.:
— Я ощущаю, что мне нужно что-то другое…Тотальное подчинение…И…унижение. Знаешь, не то, когда ты подчиняешься слабому мужчине, который притворяется сильным, а то чувство, когда твой мужчина — деспот, монстр, дьявол в мужском обличии. Ты…Такой?
— Я могу много болтать, но лучше так: скажи мне что-нибудь, ну, что ты считаешь непозволительным сказать мужчине.
Она почти не думая выпалила:
— Джо, ты-придурок!
Насколько неожиданным было услышать это от хрупкой субтильной девушки, настолько неожиданно, на инстинкте, отреагировал я, дав ей пощечину и потом зажав ей горло и наклонив к себе:
— Никогда не говори мне такого!
В ее глазах я прочитал страх и уважение.
Люди вокруг переглянулись, так как мы сидели в кафе, в торговом центре. Да, нужно было быть достаточно смелым, чтобы проявить агрессиб к девушке в публичном месте, потому что они могли вызвать полицию, как это сейчас принято. Но видя что мы продолжили мирно разговаривать, все продолжили заниматься своими делами. Все-таки все на всех посрать.
В промежутках, она делала мне минет, римджоб и все, что я захочу. Потом я брал ее, то нежно, то грубо. После такой уборки, я достал все свои игрушки — стеги, тентакли и прочее — и мы перешли к старому доброму БДСМ, который очень хорошо зашел Энн, любящей субмиссивный секс.
В конце, она прижалась ко мне, слегка вздрагивая. Видимо, все это и вправду было для нее в кайф. Судя по тому, как она быстро погрузилась в сон, у нее была сверхразрядка или гипероргазм и такой приток эндорфинов, что она на протяжении нескольких дней ощущала приподнятое настроение и прилив сил, о которых давно уже забыла.
…
У меня был вечерний маршрут: прогулки и поход за мороженым. Обязательно клубничным. Это была моя зона комфорта.
Не знаю, почему, но я подумал, что можно попробовать ввести в эту зону Свету. Поэтому, я пригласил ее на прогулку с мороженым. Она с радостью согласилась.
Мне нравился мой город, в котором были и скучные серые районы, и прекрасная река, и старинные кварталы, наподобие того, в котором жила Рейчел и где можно было наблюдать архитектуру давно минувших дней. В общем, мне не надоедало гулять здесь, думать о разных странных вещах и слушать музыку.
Тут мы со Светой сошлись во вкусах, потому что она тоже носила в кармане облегающих джинсиков пурпурные наушники.
На душе было тепло, хотелось дурачиться, шутить и гулять, пока ноги не откажут. Солнце жарило, я ощущал это, пока целовал Светины волосы, согретые горячими лучами. Она забавно замирала во время этого, напомнив про моего кролика из детства. Я назвал его Мистер Крольман, он был как немец — сдержанный, пунктуальный и немногословный. Во всяком случае, так я представлял тогда немцев. Кролик замирал от кайфа, когда я его гладил. Точно так же, как и Света.
Волосы у Светы были гораздо длиннее, чем шерсть у Мистера Крольмана. У нее были волнистые, пушистые и мягкие, от них было невозможно убрать рук.
…
Не общаться с Рейчел было трудной задачей. Я чувствовал, что маленькая русская девочка заслуживает большего внимания, потому что она больше подконтрольная мне, более понятна и прозрачна. Но каждый раз, Целуя Свету, я ощущал аромат трав Рейчел, во время секса я слышал стоны сумасшедшей ведьмы. Как-то раз я чуть не оговорился, назвав Свету именем Рейч.
Рейч была загадкой для самой себя, не зная, что за силы вселяются в нее, когда она была со мной. В ней были темные демоны древности, которые своими убийственными чарами затягивали в пылающую вальгаллу страсти.
Поэтому я не выдержал, переспав с Рейчел.
Я возненавидел себя за то удовольствие, которое испытал в ту ночь.
