Фиби
— Фиби, — позвал мой отец.
Я выбежала из спальни в гостиную. На диване сидел мужчина. Он был одет в белое, и у него были самые светлые волосы, которые я когда-либо видела. Ну, кроме одного человека. Моей Ребекки. Но она уже ушла. Ушла в дом Пророка, чтобы избавить свою душу от дьявола. Скоро она освободится от зла, и я снова обрету свою лучшую подругу и сестру.
Я считала дни.
— Фиби, — сказал мой отец. — Это брат Джон.
— Здравствуйте, сэр, — сказала я и низко поклонилась.
Когда я выпрямилась, мой отец с улыбкой смотрел на меня.
Я улыбнулась в ответ.
Брат Джон поднялся с дивана и подошел ко мне. Он остановился в нескольких дюймах от меня, поднял руку и положил пальцы мне под подбородок. Я посмотрела в его голубые глаза, которые изучали мое лицо. Он добродушно улыбался мне, и я тоже улыбнулась ему. Это, похоже, понравилось брату Джону, потому что он кивнул и обратился к моему отцу.
— Она прекрасна. Из нее получится хорошая Священная Сестра.
Брат Джон развязал платок и снял его с моей головы. Мои длинные волосы были убраны назад. Он вынул заколки, которые удерживали их на месте, и позволил им распуститься. Волосы ниспадали до самой талии.
— Прекрасна, — повторил он и провел пальцами по прядям.
— Скажи мне, Фиби, — спросил брат Джон, — сколько тебе лет?
— Мне десять лет, сэр.
— Отлично, — ответил он. — И ты уже получила свое первое прикосновение?
Я посмотрела на своего отца, который кивнул мне в знак ответа.
— Да, сэр.
— Она еще не до конца освоилась, но ее исследовал брат, с которым она была близка с тех пор, как была совсем маленькой. У нее есть необходимый опыт.
Мое сердце учащенно забилось, когда вспомнила брата Абеля. В первый раз я лежала на кровати, когда он вошел в мою комнату и снял с меня одежду. А потом он прикоснулся ко мне. Он шептал мне на ухо Священное Писание, пока его пальцы исследовали мою кожу. А потом он сказал, чтобы я тоже прикоснулась к нему. Он часто возвращался и делал то же самое, иногда даже больше. Отец сказал мне, что такова воля Божья.
— Фиби, — сказал брат Джон, и я моргнула. — Пророк попросил тебя занять особую должность в нашей общине.
Счастье пронеслось по моему телу, и я взволнованно улыбнулась.
— Я? Пророк знает меня?
— Да, — брат Джон провел пальцем по моему лицу. — И ты должна стать особенной для него и всех братьев нашей веры.
— Я?
— Да. Ты должна стать Священной Сестрой. Ты знаешь, кто это?
— Нет, сэр.
— Это одна из самых важных должностей во всех царствах Пророка Давида.
Я тяжело сглотнула, когда брат Джон вложил свою руку в мою.
— Пойдем, дитя. Ты будешь жить со мной в коммуне, в очень особенном месте.
Я взглянула на отца, и он широко мне улыбнулся. Я чувствовала только гордость, когда брат Джон вел меня дальше от дома. Братья и сестры, мимо которых я проходила, махали мне, поздравляя. Все время я думала о нашем Пророке и о том, как мне повезло, что меня выбрали на особую должность.
Я не подведу его…
Мои глаза закатились, когда боль пронзила живот. Свет в комнате ударил по глазам, и я вскрикнула, так как от его яркости у меня заболела голова.
Я поднесла руки к голове и попыталась остановить бьющуюся пульсацию. Пот покрыл ладони, и я почувствовала, как желудок переворачивается снова и снова, пока…
Я перегнулась через край кровати и увидела ведро, стоявшее рядом. Меня стошнило. Я вздрагивала от повторяющихся спазмов, ужасные воспоминания моей юности все еще крутились в моем сознании. Когда уже нечему было выходить, и рвота перешла в сухой кашель, я попыталась прочистить голову от тумана.
Я устала, так устала.
Затем две руки обхватили меня, укладывая обратно на мокрый матрас. Я переместила свое тело и почувствовала, что мои ноги прилипли к постельному белью под ними.
— Черт, — прорычал кто-то.
Мое сердце перестало биться. Я была уверена, что посмотрю наверх и увижу Мейстера. Я не хотела Мейстера. И никогда не хотела. Я закрыла глаза, и услышала, как кто-то мечется по комнате. Я попыталась пошевелиться, но когда это сделала, то закричала от боли. Мои мышцы, все до единой, словно горели и сжигали меня изнутри. Моя рука двинулась вниз по другой руке, остановившись на середине. Ладонь скребла плоть, пока я молча искала ответ на вопрос о том, что мне было нужно.
Зелье… Мне нужно было зелье.
— Его нет, Рыжая. Придется пройти через это дерьмо вместе со мной.
Глубокий голос раздался рядом с моим ухом, а затем я оказалась в чьих-то объятиях. Только они не были похожи на объятия Мейстера, и этот мужчина не пах, как он. От него пахло сигаретами, кожей и порохом.
