АК
Я остановил байк возле своего дома. Откинул шарф и вытер двухдневную грязь с лица. Спустив ногу с мотоцикла, я направился к дому, открыл дверь и прошел на кухню.
— Ты вернулся, — сказал Малыш Эш, входя в комнату.
Я провел рукой по его затылку и прижал парня к своей груди.
— Ты в порядке?
— Да, — бесстрастно ответил он, а затем застенчиво пригнул голову, как всегда делал.
Я достал из пачки сигарету и протянул ему. Он взял, и я прикурил, ожидая, что он начнёт говорить то, к чему бы он ни готовился.
— Последние две ночи я был у Флейма, — сказал он в конце концов.
Я посмотрел на лицо этого маленького засранца. Можно было подумать, что мой брат-психопат только что подарил этому ребенку целый мир.
— Да?
— Да, — он попытался скрыть улыбку. — Я остался у них прошлой ночью. Мэддс приготовила для меня кровать в свободной комнате, прежде чем я успел сказать, что вернусь сюда.
— Флейма это устраивает?
Он кивнул.
— Даже остался со мной ненадолго после того, как Мэддс ушла спать. Он мало что говорил, но показал мне все свои ножи. Он даже выпил со мной, — Эш пожал плечами. — В основном мы сидели в тишине, но…
Он глубоко вздохнул.
— Это было… хорошо. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал я и почувствовал, как мое проклятое напряжение в груди ослабло.
Флейм, бл*дь, послушал меня, засранец.
— Ты закончил с ездой в одиночестве?
Малыш Эш подошел к холодильнику и протянул мне пиво.
Я взял банку, затем полез в шкаф за бутылкой бурбона — мне нужно было что-то покрепче. Но ее там не оказалось.
— Ты брал мой бурбон?
— Нет, — ответил он.
Я поднял бровь.
— Врешь?
— Нет, — он покачал головой. — Я бы сказал тебе, если бы сделал это.
Я нахмурился, когда увидел, что моя новая бутылка «Патрона» тоже пропала. — Текилы тоже нет.
Я схватил бутылку «Джека» и сделал несколько глотков. Закрыл глаза, чувствуя, как ликер обжигает горло.
— Может, Вик забрал ее? — предположил Эш, когда я сел за стол. — Он был здесь какое-то время, пока тебя не было.
Парень покраснел.
— Он был зол, что ты уехал без него. Флейм тоже.
Я кивнул, зная, что это правда. Никогда не отправлялся в путешествие без Флейма и Вика. Но… черт… после того, что было две ночи назад, мне нужно было в дороге побыть одному.
Я поднялся на ноги, собираясь идти в душ, когда мой сотовый завибрировал в кармане.
— Дерьмо! — прорычал я. — Неужели не могу получить чертову минуту свободы?
Я включил дисплей, войдя в свою спальню. Там было сообщение от Кая.
Кай: Ты уже вернулся?
Я: Только что.
Кай: Тебе лучше придти в клуб. Прямо сейчас, бл*дь.
Что, черт возьми, произошло?
Пришло второе сообщение.
Кай: Похоже, твоя хрень с «резкой завязкой» дала обратный эффект.
Я уставился на сообщение, и мой желудок сжался.
Фиби.
Я: Уже еду.
Накинув чистую футболку, я вылетел из спальни, прошел по коридору и попал на кухню.
— Мне нужно в клуб, — сказал я Малышу Эшу.
Парень вскочил и схватил со стойки ключи от грузовика.
— Я поведу.
Я выскочил из парадной двери, задаваясь вопросом, что, черт возьми, случилось с Фиби. И что, черт возьми, Кай имел в виду, говоря: «Твоя хрень с «резкой завязкой», дала обратный эффект?»
Эш скользнул на водительское сиденье и включил двигатель. Очевидно, почувствовав мою срочность, он быстро вывел машину с поляны наших домов на грунтовую дорогу.
— Все в порядке? — спросил он, когда мы мчались вверх по склону.
— Понятия не имею, — ответил я, сжимая руки на коленях.
Попытался подумать, что, твою мать, могла делать Фиби в течение двух дней. Вик и Флейм ни черта не сказали, но, опять же, эти ублюдки не разговаривали со мной из-за того, что я уехал без них.
Мы подъехали к задней части здания клуба. Там было полно народу — обычное дерьмо выходного дня. Снаружи стояли ряды мотоциклов, а из главного бара доносилась громкая музыка.
Я ворвался через заднюю дверь, следуя за басами. В баре было много дыма, шлюх и выпивки. Осмотрел помещение и увидел руку, машущую в воздухе. Кай стоял в дальнем углу. Я оттолкнул тонну прихлебателей со своего чертова пути, пробиваясь к тому месту, где он меня ждал.
Когда мой путь оказался свободен, я увидел Стикса и Мэй, сидящих за столом. Лила сидела рядом с бокалом вина, на ее лице читался ужас. Стул отодвинулся, и внезапно Флейм оказался у меня перед лицом. Брат уперся руками в мою грудь и оттолкнул меня назад. Я устоял на ногах. Знал, что получу от него это дерьмо.
— Какого хрена? — прорычал он.
Мэдди потянулась, чтобы схватить его за руку. Смайлер, Тэнк и Булл наблюдали за происходящим из-за соседнего столика. Красотка и Летти смотрели на что-то через бар, не обращая внимания на Флейма. Соломон и Самсон — братья, которых Райдер привел из секты, — тоже были там. Они всегда были там в последнее время.