Простым смертным нельзя давать испить чащу столь сладострастных наслаждений.
Я хлестал ее белую кожу, забыв о той роли, которую должен был играть. Я превратился в самого себя — ужасного, злого, деспотичного, самодовольного, подлого, жестокого садиста, который наказывал женщину за ее красоту, сексуальность, очарование, так манившие к ней. Я был палачом, закованным в кандалы, и потому стоны Рейчел были ее победной песней, маршем безумия вечного вожделения, алчущего разрядки в аду чувственной агонии.
Я не знаю, откуда приходят мне эти странные мысли, почему я описываю мои бешеные чувства именно таким странным пафосным языком, но, сука, если я напишу: «я неебически классно поебался!» — точно будет звучать по-деградантски. Здесь нужен эмоциональный интеллект, мать его!
Света и Рейчел будто были двумя половинками одного целого, которое сливалось в страстную, жгучую. Сумасшедшую любовь — вожделение. Порой, я шел по улице и думал, как жаль, что нельзя встречаться с ними обеими сразу и в открытую. Это было невозможно, поскольку каждая из них была слишком бешеной и эгоистичной, присваивающей мужчине себе. Они были жадными самодовольными нарциссами, которые скорее уничтожили бы меня, нежели позволили другой женщине наслаждаться ее собственностью.
Весь этот треугольник страсти и безумия притягивал к себе и одновременно уничтожал меня.
Я понимал, что меня куда-то засасывало, и это была даже не любовь.
Может, я сходил с ума?
Нужно было позвонить Сногги. У меня просто не было никого, кто бы мог понять, что я ощущаю и, может быть, посоветовать что-то.
Он все еще был в своем шаманском туре, поэтому мы поговорили по видео связи. В номере с ним была какая-тотелка, но он вышел в соседнюю комнату и я обрисовал ему картину.
— Похоже, приятель, у тебя сексуальная зависимость.
— Ты что, теперь заделался сексологом? — вяло пошутил я.
— Я разве не говорил тебе, что я психолог? Но то был в другой жизни, теперь я редко говорю об этом. К тому же, — добавил она, — я — плохой психолог. То есть такой, который говорит вещи, заведомо неприятные клиенту, и порой, в самой неприятной форме.
Я не удивился сказанному и продолжил его слушать, попивая Зеленую Фею — коктейль, который недавно появился в барной карте «Мертвого робота». Я сидел за столиком, в дальнем углу, смотря на разноцветные блики на блестящей поверхности пустого танцпола.
— Это разновидность любовной зависимости, но в случае с активными в интимном плане людьми, как ты, доминирующую роль играет именно сексуальный аспект. Тем более, что Рейчел, видимо, подходит тебе в постели.
— Да, это так. Но я теряю контроль, над собой и над своими эмоциями. Мне это не нравится. Тем более, что Рейч начала чудить: написывать, названивать, как сумасшедшая, спрашивая где я, и с кем, будто у нас отношения.
— Ты думаешь, у вас нет отношений?
— Думаю, нет. Я не хочу отношений с ней. Я хочу попробовать со Светой.
— А как интим со Светой?
— Отличный. Я все контролирую, ощущаю, что она подумала или подумает, что сделает следующим.
— Но это скучно, так?
Я подумал немного:
— Возможно… Но со Светой все более предсказуемо, спокойно… — Я вспомнил последние недели со Светой, когда ее будто подменили — она перестала компостировать мне мозги, стала еще более ласковой, как домашняя кошка, и заботливой, начав готовить завтраки и ужины. Я даже и предполагал, что она все это умеет делать. Особенно, мне понравился ее русский борщ — это было нечто!
— Сногги, не понимаю, куда ты клонишь?