Меня посадили обратно на кровать, и мужчина сел рядом со мной. Я открыла глаза, но мое зрение было затуманено. Я моргала, пока оно не прояснилось. Нежная рука обхватила мой затылок, и к моим губам поднесли стакан. Прохладная вода попала мне в рот, при глотании она ощущалась как лезвие бритвы. Я осушила стакан, затем второй.
Когда захотела выпить ещё, глубокий голос сказал:
— Нет.
Я протянула руку, пытаясь вернуть воду, но мужчина встал и ушел. Попыталась сфокусироваться на его удаляющейся спине, но все, что увидела, был дьявол, смеющийся надо мной. Страх охватил меня, и крик вырвался из моего горла.
Когда мужчина вернулся, я замерла. Я наблюдала за его темными глазами, когда они встретились с моими. У него была небольшая борода и длинные волосы, как у братьев в коммуне, но он не был одним из них. Я знала, что он не один из них.
Он опустился на колени рядом со мной и откинул волосы с моего лба.
— Мне нужно…
Я задыхалась от боли, пронизывающей мое тело. Ногти скребли по расцарапанной коже на руках.
— Зелье, — умоляла я. — Мне нужно зелье.
Он покачал головой.
— Никакого зелья, Рыжая. Больше нет.
Слезы потекли по моим щекам.
Предметы начали двигаться по комнате. Входили какие-то люди, поначалу это были просто тени, потом…
— Ребекка, — крикнула я.
Она качалась в углу, истекая кровью, обожженная пожаром на Холме Погибели.
— Нет! — я попыталась пошевелиться, но кто-то держал меня.
— Это ты виновата, — сказала она своим прекрасным голосом.
Кровь заменяла ей слезы и пятнала ее идеальную кожу.
— Я не знала, — плакала я. — Просто поверила им, когда они сказали, что ты создана дьяволом.
Я зарыдала так сильно, что горло начало саднить и першить.
Затем справа появилось какое-то движение.
Я закричала от мучительной боли, когда увидела, кто движется рядом с Ребеккой. Карие глаза Сапфиры смотрели на меня, и она протянула руку. Ее нижняя губа подрагивала, а по щекам текли слезы. Я потянулась к ней, но не смогла дотронуться. Я была слишком далеко. Мне никогда не удавалось до нее добраться. Люди всегда удерживали меня.
— Ты никогда не рассказывала мне, — грустно сказала она.
Мой желудок снова сжался.
— Я не могла.
Я увидела, как кровь начала вытекать из ее носа и рта.
— Они никогда бы мне не позволили, — в горле у меня першило от слез. — Если бы я хорошо справлялась, они бы разрешили мне видеться с тобой, но они никогда бы не позволили мне говорить с тобой о таких вещах. Они никогда бы не позволили мне рассказать тебе.
— Ты позволила причинить мне боль.
Она указала на синяки на ее руках и ногах. Она задрала платье на бедрах и обнажила отпечатки рук, ссадины…
— Теперь ты в безопасности. Он выслал тебя из коммуны. Ты в безопасности.
— Подумай хорошенько.
Она подошла ближе к кровати. Когда появилась на свету, мое сердце разорвалось на части.
— Вспомни, — умоляла она.
Ее длинные светлые волосы ниспадали до пояса, а карие глаза были впалыми и печальными.
— Что вспомнить?
Сапфира покачала головой и встала рядом с Ребеккой. Они взялись за руки. Я хотела только одного — бежать к ним, присоединиться к ним, будь то на небесах или в аду. Но мужчина все ещё удерживал меня на месте.
— Ты видишь их? — я плакала, соленые слезы застилали мне глаза. — Им больно, нужно, чтобы я их спасла! Сапфира… ей всего четырнадцать. Она ранена!
— Слишком поздно, — сказала Ребекка, и я замерла.
Сапфира отвернулась от меня, лишив мой взор своего прекрасного лица.
— Нет…
— Там никого нет, — сказал мужчина мне на ухо.
— Нет! — закричала я в ответ, его невероятная сила по-прежнему удерживала меня.
— Пройди через это. Там никого нет. В этой комнате есть только ты и я. Они в твоей голове.
— Ты лжешь, — всхлипнула я и обмякла в его руках.
Моя голова погрузилась в подушку, когда очередная волна адского огня овладела моими мышцами. Я стиснула зубы и попыталась справиться с болью. Единственное облегчение, которое я нашла, это прохладная ткань, положенная мне на голову, которая избавила мою разгоряченную кожу от выступившего пота.
— Зелье, — умоляла я, — Пожалуйста… просто дай мне зелье Мейстера.
— Нет, — прогремел голос, твердый и решительный.
Он звучал прямо надо мной. Я заставила себя открыть глаза. Лицо мужчины медленно появилось перед ними.
— Ты, — сказала я, и он замер.
Я подняла руку к его длинным каштановым волосам и провела кончиками пальцев по щетине, покрывающим верхнюю губу и подбородок.
— Я все еще у дерева?
Была ли я снаружи, на свежем воздухе? Я попыталась почувствовать запах травы и вечернего воздуха, но ничего не ощутила, ничего не могла определить.
