Но… Мало.
Небесный Воин?
Тот, кто невероятно интересен Небу?
Звучит заманчиво. Почти точно так же, как звучали истории из сказок про Рама Вилора.
Но… Точно ли это предел? Точно ли это конец пути к Небу? Действительно ли там заканчивается Возвышение? Прав ли Седой в своих размышлениях?
Что, если нет?
Но не наивно ли думать, что там, где у сотен тысяч идущих ничего не получилось, получится у меня?
Может быть, и наивно.
Но тысячи Закалок бьются над мерными гирями в Нулевом. Сколькие из них становятся чемпионами и поднимаются в Первый?
А сколько Закалок бьются над созданием средоточия? Сколько возвышалок глотают за год идущие в Первом поясе и сколькие из них становятся Мастерами и поднимаются во Второй?
Сколько тысяч выходцев из Нулевого могут похвастаться тем, что оказываются в Пятом поясе ещё до того, как им стукнет двадцать?
Правда, стоит честно признать, что этот путь не был лёгок. Он был опасен, опасен смертельно. На нём я оставлял позади товарищей, терял друзей, страдал от ран и потерь. Та цель, которую я хочу поставить перед собой потребует в сотню раз больше лишений и потерь.
Но… Моя семья в безопасности и ни в чём не нуждается. А я… Это моя жизнь и я могу прожить её так, как хочу, так, как интересно мне.
Даже если в конце меня ждёт смерть.
Правда есть одно но.
Вычтенные баллы? Десяток плетей? Козни Нулара? Смешно. Это не те испытания, после которых может появиться Небесный Воин и уж точно не те, после которых появится тот, что шагнёт за предел Небесного Воина.
Что я тогда сказал Виликор? Посоветовал ей, всего лишь слабому Воину пойти и бросить вызов Магистру Ордена? Мастеру явно не первой звезды?
Тогда я считал это полной глупостью. Разрыв в целый этап казался мне непреодолимым. Но… С тех пор я узнал, что сила идущего многогранна, познал свой талант. Буквально половины дня не прошло, как я убил того, кто превосходил меня на этап. Я — не самый сильный Предводитель Воинов убил Властелина Духа с двумя телохранителями.
Так что не такой уж это и вызов. Не такое уж это и испытание.
Так что же сделать мне испытанием, чтобы начать путь к Небесному Воину? Попросить Седого оставить меня, встать на летающий меч, дождаться преследующего нас пикового Властелина Духа и убить его?
Ну да, ну да.
Тут мой путь к Небу и закончится. А если у Неба есть глаза и руки, то оно со стыда прикроет ладонью глаза, чтобы не видеть этой глупости.
Нельзя шагнуть к Небу за один шаг. Даже гении двигаются к нему постепенно, шаг за шагом, месяц за месяцем.
Значит, мне нужен такой путь. Ступень за ступенью. Пусть не в месяцы длинной, я всё же не гений, а лишь Леград, собиратель камней из Нулевого, пусть путь длиной в годы. Главное — понять, какие испытания я могу поставить перед собой. Какие из них будут мне…
Нет, не так. Нужны испытания, которые будут мне не под силу, но которые я смогу преодолеть, рвя жилы.
Вот только какие? Если жажда схваток — это моя сильная сторона, то не стоит ли мне отправиться в земли Мадов и за… скажем, три месяца схваток там стать таким сильным, что они не сумеют спустить меня с лестницы?
А затем, стоя над стонущими, поверженными Властелинами Духа, признаться, что я брат Говорящей с Небом и придумать следующий шаг? Помочь клану Мадов стать сильнейшим? Помочь им сместить Рама Вилора?
За обдумыванием этих безумных идей я не заметил, как заснул. Прямо в полёте.
Проснулся, уже мелко подскакивая на плече Седого. Да уж, это точно не плавность полёта.
Открыв глаза, всё, что увидел — ну, скажем, спину Седого и песок внизу, под собой.
Вполне привычный песок Поля Битвы. Не родной белый песок Нулевого, как мне на миг вдруг показалось.
Восприятие, которое я выпустил из себя, подсказало, что мы уже в зоне запрета и полёта, и техник, а Седой, пользуясь усилениями тела, стремительно несётся куда-то вправо от горного хребта.
Я шевельнулся и потребовал:
— Опусти, — когда Седой послушался, буркнул. — Мог бы и сразу разбудить, едва началась зона запрета полёта.
— Не уверен, что это стало бы быстрей, зато уверен, малец, что этой ночью тебе досталось и отдых был тебе просто необходим.
Я промолчал, оценил запас сил и тут же наполнил ими Воды Итреи, омывая техникой тело. Зелье зельем, время временем, прошлое лечение прошлым лечением, но я всё ещё очень и очень далёк от здорового идущего. Даже хорошо, что это зона запрета техник, значит, нельзя использовать Рывок и кожа, наконец-то, заживёт спокойно. Сдирать её в третий раз совершенно не хотелось.
Седой крякнул:
— Малец, вот же тебе таланта отмерено, не устаю удивляться. Как Властелин, в зоне запрета, технику. Лихо.
Нас не пытались убить, мы не прятались и даже тени Властелина Иглата не было на горизонте, поэтому я задал, наконец, ещё один из вопросов своего очень длинного списка.
— Это, вообще, нормально, что я не могу обнаружить даже тени эссенции духа в себе, но легко использую её для техник?
— Ха! Не ты ли, малец, буквально вчера заявлял мне, что для этапа Властелина составлены сотни наставлений и ты напишешь ещё одно, своё?
Я не стал говорить Седому, что он исковеркал мои слова. Я промолчал. Но, видно, сумел вложить во взгляд достаточно, чтобы он всё понял. Понял, ухмыльнулся и всё же ответил мне:
— Нормально. Я уже говорил, что этап Властелина, когда он приходит в равновесие с миром — определяющий, разделяющий, важнейший на пути Возвышения. Эссенция — это смесь духовной силы и стихии, это тот самый баланс, который тело идущего понимает иногда интуитивно. Но это понимание ничего для него не значит, пока он не ощутит его сам, лично. А так, да, опытный, талантливый идущий даже на этапе Предводителя может пользоваться преимуществом умного тела.
Я отложил эти слова в памяти. Тело. У меня с ним особый разговор. У меня ведь тело идущее вслед за душой. Не идёт ли оно особо длинными шагами к этому балансу? Поэтому так много эссенции, что я могу использовать для техник. С усмешкой повторил:
— Опытный и талантливый. Да, я такой.
— И это хорошо, — кивнул Седой. — Чужая эссенция никак не поможет идущему в развитии, что бы ты там ни пытался провернуть с ней, тяня её к узлу Ра-Отус-Ан, но вот то, что твоей родной эссенции в теле много — очень часто ускоряет путь к становлению Властелином, ведь то, чего много и проще искать. Впрочем, думаю, ты на особом счету. Ты истинный мастер Указов, твоя душа очень и очень сильна, а значит, велики и твои таланты в том же познании. Взять те же техники. Ты ведь лечишься не человеческим рангом?
— Земной.
— Вот. Тебе нет даже двадцати, но ты уже сумел выучить технику земного ранга. Мне, чтобы иметь такую возможность, пришлось отдать больше года жизни.
Я не стал напоминать Седому, что, вообще-то, я работал в городе Ян лекарем и Воды Итреи не сильнейшая из известных мне техник, и не единственная. Правда, вот он не преминул меня поддеть: