Фиби
Я смотрела на проносящиеся мимо деревья — сплошное зелено-коричневое пятно. Грузовик двигался бесшумно, пока мы ехали по грунтовой дороге. Вокруг нас расстилались поля зелени. Если бы я не знала наверняка, то могла бы поверить, что вернулась в Новый Сион. Но почему-то мне казалось, что сразу бы поняла, если бы это было так. Все в этом дьявольском логове ощущалось по-другому. И не так, как я могла бы подумать. Я не чувствовала страха, но и не чувствовала себя в безопасности. Я пребывала в состоянии чистилища, не зная, где мое место.
Как опавший лист, подхваченный сильным ветром.
— С этого момента я должна оставаться с Ребеккой? — спросила, глядя в окно.
Я теребила рукав свободного белого платья в пол, которое Белла принесла для меня.
Мое сердце трепетало, когда я думала о том, когда в последний раз видела Ребекку. Какая-то часть меня боялась, что она возненавидит меня, что она не примет меня в свой дом. Но, с другой стороны, мне хотелось вырваться из этого грузовика, в котором я ехала, и броситься в ее объятия.
Одна рука АК крепко держалась за руль. В другой была сигарета, и он регулярно затягивался, пока мы ехали.
Последние несколько часов я пыталась собрать воедино то, что в конце концов произошло со мной в Новом Сионе. Я вспомнила, что Иуда, опасаясь нападения людей дьявола, начал собирать наших людей. Вспомнила, как прятала Грейс возле тюрьмы. Вспомнила, как Каин вернулся и пообещал мне, что, если со мной что-нибудь случится, он обеспечит безопасность Грейс. Я вспомнила, как освободила Каина, сестру Руфь, брата Давида, Соломона и Самсона из их камер.
Затем, как Мейстер нашел меня возле леса, когда я спешила обратно к Грейс. Он схватил меня за руку. Я пыталась сопротивляться, но он проявил жестокость и воткнул иглу в мою руку. Несколько недель до этого он вводил мне зелье, которое заставляло чувствовать себя странно, но в тот день все было по-другому. Потому что это было последнее, что я действительно помнила. Остались только вспышки и фрагменты других моментов — темные комнаты, Мейстер и его друзья, смеющиеся надо мной.
И боль. Много-много боли.
АК свернул налево, движение машины выдернуло меня из раздумий. В поле зрения появился дом. Такой же, как у АК, но больше и с огромным количеством зелени снаружи. Мой пульс участился, когда грузовик остановился.
АК указал на дом.
— Это дом Кая и Лилы.
— Ох.
Внезапно я занервничала. Попыталась сосредоточиться на окнах, проверяя, нет ли движения, но не могла видеть дальше отражения деревьев на стекле.
Я сжимала и разжимала руки на коленях.
— Так долго ждала этого момента… и все же не могу сдвинуться с места, — сказала я, мой голос дрожал.
Я посмотрела вниз на свои руки, на поврежденную кожу, на пепельную бледность и представила, что подумает обо мне Ребекка.
— Я много раз думала об этом моменте, АК. Так долго верила, что у меня никогда не будет такого шанса. Увидеть сестру, которую так долго любила, но в то же время во многом ошибалась…
Я нервно рассмеялась.
— Полагаю, ты не понимаешь, о чем я говорю.
Он переместился в своем кресле.
— Думаю, понимаю.
— Да? — уточнила я с облегчением.
Облегчением от того, что, возможно, кто-то знает, как я боялась этого момента так же сильно, как и радовалась тому, что он наконец настал.
АК кивнул, затем посмотрел в окно, отвернувшись от меня.
— Значит… ты тоже пережил похожий момент? — спросила я.
Я слышала птиц на деревьях и шелест ветра в листьях, но от него не было ни звука. В конце концов он снова встретился со мной взглядом, в его глазах плескалась печаль. Он опустил голову.
— Нет.
Его голос был резким и грубым, и мое сердце жаждало утешить его. Я протянула к нему руку, но как раз в тот момент, когда положила ладонь на его бедро, под которым напряглись крепкие мышцы, он произнес:
— Но теперь ты получишь то, что хотела.
— Я боюсь, — призналась я, увидев, как открывается входная дверь дома.
Блондин с длинными волосами, которого я помнила с той ночи на холме погибели, вышел и посмотрел на наш грузовик. Это был Кай.
— Она скоро выйдет, — сказал АК.
Я убрала руку с его бедра.
— АК?
— Да?
— Можешь помочь мне выйти из грузовика, пожалуйста. Чувствую что… Я не уверена, что смогу выбраться самостоятельно при виде ее. Мои ноги, я уверена, не выдержат.
Румянец смущения вспыхнул на моих щеках.
— Ты не обязан, если ты не…
Прежде чем я успела закончить фразу, АК обошел грузовик и открыл дверь. Он протянул руку и обхватил меня за талию, вытаскивая из грузовика. Мои обутые в сандалии ноги ступили на мягкую траву, и теплый ветерок растрепал мои волосы.
Собравшись с духом, я сделала шаг вперед. Тот же теплый ветерок, казалось, проникал в мое сердце, пока рука АК оставалась в моей, чтобы поддержать меня. Моя поступь была медленной, когда мы обогнули грузовик и подошли к Каю.
— Я боюсь, что могу упасть, — сказала я, остановившись.
Крупное тело АК двигалось позади меня, и я поняла его молчаливый ответ: он не позволит этому случиться.
Кай открыл дверь.
— Ли! Иди сюда, детка!
В одно мгновение мои руки задрожали так же сильно, как и дыхание.
— О Боже, — произнесла я, задыхаясь, так как нервозность стала единственным, что я могла чувствовать.
Руки АК крепко сжали меня, удерживая меня на месте. А потом она появилась в дверях, и воздух вокруг меня замер.
— Что, милый? — обратилась она к мужу.
Кай притянул ее к себе и развернул лицом ко мне.
Я смотрела на свою сестру… или на девушку, которая была моей сестрой, и мне показалось, что все вокруг остановилось. Оставались только мы, в нашем собственном мире.
Только в этом мире Ребекка изменилась. Ее длинные волосы исчезли, вместо них была короткая стрижка, обрамлявшая лицо. Лицо… ее некогда прекрасное лицо, которое было рассечено вдоль одной щеки красным, рваным шрамом. Одна сторона ее рта была слегка приподнята.
Огромный поток слез заструился из моих глаз, когда я изучала свою сестру. Боль от того, что я видела ее такой, парализовала меня.
— Фиби, — она попятилась назад в объятия своего мужчины.
Он поддержал ее, чтобы она не упала. Я закрыла глаза от звука ее нежного голоса. Конечно, теперь она стала взрослой, но это был тот же голос, который звал меня из сна, когда она была молода и стояла у моей двери. Тот же голос, который звал меня по имени, когда она на цыпочках подходила к моей кровати и забиралась под одеяло, потому что боялась мужчин, с которыми наш отец веселился в гостиной… мужчин, которые трогали ее… мужчин, которые трогали и меня…
Я открыла глаза и увидела, что ко мне приближается Ребекка. На ней было длинное сиреневое платье, а на ногах — коричневые сапоги. Но я не могла перестать смотреть на ее лицо и волосы.
Что с ней произошло?
— Фиби.
Слезы капали из ее глаз, когда она осторожно шагнула ко мне. Я видела, как эти красивые голубые глаза оценили мой внешний вид. В тот момент я поняла, что мы с ней не похожи друг на друга.
Обе изменились.
Необратимо.
— Ребекка.
Мы подошли друг к другу медленно, осторожно, пока между нами не осталось всего несколько сантиметров пространства.
Моя рука дрожала, прикрывая рот, и она повторила мои действия. Если бы я не была так потрясена ее изуродованным лицом, то получила бы удовольствие от этого очевидного родственного жеста. Но я не могла.