Все было… вытеснено.
— Ты в безопасности, — сказал он успокаивающе и убрал мою руку от своего лица.
Я думала, что он отбросит мои прикосновения, как это делали все остальные мужчины. Но вместо этого он взял мою руку в свою и крепко сжал ее.
Его слова проникли в мой затуманенный мозг.
— В безопасности? — спросила я.
Он наклонил голову ближе. Я посмотрела в его карие глаза, и он кивнул. Я перестала дышать. Его глаза. Я знала его глаза…
— Добрые глаза, — прошептала я.
Он откинулся назад, вздохнув.
Поднеся его руку ко рту, я поцеловала кожу.
Мой взгляд упал на Ребекку и Сапфиру, стоящих в углу. Они все еще смотрели на меня. Только на этот раз их кожа осыпалась, волосы растворялись в воздухе, а кровь, окрасившая плоть, начала струйками стекать на пол.
— Это ты виновата, — упрекнула Ребекка. — Ты поверила им. Ты позволила им причинить нам боль.
— Нет! — я плакала, но это было бесполезно.
— Зелье, — умоляла я мужчину. — Ты должен дать мне зелье. Я больше не могу этого выносить.
Он протяжно вздохнул и открыл глаза.
— Ты должна, — просто сказал он. — Ты должна пройти через это дерьмо, чтобы тебе стало лучше.
Ярость, подобной которой я не испытывала прежде, нарастала во мне, и я оттолкнула его руку. Я плюнула на его голую грудь, разрисованную дьяволом.
— Дай его мне!
Я ударила себя по голове и оттолкнула тумбочку, стоявшую рядом с кроватью. Она упал на пол.
Я указала на свою руку и ударила по отметинам на коже.
— Сюда! Введи его СЮДА! Сейчас же!
В мгновение ока мужчина оказался верхом на мне, его огромное тело прижало мои руки к матрасу. Я плевала ему в лицо и пыталась вцепиться в его руки. Мною овладел гнев, и я позволила этому случится, когда огонь вернулся, сжигая каждую часть меня заживо.
— ДАЙ ЕГО МНЕ! — крикнула я.
Мужчина молча смотрел на меня.
Я смотрела в ответ, выкрикивая требования, пока мой голос не прервался, когда я увидела, как последние очертания Ребекки и Сапфиры исчезают в воздухе. Моя грудь сжалась, и слезы хлынули из глаз.
— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…
Он покачал головой.
— Ты пройдешь через это.
— Я хочу умереть, — сказала я наконец, спустя неизвестно сколько времени.
Я потерпела неудачу.
— Дай мне умереть, — шепотом попросила я. — Помоги… мне умереть.
Голова мужчины откинулась назад, когда я произнесла эти слова. Его хватка усилилась на моем запястье, и он наклонил голову ближе.
— Ты не умрешь. Я не позволю погибнуть еще одному невиновному человеку. Ты поняла меня, Рыжая? — его загорелые щеки покраснели, а глаза потемнели. — Мы проведем тебя через это. Мы здесь уже давно, осталось совсем немного. Ты не получишь свою дозу, и ты не умрешь.
Я закрыла глаза и позволила темноте забрать меня. Но я видела только Мейстера. Мейстера и Иуду в Новом Сионе.
— Фиби! — позвал Иуда, и я подошла ближе.
Я смотрела на мужчину, выдававшего себя за Пророка. Я распознала его ложь. Он знал, что я была в курсе. Его глаза, идентичные глазам Пророка Каина, неотрывно следили за мной. Их глаза выглядели одинаково, но в глазах Иуды всегда было что-то отличное от глаз Каина — врожденная злоба, которую нельзя было не заметить.
— Пророк Каин.
Я опустилась перед ним на колени.
— Встань.
Я выполнила приказ.
Рядом с ним стоял мужчина, которого однажды я уже видела. Он присутствовал на недавнем богослужении. Справа от Иуды стояла Сараи, девочка, которая с недавних пор стала его супругой.
— Сестра Фиби.
Иуда жестом указал на бритоголового мужчину, стоявшего рядом с ним.
— Это Мейстер. Он очень привилегированный гость в Новом Сионе. Он увидел тебя на Дани Господней и тут же стал поклонником твоих… талантов.
Взгляд Иуды буравил меня, и я прекрасно поняла, чего он от меня хочет.
— Хорошо, Пророк Каин.
Я подошла к Мейстеру.
С каждым шагом я концентрировалась на всем, чему меня когда-либо учили. Мои бедра соблазнительно покачивались, когда я поднималась по лестнице к тому месту, где стояли мужчины. Наклонив голову, я посмотрела на него сквозь прикрытые ресницами глаза. Я откинула волосы в сторону, позволив им развеваться по ветру..
И вот я оказалась перед ним.
— Сэр, — сказала я хриплым голосом. — Пойдемте. Хочу показать вам, как мы чествуем наших гостей.
Мейстер вложил свою руку в мою, и я вывела его из дома Пророка в свои покои. Я предложила ему присесть на краю кровати и встала перед ним. Не разрывая зрительного контакта, я убрала волосы с плеч и подняла руку, чтобы спустить рукава своего одеяния.