Я поднял руки.
— Понял. Ты в бешенстве.
Голова Флейма дернулась в ответ. Я подошел ближе.
— Просто… — я покачал головой. — Черт, мне просто нужно было побыть одному пару дней. Понятно?
Взгляд Флейма сосредоточился на полу, не встречаясь с моими глазами, но я видел, как его плечи потеряли часть своего напряжения.
— Больше так не делай. Говнюк.
Он убрался с моего пути, и я прошел мимо него, чтобы добраться до Кая. Стикс появился рядом с ним.
— Посмотри, мать твою.
Кай указал на что-то через всю комнату.
Я пробежался взглядом по каждому ублюдку. Наконец, увидел вспышку рыжих волос, и мои глаза чуть не выскочили из орбит.
— Какого хрена? — заорал я, отступая в сторону, чтобы лучше разглядеть происходящее.
Новый ракурс только заставил меня еще больше растеряться. В дальнем конце комнаты стояла Фиби. Только это была не та Фиби, которую я спас от Клана, и не та сучка, которая пришла ко мне две ночи назад и поимела меня так, как никогда в жизни.
Эта шлюха стояла в баре, стройные руки обхватывали задницу какого-то придурка, который был в нескольких минутах от встречи с лодочником без гребаных монет на глазах. Мои руки задрожали, сжавшись в кулаки. Волосы Фиби ниспадали по спине, вымытые и охрененно рыжие. И они были завиты. Макияж, ярко-красная помада на полных губах. Но не боевая раскраска заставила меня закипеть. А то, во что она была одета.
На ней был прозрачный белый топ. Ее соски виднелись под тканью. И он был коротким, показывая ее плоский живот и прекрасно очерчивая сиськи. Юбка была длинной, но даже отсюда я мог видеть ее стройные ноги и трусики сквозь материал. Или то, что больше походило на чертовы стринги. Она откинула голову назад, и ее смех раздался даже сквозь грохот рок-музыки.
— Сучка улизнула без нашего ведома, — сказал Кай.
Стикс сузил глаза, глядя на то, как Фиби выставляет себя идиоткой. Даже клубные шлюхи смотрели на нее, как на жалкую.
— Очевидно, Красотка приходила вчера и рассказала ей о клубном доме. Хотела предупредить Фиби о том, что ее ждёт. Ли сказала ей, что она может прийти сегодня вечером, — Кай покачал головой. — Пришел за ней, но обнаружил, что она уже ушла.
Он сделал паузу.
— А также четвертая бутылка «Джека» из моего бара за неделю. Оказывается, ее не пугала мысль о том, чтобы оказаться здесь. Сучка хотела этого.
Я оглянулся на Фиби. Черт, она была в хлам. Ее руки все еще лежали на том же мудаке, но когда я присмотрелся внимательнее, то увидел, что сучка едва стоит на ногах. Она качалась, ее сильно накрашенные глаза закатывались к ее гребаному затылку.
И тут меня осенило.
— Бурбон и текила, — сказал я вслух.
Если Кай и Стикс и обращали на меня внимание, то я не заметил.
— Бл*дь! — я сплюнул.
Я вспомнил ту ночь, когда она трахнула меня. Я сам был пьян, но помню, что чувствовал вкус ликера на ее губах.
— Она превратилась из наркоманки в алкоголичку.
Я почувствовал, как по позвоночнику пробежала эта чертова струйка знакомых ощущений.
Снова.
— Да, и от спиртного эта сучка становится бешеной, — сказал Кай.
Он потер царапину на щеке. Она выглядела свежей.
— Моя награда за попытку вернуть ее домой.
Он посмотрел на Лилу, которая все еще наблюдала за Фиби с беспокойством в глазах.
— Накричала и на Ли. Шокировала ее до смерти, — лицо Кая потемнело. — Я потратил все силы, чтобы не вырубить эту сучку и не оттащить ее за волосы к нам домой.
Я повернул голову в сторону Кая. Его комментарий вывел меня из себя. Но он смотрел через всю комнату на Фиби.
— Считаю, — сказал Кай, пожав плечами, — что она свободна и может трахаться, с кем хочет. Пусть ее тут хоть каждый чувак обслюнявит, если ей так надо. Мне, бл*дь, все равно. Но Ли не плевать.
Он похлопал меня по спине.
— Подумал, что раз уж это был твой план — запереть ее в своем доме на неделю, чтобы отучить от погони за драконом, то ты, возможно, захочешь сделать это снова.
Мои губы скривились от дерьмового выражения Кая и ухмылки Стикса. И я никогда бы не сказал им об этом, но, черт возьми, я хотел вернуть эту сучку.
Она проникала мне под кожу. И прямо сейчас она была гребаным ножом под моими ногтями.
В баре раздался громкий треск, и какой-то незнакомый мне парень бросился на другого, с полуразбитой бутылкой в руке, готовый воткнуть ее в горло обидчика.
Тэнк и Булл в считанные секунды оказались на ногах. Булл ударил парня по горлу.
— Пора выкинуть этих дохляков.
Тэнк мотнул головой, и два массивных ублюдка влетели в толпу, Самсон и Соломон последовали за ними. Я огляделся в поисках Фиби, но ее нигде не было.
— Дерьмо, — прошипел себе под нос.
