Следующее утро было ровно таким же, как и вчерашнее и позавчерашнее, и даже поза позавчерашнее — я встала чуть раньше остальных моих домочадцев и готовила завтрак, а они потихонечку просыпались и «подтягивались» к столу.
С той лишь разницей, что сегодня мысли мои роились и были противоречивы как никогда. С одной стороны такое явное доказательство измен мужа, ну а с другой — его вчерашняя просьба, даже вернее ультимативное заявление о ребёнке. И что беспокоило, и волновало, меня сильнее было ещё БОЛЬШИМ вопросом. Я думала, что утром смогу взглянуть на ситуацию спокойнее и приму решения по обоим вопросам, но не тут-то было!
Кормление и урегулирование споров между детьми, доставка каждого из них до «пункта назначения». Сборы мужа, который, как всегда, не мог нигде ничего найти, и психовал из-за этого. Затянувшая затем пучина рабочего процесса… В такой обстановке не забыть своё собственное имя уже верх удачи, где уж тут до мыслей «о высоком и важном».
Хорошо, что именно сегодня Таня умудрилась вытащить меня на обед и, не смотря на мою загруженность, на отрез отказалась переносить встречу.
— Ага, щаззз! Мы с тобой, Аренина (да, теперь эта вредина называла меня так и никак иначе) больше месяца не виделись, так что не умрёт контора твоя вместе со своим дражайшим директором за пару часов твоего отсутствия. Жду.
Пришлось ехать. Что обернулось для меня откровенным рассказом о произошедшем и потоком слёз. Таня не рассказать я не могла. Вернее, хотя бы Таня. Слишком всё было тяжело и больно, и мне просто необходимо было эту боль выплеснуть. Она слушала молча, напряжённо думая о чём-то. Видимо о том, о чём я говорю.
— Мда, подруга, дела. — Выдала в девичестве Першина, ну а теперь Елецкая, после того как я закончила свой рассказ. — Ты знаешь, Нют, я скажу тебе откровенно то, что думаю, только не обижайся, пожалуйста. Ромка мужик шикарный, с какой стороны не посмотри. Но даже не в этом дело, а дело в том, что у вас семья. Семья, понимаешь?! И дети. А ещё бизнес, приносящий по несколько десятком миллионов в месяц. Приличный процент, из которых, именно твой. Куча недвижимости и активов на тебе. А Аренин человек меркантильный и хер два даст тебе развод. И не говорит мне сейчас ничего! Сама же знаешь, что я права. Плюс к этому скандал в прессе, который будет неизбежен, если вы расстанетесь. Ты только представь какое это будет пятно на его кристально белой репутации. Тем более перед выборами в Думу. Как депутат он должен быть образцовым семьянином и любящим мужем и отцом. Ну, так вот у нас народ заточен, что другого не приемлет.
— Ага, то то я смотрю как он не приемлил развод…
— Так, тише! Не надо в суе святое имя. — Таня взяла мою руку в свою. — Ань, я понимаю, насколько это больно, обидно, неприятно… Но с другой стороны стоит то, о чём я тебе говорила сейчас. Плюс, он же любит тебя! Любит, и не надо смотреть на меня такими возмущёнными глазами! И вчерашние его слова это только подтверждают. А вспомни, как он обожает детей. Причем Динка для него как родная, а это не маловажно. Он заботливый, хороший. Да он за вас на куски любого порвёт! Миллионы, миллионы женщин проходят через такое же. Причём живя в менее шикарных и привлекательных условиях чем ты. Да ещё и от мудака этого, который муж называется, терпят побои и издевательства. Мне ли тебе рассказывать.
Тут Танька на время притихла, явно обдумывая что-то ещё. Посмотрела на меня.
— Кроме того… — Моя подруга снова притихла. — Фух…В общем, Ань, не выдержишь ты войну с ним, которая не минуемо начнётся заяви ты о том, что хочешь развестись. Не выдержишь! И не выиграешь. Уж прости, подруга, но сама знаешь, что я права на сто процентов. Аренин — это мастодонт, которого не под силу свалить практически никому. А уж тебе и подавно. Прости, но как есть.
— По-моему ты преувеличиваешь.