Мейстер затвердел под джинсами, обнаженные мышцы его рук и шеи напряглись, когда материал упал с моего тела, оставив меня обнаженной.
Я подалась вперед, достаточно медленно, чтобы он мог насладиться моим телом, но не настолько, чтобы он не начал задыхаться от моих прикосновений.
— Черт, — сказал он, когда я остановилась перед ним и провела руками по его рукам.
На его коже были нарисованы странные знаки, не похожие на те, что я видела раньше. Некоторые яркие, некоторые ужасающие. Я подняла его футболку над головой и обнажила тело. Все еще глядя ему в глаза, я скользнула грудью по его груди и нашла ртом его сосок. Я провела кончиком языка по плоти, чувствуя, как она твердеет под моими прикосновениями. Он зашипел, когда я провела зубами по рельефной коже.
Его рука переместилась на мои волосы, и вдруг он повалил меня на кровать. Я вскрикнула, ударившись об матрас. Мейстер стоял на ногах, расстегивая джинсы резкими движениями. Его голубые глаза горели похотью. Его сильные руки стянули трусы, освобождая толстый член. Используя навыки, которые прививались мне с десятилетнего возраста, я потянулась вперед и притянула его ближе к себе за мускулистые бедра.
Его член был твердым и готовым, поэтому, не останавливаясь, я обхватила его губами. Сначала я двигалась медленно, дразня и маня, но вдруг резким движением рука Мейстера вцепилась в мои волосы. Без предупреждения он вогнал себя в мой рот так, что я задохнулась. Я глотала каждый его толчок, не обращая внимания на слезы, текущие по моим щекам. А потом Мейстер вышел из моего рта и толкнул меня на спину.
— Тебе нравится грубость, шлюха? — прорычал он.
Страх поселился в моих венах.
Я соблазнила сотни мужчин. Некоторые были грубее других — я была готова ко всему. Но благодаря ненормальному блеску в глазах, Мейстер нервировал меня больше, чем кто-либо из тех, кого я встречала. Даже больше Иуды.
Мейстер накрыл мое тело собой и раздвинул ноги своими сильными руками. Я вскрикнула от боли, но это вызвало лишь улыбку на губах Мейстера.
— Тебе это нравится, шлюха? Нравится, что я могу взять у тебя все, что захочу, а ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить меня?
Мои губы задрожали, когда я приготовилась к тому, что он собирался сделать. Но я помнила о своем предназначении и о том, чего от меня ожидали как от Священной Сестры.
— Да, сэр, — ответила я. — Я хочу, чтобы ты одолел меня. Взял против моей воли.
Приблизив губы к уху Мейстера, я лизнула мочку и прошептала:
— Я хочу, чтобы ты владел мной.
Этого оказалось достаточно, чтобы Мейстер сорвался. Он сильнее навалился и грубо вошел в меня. Я смотрела в потолок, пока он входил в меня снова и снова. Мои руки пробежались по его спине, и я позволила ему впиться в мои губы свои ртом, прикусив губу, чтобы пустить кровь. Потому что такова была моя роль в этой жизни. Ублажать мужчин, связанных с Пророком и верой.
И я была хороша в этом.
Самая одаренная Священная Сестра.
Мейстер прорычал мне в ухо о своем освобождении и прижался ко мне своим пропитанным потом телом.
Я закрыла глаза.
***
Проснувшись, я ахнула. Через несколько секунд комната приобрела четкие очертания. Теперь она была мне знакома. Я попробовала пошевелить руками и ногами. Они все еще болели, но уже не так, как вчера. Я сделала глубокий вдох и позволила своим легким свободно раскрыться. Было больно, когда я заполнила их до отказа, но не до такой степени, как в прошлый раз, когда я проснулась. Понятия не имела, как долго пробыла в этой комнате. Помнила, как меня тошнило. Помнила, как плакала. И помнила гнев.
Но сейчас я чувствовала себя спокойнее. Образы Ребекки и Сапфиры были далеким воспоминанием. Даже сейчас, когда я смотрела на место, которое они занимали слишком много часов, чтобы сосчитать, я видела только деревянную стену и сломанный комод.
Я обвела взглядом комнату, и увидела его.
Он наблюдал за мной. Каждый раз, когда я просыпалась — по крайней мере, те разы, что я помнила, — он был рядом. У него были царапины на коже и синяки на груди. Но он никогда не оставлял меня одну.
Что-то в моей груди сжалось от осознания. Я отказывалась верить, что это было мое сердце, так как не была уверена, что оно все еще там, ведь его столько раз разбивали. Но я подумала, что, возможно, это была благодарность. Я не знаю. Но этот человек, мужчина с добрыми глазами, остался со мной. Он избавил меня от зелья Мейстера.
Я пошевелилась на матрасе. Мой пересохший язык едва двигался во рту. Не успела я заговорить, как мужчина уже шел через комнату. Когда он подошел ближе, я увидела глубокие темные круги под глазами. Я подумала, спал ли он вообще за то время, что я была здесь. Я попыталась вспомнить, что произошло, но все, что могла увидеть, было связано с Мейстером и темной комнатой, в которой он меня держал.
