АК
Лагерь Палачей Аида
Остин, штат Техас
Настоящее время
Я расстегнул пуговицы на своей куртке и попытался втянуть немного гребаного воздуха сквозь густую жару. Ворота захлопнулись за нами. Я протянул руку и вытер песок с лица. Казалось, что все мое тело состоит из него.
Я едва мог заставить свои ноги двигаться, был так чертовски измотан. Взглянул на свою руку и увидел, как она предательски дрожит.
— Ты в порядке? — спросил Боунс.
Я посмотрел на своего корректировщика и самого близкого друга. Его лицо тоже было белым, но я мог сказать, что он, как и я, был чертовски уставшим. Странная смесь адреналина и вины пронзила меня, когда я вспомнил последние два дня. Звук пуль, вылетающих из моего ствола и рассекающих череп ублюдков.
— Прямое попадание, — произнес Боунс рядом со мной, пока я не отрывал глаз от своих целей. — Три, — сказал Боунс, его неуклюжие руки потянулись, чтобы снять шлем.
Я кивнул в знак согласия, но ничего не произнес. Не был уверен, что мой рот будет функционировать.
Гребаная троица.
Каждый — прямое попадание.
И тут я увидел его, выходящего из палатки. Он бросился ко мне.
— Ксав! — позвал он.
Я остановился, как вкопанный, мои ноги хрустели по песку. Рука Боунса опустилась на мое плечо.
— Увидимся позже, ладно? Поспи немного.
— Да, — ответил я.
Боунс отошел, а я посмотрел на своего брата.
— Я услышал по радио.
Девин положил руку мне на голову, а потом опустил ее на плечо. Теперь волос не было. Они были сбриты. Морпех до мозга костей.
— Ты в порядке?
— Да, — сказал я и рассмеялся. Не имея ни малейшего понятия, почему. — В порядке.
Я огляделся вокруг — палатки, снующие вокруг морские пехотинцы, грузовики, которые загружали и разгружали. Это было чертовски странно по сравнению с тем, что происходило здесь. Снаружи и внутри ворот — два совершенно разных мира.
— Три.
Я почувствовал, как рука Девина отпустила меня.
— Я убил троих ублюдков.
Я снова рассмеялся и почувствовал, как нервная улыбка растянулась на лице, но сердце бешено колотилось. И рука не переставала чертовски дрожать.
Девин обнял меня за плечи и повел от входа на базу.
— Да ладно тебе, Ксав. Тебе нужно выпить.
Я позволил Девину отвести меня в его палатку. Но даже когда он усадил меня и протянул виски, я не выпускал из рук пистолет. Я видел, что он смотрит на меня с беспокойством, но мне было все равно. Я только что убил троих человек. Мои первые подтвержденные убийства.
Когда мой стакан опустел, Девин снова наполнил его.
— Стало легче?
Он сел на край своей постели, прямо передо мной. Я встретился с ним взглядом.
— С этого момента это станет твоей второй натурой и больше тебя так не потревожит. Я обещаю.
Я сделал глубокий вдох и позволил его словам дойти до меня, надеясь, что он был прав…
Запах жареного бекона вырвал меня из сна. Мое сердце забилось как сумасшедшее, когда я вспомнил тот день. Руки дрожали, как будто я очутился в сухом пекле. На этой чертовой базе… с Девом.
«Успокойся, бл*дь», — сказал я себе, пытаясь выбросить воспоминания из головы.
Прошло пять минут, прежде чем они исчезли.
Мои веки, казалось, весили тонну, когда я приоткрыл их и заморгал из-за солнца, лучи которого проникали через мое окно. Я застонал и схватился за голову, когда последствия вчерашней текилы ударили в череп, крича огромное гребаное «привет, помнишь меня?»
— Дерьмо, — прорычал я, свесив ноги с кровати и ожидая, когда комната перестанет крениться набок.
Как только кресло-качалка в углу перестало вращаться, я поднялся на ноги и потянул затекшую шею.
Я почувствовал дискомфорт на груди и посмотрел вниз; затем увидел гребаные следы ногтей, тянущиеся от шеи к паху. Я спал в джинсах, явно слишком пьяный, чтобы раздеться.
Какого хрена произошло?
Я влетел в ванную и закрыл глаза, когда помочился примерно литром текилы.
Подошел к раковине и брызнул в лицо холодной водой, затем прополоскал рот, чтобы не было такого вкуса, будто кто-то забрался внутрь и умер. Я толкнул дверь и отправился на запах бекона.
Малыш Эш стоял у плиты, уже одетый в джинсы и свою жилетку Палачей. Гребаный мини-Флейм в моем доме. Татуировки, пирсинг и эти чёрные, как ад, глаза.
Он поднял взгляд, когда я вошел на кухню. Маленький ублюдок имел наглость ухмыльнуться мне. Я показал ему средний палец и тяжело опустился за стол. Передо мной приземлились два напитка: стакан апельсинового сока и рюмка текилы.
Я застонал, когда опрокинул «Патрон» (прим. пер. — название марки текилы), а затем осушил стакан апельсинового сока.
— Спасибо, парень, — сказал я и услышал, как этот маленький засранец засмеялся. — Как, черт возьми, ты не страдаешь от похмелья, маленький ублюдок? Последнее, что я помню, ты и Слэш делали фотки Джеймсона и Вика.
Он пожал плечами.
— Так и было. Просто у меня его не бывает.
— Ненавижу тебя.
Я лениво ударил его в бок, но ублюдок просто отодвинулся.
Я провел рукой по глазам. Запах еды ударил мне в ноздри, и я опустил руку, чтобы увидеть перед собой полноценный завтрак. Мой желудок одобрительно заурчал. Эш все еще ухмылялся, поэтому я кивнул и сказал:
— Ладно. Ты прощен.
— За что? За то, что мне всего шестнадцать и я пью лучше, чем ты, старик?
Я набил рот яйцами с жирным беконом и проглотил еду.
— Я сделаю тебе поблажку. Только потому, что прямо сейчас мне потребовалось бы слишком много сил, чтобы прописать тебе.
Я смел всю свою еду, затем откинулся назад, проведя рукой по животу. Вздрогнул, когда пальцы прошлись по свежим царапинам на прессе.
— Ты знаешь, что произошло?
Малыш Эш опустил вилку и пошевелил бровями:
— Конечно, — он откинулся на спинку стула и сделал вид, что задумался. — Она была около пяти футов (примерно 180 сантиметров), ярко-синие волосы, и у нее были самые большие сиськи, которые ты когда-либо видел.
Я ломал голову, пытаясь вспомнить клубную шлюху, но смог лишь выхватить вспышки того, как я трахал ее на своей кровати в клубе… как она выбивала дерьмо из моей груди, когда я перевернул ее и начал заново.
Это и ее фальшивые стоны. Клубные шлюхи. Они должны научиться просто лежать на спине и быть хорошими маленькими емкостями для спермы, без всех этих гребаных пронзительных мяуканий.
— Черт, — простонал я.
Эш замолчал, затем, глядя на меня сквозь свои черные пряди волос, спросил:
— Ты помнишь, о чем я говорил с тобой прошлой ночью?
Я попытался собраться с мыслями. В конце концов, сдался и покачал головой.
— Прости, парень. Мне нужно, чтобы ты освежил мою память.
Эш наклонил голову, и внезапно вернулся тот ребенок, которым он был, когда мы нашли его в той гребаной дыре в Западной Вирджинии. В последнее время у Малыша Эша все шло хорошо. Этот маленький засранец был счастлив. Он заслуживал доверия. Отлично вписался в клуб. Ему нравилось с Палачами, он делал все возможное, чтобы остаться, отчаянно старясь угодить, как будто думал, что в любую минуту мы пошлем его к черту.
Мы бы так не поступили. Теперь он один из нас. И все же я был уверен, что Эш никогда не позволит себе поверить в это. К тому же этот парень любил своего брата. А Флейм… ну, Флейм был гребаным Флеймом. Но я знаю брата лучше, чем кто-либо. Он любил Эша, просто имел хреновую способность показать или сказать ему об этом.
— Я… я говорил, что интересуюсь морской пехотой. Снайпер-разведчик, как и ты.
Я не ожидал услышать эти слова. Поэтому не предполагал, что будто чертов металлический прут врезался мне в живот, когда он их произнес. Я застыл, уставившись на Эша, его голова была опущена, руки нервно сцеплены на столе.
— Ты хочешь вступить в Корпус?
Мое горло першило, была целая битва, чтобы вымолвить предложение.
— Тебе всего шестнадцать.
— Я знаю, но ты уже несколько месяцев учишь меня стрелять, и ты сам сказал, что я хорош.
— Ты хорош, на самом деле, ты чертовски великолепен, но ты все еще учишься в школе.
Малыш Эш кивнул, но я видел, что он был расстроен моей реакцией. Я наклонился вперед.
— Тебе не нравится в школе?
— Все в порядке.
Я вздохнул, стараясь держать себя в руках. Этот разговор был слишком знакомым. Моя кровь застыла в жилах, и я чувствовал, как словно две массивные руки, черт возьми, душили меня.
— Малыш Эш, — тихо сказал я, наблюдая, как его лицо вытянулось. — Посмотри на меня.
Он сделал то, что я сказал. За все те месяцы, что он прожил со мной, парень ни разу не сделал ничего плохого. Всегда делал, как я говорил. В этом отношении из него получился бы офигенный морской пехотинец — послушный, дисциплинированный. Но я не собирался позволить этому случиться в мою смену.
Ни одного гребаного шанса.
— Ты в порядке? — спросил Эш.
Я поерзал на стуле.
— Ты умный, малый. Ловкий. Но все еще молодой. Я знаю, что ты так не думаешь или, по крайней мере, не ощущаешь. Черт, после всего, что ты пережил, я понял это. Ты не обычный подросток. Не одержим погоней за киской и всем тем, что делают другие шестнадцатилетние парни. Но я не собираюсь подписывать тебе досрочное вступление в Корпус. Этого не будет.
Эш выглянул в окно.
— И я чертовски уверен, что Флейм тоже не позволит тебе присоединиться.
Голова Эша резко повернулась ко мне, и на его лице появилось удивленное выражение.
— Наш брат не смог бы справиться с твоим отъездом, так как насчет того, чтобы мы не давали ему повода злиться на нас, а?
— Флейм? — в замешательстве спросил Малыш Эш. — Я…
Его плечи поникли.
— Я не уверен, что он будет возражать.
Ещё как будет. Причина, по которой Эш искал именно у меня совета касательно карьеры морского пехотинца.
Я взял полупустую чашку кофе Эша и залпом выпил горячую жидкость.
— Я понимаю, что он не очень-то с тобой разговаривает. Понимаю, что большую часть времени он проводит с Мэддс. Но я говорю тебе, что этот психованный ублюдок любит тебя больше, чем он когда-либо сможет сказать. Понятно?
Эш сглотнул, и черт меня побери, если я не видел, как его глаза начали слезиться.
— Ты так думаешь?
Я положил руку ему на плечо.
— Ты один из тех, кого он подпускает к себе. Конечно, есть Мэддс, потому что она его сучка и достучалась до него, когда ни один другой ублюдок не смог. Есть я и Вик. История уходит далеко в прошлое — мы видели и прошли через много дерьма вместе.
Я сжал сильнее его плечо.
— И наконец есть ты.
Эш резко втянул воздух и медленно выдохнул.
— Он же Палач до мозга костей, готов на все ради своих братьев, но он никогда не подпускал остальных так, как нас.
Я указал на окно, на наше небольшое скопление домиков в глубине территории лагеря Палачей.
— Вот это, прямо здесь, удерживает его от срыва. И, хочешь — верь, хочешь — нет, но сейчас ты тоже принимаешь в этом огромное участие.
Тиски вокруг моего горла ослабли, когда я увидел, как тень улыбки коснулась проколотых губ пацана.
— В данный момент, парень, ты четвертый член нашей гребаной маленькой троицы, — я улыбнулся. — И я не собираюсь бороться с бешенным Флеймом, когда мы скажем ему, что я подписал твой призыв. Я вроде как поклонник своего члена и предпочел бы держать его подальше от зазубренного ножа твоего брата, а больше в тугих, влажных кисках.
Малыш Эш рассмеялся, и я с облегчением улыбнулся, подвигая ему свою пустую тарелку.
— А теперь приступай к делу. Эти тарелки сами себя не помоют.
Эш встал из-за стола, но как только собрал тарелки, я остановил его за локоть.
— Я думал, тебе в любом случае нравится возиться с мотоциклами. Ты проводишь часы, работая с Флеймом над его Харлеем или в мастерской с Тэнком. Тэнк говорит, что ты себя недооцениваешь, может быть, ты лучший механик, который у нас есть. Ты с Палачами. Ты устроился в жизни.
— Мне нравятся мотоциклы, — сказал он после долгой паузы. — Вообще-то они мне очень нравятся. Они представляют какой-то смысл для меня.
— Тогда держись этого, ладно? И как только ты станешь полноправным членом клуба, то получишь часть дохода Палачей. Бл*дь, ты будешь в шоколаде, парень.
Ему явно нравилась идея стать членом клуба, потому что он просиял от гордости.
— А теперь возвращайся к тарелкам, — произнес я. — Пока тебя не приняли, ты должен выполнять тяжелую работу, — я пожал плечами. — Например, как эта.
— Да, сэр, — сказал говнюк, зная, что я ненавижу его молодую задницу, заставляющую чувствовать, что я старый.
Гребаный сэр.
Я потянулся к шкафчику, достал две таблетки «Адвила» и проглотил их, не запивая. Как раз тогда, когда встал, чтобы сходить в душ и туалет, входная дверь распахнулась, и рыжее чудовище шагнуло внутрь.
— Доброе утро, кончающие шлюхи! Сегодня прекрасный гребаный день!
Я громко застонал, когда ужасный голос Вика пронзил мой череп. Я посмотрел на него, улыбающегося как уродливый великан. Он мгновенно втянул носом воздух, бросился к плите и проверил остатки еды.
— Я начинаю думать, что мне тоже надо найти чертового арендатора. Он готовит, убирает… бл*дь!
Вик повернулся к Эшу, который изо всех сил старался не обращать внимания на нашего мудака-брата.
— Член ты тоже сосешь?
Я открыл рот, чтобы сказать ему, чтобы он заткнулся к чертовой матери, но Эш ответил:
— Даже если бы это делал, я бы не стал сосать твой. Слышал, что он не больше дюйма.
У Вика отвисла челюсть, прежде чем он откинул голову назад и бросился вперед, чтобы сжать Малыша Эша в тугой захват.
— Гребаный маленький говнюк! — крикнул он, одарив нас всех своим громовым¸ раскатистым смехом.
Эш оттолкнул его.
— Можешь съесть остатки завтрака.
Вик сгреб еду на тарелку, поставил ее на стол и опустился на стул. Он запихивал ее в рот, как чертов зверь. Его взгляд упал на мою грудь, он улыбнулся полным ртом яиц и подмигнул мне.
Сука. Моя. Гребаная. Жизнь.
Эш принес кружку кофе, и Вик осушил ее одним глотком, постукивая по столу, чтобы тот налил еще.
— Ты получил сообщение от Стикса? — спросил Вик.
— Нет, только недавно проснулся, — я огляделся в поисках мобильного, но не нашёл его.
— Через двадцать минут все должны быть в Церкви. Таннер наконец-то нашел зацепку.
Мой пульс участился, когда сердце попыталось справиться с внезапным приливом адреналина.
— Знал, что тебе понравится.
— Он нашел ее?
Фиби.
Перед моим мысленным взором возник образ рыжеволосой женщины. Не то чтобы я не думал об этой сучке непрерывно с тех пор, как мы узнали, что она пропала.
— Не знаю.
Вик наклонился вперед, проводя рукой по бороде.
— Но в последнее время мне чертовски надоели стандартные вылазки и все эти разговоры про чертову свадьбу Преза. Кому какое дело? Я хочу охотиться на ублюдков из Клана.
Мои пальцы задергались по столу при мысли о том, чтобы выследить Фиби и убрать ублюдка, который ее похитил. Слишком много ночей я не спал, представляя, как разрубаю его на части. Вспарываю ему живот и смотрю, как его кровь и кишки льются к моим ногам. И я улыбаюсь. Я улыбаюсь после всего этого с Фиби рядом со мной, наблюдая, как мудак умирает медленной и мучительной смертью.
Таннеру потребовалось больше времени, чем он думал, чтобы узнать хоть какое-то дерьмо про этого Мейстера. И меня это беспокоило. Я согласен с Виком. Все было слишком спокойно. Может, я и покинул морскую пехоту, но мне все еще нужен был гребаный кайф от боя, от убийств в моей жизни.
С Палачами этого дерьма было хоть отбавляй.
И все выглядело так, как будто скоро мы получим это снова.
Чёрт.
— Сейчас оденусь.
Я встал, натянул футболку, джинсы и ботинки. Мы вышли из моего дома через несколько минут, Малыш Эш за нами. Если это была Церковь, то проспект будет разливать напитки и делать все то, что Стикс скажет ему. Я прислонился к стене своего дома и закурил, пока Вик стучал в дверь Флейма.
— Выходи к чертовой матери, Флейм! Надо идти!
Через окно дома Флейма я увидел, как он направляется к двери, а Мэдди бежит за ним. Он снова повернулся к ней, и самое близкое, что было у Флейма к улыбке, расплылось по его лицу, затем он наклонился и поцеловал свою сучку.
Моя грудь сжалась. Сигарета догорела нетронутая в моей руке. Я не мог поверить, что у Флейма есть что-то подобное.
— АК! — голос Вика прорвался сквозь мои мысли. — Ты готов?
Я кивнул, видя, как Флейм выходит из двери.
Флейм дернул подбородком в мою сторону, а затем обвел взглядом двор. Я знал, кого он искал — он делал это каждый день. Один лишь я это замечал. Я был единственным, кого учили ничего не упускать. Когда он увидел Эша, его плечи расслабились.
Эш махнул рукой.
— Привет, Флейм.
— Ты в порядке? — коротко спросил Флейм, пробегая взглядом по каждому дюйму тела брата.
— Да, — сказал Эш.
Он слегка улыбнулся. Я знал, что он распознал попытку Флейма подначить меня. Я подмигнул Эшу, чтобы убедиться, что он прав.
В дверях появилась маленькая фигурка Мэдди.
— Викинг, АК.
Флейм инстинктивно двинулся к ней, как будто они были гребаными магнитами или каким-то таким дерьмом.
— Мэддс, — сказал я.
Вик улыбнулся.
— Доброе утро, сладкие сиськи.
Флейм скривил губы, глядя на нашего нахального брата, но это был Вик.
— Привет, Ашер, — обратилась Мэдди к Малышу Эшу.
Она подтолкнула руку Флейма, ее глаза призывали его сделать что-то.
Флейм стиснул зубы, затем, не глядя на Эша, сказал:
— Ты придешь сегодня на ужин.
Мэдди раздраженно покачала головой. Она не злилась на собственническое поведение Флейма. Она знала, что он… он не был мудаком, просто… черт, он просто был Флеймом.
— Эш, Флейм хотел спросить, не хочешь ли ты сегодня поужинать с нами? Я приготовлю кое-что особенное.
Эш посмотрел на меня, и я дернул подбородком, призывая его согласиться.
— Хорошо. Спасибо. Я бы с удовольствием, — ответил Эш Мэдди, и та широко улыбнулась.
Флейм втолкнул ее в дом, затем вернулся через пару минут и встал рядом со мной.
— Ты в порядке? — спросил я.
Флейм кивнул, не глядя мне в глаза. Мы делали это каждый день, черт возьми, по несколько раз в день. Это был не просто мимолетный вопрос. Отвечая на него Флейм говорил мне, что его голова не была забита дерьмом. Дерьмом из его прошлого.
— Хорошо.
Я бросил сигарету на землю и оттолкнулся от стены. Затем повел всех вверх по склону холма к выходу из лагеря.
В Церковь.
Где у Таннера должны были быть чертовски хорошие новости.
Потому что мне чертовски не терпелось поохотиться.
***
— Ну и? — спросил Кай.
Таннер провел рукой по голове. Брат уже несколько недель не посещал наши пикники и клубных шлюх. Не то чтобы он когда-нибудь развлекался со шлюхами — это было все еще слишком жестко для его пикантной мексиканской киски. Он был занят поисками Мейстера. В отличие от большинства группировок, в которых росли Таннер и Тэнк, этот Мейстер был неотслеживаемым и вне группировок. Будучи таким же компьютерным гением, каким был Таннер, Мейстер оказался одной скользкой гребаной змей, которую нужно было прижать.
— Честно говоря, я и близко не рассчитывал, что найду что-нибудь на этого придурка, — Таннер кивнул в сторону Тэнка. — Мы, конечно, знали о нем. Я знал, что у него были дела с моим отцом и дядей, но он сам никогда с ними не встречался. Он из Арийского братства, но тесно сотрудничает с Кланом. И на него ничего нет. Никаких следов электронной почты, никаких счетов, никаких сообщений. Ничего.
Я стиснул зубы и посмотрел на Стикса, который внимательно слушал. Кай изначально не собирался рассказывать Презу о плане заполучить Фиби, из-за его гребаной свадьбы, но это не продлилось долго. Стикс знал, что с его ВП что-то не так. Он читал его так же, как я читаю Флейма и Вика. Так что Кай признался, и Стикс полностью поддержал этот план. Ему все равно пришлось отложить свадьбу на месяц, чтобы уговорить пастора Мэй провести церемонию, так что ему надо было убить время.
— Но вы что-то нашли? — Кай перевел то, что показал Стикс.
Таннер вздохнул, черные круги под глазами давали понять, как тяжело работал брат.
— У меня есть кое-что, — он покачал головой, и моя кровь застыла в жилах.
Я знал, что он нашел что-то нехорошее.
Таннер открыл лежащую перед ним папку и бросил фотографию в сторону Преза. Стикс посмотрел на нее, потом отдал Каю.
— Какой-то захолустный город-призрак?
Кай передал фотографию по кругу. Вик передал ее мне, и я изучил фото. Это была воздушная съемка, и изображение было зернистым, но из того, что я мог разобрать, это был просто огромный кусок земли, с разбросанными старыми ветхими зданиями.
Я передал фотографию дальше.
— Ублюдок владеет этим местом?
Таннер повернулся ко мне.
— Да, или, по крайней мере, его отец. Он мертв, но в документах по-прежнему стоит его имя. Эта территория была у семьи десятилетиями. Мне потребовалось время, чтобы выследить его, — он покачал головой. — Мейстер пользуется дурной славой в Клане, верно, Тэнк?
— Да, — согласился Тэнк. — Я тоже никогда с ним не встречался, но мы все слышали о нем. Придурок мобилизовался в течение многих лет для расовой войны, которая, как они думают, грядет. Из того, что мы слышали, у этого парня мозги заточены под одно, когда речь заходит о продвижении белой расы. Вы думаете, Гитлер облажался? Ну, представьте, если бы у него был ребенок, который был бы таким же укомплектованным ублюдком, с гребаной идентичной копией его психологического ума; и вы получите Мейстера. Ублюдок даже не немец. Просто хочет им быть, изрыгая немецкие фразы, как будто родился и вырос в Берлине. Бредовый мудак.
— Это будет нелегко, — закончил Таннер, глядя на меня, Вика, Флейма, Хаша и Ковбоя.
Именно мы впятером согласились отправиться на поиски Фиби.
Хаш и Ковбой кивнули мне, давая понять, что они все еще в деле.
— Значит он в этом городе-призраке? — спросил Кай, снова переводя язык жестов Стикса. — Если так, то мы все просто пойдем и схватим его, заставим этого ублюдка говорить и рассказать нам, где он держит Фиби.
Таннер подался вперед.
— Он не просто живет в городе-призраке. Это место, где он держит свое предприятие.
— Предприятие? — повторил Кай.
На этот раз это был его собственный вопрос.
Таннер кивнул.
— Насколько могу судить, это гребаный бордель. Члены Арийского братства, Клана или поддерживающие Клан могут отправиться туда на ночь или на несколько дней.
Тэнк неловко заерзал рядом с ним.
— Не уверен, но думаю, дело не только в том, чтобы тебе отсосали и ты мог потрахаться. Это настоящее гребаное дерьмо. Если судить по репутации Мейстера, мы попадем в организованную, вооруженную адскую дыру, — глаза Таннера потемнели.
— Я слышал, что Клан имеет репутацию полных быдло. Я не собираюсь лгать — в детстве большинство друзей моего отца были такими же. Тупые, как бл*ди, и ни хрена не могут сделать, не облажавшись. Скинхеды, солдаты низшего ранга, вы понимаете?
— Но были некоторые члены, которые такими не являлись, — продолжил Тэнк. Он бросил смущенный взгляд на Таннера. — Мы были такими, поначалу.
Таннер кивнул.
— Это не норма, но некоторые из нас были хороши. Умные, сильные бойцы или просто гребаные психи. Скинхеды и деревенщины — это пехотинцы. Такие как мы, такие как Мейстер — это гребанные эсесовцы. Планировщики, лидеры, генералы, те, кто верит в дело так сильно, что становятся чертовски смертельны в том, что делают и на что способны.
— Теперь он в нашей глуши, чтобы устраивать дерьмо? — спросил я.
Таннер кивнул.
— Родом из северного Техаса. Никогда не двигался в нашу сторону раньше. Но Клан строится день за днем, объединяя силы с другими белыми расистскими бандами — такими как Братство — и с дерьмом, которое показывают в новостях 24/7, черные и белые вцепляются друг другу в глотки. Он переехал в штаб-квартиру.
Челюсть брата сжалась.
— К моему отцу, к дяде, которые будут защищать его от разоблачения федералами, — он вздохнул и провел рукой по лицу. — Насколько я могу судить, этот бордель в городе-призраке существует всего год или около того. Ему нужно финансирование.
— Разве они не торгуют оружием? — протянул Ковбой. — Я думал, что именно так Райдер говорил о контракте культа.
— Райдер был уверен, что это оружие. По крайней мере, так было, когда он имел дело с Кланом — контракт был про оружие. Клан продавал его и получал свою долю.
— Его гребаный близнец, — выплюнул Хаш. — Он изменил условия, не так ли? Когда Райдер был заперт в тюрьме Культа?
— Думаю, да, — сказал Таннер после нескольких секунд молчания.
— Тогда какого хрена они там делают? Что давал им Иуда, если не израильское оружие?
— Женщин, — ответил Таннер. — Женщин из культа, я думаю. Это не на сто процентов. Но это единственная связь, которую я могу предположить.
— Женщин? — спросил Кай.
Внезапно Стикс выпрямился.