— Я про то, что терпение к спокойствию дается сложнее, чем к эмоциональной буре. Но это дело твое, на ком ты остановишь свой выбор в плане отношений. Пока что могу посоветовать следующее…
Вечером, я пришел домой и приняв душ, выключил свет в комнате. Сногги посоветовал мне холотропное дыхание — до отказа, не считая времени. Он рассказал как это делать самому, хотя под наблюдением опытного коуча все проходит эффективней. Нужно дышать быстро, перенасыщая легкие и как следствие организм ударной дозой кислорода. Ты как бы травишь себя этим газом, который, по сути, является ядом. Но доза там небольшая, убить себя вряд ли выйдет, но вот достучаться до оков подсознательного возможно удастся. Холотропное дыхание было первым шагом.
Очень скоро, минуты через две, мне стало крайне неприятно, потому что я невольно стал напрягать все мышцы, хотя следовало как раз расслабиться. Сногги сказал, что такое может быть из-за скрытой агрессии, которая при дыхании вылазит наружу. Да уж, видимо много агрессии во мне скрыто. Потом мне захотелось дрочить. Кое-как преодолев все эти хотелки, невольно мне начали приходит в голову какие-то картинки. И блядь, все трешовые моменты моих унижений, неловкостей и вообще всего говна, которое когда-либо случалось со мной. И посредине всей этой истории появилось лицо моей давно казалось бы забытой девушки — Чэстити, с которой мы недолго встречались. Ее лицо в тот самый день, когда мы расстались — спокойное как мне казалось. Теперь я увидел в нем жалость и гнев. И тут не выдержал, вскочив с дивана.
— Сука! Так вот что меня бесило все это время! Жалость в ее глазах! Блядь! Ненавижу, когда меня жалеют!
Надо сказать, секс с Честити тоже был очень крутым. Она была рыжей, с крупными веснушками, разбросанными по всему телу. С ней не было такого экстаза, как с Рейчел, но это был мой первый опыт с БДСМ. Тогда я понял, что меня привлекает эта тема.
Забавно — Честити ведь означает «целомудрие». Ее родители пыталась, хотя бы. Видимо, примитивная реверсивная психология, когда ты становишься тем, от чего убегаешь, все-таки работает.
Я забыл сказать, что Сногги на последней встрече дал мне в мешочке какую-то хрень, которую нужно было перед медитацией растолочь и покурить. Запах в итоге оказался гораздо лучше обычной травы, да и эффекта я сразу не почувствовал.
Сногги предупредил, что башню будет срывать не сразу, но конкретно, поэтому выкурить надо полсигареты. Я забыл про это, выкурив почти всю. Ну а что, если ничего не ощущаешь?
Во второй фазе медитации, я оказался в моем замке. Повсюду горели лампы, в коридорах было немного сыро, но веяло приятной прохладой. Я заглядывал то в одну комнату, то в другую. Вдруг, непонятно откуда взявшийся стражник молча указал мне на массивную дверь.
Она открылась и передо мной предстала просто огромных размеров студия, нет, даже зал, с зимним садом, фонтанами и стеклянной панорамной крышей.
Посредине зала сидела Рейчел. Она была одета в длинное, до пола, розовое платье, и расчесывала волосы. Тут уже она стала похожа на Свету. Увидя меня, подошла и с улыбкой сказала:
— Мы ждали тебя, Господин!
— Кто это-мы? — обескураженно спросил я.
Она повернулась и показала взглядом в сторону, где я увидел еще две фигуры девушек в белых платьях.
Лица их мне показались знакомыми, хотя я не помнил, кто это был точно. Будто я их видел раньше.
Я не мог их разглядеть, но ощущал их красоту и заманчивость.