Я протянула дрожащую руку и коснулась щеки Ребекки. Ее голубые глаза закрылись, и она всхлипнула под моим прикосновением. Кончики моих пальцев пробежали по ее шраму, подушечки ласкали рельеф кожи.
— Ребекка, — тихо заплакала я.
Она взяла мою руку и нежно притянула меня в свои объятия. Мои слабые руки обвились вокруг ее талии. Моя младшая сестра снова была в моих объятиях. Я крепко прижалась к ней, как будто никогда не собиралась отпускать.
— Где ты была? — заплакала Ребекка.
Я покачала головой, не желая портить этот момент. Но она обняла меня еще крепче и сказала:
— Ты слишком худая… Фиби, тебе больно?
— Я…
Я колебалась.
— Сейчас я здесь.
Видение с АК пронеслось в моем сознании, и только одно слово покинуло мои губы:
— В безопасности, — пробормотала я. — Теперь я в безопасности.
Мы прижались друг к другу, казалось, на несколько часов, прежде чем Ребекка отступила назад и взяла меня за руки.
— Твое лицо, — сказала я и услышала, как мой голос срывается и ломается.
Ребекка покачала головой, на ее губах появилась небольшая улыбка.
— Это было к лучшему, — мягко сказала она. — Я не хотела всей этой красоты. Мне больше не нужна была красота.
— Я… я не понимаю.
— Позже. Сейчас это не имеет значения.
— Кто спас тебя? — спросила она.
Я увидела, что она смотрит через мое плечо.
— АК?
— Да, — это был единственный ответ, который я могла дать.
Ее загадочные слова все еще звучали в моей голове.
Мне больше не нужна была красота.
— Спасибо, — услышала я, как она обратилась к АК.
— Фиби? — нежный, детский голос донесся из дома.
Ребекка тихонько засмеялась. Взяв меня за руку, она повернулась. Мое и без того разбитое сердце раскололось прямо посередине, когда в парадную дверь впорхнула знакомая светловолосая голова.
— Грейс, — прошептала я.
Она увидела меня, и ее улыбающееся лицо засветилось. Она зашагала по траве так быстро, что я боялась, будто она упадет. Она попыталась броситься ко мне в объятия, и я приготовилась к этому, не уверенная, что у меня хватит сил удержать ее. Но Ребекка встала на пути и подхватила Грейс на руки.
— Мама, я хотела обнять Фиби! — воскликнула Грейс.
Я закрыла глаза, услышав такое благословение из ее уст.
Мама.
— Тетя Фиби не здорова, Грейс. Ты должна быть аккуратной.
Красивое лицо Грейс осунулось.
— Ты больна? — спросила она.
— Мне уже лучше, детка, — успокаивающе сказала я.
Я сделала шаг вперед, не обращая внимания на дрожь в ногах.
— Мне стало лучше, когда я увидела тебя. Ты всегда скрашивала мой день.
Грейс улыбнулась, затем посмотрела мне за спину.
— Пророк Каин с тобой? Или брат Мейстер?
Ее слова ударили меня как молот. Она имела в виду Иуду, а не Каина. И конечно же, она знала Мейстера. Он позаботился о том, чтобы они встретились. А я постаралась держать ее подальше от них обоих, насколько это было возможно.
— Нет, милая, — выдавила я и увидела, как в глазах Ребекки нарастает беспокойство. — Они далеко от сюда.
Грейс посмотрела на Ребекку.
— Фиби будет жить с нами?
И вдруг я почувствовала слабость. Слишком много вещей обрушилось на меня одновременно. Грейс, изуродованное лицо Ребекки, а теперь еще и мысль о том, что будет дальше. Какой будет моя жизнь? Что я здесь делаю? Кем я буду вдали от Нового Сиона?
— Фиби? — голос Ребекки ласкал мои уши, когда мои ноги окончательно подкосились, и я упала на землю.