Я пробивался сквозь толпу, ища огненно-рыжие волосы и нанося удары каждому попавшемуся на моем пути ублюдку. Чем больше людей попадалось мне на глаза, жаждущих драки, тем больше я злился. Мои кулаки разлетались, желая разбить нос любому, кто посмел бы сейчас меня остановить.
Когда я подошел к дальнему углу бара, мне на плечо легла рука. Я повернулся, негодуя на того, кто посмел меня тронуть, и увидел Таннера с поднятыми вверх руками.
— Успокойся, бл*дь, АК, — он провел рукой по лицу.
Таннер выглядел как дерьмо.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказал он, отталкивая меня с пути разрастающейся бойни.
Придурки и спиртное равнялись еженедельной драке в баре.
— Не сейчас.
Я попытался протиснуться мимо него.
Он встал на моем пути, и мне потребовалось вся сила воли, что у меня была, чтобы не ударить Белого Принца.
— Таннер. Убирайся, — предупредил я, оглядывая комнату в поисках Фиби.
Сучка исчезла. Я проскочил мимо, но Таннер схватил меня за плечо и оттащил назад. Я повернулся и замахнулся кулаком, но брат увернулся и схватил меня за воротник, притягивая к себе.
— Он, бл*дь, все знает!
Потребовалось около трех секунд, чтобы его слова просочились сквозь шум прямо в мою голову.
— Только что взломал электронную переписку между ним и моим братом. Он охотится за тем, кто забрал его сучку, — он сделал паузу. — Он охотится за тобой.
— Бл*дь, — прошипел я, чувствуя, как каждая унция крови в моем теле разгорается в пламя.
— Бо сказал ему, что не знает никого из вас в списке. Я проверил остальной сервер Мейстера. Ему не потребовалось много времени, чтобы заподозрить Палачей. Оказывается, Иуда рассказал ему все о нас. И хотя это никогда не звучало из уст Фиби, Мейстер знает, что ее сестра здесь.
Он покачал головой.
— Он знает, что она замужем за вице-президентом.
Таннер взглянул на Кая, который наблюдал за нами, как проклятый ястреб.
— Он будет искать.
— Мне плевать, насколько у них много оружия, эта банда деревенщин не сравнится с Палачами. Особенно когда Стикс и Кай узнают об этом. У нас будет подкрепление в течение нескольких часов.
— Согласен. Просто хотел, чтобы ты знал. Мейстер указал на тебя. Карсон. Он знает, что ты бывший снайпер, и этот ублюдок использует все имеющиеся у него связи с морпехами, чтобы выяснить, кто ты, бл*дь, такой. И ублюдок очень дотошный.
— Знаю. Я, бл*дь, встречался с ним, помнишь?
Мой взгляд упал на входную дверь.
— Иди и расскажи все Каю и Стиксу. Они разберутся в этом дерьме.
Таннер помчался через комнату. Когда я подошел к задней двери, Хаш и Ковбой уже проходили через нее.
Ковбой повернул голову в сторону бара, и по его лицу расплылась чертовски огромная ухмылка.
— Да, черт возьми, — промурлыкал он своим сильным каджунским акцентом. — У меня огромный стояк на сегодняшнюю драку.
Ковбой со своей «Стетсон» исчез в толпе.
Хаш наклонил голову в мою сторону.
— Я не уверен, но думаю, что сучка, которую мы вытащили из Клана, сейчас в переулке и собирается трахнуть какого-то придурка.
Огонь зажегся в моем животе, и я оказался за дверью быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Красный цвет затуманил мои глаза — весь день, бл*дь, красный. Мои легкие тяжело работали, когда я вдыхал теплый воздух, а глаза следили за каждым уголком переулка.
А потом я услышал это.
Этот гребаный стон, который держал меня в напряжении сорок восемь часов подряд. И этот вздох, который издавала сучка, когда засовывала пальцы в свою киску и работала над собой, пока не кончила.
Я сунул руку в задний карман, вытащил нож и зафиксировал его в руке. Медленно вошел в переулок, соблюдая полную скрытность. Свет из здания клуба прекрасно освещал парочку, но я оставался в темноте.
Я смотрел, как рыжая голова Фиби скользила вниз по телу ублюдка. Видел, как сучка смотрит на него теми же глазами, которыми смотрела на меня. Гнев нарастал во мне, как адский огонь. Мудак залез в джинсы и вытащил свой член. Он подался вперед, пока Фиби устраивала свое маленькое представление. Потом его рука оказалась у нее в волосах, и он дернул ее вперед. Фиби даже не вскрикнула, когда его пальцы почти вырвали ее волосы. Сучка просто открыла рот, ожидая его члена.
И это было все, что я смог, бл*дь, вынести.
Я рванул вперед и врезался плечом в мудака, который держал свой член всего в дюйме от лица Фиби. Повалил это дерьмо на землю и ударил кулаком в уродливое лицо. Жирное ничтожество хрюкнуло и попыталось нанести ответный удар. Я рассмеялся ему в лицо, уклоняясь, и поднял свой нож так, чтобы он видел. Он побледнел, и я отступил от его тела.
На его лице появилось выражение облегчения. Этот ублюдок не знал, что я живу ради погони.
Он с трудом поднялся с земли. Одной рукой пытался засунуть свой маленький член обратно в джинсы. Он оглянулся, и облегчение сменилось ужасом, когда он увидел, что я медленно приближаюсь к нему.
Я рассмеялся.
Наклонившись, наслаждаясь тем, как кусок дерьма пытается выбраться из переулка, я выхватил свой клинок и одним движением перерезал ему ахиллово сухожилие. Мешок с дерьмом закричал и схватился за лодыжку. Он посмотрел мне в лицо.
— Не с той сучкой связался, ублюдок, — насмехался я.
— На ней не было одежды «чей-то собственности». Она сказала, что никому из братьев не принадлежит, — попытался возразить он, но его слова только сильнее обожгли мою кожу.
— Она не свободна, — прорычал я, даже не осознавая, что слова сорвались с моих губ.
Затем, ведомый старым демоном, которого я держал взаперти, чтобы все были в безопасности, я опустил свой нож и пронзил подколенное сухожилие другой его ноги. Ублюдок снова закричал. Но я не остановился. Теперь, когда начал, я уже не мог остановиться. Я позволил этому чувству затеряться глубоко внутри меня, запереться. Но мысль о том, что рука этого ублюдка лежала на голове Фиби, а его член приближался к ее рту, выпустила ярость на свободу.
Я бил его по лицу, снова и снова, пока его оно не стало изуродовано, а мои костяшки пальцев разбиты.
— Пожалуйста, — умолял он сквозь кашель.
Но я лишь снова рассмеялся. Взяв его за сальные темные волосы, я оторвал его голову от земли и поднес лезвие к горлу. Я смотрел в его глаза и чувствовал знакомый запах мочи, когда трус намочил штаны.
Лезвие вдавилось в его кожу. Я уже собирался нанести удар, когда в переулке раздался звук шагов.
— Мужик остановись! — услышал я крик Хаша.
— Какого хрена ты пытаешься покончить с этим салом, брат?
Ковбой наклонился и поднял козырек своей «Стетсон», чтобы изучить будущий труп подо мной.
— Ого! — присвистнул он. — До встречи с лодочником осталось около одного взмаха, а, друг мой?
Мои зубы были стиснуты, пока я держал этого засранца за шиворот. Кто-то позвал меня по имени. Это был Хаш.
— Давай мы сами здесь закончим, — предложил он.
Я покачал головой, желая прямо сейчас покончить с этим дерьмом. Но в этот момент Хаш наклонился ближе и сказал:
— Твоя сучка только что снова вошла в бар. Похоже, она охотится за членом.
Я, бл*дь, сорвался.
Поднялся с разочарованным рыком, повалив парня на землю. Спрятал свой клинок обратно в карман и направился к двери. Я повернулся к своим братьям.
— Бросьте его или убейте. Но, если он будет здесь, когда вернусь, я закончу то, что начал. И не буду таким добрым, каким собирался быть.
Люди иногда удивлялись, почему Флейма, Вика и меня называли «Психотрио». У Вика было свое собственное дерьмо, с которым нужно было разбираться. А Флейм? Один взгляд на этого ублюдка говорил сам за себя. Что касается меня? Из-за этого мудака на земле, с перерезанным подколенным сухожилием и истекающего кровью, я и заслужил это имя. Но большинство моих братьев понятия не имели о том дерьме, которое я натворил в своем прошлом. Не представляли, на какое дерьмо я еще способен. И что в половине случаев я хотел сделать. И именно в этом заключалась истинная сущность психопата: совершить поступок и не испытывать ни малейших угрызений совести за содеянное.
Я распахнул дверь бара и шагнул внутрь. Здесь был полный бардак — последствия драки. Не-братьев вычистили к чертовой матери, что открыло мне прекрасный вид на Рыжую… и это зрелище резануло меня еще глубже, чем то дерьмо, которое я только что видел снаружи.
Вик.
Долбаный Вик!
Мои ноги тряслись, когда я стоял в дверях и смотрел на Фиби, сидящую на коленях Вика. Ее рука лежала на его плечах, и она смеялась. Но я смотрел именно на руку Вика. Его гребаная огромная рука лежала на ее спине, на ее чертовой голой спине, приближаясь к ее заднице.
Подгоняемый гневом, который выпустил наружу, я позволил ярости взять верх. Ворвался в комнату, не обращая внимания на то, что Кай зовет меня по имени. Схватил Фиби за руку и сдернул ее с колен Вика. Она удивленно вскрикнула, когда я толкнул ее за себя. Вик вскочил на ноги, его ехидная улыбка сияла во все лицо. Но сейчас я не видел своего друга. Я просто видел его гребаную руку на спине Фиби, ее руку на его плечах.
И видел гребаный красный цвет.
Я хлопнул руками по его груди, и гигант попятился назад.
— Какого хрена? — прошипел он, улыбка исчезла с его лица.
— Держись от нее подальше! — рыкнул я.
Глаза Вика расширились, когда он уставился на меня. Но я еще не закончил. Снова набросился на него, схватил за воротник и притянул к себе.
— Держи свои чертовы руки подальше от нее, или, клянусь Богом, ты больше не будешь моим братом.
На мое плечо легла рука, и я обернулся. Там стоял Флейм, темные глаза расширились, ноздри раздувались. Я вырвался от него и бросился к Фиби. Даже не дал ей шанса отреагировать, просто взял ее за руку и потащил из бара. Прошел мимо Малыша Эша, лицо которого было абсолютно белым.