— Присаживайся, Господин, мы будем ласкать тебя! Ты почувствуешь страх — она поднесла нож к моей шее и легко прорезав кожу, поднесла лезвие к своим губам, намазав их кровью, — и ты ощутишь блаженство от наслаждений, которым нет конца…
Девушки начали целовать друг друга. Легко сняв платья, одна из них начала опускаться все ниже, пока вторая начала стонать, лежа на каменном полу. Пока я смотрел на эту сцену, как завороженный, Рейчел — или та, которая прикидывалась ею — стала обнимать меня, целовать спину, шею, а потом мягко толкнула на диван. Я терял силу воли, поддаваясь ее настойчивым ласкам. Она шептала что-то своим медовым голоском:
— Ты всегда будешь с нами! Мы — твои желания, твои пороки и твои наслаждения, мы твоя слабость, твой сладкий грех и дар вожделения. Войди в нас, залей нас твоей силой, оставь ее внутри нас…
Я был на грани, на острие ножа, меня затягивало внутрь. Девушки облепили меня своими голыми телами, лаская, кусая и возбуждая до безумия.
Но в самый разгар чувственной нирваны, я на миг представил себя после всего этого. Я ощутил те эмоции, которые будут во мне после всего: опустошение, слабость, поражение перед моими демонами демонам — красивыми, манящими, но смертельными. Я зарычал, как лев, сбросив с себя этих нимф и закричав:
— Я больше не хочу подчиняться вам! Мне надоело быть рабом!
— Ты — Господин своих Грехов! Хватит мучать себя, притворяясь Героем, Святым, Спасителем мира! Прими этот дар, и наслаждайся им! Властвуй над нами!
Предводительница, голая и соблазнительная, подошла ко мне и в этот момент две нимфы поднесли ей корону. Скоро я почувствовал холод металла на своей голове, и еще увидел в глазах предводительницы огонь очарования и трепета. Она поклонилась мне.
Я ощутил себя Господином — этих презренных Рабынь, которые склонили головы в послушном страхе, а также всего, что окружало меня — Замка, Земель, которые стелются за горизонтом, даже облаков, что тихо плывут за огромными витражными окнами. …Я насиловал этих сучек, выпустив зверя из себя. Я хлестал, трахал, связывал их, шлепал руками, чтобы почувствовать пульсацию их вен своими пальцами — в общем, делал с ними все, что хотел, и даже больше.
Если вы думаете, что секс-единственное, что может принести удовольствие в интиме, то это не так. Доминирование — это то, что является истинной целью секса. Но в обычной жизни мы если и доходим до доминирования, то оно является символическим. Там, в заколдованном замке, я ощутил силу безграничного, настоящего и беспредельного, звериного доминирования. Эти сучки принадлежали мне. Я мог убить их, и они были не против. Я не делал этого лишь потому, что не хотел. Они признали за мной право убить их и подарить жизнь. И были благодарны за щедрый подарок в виде рабской жизни в подчинении мне и моим желаниям.
В самый разгар нечеловеческого безумия, я укусил в плечо одну из нимф, причем так сильно, что она содрогнулась в конвульсии от боли. Языком я слизал ее горячую кровь, но она продолжала идти, тонкой струйкой раскрашивая ее белоснежную кожу. Две остальные девушки облепили ее и начали языками слизывать ее кровь, пока нимфа стонала от боли и наслаждения.
Это была высшая мера садизма и эгоистичного желания властвовать над женщинами.
…Я проснулся от сильной головной боли, меня мучали голод и жажда. Во рту чувствовался металлический привкус, хотя крови никакой не было. «Странно!» — подумал я, пытаясь найти что-то в холодильнике для опохмела.
--
Сколько нужно времени, чтобы обрести любовь? Сколько нужно времени, чтобы потерять ее? Искать ее всю жизнь, найти и выпустить из рук, как песок времени, за три вздоха.
Я провёл руками по ее нежному лицу, коснулся щек, трепещущих губ, которые жаждали поцелуев. Мои пальцы скользнули по ее шее, и ниже, касаясь ее горящей кожи. Я обнимал ее нежно и крепко, не желая отпускать, словно она — бриллиантовый песок в моих ладонях.
Можно ли найти то, что никогда не видел? Или потерять то, чего никогда не имел?
