ФЕНИКС
Мне нужен папик.
Прямо сейчас.
Потому что моя жизнь унылее, чем закат, затмевающий небо. Я тащусь по Марина-Хай-стрит, оглушенная грохотом уличного движения субботним вечером.
Он правда сделал это.
После многолетних угроз бросить мой неблагодарный и избалованный зад на произвол судьбы, папа наконец ушёл. Сегодня утром я вернулась домой и обнаружила, что дом пуст. Ни машины на подъездной дорожке, ни мебели, которую можно было бы заметить в окне, ни записки на пороге с адресом пересылки.
Только ключ, который больше не проворачивается в замке, и голова, гудящая в замешательстве. У папы слишком хорошие связи в преступном мире, чтобы умереть, и он не настолько импульсивен, чтобы позволить себя убить. Он бухгалтер, по крайней мере, если ему верить, и я никогда не видела при нем оружия.
Разве не мог он намекнуть мне на прошлой неделе или хотя бы сделать последнее предупреждение? Как мне теперь оплачивать учебу, если отец просто взял и исчез, а я даже не могу до него дозвониться?
Возможно, это звучит эгоистично, но папа — мудак. Он сексист, жлоб, и у него вспыльчивый характер… По крайней мере, по отношению ко мне и к тем, кто не может дать сдачи.
Он из вредности взял опеку, когда мне было пять, а потом каждую минуту бесился из-за моей принадлежности к женскому полу.
Челюсти сжимаются от негодования. Конечно, он дал мне крышу над головой, но с нее слишком часто сыпалась черепица и слишком больно била по голове. Вот, почему я не могу проявить и капли беспокойства о его жалкой заднице.
Ко всему этому, он сделал меня бездомной, ибо все, что у меня есть — это книги, мобильный телефон и то, что осталось на банковском счете.
На самом деле, у меня перерасход средств. Это делает мое положение еще более отчаянным.
Я прохожу мимо всех своих любимых мест на Хай-стрит: колумбийской кофейни, бутика, где продаются работы студентов, но, когда я приближаюсь к магазину с тонированными в красный цвет витринами, мои шаги замедляются.
Возле «Красной комнаты» припаркован серебристый «Мазерати». Именно о нём папа всегда мечтал, но никогда не мог себе позволить.
«Красная комната» — один из тех бессовестно смелых магазинов на Хай-стрит, где продаются непристойные книги, извращенные игрушки и экзотическое белье. Даже их продавец-консультант носит фетишистскую одежду.
Инстинкты призывают меня зайти внутрь и утопить печали в захватывающей истории, но дни чтения для меня закончились. Теперь книги — роскошь, которую я не могу себе позволить.
Разум подсказывает, что пора устроиться на работу. Я же напоминаю ему, что задолжала университету пятизначную сумму. Я никак не смогу совместить работу и выпускной курс. По крайней мере, официально точно нет.
Я кладу руку на витрину и вдруг вижу одного из покупателей у стеллажа с кожаными наручниками. Его темные волосы цвета красного дерева коротко подстрижены по бокам и зачесаны назад на макушке. Он отвернулся, поэтому мне видно только его острые скулы.
— Черт возьми, — шепчу я, и в животе пробуждаются бабочки.
Он высокий, чуть меньше двух метров, одет в угольно-серые джинсы, черный пиджак и ведет себя как один из папиных коллег. С расправленными плечами, чуть наклонившись, он заполняет своим присутствием все пространство. Его аура буквально сочится доминацией.
Горло сжимается, и чувство одиночества тонет в возбуждении. Он источает темноту, опасность, да еще и одет в дизайнерскую одежду.
А я прочитала достаточно мрачных романов, чтобы осознавать свою привлекательность для такого «папочки».
Что? Не судите меня.
Мой настоящий отец только что исчез, даже не написав что-то вроде «катись к чёрту», и я не собираюсь спорить с ростовщиками.
Мурашки пробегают по спине при мысли о том, что эти люди делают с девушками, неспособными платить непомерные проценты. Такого не будет.
«Ты можешь это сделать», — говорю себе, потому что больше некому меня подбодрить. — «Иди туда и флиртуй так, будто от этого зависит твоя жизнь».
Вообще, так и есть.
Я прячу эту мысль подальше. Отчаяние непривлекательно, и я не хочу производить впечатление обедневшей студентки, ищущей мужчину, который оплатил бы ее счета. Кроме того, Господин Высокий, Мрачный и Загадочный выглядит соблазнительно. Немного старше парней из университета, но именно то, что мне нужно.
Изображая уверенность женщины, которая каждый день делает покупки в «Красной комнате», я открываю дверь и вхожу. Ноздри наполняются смешанными ароматами сгоревших свечей и благовоний. Это приятно, но и близко не так очаровательно, как мужчина, который теперь перешел к изучению кожаных пэддлов1.
