Я прищурился, вглядываясь вдаль и заставляя песок впереди оказаться близким. Скользнул взглядом до самого горизонта, но так и не заметил впереди изменений в невысоких барханах. Песок как лежал наваленным на невидимый барьер, так и лежал.
Странно.
Я остановился, через два шага остановился и Седой, обернулся через плечо, видно, ожидая, что я снова нагнусь за травой, но я послал силу в кольцо. Есть у меня один артефакт, который, как и артефакты Путника, способен здесь, в зонах запретов, работать. Пусть я даже не знаю, что лежит на большей части полок моего нового кольца, но Пронзатель и Флаг Сотни Убийств разместились там на самом видном месте, ровно по центру.
Через миг уже сжимал Флаг в руке, через вдох его полотнище дрогнуло, словно пытаясь расправиться на невидимом ветре, но не сумело, и всё равно, в шаге от меня соткался Призрак.
Я махнул рукой:
— Проверяй лабиринт, ищи проходы, всё как в прошлый раз.
Призрак кивнул и сорвался на бег, который не потревожил ни единой песчинки под его ногами.
Седой проводил его тяжёлым, внимательным взглядом, а как только тот превратился в небольшую фигурку, мчащуюся по песку в трёх сотнях шагов от нас, негромко уточнил:
— Он же стал сильней, я прав?
Я, неспешно продолжив путь, не стал отрицать:
— Да.
— Как это возможно за столь малый срок?
Вот тут я лишь развёл руками. Сам гадал, как это возможно. Предположения, впрочем, имелись. Когда-то Призрак поглотил обломки Флага Миллиона Убийств. Одно это могло оставить ему задел для роста, который он теперь, получив жизнь Браута и мою кровь, использует в полную силу.
— Орзуф, я бы хотел с тобой серьёзно поговорить.
Теперь уже я смерил Седого тяжёлым взглядом. Не так часто он называет меня по имени.
— Любые заигрывания с подобными вещами плохо заканчиваются. Да, Призраки Флагов в одно мгновение усиливают идущего…
— Как и любой артефакт, — вставил я, просто чтобы не молчать в разговоре, суть которого и то, к чему идёт дело, прекрасно понимал.
— Да, — согласился Седой. — Как и любой артефакт, голем, усиливающая алхимия, начертания на тело и оружие и всё прочее, что придумали за века Возвышения. Но из всех способов нарастить силу этот наихудший. Даже пара долговых слуг, которые ненавидят тебя всей душой и то лучше. Уничтожь я вчера всех Ян, оставь в живых одного их главу, заставь его подписать долговой контракт и служить мне, это и то было бы безопасней. Да, он бы мечтал всадить мне сталь в средоточие, вырвать сердце и вцепиться в глотку, но для подобного ему бы пришлось очень и очень постараться, вывернуться буквально наизнанку. С Призраками всё не так. Все узы подчинения, что наложены на них создателями, работают только с сектантами. И даже с ними случаются несчастные случаи, когда Призраки выходят из повиновения.
— Так я же сектант, нет? — удивился я и напомнил былое. — Сектант из далёкой-далёкой секты.
— Орзуф, — поморщился Седой. — Я же просил тебя о серьёзном разговоре. Ёрничанье здесь неуместно. То, что сходило тебе с рук сотню раз до этого, вот-вот не сойдёт, а откусит тебе руку по плечо. И хорошо, если руку, потому что я переживаю, как бы Призрак не оторвал тебе голову. Раньше ты был сильней его, сейчас я бы сказал, что ваши силы сравнялись, а это уже опасно. Едва он станет сильней тебя, как тут же попытается убить, а здесь не то место, чтобы тебе сходиться с ним в битве. Я как бы лишён большей части своих возможностей и могу просто не успеть спасти тебя. Осознай угрозу, Орзуф, не нужно закрывать на неё глаза, кивая на прошлое и думая, что эта тварь не попробует оторвать тебе голову.
У меня было немного своё представление о силе Призрака, другое дело, что делиться им с Седым я не очень хотел, не тогда, когда…
— Давай я сейчас просто и незамысловато уничтожу Флаг и…
Я замер, даже невольно отдёрнул руку с Флагом от идущего бок о бок с собой Седого. Не хватало ещё, чтобы он вырвал его у меня. Предупредил:
— Даже не смей. Я тебе этого не прощу.