Кай ударил кулаком по столу, и Флейм начал дергаться рядом со мной. Три брата, у которых были культовые сучки, быстро поняли, что это могли быть их старухи, если бы они не сбежали.
— Делают их шлюхами?
— Думаю, да, — сказал Таннер. — Этот снимок с воздуха — все, что я смог достать, и он был сделан много лет назад. Никаких новых фотографий. Понятия не имею, насколько расширился город. Ему назначен код зоны без полетов, без сомнения, сделка моего старика. Понятия не имею, сколько там женщин и чем они там занимаются. Мне потребовались недели, чтобы заполучить эту информацию.
— У него там Фиби в качестве шлюхи? — прорычал Кай. — Черт возьми!
Он поднял свой стакан и швырнул его в стену. И тот разлетелся на миллион осколков.
— Она и раньше ею была.
Я напрягся, услышав голос с другого конца стола. Обернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал — Смайлер. Обычно молчаливый брат оглядел всех нас.
— Говори, — сказал я.
Смайлер не дрогнул от моего холодного приказа.
— Я разговаривал с Райдером.
Брата даже не волновало, что все мы не могли поверить в то, что он все еще общался с бывшим пророком.
— Он рассказывал мне кое-что об устройстве культа.
Он посмотрел на Кая, потом на меня и сказал:
— О Фиби.
Кай молчал. По его стиснутой челюсти, я понял, что он уже знал, что скажет Смайлер.
— Большую часть своей жизни она была шлюхой культа. Выходила во внешний мир и заманивала мужчин обратно в коммуну, трахая их. Как только они оказывались там, они, конечно же, присоединялись. Они хотели все свободные киски и всех возрастов. Он говорил, что сестра Лилы была главной шлюхой коммуны. Все эти шлюхи верили, что делают «Божью работу» или что-то в этом роде. Старый пророк начал практику много лет назад, когда хотел расшириться.
Мой желудок скрутило. Мои пальцы сжались в крепкие кулаки. Я почувствовал, как кровь закипает, гребаный убийственный яд плывет сквозь меня. Я подумал о Фиби, о ее рыжих волосах и веснушчатом лице. Думал о ее гребаном мужчине за мужчиной, о тех проклятых голубых глазах, которые таращились на меня, заманивая их трахаться. Мне хотелось перерезать кому-нибудь глотку.
Это пробуждало желание убивать.
— Черт. Значит, Иуда продавал Мейстеру культовых шлюх для его борделя? — спросил Хаш. — Это потому Мейстер иногда оставался в культе. Он наверняка выбирал женщин.
— Дерьмо. А я-то думал, что мы облажались! — воскликнул Вик.
— Так какой у нас план? — спросил я Стикса.
Он встретился с моими глазами, но прежде чем успел показать, заговорил Таннер.
— Это не так просто, как если бы мы ворвались туда и уничтожили этих мудаков. У них первоклассное оружие и военные солдаты. Это не деревенский секс-клуб. Если это Мейстер, то это нечто большее. Охренеть какое большее.
— Ну и что? — спросил я.
— А то, что нам нужен план, — сказал Тэнк.
— Тогда давайте придумаем гребаный план! — рыкнул Кай.
Стикс свистнул, приглашая проспектов войти. Малыш Эш и Слэш вошли в комнату, и Кай дернул подбородком.
— Нам нужна еда, выпивка и держите это дерьмо наготове. Мы пробудем здесь какое-то время.
Эш и Слэш вышли. Затем мы приступили к планированию. Пытаясь понять, как, черт возьми, попасть внутрь борделя, находящегося в городе-призраке.
И все это время, все, что я мог видеть в своей голове, было красным. Красная кровь, красный туман, который опустился на мои глаза. И поверх всего этого я увидел самые длинные рыжие волосы. Длинные рыжие волосы и бледная кожа девушки, привязанной к гребаному дереву.
Веснушки.
Голубые глаза.
Фиби.
Культовая шлюха, превратившаяся в шлюху Мейстера.