И зелье, которое он мне давал. Это выделялось больше всего. Это было все, о чем я могла думать.
Мужчина сел на край кровати и взял стакан с водой, который я искала. Он сглотнул, когда наклонился ко мне своим обнаженным торсом и погладил меня по затылку. Нежнее, чем я могла себе представить, он приподнял мою голову и поднес стакан к моему рту. Я закрыла глаза, пока жидкость увлажняла мое пересохшее горло. Я делала глоток за глотком, пока стакан не был опустошен.
Когда он уложил меня обратно на подушку, я не сводила с него взгляда. Он опустил голову, разрывая зрительный контакт, и спросил хриплым голосом:
— Как ты себя чувствуешь? — его глубокий тембр засел во мне, и я смотрела, как он откидывает волосы с лица.
Я сдвинулась на кровати, и меня пронзило чувство ужаса, когда я почувствовала под собой влагу и ощутила зловоние отходов своего тела. Слезы навернулись на глаза от смущения, и я попыталась подняться.
Но руки мужчины тут же оказались на моих плечах, удерживая меня на месте.
— Не надо, бл*дь, смущаться из-за всякого дерьма, хорошо?
Я сглотнула нарастающий комок в горле.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — повторил он, на этот раз не отрывая от меня глаз ни на секунду.
Я судорожно вдохнула.
— Я… чувствую себя намного лучше… Вроде…
Плечи мужчины расслабились, как будто мой ответ был хорошей новостью, на которую он так надеялся.
— Я…
Я наклонила голову, мои щеки пылали от смущения.
— Грязная, — смахнула слезу, скатившуюся из глаза. — Я хочу помыться… если ты не против?
Я почувствовала тяжесть его взгляда на себе.
— Да, — сказал он наконец и встал с кровати.
Он вышел из комнаты, и я услышала звук льющейся воды. Я переместилась на край кровати, стиснув зубы от невероятного усилия, которое потребовалось для этого сделать. Я заметила, что на мне странная одежда, которая свисала с моего тела. Когда посмотрела на свои руки, то не увидела ничего, кроме костей и синих вен. Кожа на была покрыта красными рубцами и струпьями. Я закусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала.
Опираясь на стену рядом с собой, заставила себя встать. Мои ноги дрожали. Я посмотрела вниз, но мне пришлось закрыть глаза и отвернуться, когда увидела, что от меня остались одни лишь кости, обтянутые кожей.
Я открыла глаза, когда мужчина вернулся в комнату. Он смотрел на меня, проводя взглядом по моему слишком худому, разбитому телу. Я хотела прикрыться руками, но не могла пошевелиться. Его рука сжалась в кулак.
Сделав глубокий вдох, я заставила свою ногу сдвинуться с места. Один-единственный маленький шаг казался мне подъемом на самую высокую гору. Мое дыхание стало затрудненным, и пот выступил на и без того горячей коже. И все же я шла вперед. Мне нужно было помыться. Я видела, что сделала с бельем, на котором лежала. Унижение послужило прекрасным стимулом для того, чтобы добраться до очищающей воды.
Когда подошла к мужчине, он протянул руки, чтобы я взяла их. Но покачав головой, решила, что сделаю это одна. Я последовала за звуком воды в маленькую ванную комнату. Пар от душа коснулся моей кожи и стал бальзамом для моих уставших костей.
— Полотенце там. Я буду в конце коридора, если понадоблюсь, — сказал он позади меня.
Я не обернулась, чтобы ответить.
— Спасибо.
Дверь закрылась за мной, и я опустилась на закрытое сиденье унитаза. Я вдохнула пар, давая себе время собраться с силами. Посмотрела на душ — сейчас я жаждала его больше, чем зелье Мейстера.
Мне потребовалось слишком много минут, чтобы избавиться от испачканной одежды, которая на мне была, и еще больше времени, чтобы войти в душ. Но как только струи воды коснулись моей головы, на меня обрушился шквал усталости и боли. Я изо всех сил пыталась справиться с туманом, который застилал мой разум.
Меня окутало смятение. Как я здесь оказалась? Что со мной случилось? Почему я была такой худой? Где был Мейстер?
При мысли о Мейстере у меня подкосились ноги. Я с грохотом рухнула на пол душевой. Страх овладел мной, и я едва могла пошевелиться. Слезы катились по моему лицу и смешивались с водой, льющейся сверху.
Мурашки пробежали по коже, когда в голове пронеслись воспоминания о том, как Мейстер привязывал меня к креслу, причиняя боль. Я уперлась руками в стенки душа и попыталась встать, но не могла пошевелиться. Мои предательские мышцы не слушались и сделали меня слишком слабой, чтобы сдвинуться с места.
Я наклонила голову к струям воды, пытаясь смыть ощущение Мейстера на своей коже, очистить воспоминания о нем из моего сознания. И как раз в тот момент, когда я начала плакать от разочарования, дверь в ванную открылась, и вошел мужчина, который присматривал за мной. Он бросился ко мне и наклонился, крепко обхватив руками. От него пахло сигаретным дымом. В спальне это не ощущалось так сильно.