Звенит колокольчик над дверью, и он поворачивает голову.
Паника накатывает на меня волной. Какого чёрта я делаю? Я не одета подобающе. Не готова к встрече с кем-то вроде него. Я не все продумала.
Наши взгляды встречаются, искра притяжения пробегает по позвоночнику, пробуждая моё желание.
У него ярко-голубые с зелеными бликами глаза, которые контрастируют со смуглой внешностью и густыми ресницами. Брови даже темнее, чем волосы, а от его тяжелого взгляда у меня дрожат колени.
Моё сердце взлетает, движимое сотнями безумных бабочек. Все инстинкты говорят мне опустить глаза, отвернуться, потому что смотреть на него — все равно, что дразнить хищника.
Но я не могу.
Его присутствие — магнит, я едва осознаю, как иду к нему на негнущихся ногах, колени все еще дрожат, а между ног с каждым шагом разливается жар.
Он задерживает на моём лице пристальный взгляд, который почти граничит с физическим прикосновением. Затем скользит по моему пастельно-розовому кардигану и серой юбке макси.
Я носила это ради отца. Мой наряд прикрывает каждый сантиметр кожи, иначе он будет разглагольствовать об искусительницах, шлюхах и неблагодарных сучках. Наряд, который делает меня невидимкой для таких мужчин, как тот, что стоит передо мной.
Его взгляд достигает моих туфель из толстой коричневой кожи, путешествует по бесформенному наряду и возвращается к лицу.
У меня перехватывает дыхание. Увидит ли он потенциал сквозь безвкусную одежду?
На его лице появляется пренебрежение, и он отворачивается к витрине с хлыстами.
Надежда, трепетавшая в груди, падает в желудок с глухим стуком. Его отказ обжигает горло, как кислота. Я пытаюсь проглотить разочарование, но оно возвращается.
Его должно было привлечь хотя бы мое лицо.
Отец говорил, что я похожа на свою мать, женщину со светло-серыми глазами и ослепительной улыбкой. Из-за этого он никогда не разрешал мне краситься. Желудок сжимается, но я отталкиваю наступающую пустоту.
Если я не привлекаю его внешне, придется найти другой путь. Я осматриваю магазин в поисках шанса, и мой взгляд останавливается на мужчине за прилавком, который одаривает меня обнадеживающей улыбкой. Он такой же высокий, как мой загадочный Господин, но тощий, с выпуклыми глазами, маленьким подбородком и кадыком, который подпрыгивает вверх-вниз над воротником рубашки.
Неторопливо подходя к нему, я провожу пальцем по высокому воротнику кардигана и держу свою настоящую цель в поле зрения. Он не обращает на меня внимания, но его присутствие ощутимо всюду. Я бы угадала, где он находится даже с закрытыми глазами.
— Привет, — говорю я с придыханием. — Какие фиксаторы у вас есть для удержания девушки во время самых жестких поездок?
Загадочный Господин замирает, а моё сердце делает тройное сальто назад. Получилось.
Ассистент поправляет свои длинные волосы. У него тот грубоватый рокерский вид, который моя подруга Шарлотта сочла бы привлекательным, но я предпочитаю аккуратную стрижку. Именно такую, как у мужчины неподалеку, повернувшегося в мою сторону.
Я не слышу ответ ассистента потому, что меня буквально поглотило присутствие потенциального «папочки». Когда продавец замолкает, я опускаю взгляд на серебряный бейджик с надписью «Ник».
— Мммм, — протягиваю, добавляя хрипотцу. — Что еще у вас есть, Ник?
Он усмехается, в уголках его глаз появляются морщинки.
— А что вы ищете?
— Предпочтительно мужчину, оснащенного всем необходимым. — говорю я, надув губки и чувствуя взгляд загадочного Господина. Его внимание придает мне уверенности, чтобы добавить: — В конце концов, хорошей девочке не обязательно самой покупать себе игрушки.
— Так ты саба? — спрашивает Ник.
Год назад мои брови приподнялись бы при этом вопросе. Возможно, я бы даже покраснела. Но не сейчас. Я прочитала так много непристойных книжек, что ответ слетает у меня с языка, будто я героиня своего собственного тёмного романа.
— Самая отчаянная, — говорю я, пожимая плечами.
Ассистент облизывает губы.
— Я свитч2 и, если ты ищешь…
— Нет, — загадочный Господин пересекает магазин широкими шагами.
Я даже не смотрю в его сторону, но мое сердце сжимается от басовитой команды, и каждый сантиметр кожи начинает тлеть.
Чёрт. Я завладела его любопытством, но теперь нужно удержать.