Тот миг был самым реальным в моей жизни. Я ощущал каждое прикосновение, тепло ее кожи, я чувствовал пульсацию крови ее взбудораженных вен.
В последний раз.
Рейчел вытянула меня погулять в центр. Было темно на улице, только тусклые фонари освещали жаркую летнюю ночь.
Наши взгляды со Светой встретились. Я помню ее изумленный взгляд, который заставил мое сердце содрогнуться. На долгую секунду я сжался, не зная, куда деваться. В тот момент, я снова превратился в шкодливого мальчишку, застигнутого на месте преступления. Рейчел, поддаваясь звериному инстинкту собственницы, посмотрела вслед моему взгляду и мне показалось что ее глаза были полны торжества.
Света промолчала. Не было никаких сцен, вырывания волос, криков и женских драк. Простая тишина и ее взгляд, полный изумления и укора.
Кто-то мог бы подумать, что я в тот вечер постарался побыстрее избавиться от Рейч, чтобы предаться угрызениям совести. Но как раз в ту ночь у нас был, наверное, самый сумасшедший секс, я снова и снова трахал эту стервозную ведьмочку, очнувшись от оргазмического кайфа только под утро.
Мне не хотелось спать, и я решил, что лучшим делом будет пойти куда-нибудь выпить кофе. В «Мертвого робота» я не мог пойти по понятным причинам. Поэтому, я пошел к моему приятелю Тиму, который держал кофейню в центре. Рейчел, оттраханная, как сука из ада, не могла пошевелиться и осталась в постели досматривать сексуальные сны.
— Джо, ты объявляешься у меня в кафе, не в твоем любимом «Мертвом роботе», и просишь кофе по-восточному? Ты уверен, что тебя не похищали инопланетяне?
— Я бы хотел, чтобы меня похитили три рыжие инопланетянки и проводили научные эксперименты.
— Ну, в таком случае, я тоже готов стать подопытным! — мы обнялись с Тимом.
Тим был прикольным чуваком: его отец был американцем ирландского происхождения, а мать была турчанкой. Несмотря на то, что он совсем не был похож на турка, природное любопытство побудило его выучить турецкий, что помогло с клиентами в его бизнесе, потому что тут было много арабов и турков, потому, здесь легко можно было найти кофе по-восточному.
Мне просто хотелось сменить обстановку. И кофе. Хотелось чего-то жёсткого, что помогло бы раскрутить мои мозги.
Я снова невольно вспомнил моего приятеля, который занимался тем же, что и я, но однажды влюбился и его крыша поехала во всех направлениях. Он отошел, но эта тема сломала его. Возможно, кто-то назовет это эффектом бумеранга.
Я понимал, что я и виноват, и не виноват.
Все зависит от того, с какой точки зрения посмотреть на ситуацию.
Я крутил в руках гранёный стакан, где была вода. Если смотреть в окно через него, то реальность искажается, то растягиваясь, то становясь забавной, а иногда ужасной.
Все зависит от угла зрения.
Я написал Сногги, не зная где он, свободен ли он и сможет ли прийти на чашку кофе.
Мне крупно повезло: он был в городе и ему было нечего делать. Мы договорились увидеться тут через час.
Я мог подумать еще немного, но мысли бежали от меня.
— Изменил, значит… — улыбаясь заметил Сногги. — Не ожидал от тебя такого!
— От твоего сарказма не легче — рассмеялся я.
— Если серьезно, то факт, что нам нравятся люди, которых рядом с нами нет — это эффект мороженого, которое есть у твоего друга, и которое кажется всегда вкуснее. Ведь на самом деле, это мороженое или этот другой человек могут быть гораздо лучше чем то, чем ты сейчас обладаешь. Другая девушка может лучше заниматься сексом, стонать громче, делать минет дольше. Но что мы забываем так это то, что она может оказаться и хуже. Кстати, так оно и будет, потому что твой сегодняшний выбор — это результат твоего сознательного поиска, на который ты потратил время и усилия, и ты находишься с этой девушкой в отношениях. Но она уже не так интересна, как в начале.