Я моргнула, пытаясь сфокусироваться, но мир вокруг меня продолжал исчезать из поля зрения.
Две руки подняли меня, и я расслабилась, почувствовав знакомый запах дыма и кожи.
— Куда мне ее отнести? — спросил хрипловатый голос АК.
Меня уложили на кровать. АК положил руку мне на лоб.
— Райдер сказал, что следующие несколько дней она будет слаба. Но больше всего ей нужна еда и вода. И сон. Насколько я могу судить, за последние несколько недель она так и не выспалась по-настоящему.
— Спасибо, АК, — сказала Ребекка. Она неуверенно поцеловала его в щеку. — Я не знаю, как смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделал. Ты, несомненно, рисковал своей жизнью ради нее, чтобы вернуть ее мне. За это я тебе бесконечно благодарна.
АК опустил глаза. Я знала, что, если бы могла видеть их под копной его волос, они бы блестели. У него была жесткая оболочка, но под ней скрывалось что-то более мягкое. И сколько бы я ни пыталась вытеснить эту мысль из головы, как ни странно, не могла думать ни о чем другом.
— Я пойду, — сказал АК, его голос был низким и грубым.
Моя грудь болела при мысли о его отсутствии. Перед тем, как выйти из комнаты, он встретился со мной взглядом и сказал только одно слово:
— Рыжая.
Это был его способ попрощаться.
— Прощай, АК, — сказала я, мой голос был уставшим и слабым.
Мои глаза начали закрываться, так как сон пришел по зову сердца.
Ребекка села на кровать рядом со мной и сжала мою руку.
— Спи, сестра. Теперь ты в безопасности.
И это было последнее, что я помнила.
Это и ангельский взгляд АК, когда он покидал меня.
***
Я моргнула в темной комнате. Единственный свет исходил от маленькой лампы на тумбочке.
Где я была?
Из-за двери доносилось тихое бормотание голосов. Я откинула с себя одеяло, и, когда мои ноги коснулись пола, то вспомнила, где нахожусь.
У Ребекки.
Чувствуя себя лучше, чем прежде, я отправилась на звук голосов в соседнюю комнату. Заглянув через щель в двери, я увидела Ребекку, которая сидела возле кровати Грейс и читала ей книгу.
Мое сердце бешено колотилось, пока я слушала, как мягкий голос Ребекки рассказывал историю о говорящих ежике и кролике. Грейс смеялась над веселыми отрывками, а затем медленно погрузилась в сон. Ребекка закрыла книгу и встала. Она уложила Грейс и наклонилась, чтобы поцеловать ее в макушку.
— Я люблю тебя больше, чем звезд на небе, — прошептала она.
Слезы навернулись мне на глаза, когда я смотрела на крепко спящую Грейс. В другом мире это была бы Ребекка. Тот же цвет кожи, то же красивое лицо. Но ее лишили этой жизни.
Я не заметила, как Ребекка подошла к двери.
— Фиби? — она закрыла дверь в комнату Грейс. — Как ты себя чувствуешь? — ее обеспокоенные глаза изучали мое лицо.
— Лучше, — сказала я, мой голос был хриплым. — Который час?
— Уже поздно.
Ребекка взяла меня за руку и повела в большую кухню, отделанную деревом. Я села за стол и увидела, как Ребекка достает блюдо из духовки.
— Я приготовила поесть, пока ты спала. АК сказал, что ты будешь голодна, или, по крайней мере, что тебе нужно будет поесть.
Она поставила передо мной тарелку с незнакомым мне блюдом.
— Это ты приготовила? — спросила я.
Щеки Ребекки раскраснелись.
— Я люблю готовить. С тех пор как попала сюда, я обнаружила страсть к кулинарии.
Я протянула руку через стол и взяла ее за левую руку. На четвертом пальце она носила обручальное кольцо. Я улыбнулась.
— Ты вышла за него замуж.
— Да, — подтвердила она, и я увидела счастье, светящееся на ее лице. — Он… он не был тем мужчиной, которого я ожидала. Но потом, после всего…
Она вздохнула.