— Ага, разумеется, преувеличиваю. И приукрашиваю. А ты сейчас приди в офис и сразу к нему в кабинет… И про то, что решила подать на развод с порога… Да я преуменьшаю, преуменьшаю, Ань! Сама увидишь, что начнётся. Только, чур, я с мужем и сыном сбегаю из этой страны на неопределённый срок. Ань, послушай меня старую, больную женщину — выдохни и забудь. Нет в природе мужика, который бы не изменял. Разница в том, что после. Так вот, у тебя после: обожание, ношение на руках и шикарная обеспеченная жизнь тебя и детям. Подумай над этим, мать. Ну, а все эти про…Прости Господи, замечательные девушки, разноображивают жизнь твоего мужа и показывают ему насколько ты лучше любой из них. А это так. Я сейчас серьёзно, Ань, подумай. Подумай внимательно над тем, что я тебе сказала и прекрати истерить.
Естественно, что после такого разговора никакая работа в голову мне не лезла совершенно, а слова лучшей подруги то и дело прокручивались в голове. Сосредоточиться не получалось совершенно.
Даже муж заметил моё состояние и после вечернего совещания задержал в кабине. А подойдя, обнял со спины и поцеловал в висок.
— Ну что сегодня происходит с моей девочкой? Что случилось?
Я повернулась к нему и улыбнулась.
— Да всё хорошо, родной.
Ну не говорить же ему правду, в самом деле, пока я сама для себя ничего не решила.
— Ага, и именно поэтому ты всю планёрку витала в облаках. — Рассердился он, чувствуя, что я явно лгу. — Ань, что происходит сегодня, чёрт возьми? Я же вижу, что ты сама не своя. Это из-за разговоров о ребёнке?
Рома посмотрел на меня пристально и снова приблизился и обнял за плечи.
— Малыш, пойми правильно, я же тебя не тороплю. Понимаю я все твои сомнения, но и ты пойми. Для тебя же совершенно не секрет, что я всегда хотел большую семью и много детей. Мы любим друг другу, у нас всё хорошо. Так почему бы не продолжить этот замечательный процесс деторождения?
Ромка обнял меня и улыбнулся в макушку.
— Глупенькая моя, перестань уже бояться и ссылаться на чушь о возрасте. Да твой возраст для родов самое то. Сколько там тебе, старушка, «натикало» тридцать вроде?
Аренин улыбнулся.
— Восемнадцать всего лишь, нахал.
Не смогла не поддержать шутку я. Муж заулыбался в ответ ещё сильнее.
— Я люблю тебя. — Внимательно посмотрев ему в глаза, призналась я.
— А я тебя. — Услышала я в ответ.
Обдумывая всё случившееся и услышанное, я даже ночью не смогла уснуть. Уже не говоря о том, что весь вечер тоже была сама не своя. Настолько, что даже никак не отреагировала на Динкины невыученные уроки и хамство.
Рома странно на меня косился, но затеять разговор с целью выяснения причины такого моего состояния не решился. Видимо видел, что только поскандалим.
Правда утром все же отметил, что спать я ему своей вознёй очень мешала.
— Вот знал бы, что так отреагируешь и загрузишься — в жизни бы не начинал этого дебильного разговора о ребёнке! — грохнув чашкой о низ раковины заявил он и ушел надевать пиджак.
Но ритм и задачи жизни настолько поглотили меня, что уже к обеду думать обо всем случившемся было некогда.
И чем больше времени проходило, тем меньше я возвращалась в теме измен Ромы и рождения ребёнка как-то не до этого было. Да и сам Рома о ребёнке больше не заговаривал, и никаких намеков на измены от него не было совершенно.
И по прошествии полутора месяцев все вообще практически стёрлось из памяти.
Но неожиданно напомнило о себе, когда в очередной поздний приход мужа домой он скинул рубашку, устало поцеловал меня в щёку и поплёлся в душ. А я на воротничке обнаружила очень явственный и яркий след от помады. Вот уж это точно было впервые!
Но то ли я настолько устала к двум часам ночи, то ли снова подобно страусу решила спрятать голову в песок, то ли Танькины слова всплыли из глубин моего подсознания, но я не отреагировала никак и бросив злосчастную рубашку в корзину с грязным бельём пошла ложиться в кровать.