— Да, такое часто бывало — ответил я, задумавшись. — А почему так? Почему вчерашняя безудержная любовь сменяется безразличием, хотя человек тот же самый? У меня было много девушек, которые за время отношений не изменились внешне, а даже стали лучше, или прокачались в плане знаний и скилов.
— Тот же эффект мороженки — а что если та, другая, лучше этой.
— Ну а вначале же ту, другую, не хотелось, или желание обладать другой было небольшим. Хотелось эту, хотелось ее заполучить и хорошенько оттрахать.
— Ты сказал важное слово — «заполучить». Вот ты ее заполучил. И что потом? Страсть уходит. И это факт. Дело в гормонах, приливы и отливы которых невозможно контролировать. Вопрос в другом: зачем ты хотел ее заполучить?
— В плане, зачем я стал с ней встречаться?
— Да. Надо копать глубже: зачем тебе эта девушка? Если потрахать, то через время она надоест, как и все надоедают. Когда ты ее теряешь, то через некоторое время захочется ее снова, и потом опять наступает эффект пружины и она опять надоедает. Но могут быть и другие причины, зачем ты стал с этой девушкой встречаться.
— Например?
— Создание семьи. И тут всплывает куча дополнительных вопросов: какие требования у меня к ней для этого, какими свойствами она должна обладать и прочее. Но сначала нужно спросить себя: а готов ли я оценить такого партнера? Способен ли я ценить все эти ее достоинства, когда уйдет жар страсти и огонь похотливого желания? В плане, ты ее будешь хотеть, но не так страстно, как в начале. Это практически неизбежно. Это так заложено природой, к сожалению. Природа не знает романтики, там все четко и направлено на выживание.
Я помолчал немного, потом неожиданно для себя выпалил:
— Кажется, я люблю ее…
— Она тебе пишет? — спросил Сногги голосом психиатра, говорящего с сумасшедшим.
— Она слишком гордая для этого. И я тоже. Тем более, в тот вечер я трахал другую женщину. — после небольшой паузы, я добавил: — Знаешь, я не виню себя за это. Я просто такой. Я секоголик, мне нужно трахаться со многими женщинами.
— Слушай, Джо-настоящий сексоголик никогда не будет утруждать себя мыслями о том, любит ли он кого-то или нет. Возможно, ты любишь секс и тебе он нужен чаще, чем другим мужчинами, но ты не такой мерзавец и извращенец, как ты сам себе накрутил. Просто, я думаю, ты не определился для чего тебе нужна девушка и где такую найти.
— Я просто…не могу забыть ее…Этот огонь в глазах, нежную улыбку, дурманящий запах ее кожи…Знаешь, у меня такое ощущение, будто я потерял кого-то очень ценного, хотя мы общались совсем недолго. Это странно для меня. Необычно и немного даже дико…
— Ты совсем размяк, друг мой… Тут как всегда есть два варианта: справиться со своей любовной зависимостью либо погрузиться в нее как в бушующие воды океана.
— Я ей не буду писать, вот что я знаю…
Сногги сначала улыбнулся, потом лицо его стало немного грустным и потом снова вернулось в обычное состояние безмятежности.
Я был уверен, что мы больше никогда не увидимся со Светой. До этого момента я и не подозревал, что у меня есть душа и там может стать пусто. Я продолжал делать все, что делала раньше: прогулки, работа с клиентками, хобби, но все будто делал на автомате. Передо мной была она.
Я понимал, что в такой ситуации не может быть речи о возврате доверия, и, несмотря на тяжесть, и пустоту внутри, подготовился просто жить с этим.
Пока не вмешался случай.