— Ключи, — потребовал я, когда Фиби попыталась отстраниться от меня.
Я крепко держал эту сучку. Она вывела меня из себя.
Эш передал мне ключи от грузовика, и я покинул клуб с этой шлюхой на буксире. Я слышал крики Лилы и Мэй. Слышал, как Кай пытался догнать меня.
— АК! — крикнул он, когда я добрался до своего грузовика.
Я открыл пассажирскую дверь и бросил почти голую задницу Фиби на сиденье. Захлопнул дверь и перебрался по капоту на сторону водителя.
— АК! — снова крикнул Кай.
Я обернулся, приготовившись к еще одной гребаной драке. Вице-президент смотрел на меня с подозрением. Он держался в стороне.
Хороший, бл*дь, выбор.
— Куда, твою мать, ты с ней собрался, брат?
— Ты написал мне, чтобы я разобрался с этим дерьмом. Так вот, бл*дь, этим я и занимаюсь.
Фиби дотянулась до окна со стороны водителя и начала бить по нему кулаком. Она говорила какую-то хрень, которую я не мог разобрать, пыталась вырваться, кричала, как долбаная банши. Кай наблюдал за ней, пока она в ярости пыталась разбить стекло.
— Ты думаешь, Ли просто так смирится с тем, что я позволил тебе забрать ее сестру?
— Ты знаешь, как вести себя с ней в таком состоянии? Ты знаешь, как вести себя с чертовой наркоманкой? Которая настойчиво пытается отыметь весь клуб, член за членом?
Мое терпение было на исходе. Фиби переместилась на задницу и начала бить в окно ногами. Я услышал, как сломался уплотнитель; она была в двух секундах от того, чтобы разбить стекло.
— У тебя сейчас есть ребенок, о котором нужно беспокоиться. Пусть эта сучка будет моей проблемой.
Моя челюсть сжалась, и я почувствовал, будто лезвие вонзилось мне в грудь.
— Черт возьми, я уже сталкивался с подобным дерьмом раньше.
Я не стал дожидаться ответа Кая. Открыл дверь и протиснулся внутрь. Руки Фиби обрушились на меня, когда она пыталась бороться. Взяв ее за руки, я толкнул ее на сиденье и встретился с ее разъяренным лицом.
— Ты, оставайся на месте на хрен. Не выводи меня, сучка. Не выводи меня, твою мать!
Ее кожа была влажной от пота, и она тяжело дышала. Если бы взглядом можно было убить, я бы в считанные секунды превратился в пепел. Воспользовавшись ее кратковременной неподвижностью, я включил двигатель и тронулся с парковки. Выехал на грунтовую дорогу на бешеной скорости и сосредоточился на том, чтобы поскорее вернуться в свой дом.
Бешеной сучке не потребовалось много времени, чтобы снова напасть на меня. Практически перелезая через консоль, она впилась ногтями в мои руки и шею. Я не сводил глаз с дороги, не обращая внимания на кровь, которую она пускала. Единственный раз, когда я вообще среагировал, это когда она провела ногтями по моей щеке.
Я толкнул ее назад, пока она не оказалась на своем сиденье, запыхавшись и с глазами, остекленевшими от переизбытка гребаного спиртного. Свернув на поляну, я припарковал грузовик.
Она выскочила из двери со стороны пассажира еще до того, как я успел пошевелиться. Я вылез из грузовика и помчался за ней, пока она бежала к деревьям. Настиг ее в мгновение ока и перекинул худое тело через плечо. Фиби вцепилась ногтями в мою спину.
— Отпусти меня, — прошипела она, колотя кулаками по моим лопаткам.
Я открыл дверь в свой дом и запер нас внутри. Опустил ее на пол. Она пошатнулась, выпрямляясь. Свет из кухни был ярче, чем в баре, и я хорошо рассмотрел ее глаза. Они были тусклыми и прикрытыми. Черный макияж размазался вокруг глаз, делая ее похожей на чертова енота.
— Успокойся, мать твою, — приказал я.
Бледная кожа Фиби покраснела, когда она задергалась на месте. Я стоял на своем, сложив руки на груди. Затем сучка нанесла удар. Ее рука полоснула меня по лицу. И на этот раз за ударом стояла чертова сила. Моя голова дернулась в сторону. С меня было достаточно. Двигаясь вперед, я толкнул ее спиной к стене коридора.
— Богом клянусь, сучка, я тебя вырублю, если ты еще раз так сделаешь, — прошипел я, впиваясь в нее взглядом.
Она плюнула в меня.
— Отпусти меня!
Я чувствовал запах спиртного в ее дыхании.
— Зачем? Чтобы ты могла трахнуть какого-то жирного засранца? Чтобы твоя киска была заполнена, как у гребаной шлюхи, которой ты и являешься?
— Да! — закричала она, борясь с моей хваткой.
Когда ей не удалось освободиться, она приблизила свое лицо к моему и холодно улыбнулась.
— Мне нравится, когда меня трахают. Я люблю кончать. Мне нравится член, и я не люблю ничего больше, чем когда кто-то засовывает его мне в рот, а потом кончает мне в горло.
Злость, которая кипела во мне, вспыхнула от этих дерьмовых слов, вылетевших из ее рта.
— И ты не был против моей киски той ночью, — подразнила она.
Сучка укусила меня за мочку уха. Укусила чертовски сильно. Я дернул головой назад, и она рассмеялась мне прямо в лицо.
