p. s Прошу прощения за задержку продолжения. Кондиционер сделал свое дело на два дня свалил меня с температурой. вечером будет еще.
23
Записей было несколько, какие-то короткие, некоторые очень длинные. У девчонки язык развязывался, когда она выпьет, а Богдан умело этим пользовался.
— У меня было много идей как им отомстить. Но я не хочу быстро, моя цель появляться в их жизни постоянно, чтобы они вообще не могли жить спокойно. Деньги, которые мне дает отчим за мое молчание с лихвой перекрывают все запросы. Я даже нашла двух наркоманов, которые непонятно чем больны и хотела, чтобы они поигрались с доченькой Вадима. Она ведь росла как принцесса, никакой отчим ей в трусы не лез, ее не бросал в пятнадцать лет мажор, который узнал, что я неродная этому борову. Но в последний момент, как в кино появился ее парень. Она оказалась не так проста, принцесса трахается с тридцатилетним мужиком- ее язык заплетался. А у меня красное марево перед глазами, маленькая сучка. Даже ее отчим меня теперь не остановит. Я задушу эту дрянь голыми руками.
— Может, дослушаем в другой раз? — уловив мое состояние спросил Костя
— Нет, слушаем
— А что насчет Киселева? Может, лучше с ментом не связываться? Мы можем уехать вдвоем, забыть твоего отчима, все забыть, меня давно зовут за границу- Богдан отлично справлялся с ролью влюбленного идиота. Не зря Костя говорил, что он точно справится.
— Киселев этот тоже получит свое. Я жду момента, когда ударить. С ним не получится схема, как с его друзьями
— Может, мне как-то помочь тебе? Ты же помнишь кто я по профессии?
— Хочешь стать моим соучастником? Это такое признание в любви?
— Так тебе нужна помощь?
— Если только повторить прошлую ночь, котя. Опять завяжешь глаза?
— Не сегодня. Я пойду, по-моему, ты мне не доверяешь- вот блядь артист, обиженного включил.
— Ну же, коть, не обижайся. Я сама с ними разберусь. Тем более я уже знаю, что буду делать с этим полковником. К тому же он виноват очень сильно. На суде проходил свидетелем и кричал лозунги о том, что все барыги должны сгнить в тюрьме. Это мне сказала бабушка. Хочу, чтобы его женушка сгнила от наркоты. А его близнецы оказались в детдоме. Это будет достойное наказание.
Теперь настроение изменилось у друга. Им с Лилей через многое пришлось пройти, чтобы быть счастливыми, и он оберегал жену и детей как коршун. Но даже сейчас, когда он слышал угрозы в адрес своей семьи, он не кидался громкими словами, хотя возможности у него определенно были.
— Твари, видимо, никогда не исчезнут. Избавились от четырех, появляются еще- мрачно изрек друг. Достал телефон. Поставил на громкую.
— Сигарету дай
— Ты же не куришь
— Не умничай блядь
Достаю сигареты мне и ему. Пачка практически пустая.
— Слушаю- отвечает чудо-опер
— Сейчас выслушай меня, майор, сразу трубку не бросай.
— Если опять дело связано с этой сучкой, сразу говорю нет. Мне это нахуй не надо.
— Ты же слышал, что речь шла о моей семье. Мне нужно до конца ее раскрутить и посадить надолго.
— Мне вас учить как все организовать?
— Не зарывайся. Все должно быть по закону.
— Вот чего я понять не могу так это того, как вы получили звание полковника со своими замашками идеального полицейского
— Поможешь?
— Это последний раз, когда вы работаете моим сутенером, понятно?
— Понял. До связи.
Костя сбрасывает звонок, докуривает сигарету и говорит:
— По домам, Лере пока ничего не говори.
— Я и не собирался. Она тогда места себе не находила, говорила, что это она виновата во всем. Не понимала сколько спасла молодых пацанов и девчат от смерти. Сначала со всем разберемся. Но что насчет безопасности?
— Этот вопрос на мне. Не переживай. Все поехал, Лиля будет волноваться.
Я еще какое-то время езжу по улицам города, пытаюсь успокоиться. То, что Лере я не изменял по доброй воле понятно. Но теперь на смену этим мыслям пришло беспокойство за семью. Откуда же берутся такие конченные люди? Как родная бабушка могла промыть мозги и воспитать ненависть ко всему вокруг. Меня абсолютно не трогало то, что у нее действительно есть мотив, что она совсем молодая девчонка. Мне было плевать на это. Я не такой моралист, как мой друг Костя. Эта тварь угрожает моей семье, и я был бы рад тому, чтобы она села и никогда не вышла из тюрьмы. К дому подъезжаю только после того, когда немного успокоился. Лера с детьми на кухне. Готовят ужин.
— Привет, семья- буркаю я. Не готов сейчас с ними встречаться, поэтому сбегаю в комнату. Принимаю душ, блядь как избавить семью от этой грязи. Мысли крутятся роем в моей голове. Слышу звонок, телефон Леры на тумбочке, хотел взять и отнести ей, но на дисплее увидел «Клиника», снял трубку.
После того, что я услышал в трубке телефона, выбежал из дома как ошпаренный. Я слышал крик Насти «Пап, ты куда? Что случилось?». Но я не мог там оставаться. Внутренности как будто кислотой облили. Не могла, она просто не могла. Написал сообщение дочери: «Проблемы в магазине. Не переживайте. Буду поздно». Видеть никого не хотел, поэтому в одиночестве накидывался в баре. Домой я вернулся поздно, все дороги всегда меня вели к ней. Подниматься к ней не хотелось. Достал виски, плеснул в стакан. Сидел, перекатывал стакан в руках, смотрел на плескающуюся янтарную жидкость и понимал, что Леру я уже потерял. И это не был давно забытый страх.
— Где ты был? — жена собственной персоной. Стоит передо мной вся невинная. В голосе слышу беспокойство.
— Тебе звонили из клиники. Напомнить, что завтра плановое узи, после убийства нашего ребенка.
— Вадим…
— Ты меня так наказать решила? Наказать убив моего ребенка? — подскочил к ней и схватил за шею- ты что наделала, а? Что ты блядь наделала я тебя спрашиваю?
— Не кричи, пожалуйста, дети спят- шепчет мне, а у самой слезы из глаз катятся
— Дети спят говоришь. А наш не родившийся ребенок никогда не проснется да?
В этот момент я ненавижу жену. Не могу поверить, что она может быть такой дрянью, мы ведь хотели еще детей, очень хотели, но не получалось. А сейчас она просто взяла и убила еще не родившегося ребенка. Молчит, только по ее лицу катятся слезы, а в глазах я вижу огромную вину.
— Ну же не молчи! Расскажи, что чувствует мать- убийца? Полегчало тебе? Отомстила мне?
— Не говори так, любимый, прошу тебя не говори так- зажимает свои уши.
— Ты хотела развод? Я тебе его дам, с убийцей моего ребенка я жить не буду.
Нужно уходить, сейчас я не в том состоянии, чтобы оставаться с ней наедине. Меня одновременно душат ее слезы и ненависть к ней. Отпускаю ее и иду к выходу. В дверях оборачиваюсь на нее, сидит, всхлипывает и шепчет:
— Я хотела его, я очень хотела и любила его.