— Оказалось, что он именно то, что мне нужно. Кай дерзкий и грубый. Он ругается, и порой очень опасен. Но он любит меня больше, чем я заслуживаю, а я люблю его больше, чем когда-либо считала что смогу. Он… он мой дом.
Она пожала плечами, как будто недостаточно хорошо все объяснила. Но я потеряла дар речи от ее признания. Я понятия не имела, что собой представляет подобное спокойствие.
— Тогда я несказанно счастлива, — смогла вымолвить я. — Ты…
Я сглотнула комок в горле.
— Ты, как никто другой, заслуживаешь этого.
— Не уверена, но благодарю Бога за Кая каждый день, — она вздохнула. — И за Грейс.
Ребекка крепче сжала мою руку, и по ее щеке скатилась беззвучная слеза.
— Ребекка?
Моя сестра покачала головой, ее короткие волосы упали на лицо.
— Когда… когда они вернулись из Нового Сиона и рассказали нам, что сделал Иуда. Все эти люди…
Я ненадолго закрыла глаза от воспоминаний.
— Когда они вернулись без тебя, сестра моя, я не могла дышать. Я боялась… Боялась, что тебя тоже убили. Потом Райдер, он же Каин, сказал мне, что ты спасла Грейс. Ты спасла ее и отправила ко мне, потому что знала, что я буду заботиться о ней, — она покачала головой. — Я не знала, что чувствовать. Тебя не было, но ты дала мне благословение, о величине которого даже не могла догадываться.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
В ее голосе слышалась боль.
Ребекка глубоко вздохнула, затем сказала:
— Когда я вернулась с холма погибели, я… — она прочистила горло. — Я была не в лучшем состоянии.
Она рассеянно провела пальцем по шраму на своем лице.
— Я больше не хотела видеть это лицо, Фиби. Не хотела ничего из этого. Поэтому порезала себя. Причинила себе боль, чтобы избавиться от искушения, которое испытывали мужчины, глядя на меня.
Я была уверена, что ничто не может причинить мне большую боль, чем последние несколько дней, когда АК держал меня в своем доме, очищая мое тело от зелья Мейстера. Я ошибалась. Знание того, что моя Ребекка, девушка, которую забрали за то, что она была слишком красива, была вынуждена сделать с собой нечто подобное… И это ранило меня больше, чем что-либо на этой земле.
И в этом была моя вина. Я убедила ее в том, что ее внешность была греховна.
— Ребекка… — я услышала ужас и вину в собственном голосе.
— Все в порядке, — сказала она. — Мне понадобилось время, чтобы встретиться лицом к лицу с этими демонами, но я справилась. А потом…
— Что?
— Потом выяснилось, что я не могу иметь детей.
И остатки моего сердца превратились в пыль. Странное оцепенение охватило мое тело. Онемение, которое я не могла объяснить, как будто во мне был выключен какой-то переключатель.
— Все, что было сделано со мной за эти годы. То, что Иуда приказал своим людям сделать со мной, когда я была захвачена… это оказалось слишком для моего тела. И это… это разбило мне сердце, Фиби.
Ребекка выпрямила спину, стараясь быть сильной. Мне хотелось заключить ее в объятия и сказать, что это все моя вина, что я стояла в стороне и смотрела, как это происходит с ней.
— А потом ты подарила нам Грейс.
Я вздрогнула, боль вонзилась в меня как нож. Моя сестра, покрытая шрамами, которая никогда не должна была пройти через все это.
— Ты подарила нам ангела, когда спасла Грейс. Спасая ее, ты спасла меня. Я никогда не смогу отплатить тебе за это чудо. Ты подарила Грейс жизнь. Если бы ты не вмешалась, ее жизнь повторила бы мою. Или она погибла бы вместе с остальными членами Ордена.
Ребекка встала и, обойдя стол, присела у моих ног.
— И теперь ты тоже здесь. Я…
Она вытерла слезы со своих глаз.