— Когда я держала твой член во рту, а потом глубоко внутри себя. Я скакала на тебе и заставляла тебя стонать.
Мои руки дрожали, я старался не сжимать ее слишком сильно.
— Ты так сильно хочешь, чтобы тебя трахнули, шлюха? Ты хочешь, чтобы я ворвался в тебя и заставил кончить?
— Да, — крикнула она и вырвала одну из своих рук.
Она не ударила меня, как я ожидал. Вместо этого ее веки опустились, и она провела рукой по моему животу, пока не остановилась у члена. Она встретилась с моими глазами, и мы оба просто замерли.
Адреналин и гнев смешались в моих венах. Я услышал тиканье часов на кухне и звук включившегося кондиционера. Услышал слишком быстрое дыхание Фиби. Она пристально смотрела на меня. Я пристально смотрел в ответ. И я не был уверен, кто двинулся первым, но в одну минуту я был полон кипящего гнева, готовый вот-вот взорваться и надрать ей задницу, а в следующую — ее рот был на моем, сиськи прямо напротив моей груди, и мой член стал дико твердым.
Фиби застонала, когда я отпустил ее руку и стянул с нее топ. Ее сиськи вырвались на свободу, и я обхватил их руками. Пальцы Фиби расстегнули мои джинсы. Я оторвался от ее рта, когда ее рука обхватила мой член.
— Проклятье, — прошипел я и опустил голову, чтобы взять ее грудь в рот.
Другой рукой она обхватила мои волосы, потянув за пряди. Я сосал ее сосок, пока ее рука гладила мой член вверх и вниз.
Ее дыхание было учащенным, а кожа скользкой. Я задрал ее юбку до бедер. Порвал в клочья трусики, отбрасывая в сторону испорченный материал. Моя рука скользила вдоль ее киски, пока не встретилась с клитором. Она вскрикнула в мое плечо, затем лизнула шею, впиваясь в кожу. Я закрыл глаза, когда ее губы вернулись к моим, а язык проник в мой рот. Она стонала и задыхалась, когда я брал ее гребаный рот, заставляя сучку забыть о Вике и том мудаке из переулка.
Мысль о том, что она трахается с другими мужчинами, заставила мою кровь еще сильнее нестись по венам. Оторвав руку от клитора, я наклонился и взял ее за ноги. Поднять ее оказалось совсем несложно. Фиби застонала и обхватила меня руками за плечи. Я прижал ее спиной к стене, а затем одним быстрым толчком вошел в ее мокрую киску.
— АК! — воскликнула она, когда ее голова откинулась назад и ударилась о стену позади.
Я был как одержимый, когда входил в нее. Фиби поднесла руки к моим щекам и прижала меня к своему лицу. Она смотрела мне в глаза, пока я двигал бедрами, прикусив губу от ощущения, что ее дырочка душит мой член. Ее стоны были низкими и протяжными. Ее губы встретились с моими. Она поедала мой рот, и я глотал ее крики. Мои руки крепче сжимали ее бедра, пока я входил в нее. Ее ногти царапали мою кожу, но это только подстегивало меня.
Я входил в нее все сильнее и сильнее, пока не почувствовал, что ее киска начала сжиматься. Мои яйца начали болеть, и я оторвал свой рот от нее, уткнувшись головой в ее шею. Ее крики становились все громче и громче, а бедра быстрее качались верх и вниз.
— АК… — сказала она, ее голос больше не был кричащим и безумным.
Ее задыхающийся голос был надломленным, потерявшим весь свой гнев. А потом она кончила, дыхание покрыло мою кожу. Ее руки скользнули к моей шее, ногти прочертили кровавые следы. Еще тремя толчками я вошел в нее, подрагивая, пот стекал по моей спине, пока ее спина билась об стену.
А потом все стихло.
Ничего не было слышно, кроме нашего дыхания. Тишина была настолько сильной, что я услышал ее плач прежде, чем почувствовал, как слезы падают мне на шею. Услышал ее плач раньше, чем почувствовал, как она дрожит в моих руках.
Я поднял голову, и Фиби крепко обхватила меня за шею, словно я был ее якорем. Я моргнул, не зная, что, черт возьми, делать. Как можно мягче я поднес руку к ее лицу и сдвинул голову с моего плеча. Сначала Фиби сопротивлялась, но уступила, когда я сказал:
— Рыжая. Посмотри на меня.
Ее щеки были залиты слезами, на бледной коже виднелись черные пятна от туши. Ее красная помада была размазана по лицу. Сиськи выпирали из испорченного топа, а волосы были в беспорядке.
Она разбивала мое чертово сердце.
— Теперь они позволят мне увидеть ее, — тихо проговорила она. — Если у меня все получится, они позволят мне взять ее за руку.
Что за?..
Я смахнул слезы с ее щек. Она взяла мою руку дрожащими пальцами и поднесла к губам, и я почувствовал себя так, будто меня ударили по лицу. Она уставилась на разбитую в драке кожу на моих костяшках, поцеловала пятно крови — я не знал, было ли оно моим или принадлежало кому-то другому.
Она отпустила мою руку и уставилась в пол. Я смотрел на ее опущенную голову, и, черт возьми, обнял ее еще крепче.
Она была сломлена.
Потеряна.