— Трудно простить, когда у тебя оторвана башка или пробито сердце. Их любимый удар. Видел его раньше?
— Сед… Аранви, давай договоримся, не проверяй, прощу ли я тебе уничтожение моего Призрака.
— Моего… — Седой явно хотел выругаться, но сдержался, обойдясь лишь гримасой. — Тогда у нас проблема, потому что я не хочу проверять, успею ли защитить тебя, когда Призрак выйдет из повиновения. Заметь, не если, а когда, потому как я понимаю в этом побольше тебя.
Я покачал головой. Возможно. Но тот же Клатир явно понимал в этом не меньше, если не больше, а уж он переживал о моей жизни ещё больше. Ему тоже нужен был истинный мастер Указов. Он тоже строил на меня планы, он даже что-то говорил о помощи, которая ему будет нужна от меня в будущем. И при всём этом он не сломал Флаг, чтобы обезопасить мою жизнь. Правда, он вообще не трясся надо мной, а вполне спокойно наблюдал, как я схожусь в смертельной схватке с комтуром Пратием, со старейшинами Ордена Морозной Гряды, а затем и вовсе позволил мне вляпаться в долговое служение. Ладно, с последним я горячусь, то была случайность и мой просчёт.
Твёрдо сказал Седому:
— Нет. И, если уж ты так хочешь серьёзного разговора, Аранви, есть не так много надёжных способов сделать себя моим врагом. Это: обидеть мою семью, моих друзей и тронуть моего Призрака.
— О, Небо, — вскинул руки вверх Седой. — Ты это видишь? Он поставил в один ряд семью и Призрака? — опустил взгляд на меня. — Да он что тебе родной брат?
— Нет. Родных братьев у меня нет, — сказал и запнулся.
Сколько лет я уже не видел маму? Могу ли я быть уверенным в том, что за эти годы она не нашла… она не вышла… что она не нашла себе человека… или Мада… который бы стал ей поддержкой, пока меня нет рядом? А в том, что у меня не появилось сестры или же брата?
С усилием, но исправился:
— Не было раньше.
Глядя, как меняется лицо Седого, осознал, что сделал это зря.
Седой же медленно протянул:
— Погляжу, дела в твоей семье очень и очень запутаны, Орзуф.
Я, конечно, сглупил, но уступать Седому в этой подначке? Ухмыляясь, я сказал чистую правду, чтобы Седой понял это и осознал:
— Ты оказался бы в полном изумлении, если бы я рассказал тебе о своей семье.
Проняло. Седой прищурился, я же, довольный, припечатал:
— Пока же скажу о другом. Призрак со мной уже долгие годы и я не предам его.
— Предам⁈ — Седой выпучил глаза. — Кого ты собираешься не предавать⁈ Артефакт⁈ Ты хоть знаешь, как создают Флаги⁈
— Проверяешь?
Я снова искривил губы в усмешке, на этот раз злой и предвкушающей, и принялся рассказывать:
— Основу этого Флага выкрал ученик ранга Воин секты Змеи. Этот ученик десять лет пробивался во внешний круг учеников и не останавливался ни перед чем, считая, что обделён вниманием и положением. Этот ученик считал, что он ничуть не хуже всех тех, кто выслужился перед старейшинами, считал себя столь же безупречным, как любой из личных учеников бессмертных. Этот ученик выкрал не только заготовку Флага, но и жертв для него. Стащил из загона под носом старших. Не знаю точно, сколько было убито ради заготовки самого Флага, но сильнейшей душой для завершения Флага стал обессиленный, почти умерший Мастер из Империи, — я ткнул Флагом вправо, указывая на чёрную точку возле горизонта. — Вот тот, кого ты сейчас видишь там.
Мы уже давно не шли никуда, стояли посреди песков, под голубым небом, что нависало над нами и этой иссохшей за три столетия землёй. Стояли, глядели глаза в глаза друг другу, а не на далёкую точку Призрака.
Наконец, Седой разжал губы:
— Мне трудно в этом признаваться, но ты меня пугаешь, Орзуф. Откуда ты знаешь такие подробности об этом Флаге, об этом Призраке и о том ученике секты Змеи? Почему ты говоришь «из Империи», почему ты используешь иносказание «этот», Орзуф?