— Я упала, — смогла произнести я, когда обрела голос. — И… не смогла подняться.
— Все в порядке, Рыжая, — успокоил он меня и вывел из душа.
— Нет! — запротестовала я, сумев добавить немного силы в свой голос. — Пожалуйста.
Я протянула руку к душевой кабине, страстно желая быть чистой. Чувствовала себя не тем человеком, я ощущала себя грязной, внутри и снаружи.
В его объятиях мое тело дрожало от холода.
— Ты хочешь, чтобы я тебя помыл? — спросил он.
Я положила голову ему на грудь, чтобы он не видел моего смущения.
— Пожалуйста…
Мужчина глубоко вздохнул, затем повернулся и подошел к все еще включенному душу. Я думала, что он будет стоять позади меня и придерживать, пока я пытаюсь помыться. Но никак не ожидала, что он прямо в джинсах войдет внутрь вместе со мной. Он держал меня в своих объятиях. Он поставил мои ноги на пол и обнял меня одной рукой. Другой он набрал немного шампуня в ладонь и начал втирать его в мои волосы. Я закрыла глаза. Затем вздохнула от облегчения, когда его рука провела по моей коже, смывая пот и вонь, которые я находила такими отвратительными. А после он просто держал меня, когда я стояла под горячими струями. Он стоял позади меня, как опора. Мужчина молчал, пока последние капли мыла смывались с моего тела. Он не произнес ни слова, пока вода не стала остывать, и он тихо спросил:
— Достаточно?
Он выключил душ и завернул меня в полотенце. Усадил меня обратно на закрытое сиденье унитаза, пока сушил мои волосы вторым полотенцем. Я вздохнула, когда его руки массировали кожу головы. И открыла глаза. Открыла и оказалась лицом к лицу с этим человеком. Он не смотрел на меня, настолько он был сосредоточен на своей задаче. Волна чего-то неведомого пронеслась сквозь меня, когда я поняла, что за всю мою жизнь ни один мужчина не заботился обо мне так, как он, тем более совершенно незнакомый.
Ангел. Это ласковое слово промелькнуло у меня в голове.
Его темные волосы были влажными. Джинсы мокрыми, создавая лужу у его ног. Завороженная этой странной доброй душой, этим мужчиной, я положила руку на его запястье. Он замер, как только мои пальцы коснулись его кожи, но осторожно встретил мой взгляд.
— Как… — пролепетала я. — Как тебя зовут?
Темные глаза мужчины чуть сузились. Он убрал руки с моих волос.
— АК.
— АК, — тихо повторила я, ощущая на своих губах необычность его имени.
Не зная, что еще сделать, я поднесла его запястье к своему рту и прижалась одним благодарным поцелуем к пульсу. Я почувствовала, как он ускоряется под моими губами, и услышала его внезапный вздох.
— Мы уже встречались раньше, да?
Он отвел взгляд.
— Однажды.
— У дерева, — сказала я.
Он кивнул в подтверждение. Внезапный прилив эмоций захлестнул мое сердце.
— Ты помог спасти мою Ребекку.
Я поморщилась, борясь со слезами. Затем вспомнила его глаза, волосы и запах, уже такой знакомый.
— Ты пощадил мою жизнь, когда мог уничтожить.
Вздохнув, он неохотно посмотрел на меня.
— Ты ни черта не сделала плохого.
Его слова не были бальзамом, скорее тяжелым металлическим шипом, пронзившим мою совесть.
— Это спорно, — ответила я.
Он изучал меня, его темные глаза оценивали. Я тяжело сглотнула под его пристальным вниманием. Открыла рот, чтобы заговорить. Но слова так и не вышли. Я не могла выразить свой стыд, свою полную вину за то, что была сестрой, которая позаботилась о том, чтобы Ребекка с раннего возраста стала дьявольской девочкой, как считали все в коммуне.
По правде говоря, это я — была девочкой дьявола. Я позволила мужчинам причинить боль ребенку, что еще хуже, я поощряла Ребекку верить, что она сама является злом.
Что она, должно быть, думала обо мне…
— Она здесь.
Кровь, которая плавно текла по моему телу, превратилась в стремительный поток. Я уставилась на АК. Он встретил мой взгляд и осторожно кивнул.
— Р-Ребекка? — я заикалась, уверенная, что ослышалась.
— Лила, — АК отступил назад. — Твоя сестра. Она здесь. Она живет здесь.
АК протянул руку, чтобы я взяла ее. Он хотел, чтобы я встала на ноги. Но это было невозможно. Миллион эмоций пронеслось в моей голове, пока его слова доходили до меня. Она была здесь? Здесь, в этом месте?
— Люди Дьявола, — сказала я, мой голос надломился.
АК нахмурил брови.
— Мы — Палачи Аида. И твоя сестра теперь принадлежит одному из нас.
— Мужчина с длинными светлыми волосами.
— Кай.
Кай. Я прокрутила это имя в голове, смакуя знакомый слог в памяти. Ребекка любила его. Она говорила мне об этом до того, как ее наказали.