В зависимости от того, что я скажу дальше, он либо выйдет из игры, либо заинтересуется и продолжит.
Я делаю паузу, глубоко вдыхаю и успокаиваюсь. Затем поворачиваю голову настолько медленно, насколько возможно.
— Прошу прощения?
Кладу руки на бедра и прохожусь взглядом по его телу. У меня бы сдали нервы, если бы я сразу посмотрела ему в глаза.
Под блейзером видна черная рубашка, расстегнутая на пару пуговиц, открывая его грудные мышцы ровно настолько, чтобы у меня потекли слюнки. Ткань явно шелковая, судя по тому, как она переливается на свету и обтекает его мускулистый торс. Джинсы темно-серого цвета облегают крепкие бедра.
Я поджимаю губы, поднимаю взгляд и вижу ухмылку. В глазах блеск, которого раньше не было. Вблизи его зрачки не столько зеленые, сколько снежно-голубые с золотым кольцом, напоминающим крошечные язычки пламени.
Его все это забавляет.
Раздражение покалывает кожу от того, что он так небрежно проигнорировал меня в первый раз, а теперь стоит, ожидая, что я… что? Буду развлекать его?
Или потеряю сознание от количества впечатлений?
— Мы с Ником были на середине разговора, — отвечаю отрывисто.
— Который вел в никуда.
У него акцент образованного человека, слишком правильный, для того, кто выглядит так опасно. Не совсем аристократичный, но есть в нем что-то от профессора университета.
— Нижняя не должна утруждать себя подобными вещами, — добавил он.
Дыхание сбивается, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не двигаться. Чтобы не сжать бедра и не ерзать под его взглядом.
Магазин исчез, все моё внимание сосредоточено на этом интригующем мужчине. Я борюсь с инстинктом, который кричит мне опуститься на колени.
— Он пристаёт к тебе? — спрашивает откуда-то издалека Ник.
— Нет. — говорю я, даже не взглянув в его строну.
Я чувствую себя дерьмово из-за того, что был так груба. Как бы сильно мне ни хотелось повернуться к Нику и поблагодарить его за помощь, я не могу отвести глаз от загадочного Господина.
Он подходит ближе, мы оказываемся на расстоянии вытянутой руки. Его запах резкий, мужской, беспощадный. Он напоминает металл, разрезающий красное дерево, с дразнящими оттенками кожи, табака и сандала.
Это завораживает.
Его взгляд становится острее.
— Как тебя зовут?
— Феникс, — вру я.
Что-то вроде того.
Будь я проклята, если признаюсь, что мое полное имя Хедвига Феникс Шталь. Никто никогда не поверит, что моя мать назвала меня в честь святых, а не в память о вымышленной сове из Гарри Поттера.
— Мариус, — отвечает он одновременно глубоким и притягательным тоном. — Итак, тебе нравится играть?
— Тебе-то какое дело?
— Я хочу услышать ответ.
Кожу покалывает от приливающего румянца, я тяжело дышу, пытаясь оттянуть начало ментального оргазма. Даже, если я не заполучу его в качестве «папочки», я бы хотела, чтобы он был моим парнем.
В противном случае — связь на одну ночь.
Мариус — это то, о чем я и не смела мечтать, и теперь, когда нет отца, контролирующего меня каждый час, я намерена наслаждаться жизнью во всем её многообразии.
Его бровь приподнимается, и я понимаю, что не ответила на вопрос.
Мне нравится читать об играх. И мне нравится играть с собой, воображая непристойности. Но меня никогда даже не шлепали. По крайней мере, не тем образом, который мог бы показаться жестким.
По словам папы, я самая ужасная врунья в мире, поэтому даю уклончивый ответ.
— А ты?
Мой будущий «папочка» одаривает меня резкой ухмылкой, говорящей, что ответ все еще не получен. А также намекая, что он из тех мужчин, которые доминируют только над достойными.
Кожу пощипывает, как от статического электричества.
— Хочешь посмотреть мою игровую комнату? — спрашивает он.
Я переступаю с ноги на ногу.
— Она впечатляет?
Его глаза загораются, и я понимаю, что только что сделала намек. Румянец, который я пыталась сдержать, возвращается с удвоенной силой, чтобы сжечь всё внутри.
— Приходи ко мне в следующую субботу и убедись лично, Феникс.
Если бы мое тело было термометром, ртуть бы уже вытекла из макушки и лилась по щекам.
Чёрт.
Я начала с того, что была недостойна внимания мужчины, а в итоге получила экскурсию с гидом по его секс-подземелью.
Спасибо, папа, где бы ты ни был. Потому что на следующей неделе к этому времени я буду воплощением всего, что ты презираешь.