Вы когда-нибудь задумывались на тем, каков шанс двоим людями увидеть друг друга в течение жизни? На земле больше 8 миилиардов человек, и многие из них вовсе не путешествуют, а те кто ездит, уезжают из дома совсем ненадолго. Многие, как я, просто бродят по улицам, включив музыку и наблюдая только за горизонтом впереди. Я редко смотрю на лица людей, порой не замечаю друзе и знакомых, потому что погружаюсь в свой маленький но уютный мирок.
И шанс мне заметить кого-либо кто был бы на моей странной волне, крайне низок.
Я практически обречен на одиночество.
Но это мой выбор.
В тот вечер я как всегда шел по улице, слушая музыку, перенесшую меня в мой внутренний мир грез и фантазий. На улице было душно, и я решил зайти в небольшой торговый центр, чтобы охладиться. На первом этаже было скучно и я решил подняться на лифте. Скоро открылась дверь прозрачного лифта и я оказался там один. Я почувствовал за мной вошли, но я стоял спиной ко входу, наблюдая за красивым видом. Потом меня кто-то ущипнул.
Я повернулся и увидел те глаза, которые пытался забыть все это время.
Она с трудом пыталась скрыть улыбку.
Я просто застыл. Переполненный разными чувствами, я не знал, что делать. Потому я сказал первое, что пришло в голову:
— Мне хочется сделать две вещи: убежать либо прижать тебя к себе, так сильно, чтобы тебе стало больно от нежности. Но я пока не определился, какой вариант выбрать.
— Иногда нужно довериться интуиции и чувствам, и просто делать то, что подсказывает сердце.
Это был правильный совет. И я схватил ее, потом стал целовать, дико, страстно, сумасшедше, как будто это было в последний раз.
Дверь лифта несколько раз открывалась и закрывалась, а люди смотрели на нас, как на сумасшедших, но никто не пытался вмешиваться, потому что женщины шептали своим парням что-то типа: «Смотри, вот как нужно! Это настоящая любовь!».
Я был пьян от сладкого яда безумных эмоций. Я даже не чувствовал, как она целовала и кусала мои губы, которые стали кровоточить. Потом я расслышал, как она шептала:
— Джо, ты мне сделал так больно… Я тебя ненавижу… Ты мерзавец…И я хочу тебя…Я думаю о тебе каждую секунду… Ты мне снишься в красивых кошмарах… Ты мой кошмар… В следующий раз я убью ее и тебя, я больше не смогу сдержаться, как тогда, я больше не захочу сдержаться…
В ту ночь светила яркая луна, которая позволяла рассмотреть силуэт ее тела — упругие груди, подтянутый живот, манящую попку. Ее волосы расстилались по кровати, как лучи уснувшего солнца. Я любовался ею после безудержного секса. Она спала, но с ее лица так и не сходила улыбка, как у той самой предводительницы, когда она надела на меня корону.
Я хотел запомнить именно этот миг — не моменты интима, не то, когда я смотрел на нее, танцующую для меня голой или когда она смотрела своим пронизывающим взглядом блестящих глаз — сейчас она была самой собой: наивной влюбленной девочкой, улыбающейся своим грезам. Я закрыл глаза на миг, чтобы открыть их снова и понять, что это не сон, а каприз щедрой реальности, соединившей нас на короткий миг, чтобы опомниться от бесцельного бега по темным улицам уснувших мечтаний.
Я понимал тогда, что счастье не может быть не только вечным, но и выходить за границы хоть и прекрасного, но короткого мига. Поэтому, целуя Свету, я словно прощался с ней. Обнимая ее, я будто предчувствовал грозу в солнечный день, оттого она тревожилась еще больше.
— Джо, почему ты смотришь на мен, как будто я умираю? Неужели ты уже не любишь меня?
— Дурочка, о чем ты! Просто в голове много дурацких мыслей…
— Ты мне еще не рассказывал ни про одну…Я хочу знать, что у тебя там, внутри
— Там пустота и холод, — попытался я отшутиться.