Ее слова, сказанные в начале недели, вертелись у меня в голове. Не знаю, как долго я простоял у стены, просто держа ее в объятиях. Но в конце концов все выпитое ею спиртное взяло свое, и ее лоб опустился на мое плечо. Ее дыхание выровнялось, и она уснула.
Я вышел из нее и одной рукой застегнул джинсы. Фиби зашевелилась в моих руках, но не проснулась. Я отнес ее в спальню и положил на кровать. Натянул плед на почти обнаженное тело. Когда взглянул на нее, похожую на какую-то заблудшую шлюху, часть меня умерла. Рукава ее топа были разорваны, открывая шрамы от уколов. И теперь, когда мы вышли из бара, я чувствовал запах спиртного, волнами исходящий от ее кожи.
Я стянул с себя футболку и бросил на пол. Зайдя в ванную, я увидел свое отражение в зеркале и замер. Кожа на моих щеках, шее, груди и верхней части спины была исцарапана в кровь и покраснела. Помада Фиби была размазана по моему лицу. В глазах потемнело, и когда я сделал шаг вперед, передо мной уже не было АК, брата Палачей. Прямо на меня смотрел Ксавьер Дейерс, снайпер морской пехоты, спецназовец. Я знал этого ублюдка и относился к нему только с ненавистью. Этот ублюдок жил со смертью в глазах.
И я считал, что усыпил его много лет назад.
Очевидно, Рыжая смогла его разбудить.
Разочарованный, не желая видеть его лицо, я сжал кулак и ударил им по стеклу. Оно разбилось, и осколки полетели в раковину, внезапно мне стало трудно дышать. Моя грудь сжалась, отсутствие дыхания, которое я никак не мог заполучить, подкрадывалось ко мне, как тяжесть, давящая на грудную клетку.
Я отступил к ванне и сел на край. Мои руки дрожали. Мои всегда спокойные руки снайпера никак не могли успокоиться. Я опустил голову, и шквал образов хлынул на меня. Кровь, крики, гнев.
Гнев, который пылал так горячо и ярко, что изменил меня навсегда. Затем беспомощность, печаль и гребаное чувство вины. Так много вины, что я чувствовал ее горечь на языке.
Заставив себя собраться с мыслями, я встал, стер помаду со рта предплечьем и вытер кровь с костяшек пальцев о джинсы. Намочил полотенце водой и вернулся в спальню. Сев на край кровати, я начал стирать черные и красные разводы с лица Фиби. Когда макияж уступил место ее бледной коже и веснушкам, я расслабился. Черт знает, зачем ей понадобилось скрывать эти веснушки. Я очищал ее лицо, пока не осталось ничего, кроме нее.
Фиби.
Я надел на нее свои тренировочные штаны и чистую черную футболку Палачей и снова накрыл ее пледом.
В течение двадцати минут я смотрел на нее, спящую. Подумал о спиртном, которое она украла на этой неделе, и понял, что с тех пор, как она была здесь в последний раз, кричала и громила мою комнату, когда слезала с героина, она не была трезвой.
— С чем ты не можешь смириться? — спросил я, наклонившись над ней.
Она не проснулась, да я и не хотел этого. В таком состоянии она была спокойна. Но когда просыпалась? Похоже, она была в такой же жопе, что и я.
— Спи, — я прижался поцелуем к ее лбу.
Ее бледная кожа была прохладной под моими губами.
Я достал сигареты из заднего кармана и вышел за дверь. Прислонившись к внешней стене дома, опустился на задницу. Я опустил голову, делая затяжку за затяжкой.
Сидя в тишине, я просто, бл*дь, думал. Думал о дерьме, о котором больше никогда не хотел думать. Остановился только тогда, когда услышал шаги на поляне. Я услышал негромкий звук голосов, потом как закрылась дверь.
Почувствовал, что они стоят передо мной, и поднял голову. Вик и Флейм смотрели на меня. Я видел, как Малыш Эш ушел с Мэдди в дом Флейма, оставив меня и моих братьев одних.
Я прислонился головой к стене и уставился на них. Флейм покачивался на ногах. И, черт возьми, если бы это не заставляло меня чувствовать себя еще более виноватым. Он смотрел на меня так, словно не знал меня.
Потерянный.
Сбитый с толку.
Внезапно, все, что я мог видеть, это молодого Флейма много лет назад, в той психушке, на кровати. Я видел его черные глаза, которыми он смотрел на нас с Виком, его взгляд был таким же мертвым и неподвижным, как и его тело, когда он лежал на этой чертовой койке. Он был худым, его руки были связаны. В нем было примерно столько же жизни, сколько и в Девине. И когда я увидел, что он смотрит на меня, действительно смотрит в мои глаза, я просто обязан был помочь.
— Мне жаль, — пролепетал я.
Брат замер. Его взгляд опустился на землю, а глаза задвигались из стороны в сторону, обдумывая мои слова.
— Я… — я не знал, как как выразить то, что со мной происходит. — Моя голова…
Я глубоко вздохнул.
— Я в глубоком дерьме.
— Мы твои братья, — сказал Флейм.
Я знал, под этим он подразумевал вопрос: какого хрена я на них ополчился?
— Ты мой… мой… мой… — он пытался придумать, что сказать.
Но я знал. Я был его семьей, тем, кто привел его сюда. И я никогда не подводил его раньше.
Но по его глазам я понял, что подвел его. Я клялся, что никогда не подведу. Особенно Флейма. Он не знал, как справиться с этим дерьмом.