Но, как известно, предел наступает всему и моё терпение лопнула одной жаркой, душной летней ночь ещё пару месяцев спустя.
Месяцев, которые я прожила как сомнамбула — практически не помня себя от дел и забот. Оглянувшись назад, понимаю, что все ранее произошедшее стало для меня таким стрессом что моя психика выбрала способом защиты отрешение от действительности. Ну а как ещё назвать то, что при всё более явных проявления наличия в жизни мужа другой женщины я упорно игнорировал их все.
Так я сделала вид, что не замечанию всё более частых и всё более поздних приходов домой. Следов помады на рубашке, а иногда и на теле. Как иногда он нервно прятал телефон стоило мне зайти неожиданно без предупреждения.
Внешне всё было как обычно — идеальный и безумно любящий муж. Даже тема ребёнка поднималась Ромой с завидной регулярностью.
Но только всё равно чувствовалась, что оборвалось, между нами, что-то. Какая важная связующая нить. Даже близость была всё реже и не такой уже страстной и яркой. А однажды муж даже спросил меня после неё что же между нами происходит. Причём с такой обречённостью, что мне показалось что и ему самому очень больно от теряемой ниточки близости. Тогда я малодушно промолчала, ведь ответить было очень страшно. Страшно и практически невозможно.
Время шло, и мы продолжали обманывать себя. Говорю мы, потому что и Рома явно понимал, что отношения и брак катятся под откос по полной.
И вот одной летней июньской ночью, когда началась совсем уж настоящая жара и даже в темное время суток термометр не переставал показывать ужасающие плюсовые значения, всё и закончилось. Я не выдержала.
Дети уже были отправлены на каникулы с бабушками на нашу испанскую виллу, а Рома в очередной раз сказал об очередной выдуманной деловой встрече допоздна, и я сидела дома одна.
Я сидела не заднем крыльце нашего огромного, богатого дома, пила чай, куталась в плед и понимала, что нужно уже завершать весь этот фарс. Дальше длить это всё было просто смешно. Я как будто прозрела в одночасье.
А ещё я сидела и вспоминала наши с Арениным самые лучшие моменты и слезы непроизвольно катились тихими каплями из глаз. Да, у нас было массу хорошего, и мы действительно друг друга любили. И если уж совсем честно и откровенно, то я люблю его до сих пор. И любить буду, видимо, уже всю жизнь. Таков мой Крест, судя по всему. Но и длить дальше это безумие тоже нельзя. Чувство самоуважения подаёт свой голос во мне всё активней и долго подобного унижения я всё равно не выдержу. А подобные вещи унижаю похлеще много другого. И даже не факт самой измены, а то, что и скрыть её, как это бывало раньше, не особо то и стараются. И вот это уже точно полный «невозврат». Видимо я стала настолько неинтересна собственному мужу, что даже скрывать связь на стороне он не считает необходимым.
Тяжелее всего мне давались мысли о детях. Как я им скажу? Что я им скажу? Как выстраивать общение с Ромой по их вопросам?
Естественно, приходили и мысли о том, что все это ерунда, что Таня права и надо смотреть на жизнь через призму разума, а не обиды и прочих негативных эмоций.
Ведь ни словом, ни делом Рома не сказал за эти месяцы о разводе. Даже не намекал на возможное расставание. А я тут сижу и себя накручиваю.
В этот момент мне как никогда раньше захотелось позвонить ему. И чтобы все было лишь игрой моего больного воображения. Чтобы снова услышать в любимом голосе нотки любви, обожания и необходимости.
И так это меня «накрыло», что я даже встала и чуть ли не бегом направилась в гостиную, где лежал мой телефон.
Меня даже трясло пока я набирала номер и ждала таких желанных сейчас гудков. Но…но кусок пластики равнодушно сообщил мне, что: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».
Сначала я даже не поверила и перенаброла, но ответ для меня был точно таким же, как и раньше.
Я стояла посреди своей огромной, дорого украшенной гостиной, в своем собственном особняке в одном из элитнейших районов Подмосковья и на глаза наворачивались слёзы.
Смотрела на своей дорогущий iPhone, который только что равнодушным голосом сообщил мне что мой муж теперь для меня недоступен, и понимала, что МОЙ БРАК РУХНУЛ!