Образ за образом Ребекки заполнял мой разум. Ее красивая улыбка, длинные светлые волосы, опустошение на ее лице, когда они публично судили ее в Новом Сионе. Ее лицо, когда она смотрела на меня с такой болезненной покорностью в глазах. Решимость, что ее жизнь всегда будет заканчиваться именно так. И что она была окаянной, которой они ее выставили. Проклятая женщина из рода Евы. Истина, в которую я так долго верила. Титул, который мучил ее всю жизнь.
— Она… она счастлива? — спросила я.
АК кивнул, на его губах появилась небольшая улыбка, и я не смогла бы остановить слезы, даже если бы попыталась.
— Счастлива, — сказал он хрипло, и моя голова упала вперед.
Мокрые волосы скрыли мое лицо, и я закрыла рот руками. Я позволила облегчению вылиться из моего тела. Она была счастлива. Я не знала наверняка. Но она была счастлива. Я не могла желать ничего большего.
АК вышел из комнаты. Затем вернулся и встал в дверях, держа в руках одежду. Я не могла разобрать выражение его лица, когда он наблюдал за мной.
«Его было трудно понять», — подумала я.
Он носил нейтральную маску, которая скрывала его истинные чувства.
Он воздвиг вокруг себя стены для защиты. Я знала это, потому что узнала в нем себя. Я задавалась вопросом: почему?
— Одевайся. А потом тебе нужно поесть.
Мысль о еде вызвала у меня тошноту. Я покачала головой, собираясь протестовать, когда АК сказал:
— Ты не ела почти неделю, пока отходила от наркотиков. Это будет нелегко, Рыжая, но ты должна что-нибудь съесть, — он указал на меня. — Сейчас ты просто мешок с костями.
Он ушел и оставил меня одну. Я взяла одежду, которую он положил на тумбу. Это была длинная футболка и брюки свободного кроя из мягкой на ощупь ткани. Они оказались слишком велики, но я смогла завязать их на своей тонкой талии с помощью шнурка на поясе.
Опираясь на стену для равновесия, я встала и подошла к раковине. Там лежала новая зубная щетка и расческа. Я почистила зубы, и когда рот был чист и свеж, я заставила себя посмотреть на отражение, которого избегала.
Я задохнулась, глядя на девушку в зеркале. Ее кожа была тусклой и серой. Ее кости торчали, а волосы безвольно свисали по бокам. Затем мой взгляд упал на отметины на внутренней стороне ее рук. Десятки отметин, которые уродовали ее бледную, веснушчатую кожу. Я провела кончиками пальцев по этим отметинам, почти ощущая, как игла прокалывает кожу, а небесное зелье, словно чистый солнечный свет, проникает в мои вены. Мое тело покачнулось, а глаза закрылись, когда я вспомнила, как это зелье отвлекало меня от боли и тягот.
Я споткнулась, и мои глаза открылись. При одной мысли о зелье мои щеки покраснели. В животе поселился ужас. Я жаждала зелья больше, чем еды, воды или чего-либо еще. Но потом я подумала о Ребекке, которая была здесь, в этом месте, в безопасности и счастливой, и заставила себя взять расческу. Сконцентрировавшись на ее лице, ее улыбке и надежде, что Грейс добралась до нее живой, я провела щетинками по волосам, пока длинные рыжие пряди не стали прямыми и гладкими.
«Рыжая», — подумала я, глядя на свое отражение. — «АК назвал меня Рыжей».
Из-за цвета моих волос.
Я удивилась, когда на моих губах мелькнула улыбка. Не знаю почему, но мне нравилось это прозвище. Не Фиби. Не шлюха… а просто Рыжая.
Я открыла дверь и медленно, болезненно заставила свои ноги нести меня в том направлении, куда ушел АК. Запах еды почти заставил вернуться обратно в ванную, меня снова затошнило. Но я боролась с этим, решив продолжать двигаться.
Когда я дошла до кухни, АК стоял у плиты и готовил еду. Я не осознавала, что остановилась в дверях, очарованная им, пока он не оглянулся через плечо и не замер. Он переоделся в спортивные брюки, а его волосы были убраны с лица.
Он был невероятно красив. Я не понимала, почему на моих щеках появился румянец, когда эта мысль пришла мне в голову. Мужчины не влияли на меня. Никогда. И все же я была здесь, краснея, как будто ни разу не ощущала прикосновения мужчины.
— Хочешь присесть?
Он дернул подбородком в сторону стола, стоявшего в конце комнаты.
Я села, и АК поставил передо мной кружку. Я узнала этот запах.
— Кофе, — сказал он и вернулся к плите.
— Никогда не пробовала.
Я наклонилась, чтобы понюхать жидкость, но мне пришлось отвернуться от запаха.
— Попробуй, — ободряюще сказал он, ставя передо мной тарелку с едой.
Бекон и яйца. Он пожал плечами и сел напротив меня.
— Я не очень хорошо готовлю, но даже я не могу испортить это.
Я неуверенно разрезала еду. Поднесла небольшое количество ко рту и заставила себя жевать. На вкус она была как опилки. Проглотить её было сопоставимо глотанию лезвия бритвы. Но я продолжала это делать. Я знала, что должна.