— Этого не повторится, — пообещал я.
Его напряженное лицо расслабилось от облегчения. Я посмотрел на Вика.
— Я облажался.
Вик покачал головой и подошел ко мне. Он сел рядом. Флейм подошел и сел с другой стороны от меня.
— Не знал, что тебе нравится эта сучка, — Вик смотрел прямо на поляну. — Я бы и близко к ней не подошел, если бы знал. Думал, ты просто хочешь, чтобы она была в безопасности.
— Знаю, — сказал я, чувствуя, что полностью лишен энергии.
— Она делает тебя другим, — сказал Флейм своим обычным безэмоциональным тоном. — Она делает тебя таким, каким ты был раньше.
Я поморщился, зная, что Флейм всегда говорил только правду. Я поморщился, потому что это и была правда.
— Она напоминает тебе… обо всем, не так ли? — спросил Вик, в его голосе не было ни нотки юмора.
— Я никогда не забывал, — сказал я, признавая это впервые. — Просто мне удалось закопать это дерьмо достаточно глубоко, чтобы оно не проявлялось. Рано или поздно оно должно было всплыть.
— Ты видишь все это, когда ты с ней? — спросил Флейм.
— Да, — я попытался проглотить комок в горле.
Вздохнул и стряхнул пепел на землю.
— Я устал. Так устал от того, что никогда не сплю. Пытаюсь не закрывать глаза из-за того дерьма, что вижу. Не могу думать ни о чем из своего прошлого, потому что не могу, бл*дь, справиться…
Вик схватил меня за плечо и сжал. Я опустил голову, чтобы не сломаться, как киска.
— Я заберу ее в охотничий домик, — сказал я, почувствовав, как Вик напрягся.
Флейм зашипел сквозь зубы:
— Нет…
— Да, — возразил я. — Ей нужно уехать и очиститься навсегда. Необходимо разобраться со всем своим дерьмом подальше отсюда. Даже от своей сестры. Я видел ее глаза. Она чертовски потеряна. И она не справится, если останется здесь.
— Ты не возвращался туда с тех пор, как… — сказал Вик.
— Знаю. Но он уединенный, и ей это пойдет на пользу. Изоляция.
— Мы с тобой, — Флейм двинулся вперед, несомненно, к Мэддс.
Я знал, что лучше не тащить его в прошлое.
— Нет, — сказал я.
Он повернулся ко мне, его мышцы напряглись.
— Я пойду один.
— Но…
— Флейм. Это я. — я покачал головой. — Черт, брат, мне тоже это нужно.
Сделал глубокой вдох.
— Я сломаюсь, если не сделаю этого. Чувствую, как все повторяется. У меня больше нет сил этому противостоять.
— Мне это не нравится, — грубо сказал он.
— Знаю.
— Когда? — спросил Вик.
— Сейчас, — я поднялся на ноги.
Дверь в дом Мэдди и Флейма открылась, и Эш вышел покурить. Тут же его обеспокоенный взгляд упал на меня. Я вскинул подбородок и сказал:
— Иди сюда, Малыш Эш.
Он подошел к нам, засунув руки в карманы. Я положил руку ему на затылок и притянул его к себе.
— Я был мудаком, — сказал я и поцеловал его в макушку.
Я отпустил его, и он поднял на меня глаза.
— Все в порядке.
— Нет. Я просто сорвался, парень. Этого не должно было случиться, — я оглянулся на Флейма и Вика. — Я уезжаю на некоторое время. Присмотришь за домом, хорошо?
— Конечно.
Малыш Эш сделал паузу, затем спросил:
— Надолго?
— Не знаю. На столько, на сколько потребуется.
Я достал ключи от грузовика из кармана и бросил их Эшу.
— Проверь масло и прочее дерьмо, парень, ладно? Я скоро уезжаю.
— Да, хорошо.
Эш направился к грузовику.
— Таннер сказал мне кое-что сегодня вечером, — сказал я Вику и Флейму. — Мейстер знает, что это были мы. Или подозревает. Таннер думает, что к нам могут пожаловать гости.
— Черт, — сказал Вик, затем кивнул. — Мы разберемся.
Я направился обратно в дом, чтобы собрать вещи и забрать Фиби.
— Увидимся, когда мы вернемся.
За пятнадцать минут я собрал все необходимое дерьмо и погрузил в грузовик. Вернулся в спальню, взял Фиби на руки и вынес наружу. Положил ее на сиденье и сел в машину со стороны водителя. Вик и Флейм подошли к моей двери.
— Позвони, если мы тебе понадобимся, хорошо? — сказал Вик.
— Хорошо.
Я кивнул Флейму. Знал, что он был недоволен. Затем отъехал от поляны и выехал из комплекса на дорогу. Я не включал музыку, пока Фиби спала. Через тридцать минут она пошевелилась во сне, ее рука протянулась и легла на мое бедро. Я посмотрел вниз на ее ладонь, лежащую раскрытой. Не знал, что, черт возьми, на меня нашло, но я убрал одну руку с руля и переплел свои пальцы с ее.
Ее рука выглядела крошечной и хрупкой, переплетенной с моей. И впервые за несколько дней я сделал вдох, который показался мне настоящим гребаным глотком воздуха.
И я не отпускал ее, пока мы приближались к охотничьему домику.
Где нас поджидало слишком много демонов.
Так что я просто, бл*дь, держался за нее.