— Там есть гильдия строителей? — поинтересовался я.
— Да, господин, — нехотя ответил Фредерик, уже догадываясь, какой будет следующий вопрос.
— Отлично. Тогда узнай, во сколько нам обойдется каменная пристройка к особняку, скажем, в пару комнат, — сказал я слуге и улыбнулся, наблюдая за его реакцией.
Весь этот разговор ему явно не нравился. Видимо, Кастельморы привыкли экономить на всем и знали цену каждому экю, а тут я со своими пристройками.
— Не переживай, это планы на будущее, — произнес я, смотря на бравого вояку. — Сначала поднимем род Кастельморов с колен, а дальше уже займемся остальным, — я подошел к слуге и хлопнул его по плечу. — Идем ужинать, — добавил я и увидел на лице своего собеседника настоящую искреннюю и добрую улыбку, коих я практически не видел, когда был Василиском.
Я невольно улыбнулся ему в ответ и вышел из комнаты следом за Фредериком. Вместе мы спустились вниз, а затем прошли в столовую.
«Ого!» — сильно удивился я, когда увидел большой стол, который был уставлен всевозможными яствами.
И чего тут только не было! Настоящий пир! Мясо и овощи, разносолы, салаты, несколько пирогов и других десертов, название которых я не знал.
— Зигфрида разошлась не на шутку, — усмехнулся я, смотря на настоящий праздник на столе, который явно обошелся недешево.
— Так событие же, — ответил Фредерик. — Вы практически с того света вернулись, господин. Грех это не отметить, — добавил он и, подойдя к столу, отодвинул от него стул. — Прошу, угощайтесь, — сказав это, он направился в сторону выхода из столовой.
— Так, стоп,- остановил я слугу.
— Ты куда? — поинтересовался я у вояки.
Видимо, мой вопрос прозвучал настолько для него неожиданно, что Фредерик даже растерялся, поэтому ответил не сразу.
— Как куда, господин? — удивился вояка. — Вы же будете ужинать и…
— И ты будешь ужинать со мной, — закончил я за него. — И да, остальных тоже позови, — и если первые мои слова хоть и удивили моего собеседника, но он наверняка мог хотя бы говорить, то вот сказанное после совсем выбило бедолагу из колеи, и пришел он в себя не сразу.
— Прошу прощения, господин Люк, но так нельзя, — покачал Фредерик головой.
«Перешел, значит, на ‘господина Люка», — усмехнулся я про себя, уже давно заметив, что слуга так делал всегда, когда речь заходила о чем-то очень серьезном.
— Почему? — поинтересовался я, глядя управляющему семьи Кастельморов в глаза. — Ты посмотри сколько еды. Одному мне столько точно не съесть, — я кивнул на стол. — Все остальные Кастельморы покоятся в семейном склепе, а я не хочу, чтобы ужин, который был устроен в честь моего возвращения, я проводил в одиночестве, — произнес я, не собираясь уступать Фредерику.
Будучи Василиском, я и так был обречен практически всегда быть один. Единственное, когда все изменилось, это когда я встретил… её, и то счастье не продлилось долго. Её отняли у меня, и я вновь остался один.
Надоело!
— Зови всех, — уверенно произнес я. — Можешь считать это моей сегодняшней прихотью, — добавил я, и мой собеседник по моему взгляду понял, что переубедить меня не получится.
— Хорошо, господин, — тяжело вздохнув, ответил он и вышел из столовой.
Вернулся он уже не один. Вместе с ним пришли все, кто работал на семью Кастельморов.
— Садитесь, — я кивнул слугам на свободные стулья.
Переминаясь с ноги на ногу, они неуверенно посмотрели на Фредерика.
— Вы не слышали, что сказал господин? — холодным тоном произнес он и смерил их таким взглядом, что даже меня проняло.
И это при условии, что я многое повидал в своей прошлой жизни.
Первыми к столу, разумеется, подбежали дети. Усевшись на стулья, они уже потянули свои маленькие ручки к еде, но одного взгляда Фредерика хватило, чтобы они остановились и вернули руки обратно.
— Прошу прощения, господин. Я поработаю над их воспитанием, — произнес управляющий семьи Кастельморов, а затем кивнул девушкам в сторону стола, и те неуверенно расселись по местам.
Сам Фредерик занял место справа от меня, ну а я сел во главу стола. Я посмотрел на слуг. Все, кроме детей, сидели словно на иголках. Это нужно было исправлять.