— Я не знаю, как ты это сделала, но ты, сестра моя, спасла нас своим мужественным поступком.
Я слышала ее слова, но не могла им поверить. Потому что я не спасла ее. Неважно, какую кару заплатила, неважно, что спасла Грейс, я подвела свою сестру, и теперь обнаружила, что это непоправимо омрачило ее жизнь.
— Тебе не нужно благодарить меня, — сказала я и имела в виду каждое слово. — Грейс должна была стать твоей. Как только я увидела ее и поняла, какую опасность представляет ее красота, я знала, что она должна быть с тобой. Потому что была уверена в том, что твое чистое сердце полюбит ее.
Ребекка вытерла влагу с моих щек, и я протянула руку, ухватившись за ее запястье.
— Я должна была сказать это много лет назад и как-то бороться за тебя, прийти за тобой. Я ошибалась, когда верила тому, что нам говорили о тебе. Ты не создана дьяволом. Я поняла это слишком поздно, хотя и видела твою боль. По глупости верила пророку, пока не увидела, как наша вера начала разрушаться на моих глазах. Я… Я…
— Ш-ш-ш, — Ребекка покачала головой. — Теперь все кончено. Мы не можем вернуться назад.
Я хотела возразить, что, хотя мы не можем вернуться, для некоторых из нас также невозможно двигаться дальше. Но сдержала свое беспокойство.
Ребекка осторожно спросила:
— Где… где ты была, Фиби? Что этот человек сделал с тобой? — ее глаза были полны беспокойства. — Ты такая худая… Я… Я не могу вынести мысли…
На этот раз я заставила ее замолчать.
— Тихо, Ребекка, — я прогнала правду из своих уст. — Я не пострадала, честно. Мейстер держал меня как пленницу. Он был невнимателен, но не обижал меня. Будь спокойна. Я в порядке. Мы все теперь в порядке.
Ребекка сделала глубокий вдох-выдох, и я увидела, как ее плечи расслабились, как будто с них сняли невероятный груз.
Она притянула меня к себе и обняла. Я закрыла глаза и сдержала слезы. Ребекке не нужно было знать о моих страданиях. Она уже достаточно пережила и даже больше.
Смеясь, Ребекка отстранилась.
— Твоя еда. Ты должна поесть, пока она не остыла.
Ребекка села напротив меня. Она улыбнулась, делая глоток своего напитка, пока я проталкивала еду в горло. Чувствовала, как чешутся следы на руке. Если бы у меня сейчас было зелье Мейстера, я бы воспользовалась им, чтобы хоть ненадолго покинуть этот мир.
Когда я доела последнюю крошку, то опустила вилку.
— Здесь все зовут тебя Лила или Ли.
Она кивнула.
— Я предпочитаю эти имена. Воспоминания, связанные с Ребеккой, иногда бывает трудно пережить.
Я это понимала.
— Тогда я тоже буду называть тебя Лила.
— Спасибо, — она зевнула.
— Пошли спать, сестра, — сказала я и поднялась на ноги.
— Ты тоже устала? — спросила она.
— Да, но мне бы очень не помешал свежий воздух… Я не часто ощущала дуновение ветра там, где была.
Я попыталась вспомнить, было ли это правдой. И не смогла, но была уверена, что так и было.
— На веранде есть кресла. Потрать столько времени, сколько тебе нужно. Здесь ты будешь в безопасности, я обещаю. Ты свободна.
— Спасибо.
Я направилась к двери. Когда проходила мимо Лилы, она взяла меня за руку, и я снова оказалась в ее объятиях.
— Не могу тебя отпустить, — сказала она, и мое сердце растаяло.
— Я никуда не уйду, — заверила ее я. — А теперь иди в постель. Ты устала.
Открыв дверь, я вышла на свежий воздух. Услышала, как Лила уходит, и расслабилась. Можно было отбросить все притворство. Но я не заметила его рядом с собой. Не заметила, что он сидит там, в темноте, пока не увидела движение и огонек горящей сигареты. Я вскочила и прижала руку к сердцу.
