«Слава Порядку! Портал Быков закрыт».
С его плеч упала ещё одна забота.
Повернувшись, Катерина лучезарно улыбнулась ему, и Дракон не удержался — ответил улыбкой. Все рациональные суждения летят в пропасть, как только эта женщина обращает на тебя взгляд и улыбается. Даже Ворон заметно смягчается, а ведь его не пронять.
— Второй раз немного легче, — выдохнула она, и любопытно наклонила голову. — А вы кажетесь печальным. Дала бы монетку за ваши мысли, мой король.
— И где монетка? — он смотрел на неё свысока, отмечая, как непослушная прядь русых волос трепещет на ветру.
Всё же просто человечек.
— Я потом отдам, — Катерина легкомысленно подняла брови.
«Забавная, этого не отнять».
— Тогда потом и скажу, — хмыкнул Регненсес, со смятением прислушиваясь к тому, как его воля сгибается под чарами её обаяния.
— Значит будете должны, — непринуждённо отреагировала она, живо блестя зелеными глазами, и он почувствовал, как закипает кровь.
«Загнать Дракона в долги парой слов?!» Захотелось подхватить дерзкую девчонку и... Опять дурацкая улыбка растягивает ему губы.
«##! Веду себя как глупый юнец в первый век!», — мысленно выругался Дракон.
Похоже, самочки нужны были ещё вчера...
Он сжал зубы, усилием воли отсекая эмоции. А ведь крошка не так проста: она сознательно игнорирует стену, которую он поставил между ними утром. Надо признать, у неё дар нарушать границы. Она их просто не замечает — свойство истинных детей Хаоса...
Правящий король нахмурился. Однозначно, нужно жестче соблюдать границы, не позволять ей выходить за черту. Его долг — не умиляться Хаосом, а не допустить его. Дети Порядка не нарушают пределы.
«И с кем из них я могу разговаривать так, как с ней?»
...
Да, Рег, плохи дела.
*
«Не понимаю этих мужчин: с ними как на горках».
И Дракон, и Ворон такие разные, а ведут себя практически одинаково: то мы болтаем как лучшие друзья, то возникает томительно-сладкое напряжение, а затем, между нами внезапно разворачивается расстояние как до Луны пешком.
Самое обидное, что я не вижу причины...
Искрящийся, только что улыбающийся Дракон, вдруг выпрямляется и смотрит на меня как на букашку, посмевшую заползти на его руку. В такие моменты он хотел бы смахнуть или раздавить меня, как какой-нибудь инородный объект.
Тёплые глаза Ворона резко становятся ледяными: он отстраняется и будто выключает эмоции, больше всего напоминая расчетливую холодную машину. Я — явная помеха в отлаженной работе его высокоточной схемы.
Что у них там щелкает внутри?
Хотела бы понимать, что творится в их головах, но я не понимаю!