Но Света смотрела на меня своим самым серьезным взглядом. Было невозможно не обнять ее, когда она так заботливо пыталась понять, что же меня мучает на самом деле. Я и сам не знал, что это было. Просто предчувствие, что грядет гроза.
Все, что произошло дальше, я узнал из заявления Рейчел, направленного в адрес местного отделения полиции:
«Я хочу заявить о преступлении, совершенном в отношении меня Джо Макроем. И хотя медицинские показания свидетельствуют об изнасиловании, я являюсь жертвой его психологического абьюза. Мы встречаемся с ним уже больше полугода, она заявляет, то люит меня. Не раз был у меня дома, и увидел, как искренне и с заботой я относилась к нему. Что это была не просто встреча на одну ночь. Тем более, что таких ночей было много. Порой, я уставала от безудержного сексуального аппетита Джо Макроя, но часто она не слушал меня и брал меня против моей воли. Мне было больно, ноя не сразу обратилась в полицию, потмоу что любила его и также боялась, что онсделает что-то со мной. В то е время, он обещал мне жениться и хотя я понимала, что он жестоко ко мне относится, я продолжала заботиться о нем, готовя ему еду, стирая его одежду, когда он был у меня, и всячески помогая ему в быту в его квартире. Как оказалось, он встречался с эмигранткой из России Светланой Пушкарской, которая находится на территории нашей страны на сомнительных основаниях. Я предполагаю их преступный сговор в желании издеваться надо мной, изнасиловать меня и, возможно, убить меня. В ту ночь, Джо Макрой снова взял меня против моей воли, крепко связав меня на кровати и насиловал всю ночь. Я не могла кричать, потому что рот был заткнут тряпкой. Я думала, что он меня убьет, о чем он неоднократно упоминал втечение ночи. Фото фиксация моих ран и заключение врача приложены к настоящему заявлению. Сообщая об изложенном, прошу Вас возбудить уголовное дело в отношении Джо Макроя и провести проверку в отношении незаконной эмигрантки из России Светланы Пушкарской — сожительницы Макроя».
…Дослушав показания Джо Макроя, и пересмотрев записи, следователь Питер нахмурился. Многое ему было непонятно и показания потерпевшей Рейчел Ньюберг и подозреваемого Джо Макроя не сходились. «Снова придется разбираться, значит, опять не успею домой вовремя к ужину!» — подумал Питер.
В этот момент в допросную комнату вошла симпатичная женщина средних лет, в строгом костюме и очках:
— Питер, оставьте нас наедине с подозреваемым!
Она села и поделилась сигаретой с Джо, а потом закурила сама.
— Ты можешь говорить свободно, я отключила запись.
— А ты стала еще круче с нашей последней… ночи, Джесс.
Она коктеливо улыбнулась, что немного странно смотрелось на ее до этого хмуром лице.
— Плечо после твоих укусов у меня болело еще недели три, не меньше! Но…Я и вправду решила кое-что поменять в моей жизни: послала на хуй своего мужа, записалась в зал, стала меньше жрать. И знаешь, все началоась после нашей первой ночи с тобой. Просто, именно тогда я почувствоала себя женщиной впервые за долгие годы. И благодарна тебе за это.
Джо улыбнулся, стряхивая пепел обеими руками, закованными внаручники.
Она продолжила:
— А я не люблю быть должной. Потому так: тысможешь уйти отсюда через полчаса, мы заполним кое-какие бумаги. С тебя снято обвиманние. Не удивляйся — я перегвоорилс с той сучкой Речел и объяснила ей, что будет за ложное обвинение. Тем более, мне удалось кое-что накопать про незаконный бизнес ее отца, и если дать делу ход, ее папаша может надолго присесть за решетку.
— Джессика, я просто не знаю, как…
— Ты обещал угостить меня кофе…Можно сегодня и в постель?
Джо смотрел на Начальника Следственного Департамента полиции Джессику Трэнтон, рисуя причудливые облака из сигаретного дыма.
Больше книг на сайте - Knigoed.net