Кай поднялся на ноги.
— Ты напугал меня, — сказала я.
Муж Лилы шагнул ко мне, выпуская дым, рассекающий темноту.
— Ты солгала ей.
Я машинально покачала головой в знак протеста, но он поднял руку.
— Спасибо, — сказал он с трудом.
Я в недоумении моргнула, наблюдая, как напряженность уходит из его глаз.
— Я знаю, через что ты прошла, по крайней мере, кое-что. И я видел тебя в доме АК, когда он вытащил тебя. И все же ты сказала Ли, что ты в порядке. Так что… спасибо.
Я кивнула, не находя слов. Кай подошел к двери.
— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
Он оставил меня одну, его доброта повисла в воздухе. Это только усугубило ситуацию. Я прошла к креслу, которое только что покинул Кай. Села, разминая ноющие мышцы, и уставилась в темноту. Наверху ярко светили звезды, а над большим садом проносились летучие мыши. По траве были разбросаны детские игрушки. Лила была права. Это был ее дом.
Потом я подумала о ее лице. Подумала о том, что она больше не может иметь детей из-за того, что сделали с ней старейшины. И я возненавидела все это. Мне хотелось, чтоб АК не спасал меня. Я жалела, что зелье Мейстера по-прежнему не смешивается с моей кровью, потому что оно заставляло меня забыть. Прежде всего, я хотела забыть.
Я думала о Грейс, мирно спящей в своей постели, о Лиле, читающей ей, о поцелуе в макушку. Мое сердце мечтало о том же. Но эта надежда давно умерла, и моя душа тоже увяла. Грехи, которые я носила в тайне, привели к тому, что мне казалось, будто моя жизнь больше не имеет смысла.
У меня больше не было цели, теперь я находилась здесь, начинала все сначала, но была разлучена с недостающим кусочком своего сердца.
Я провела рукой по отметинам на руке, плоть зудела и жаждала того, что я не могла дать пульсирующей вене. Затем моя рука нащупала что-то рядом с креслом. Я схватила этот предмет и поднесла к свету фонаря, свисающего с потолка.
«Джек Дэниелс».
Я сняла пробку, и знакомый аромат наполнил мой нос. Мейстер пил его в Новом Сионе. Внезапно передо мной возник его образ, то, как он выпивал после того, как присоединился ко мне в темной комнате. Я вздрогнула, когда воспоминание вызвало у меня тошноту. Я вспомнила кровь. Боль между ног. Его семя на моей коже и небесную иглу, введенную в мою руку…
Он использовал этот напиток, чтобы расслабиться.
Я подняла бутылку и отпила из горлышка. Горькая жидкость обожгла мне горло. Я закашлялась, когда она забрала дыхание из моих легких. Но потом жидкость прошла по моему телу и немного облегчила боль, которую я испытывала.
Сделала еще глоток, и еще, и еще, пока не почувствовала, что боль утихает, а образ изуродованного лица Лилы уходит из моей головы. Когда воспоминания пытались проникнуть в мое сознание — манипуляции Мейстера, предательство Иуды — я пила снова. А когда худшие из них пытались пробиться сквозь дымку, ранить, уничтожить меня, я топила их в напитке, умоляя исчезнуть.
В конце концов, мир блаженно оцепенел, и мой разум стал неуязвим для любого зла. Но один образ не покидал меня. Лицо и добрые глаза АК оставались со мной, пока я наблюдала за полетом летучих мышей в полуночном небе.
И я смирилась с этим. Потому что во всей этой неразберихе он был сияющим маяком надежды. Единственным, с кем я чувствовала себя в безопасности. Потому что в нем тоже была тьма, он был попутчиком на той же нелегкой дороге.
Поэтому я позволила его ангельским глазам наблюдать за мной, пока сидела в этом кресле.
Я позволила им держать меня в безопасности.
В безопасности…