ФЕНИКС
Каблуки цокают по брусчатке, когда я выхожу из автобуса 210, прижимая к груди бутылку «Сансер Фест Теско». Это лучшее, что я могу себе позволить, учитывая минус на карте, и надеюсь, что профессор Сегал сочтет его приемлемым.
Я прогуливаюсь по набережной Марина, сердце трепещет. Сидней Кресент находится всего в квартале отсюда, как и мое будущее в качестве содержанки.
Шантажистка, — шепчет тихий голосок в глубине сознания.
Я говорю совести, чтобы она не лезла не в свое дело. У профессора Сегала было достаточно шансов в период со вторника по настоящий момент, чтобы отменить свидание.
Финансовый отдел университета уже отправил письмо с напоминанием о том, что плата за обучение просрочена на месяц, как и аренда. Я не слышала, чтобы назойливый голос предлагал какое-либо решение, когда банковское приложение сообщило мне о перерасходе средств.
Нет, он хранил молчание, даже когда я шестой день подряд ела рамен быстрого приготовления.
Сука.
Субботним вечером движение с грохотом несется по длинной дороге, отделяющей белые пятиэтажные таунхаусы от нетронутых лужаек, окаймляющих пляж.
Морской бриз дует с океана и охлаждает разгоряченную кожу. Слишком тепло для длинного плаща, но у меня не хватает духу разгуливать по Марина-Виллэдж в кожаном наряде.
Сидней в реальной жизни выглядит еще более величественно, чем на картах Гугл. Это огромный сквер, достаточно большой, чтобы вместить пятьсот человек, с припаркованными по периметру роскошными автомобилями.
Ни один профессор не может быть в состоянии позволить себе жить в таком месте, не говоря уже о самом большом доме. Но опять же, среднестатистический академик не швыряет стульями в студентов с такими связями, как у Вира.
Волна возбуждения пробегает по позвоночнику. Он вел себя как альфа. И когда профессор Сегал прижал меня к столу, я чуть не кончила.
Конечно, я была в ужасе. Этот человек — воплощение тьмы с яркими глазами, которые мерцают жарче любого пламени. Но потребовалось всего мгновение, чтобы осознать свою власть.
Профессор Сегал — мой.
И он ничего не может с этим поделать.
Я дохожу до дома 79 и пересекаю выложенную черно-белой плиткой дорожку, которая соединяет улицу с входной дверью. С обеих сторон есть перила и спуск на цокольный этаж. Я пытаюсь заглянуть сквозь жалюзи в его игровую комнату, но ничего не вижу.
Неважно. У меня будет экскурсия с гидом после ужина.
Желудок выбирает этот момент, чтобы заурчать, и я прижимаю тыльную сторону ладони, пытаясь заверить его в предстоящем пиршестве.
Внизу покалывает от нетерпения, и я сжимаю бедра, уверенная, что профессор Сегал более чем способен удовлетворить мои потребности.
Звоню в дверь, отступаю назад и поднимаю бутылку вина и подбородок.
Вот так я войду в дом своего папочки. Гордая и непобедимая. Я составляю список всех способов, которыми профессор Сегал может мне услужить. Сначала я хочу, чтобы он подхватил меня на руки, затем слегка отшлепал, прежде чем заставит встать на колени и отсосать его член.
У меня текут слюнки, и тепло разливается внизу живота. Это будет самая жаркая ночь в моей жизни.
Через два дома женщина подходит к крыльцу, останавливается у входной двери и бросает на меня долгий взгляд.
Кожа зудит под плащом. Я поворачиваюсь и провожаю ее взглядом, пока она не исчезает в доме.
Где профессор Сегал?
Я снова звоню в дверь.
По-прежнему никакого ответа.
Скриплю зубами. Если он игнорирует меня…
— Мариус Сегал, — кричу я так громко, чтобы перебить крабов на пляже. — Впусти меня. У нас была договоренность.
Ударяю медным дверным молотком по пластине, издавая грохот.
— Профессор! Впусти. Меня. Внутрь.
Женщина из соседнего дома выходит и скрещивает руки на груди.
— Могу я вам помочь?
— Нет, — огрызаюсь я, как раз в тот момент, когда сосед с другой стороны выходит посмотреть. — Не лезьте не в свое дело.
— Это сложно, когда Вы кричите на всю улицу. Мне стоит вызывать полицию?
Я напрягаюсь.
Она не посмеет.
— Вызывайте, — трясу бутылкой вина. — Но я уйду до того, как они приедут.
Позади открывается дверь. Я резко оборачиваюсь и вижу профессора Сегала, на котором не надето ничего, кроме пары кожаных штанов.
Выражение его лица грозное: опущенные брови, сжатые губы и горящие глаза. Щетина покрывает щеки, придавая ему опасный вид, который заставляет мышцы моего естества сжиматься.