— Фредерик, наполни всем бокалы, — сказал я вояке, и тот, взяв один из кувшинов, наполнил содержимым сначала мой бокал, а затем поставил графин на стол и, взяв другой, разлил вино себе, Арлетт, Зигфриде и Белле.
Отлично. Я взял в руки свой бокал и встал.
— Буду немногословен, — произнес я. — Мою семью постигло ужасное горе, но, как вам всем известно, мертвых не вернуть к жизни. Кто-то из вас уже давно служит моей семье, кто-то только начал, — я посмотрел на рыжеволосую девушку. — И сегодня я рад, что сижу за этим столом не один и делю свою трапезу с вами, — я окинул взглядом всех слуг поместья Кастельморов, а затем поднял бокал вверх. — За дом Кастельморов! — произнес я тост, и все, у кого было вино, поднялись со своих стульев и, повторяя за мной, выпили содержимое своих бокалов до дна. — А теперь не стесняйтесь и, ешьте! — произнес я, и проигнорировав правила этикета, потянулся к запеченной с яблоками курице и оторвал от ее тушки ножку.
Вся прислуга, включая детей, удивленно посмотрели на меня, а затем на Фредерика. Управляющий покачал головой, а затем кивнул. Это, видимо, послужило неким сигналом, ибо стоило ему это сделать, как все присутствующие за столом наконец-то вышли из ступора и присоединились к трапезе.
«Забавно», — подумал я, наблюдая за тем, как по- разному ведут себя люди за столом.
Арлетт и Белла, например, вооружившись вилками, аккуратно ели, наложив в свои тарелки всего помаленьку, при этом орудовали столовыми приборами не хуже чем я. Зигфрида же, наоборот, была их прямой противоположностью. Кухарка явно обладала отличным аппетитом и не гнушалась брать еду руками.
К тому же, в отличие от остальных, она успела наполнить уже третий раз свой бокал алкоголем, которым она запивала мясо и соленья, что методично уничтожались в определенном радиусе — до куда добирались ее руки. Надо признать, в довольно большом, ибо руки у Зигфриды были не только длинными, но и хорошо сбитыми.
«Такие, как она, могли подковы гнуть», — подумал я, в очередной раз убеждаясь, что кухарка была явно не простой норскийкой и определенно умела обращаться с оружием, скорее всего, даже воевала.
Как и Зигфрида, дети тоже не гнушались все брать руками, и шиканья Арлетт и Беллы никак не действовали на них. Малышня продолжала есть то, до чего дотягивались их ручонки, чем невольно вызывали у меня улыбку. Сама простота… Ну а самым приличным из всех слуг был Фредерик, который отлично работал как вилкой, так и ножом, и, казалось, вообще ел элегантнее меня.
Признаться честно, этому я даже не удивился. Да, управляющий поместьем Кастельморов в прошлом был военным и наверняка тем еще рубакой, но по прошествии многих лет службы семье Люка он многому научился и стал педантичным, дотошным и очень преданным слугой. И это я в нем сильно ценил.
— Прошу, господин, — вояка наполнил мне бокал и поставил рядом.
— Спасибо, — поблагодарил я слугу и с удовольствием опустошил его.
Затем еще и еще.
Когда я выпил третий, алкоголь, наконец, достиг определенной концентрации в моем организме, и тот уже не справлялся с тем, чтобы полностью нейтрализовать его, и я кое- что понял.
«Как же с ними хорошо», — подумал я, смотря на слуг поместья Кастельмора, которые сейчас ели, пили и о чем-то переговаривались друг с другом.
Сейчас все они, включая меня, были похожи на настоящую семью, которой у меня никогда не было. Вот только идиллия эта продлилась недолго. Из-за того, что все слуги поместья были в столовой, внутри которой было довольно шумно, никто не услышал, как кто-то зашел на территорию поместья и более того, внутрь усадьбы.
Затем этот кто-то пошел на звук разговоров, и я услышал приближающиеся шаги только тогда, когда нежданный гость уже подошел к столовой. Дверь открылась, и на пороге появился незнакомый мне молодой мужчина с ярко-красными глазами и шевелюрой цвета запекшейся крови. Незнакомец смерил всех присутствующих презрительным взглядом и произнес.
— Могу я видеть баронета Люка Кастельмора, — спросил он, продолжая смотреть на всех присутствующих в столовой, словно на мусор. — И вообще, кому из вас прописать плетей за то, что мне никто не открыл⁈ — молодой мужчина, который, вероятно, был моим ровесником, наконец увидел меня, и его лицо перекосила гримаса отвращения.
— Чем обязан? — я спокойно встал из-за стола и посмотрел незнакомцу в глаза.