АК смотрел в окно, пока я ела столько, сколько могла, это было не так уж много. Когда закончила, то положила столовые приборы и спросила:
— Почему?
АК медленно повернулся ко мне лицом. Я отхлебнула небольшое количество кофе, поморщившись, когда горячая жидкость обожгла горло. Но мне понравилось.
— Почему, что? — переспросил он.
Мой взгляд упал на его обнаженный торс и массу татуировок на коже.
— Я? — ответила я, наконец-то вернув свое внимание к его глазам. — Почему… почему ты помог мне?
Инстинктивно моя ладонь провела по отметинам на внутренней стороне другой руки.
— Почему ты забрал меня у… него? — опустив взгляд, уставилась в темную бездну своей кофейной чашки. — Почему тебя это волнует? Ты не знаешь меня.
— Просто сделал, и все, — ответил он наконец.
По его жесткой позе я поняла, что он больше ничего мне не скажет. И это было нормально. Ему не нужно было ничего объяснять. Он по какой-то причине спас меня от Мейстера. В конце концов, это было все, что мне нужно было знать.
— Спасибо, — прошептала я, не встречаясь с ним взглядом. — Спасибо, что спас меня.
Я услышала, как участилось его дыхание, и почувствовала, что он хочет что-то сказать. Но прежде, чем он успел ответить, раздался стук в дверь.
Я вскинула голову, подумав, кто бы это мог быть.
АК встал и открыл дверь. Когда гость вошел внутрь, мое сердце наполнилось светом. Он увидел меня, сидящую за столом, и замер.
— Фиби, — вздохнул он.
В неверии я поднесла руку ко рту. За ним вошла женщина. Она была красива, с длинными черными волосами и голубыми глазами. Прежде, чем я смогла разглядеть ее, Каин пересек комнату и заключил меня в объятия. Слезы хлынули из моих глаз, когда я упала в его знакомые руки. Он был одет в черную футболку и джинсы… а его длинные волосы исчезли. Я плакала у него на плече, захлебываясь рыданиями, пока он не отстранился. Его глаза осмотрели меня, и он улыбнулся.
Я узнала эту добрую улыбку.
Затем мимо него протиснулась женщина.
— Фиби, — вздохнула она и обняла меня с той же силой.
Я нахмурилась в замешательстве, недоумевая, откуда она меня знает. Затем она отстранилась, и я изучила ее лицо. Ее волосы были другого цвета, как и глаза, но она была, это была…
— Хармони? — прошептала я в недоумении, затем прижала ее к себе так сильно, как только могла.
Хармони отступила назад и улыбнулась мне. Ее рука провела по моему лицу.
— Я Белла, Фиби. Мое настоящее имя — Белла, — она показала на свои волосы и глаза. — Я была замаскирована в Новом Сионе. Это — настоящая я.
— Белла? — я покачала головой в замешательстве.
Я не понимала.
— Все в порядке, — сказала Харм… нет, Белла. — Мы все объясним тебе со временем.
Я посмотрела на Каина, но тут же вспомнила Иуду. Я сглотнула, и Каин поднялся на ноги.
— Он убил их всех, — сказал он, прочитав мои мысли. Его выражение лица наполнилось мукой. — Я… Я убил его, Фиби. Я должен был его остановить.
От шока я потеряла дар речи. Белла взяла руку Каина в свою и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.
«Они были вместе», — поняла я.
Меня пронзила зависть. Настолько, что у меня защемило сердце. Каин закрыл глаза под ласками Беллы, затем глубоко вздохнул и повернулся ко мне. Я искала в его глазах ответ на вопрос, который не решалась задать.
— Она в безопасности, — сказал он.
Я затаила дыхание, считая, что в это невозможно поверить.
— Мы вытащили ее, — он улыбнулся. — Она с твоей сестрой. Здесь. В безопасности и счастлива.
— Грейс.
Я закрыла глаза, когда облегчение охватило меня.
Он вытащил ее. Грейс была в безопасности. Она была с Ребеккой.
— Мне нужно их увидеть.
— После того, как он осмотрит тебя, — раздался голос АК из глубины кухни.
Его поза была напряженной, а глаза следили за каждым движением Каина. Я не понимала, в чем дело.
— Осмотри ее, — сказал он Каину. — Она уже прошла через худшее из дерьма.
Его тон был холодным, почти жестоким. Я нахмурила брови в замешательстве. Каин подошел ко мне, держа в руках большую сумку, его щеки покраснели от смущения.
— Я был обучен как целитель, Фиби. Я здесь, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке. Мейстер подсадил тебя на множество препаратов, я не совсем уверен в их количестве. АК помог тебе избавиться от них.
Я кивнула, все еще не понимая, почему АК сменил доброту на злость в присутствии Каина. Но ничего не сказала по этому поводу. Вместо этого я просто наблюдала за АК, пока Каин осматривал меня. Я наблюдала, как взгляд АК не покидал меня.
И от этого я ощущала… тепло.
Я не могла понять почему, ведь совсем не знала его.
Но я была уверенна в том, что это чувство, — это тепло, которое он приносил мне, — было настоящим.