— Чего ты хочешь? — говорит он голосом столь же смертоносным, сколь и культурным.
Пульсация внизу усиливается, и колени сами хотят подогнуться, чтобы я могла пасть ниц у его ног. Но это я контролирую ситуацию, а не он.
Вздернув подбородок, я вхожу в дверь с уверенностью женщины, которая владеет домом. По факту, с информацией, которой я располагаю, профессор принадлежит мне.
Я переступаю порог дома, чувствуя прохладное покалывание на разгоряченной коже. До этого момента Мариус был лишь фантазией. Теперь он исполнит любой мой сексуальный каприз.
Каблуки стучат по полированным половицам из орехового дерева в коридоре вдвое шире того, что был у меня дома. Первая комната слева — это гостиная с белыми кожаными диванами, черным роялем, огромным камином и окнами от пола до потолка, которые выходят на сад.
Его дом великолепен, но нуждается в женской руке.
И этой женщиной буду я.
Когда он не хватает меня сзади за плащ, и дверь со щелчком закрывается, внутренности вспыхивают триумфом. Своим молчанием он принял мое неприличное предложение.
— Мисс Шталь? — спрашивает он.
— Ты можешь называть меня Феникс, — я поворачиваюсь к нему и ухмыляюсь.
Профессор Сегал стоит совершенно неподвижно, его глаза темнеют с каждым неглубоким вдохом. Он напоминает мне кобру, готовую нанести удар. Очень сексуальную кобру с рельефным прессом и грудью, которую я хочу потрогать руками, зубами и языком, но то, как он смотрит на меня сверху вниз, заставляет бабочек в животе съежиться.
— Что не так? — слова выходят неожиданно робкими. Я прижимаю бутылку вина к груди, как будто это может создать барьер между мной и разгневанным профессором.
Примерно в этот момент совесть выползает напомнить, что она не одобряла такой образ действий. Я даже не могу сказать ей замолчать, потому что прикована к злобному взгляду профессора.
— Ты действительно думала, что я поведусь на шантаж студентки? — говорит он голосом холодным, как ветер.
На самом деле, так я и предполагала.
— Если ты думаешь сделать что-нибудь глупое, все мои друзья знают, куда я пошла сегодня вечером, — выпаливаю я. — У них есть твой адрес, и они вызовут полицию, если ты…
— Ничего подобного ты не сделала, — профессор сексуально заигрывает со мной, его крупная фигура, кажется, занимает все пространство.
Пульс учащается. Я отступаю к лестнице, ноги дрожат.
— Сделала.
— Сама цель шантажа — заполучить что-то ценное в обмен на молчание, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Как только эта информация попадает к третьей стороне, она больше не имеет ценности.
Мой рот приоткрывается. На подобное заявление нет ответа, потому что это правда. Конечно, я никому не сказала, куда направляюсь. Я ни за что на свете не стала бы рисковать, чтобы кто-нибудь узнал о моем романе с профессором Сегалом.
Его брови приподнимаются так, как это делают преподаватели, когда медлительный студент близок к получению правильного ответа. Я ерзаю на шпильках, соски неуместно твердеют, пока задаюсь вопросом, что сделала, чтобы потерять контроль.
— Повторяю свой вопрос, — говорит он. — Чего ты хочешь?
— Опыт с Кристианом Греем, — слова срываются с губ прежде, чем я успеваю их остановить.
Прикрываю рот рукой, чтобы подавить вздох, но уже слишком поздно. Он уже видит во мне неуклюжую, отчаявшуюся дурочку.
Профессор Сегал стоит так близко, что его тепло проникает сквозь ткань плаща, заставляя кожу покрываться потом. Я делаю еще один шаг назад, чтобы освободить немного места, взять передышку, но позвоночник ударяется о перила.
Он хватает меня за руку, заставляя вздрогнуть.
— Ты действительно думала, что я поддамся? — говорит он низким и глубоким голосом.
— Почему ты впустил меня, если собирался отказать? — шепчу я.
Его брови приподнимаются.
— Почему бы вам не рискнуть высказать предположение, мисс Шталь, о том, по какой причине университетскому профессору может не понравиться полуголая девушка, вопящая у его входной двери.
— Но я не…
— Красная помада, туфли на шпильках и ни намека на чулки или рубашку под длинным плащом, — его теплое дыхание обдает мою кожу. — А что еще должен думать человек?
Сила его взгляда заставляет меня опустить ресницы и сделать самый долгий вдох.
— Ты выгонишь меня?
Профессор Сегал хихикает, но звук скорее злорадный, чем веселый, и заставляет каждый волосок на моем теле встать дыбом.
— Моя дорогая девочка, ты пробудила во мне что-то, что теперь нужно удовлетворить.
— Извини?
Ухмылка, которой он одаривает меня, дикая.
— Пришло время посмотреть, как на самом деле ведется игра.