— Только не смейте отделываться от нас общими фразами — по щекам дочери катятся слезы.
— Вы так решили вместе? — спрашивает сын
— Да, вместе — отвечает ему Вадим.
— И ты готов отпустить маму?
— Если она так желает
— Я против, вы вообще нас спросить не забыли?! — Настя всегда была импульсивнее Артема.
— Хватит, Настя! Раз мама и папа так решили вместе, значит так и будет. Я не перестану их любить.
— Но..
— Хватит, Настя! — повторяет ей Артем- ты не имеешь права их шантажировать. Если семейный ужин закончен, то я жду около машины — Артем выходит из-за стола.
Я смотрю вслед своему совсем еще ребенку и одновременно с этим не по годам взрослому сыну. Знаю почему Артем вышел из-за стола, глаза у сына покраснели, а он не мог себе позволить заплакать при нас. Он слишком сильно похож на своего отца. Вадим плакал при мне только однажды, когда не стало Ба. Сердце разрывается, если бы я могла, то никогда бы не позволила пройти своим детям через эту ужасную сцену. Как же повезло Ариане, хочу, чтобы сын смог пронести свою первую и единственную любовь через всю жизнь. Пусть их любовь никогда не знает боли.
Дочь уходит следом за братом и буркает:
— Доеду на такси
— У машины жди, вместе с братом- смотрит на нее Вадим. И я точно знаю, что Настя будет ждать у машины и никакое такси вызывать не станет.
Настя уходит и мы остаемся с Вадимом наедине, впервые после того, как мы занимались сексом в нашей спальне. Впервые после той ужасной сцены, где мы вместе потоптались по нашей любви. Муж все так же боится заглянуть мне в глаза, а мне наоборот отчаянно хочется посмотреть в его глаза и увидеть там все такую же безграничную любовь, как и двадцать лет назад.
— Прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Лер, прости меня, я в зеркало смотреть на себя не могу. Я насильник. Я изнасиловал свою жену.
— Что ты говоришь такое, мы оба этого хотели.
— Но не так по-животному.
— Я кончила, если ты не заметил — хочу помочь Вадиму, уменьшить его чувство вины.
Тело ведь действительно отреагировало на него и я кончила с ним, как и всегда. Просто разум сопротивлялся и подкидывал картинки того, как Вадим кончал с другой.
— Ты сопротивлялась. Сопротивлялась, Лер. А я сильнее, что ты могла сделать?
— Ты прекрасно знаешь, что это трудно назвать сопротивлением. Я хотела тебя наказать своей реакцией за то видео, Вадим. Но я не считаю, что ты меня изнасиловал. Мы ведь получили удовольствие. Не надо так.
— Я все могу объяснить, Лер. Потерпи, дай время. Мы вместе через все пройдем.
— Правда, которую ты хочешь сказать ничего не изменит. Вадим, развод все равно будет, даже если ты будешь против и все придется решать через суд — взгляд мужа меняется и в нем я вижу боль и отчаяние. Прости меня, любимый, прости. Сердце болит, но так будет лучше. Так надо.
— Как скажешь, Лера. Я дам тебе развод. Но черта с два я дам тебе налаживать личную жизнь после меня. Тенью за тобой буду ходить, но никто тебя не коснется! — Вадим кладет на стол деньги — мы с детьми ждем тебя на парковке.
Не смотря на всю эту тяжелую сцену, я чувствую огромное облегчение. Теперь не нужно будет притворяться и делать вид, что все хорошо. Мы научимся с этим жить и постепенно жизнь снова заиграет, если не яркими красками, то точно не серыми. По дороге домой в машине царит напряженное молчание, Вадим пытается как-то исправить ситуацию и включает радио. Но Артем настойчиво просит выключить. Вадим подъехал к дому, но не торопится заезжать во двор. Набрав побольше воздуха в легкие я говорю:
— Вадим, можешь с нами пожить, пока Настя не уедет, а потом решим.
— Не стоит жить под одной крышей только для того, чтобы не разрушать мою детскую психику — дочь вылетает из машины и громко хлопает дверью.
— Правда не стоит — поддерживает сестру Артем — Настя отойдет, вы же знаете какая она импульсивная. Я к себе пошел.
Мы с Вадимом снова остаемся наедине в машине, никто из нас не торопится нарушить тишину и каждый желает растянуть этот момент.
— Я не хочу, чтобы ты уходил из дома, Вадим. Ты много работал, чтобы купить его. Будет правильнее, если после развода я съеду на квартиру. Артём может жить там, где он захочет.
— Не говори ерунды, Лера — мой муж злится- я этот дом покупал для тебя и для наших детей. Ты останешься жить здесь. Не будет дележки имущества. Все остается тебе.
— Ты же знаешь, что я этого не приму и я в этом не нуждаюсь.
— Да, Лера, я помню, что ты дочь состоятельных родителей.
***
21 год назад
Лера была уже три месяца моей девушкой. Учеба, работа, вечерние прогулки с любимой девушкой. Я так боялся к ней прикоснуться, а ещё на меня всегда давило то, что я не мог водить ее в те рестораны, куда она привыкла ходить, покупать дорогие вещи. Она не просила меня об этом, но я сам эгоистично хотел дать ей все и даже больше. Однажды я даже принял решение расстаться с ней. Мне казалось, что я не достоин ее. Я продержался целую неделю, не звонил ей, не писал. Лера уехала в Москву с тренером. Разгружая очередную партию коробок, я услышал, что меня позвали.
— Вадим. Ты ведь Вадим, верно? — передо мной стоял мужчина лет пятидесяти
— Да, все верно, меня зовут Вадим — отвечаю ему. Кого-то он мне напоминает.
— Позволь представиться, Крылов Максим Леонидович, отец Леры.
Я подхожу к мужчине и протягиваю ему руку, Максим Леонидович отвечает крепким рукопожатием.
— Если Вы пришли просить оставить Вашу дочь в покое, то опоздали. Мы расстались — нападаю я.
— Идем, поговорим, рядом есть хорошее кафе. Кофе выпьем, угостишь меня.
Я скидываю рабочую одежду, говорю своему напарнику, что вернусь через час и ухожу с Максимом Леонидовичем. Нам принесли по чашке ароматного кофе.
— Куришь? — интересуется отец Леры
— Нет, давайте ближе к делу.
— Молодец, а я вот курю. Ну ближе к делу, так ближе к делу. Мне плевать кем ты работаешь, если Лера выбрала тебя. Она моя единственная дочь и я сделаю все, чтобы она была самой счастливой. Даже если попросит дать старт твоему бизнесу и вложиться, я это сделаю.
— Купить меня хотите для доченьки? — усмехаюсь ему в лицо.
— Если бы тебя можно было купить, то я бы уже отправил Валерию подальше от тебя, а не сидел бы здесь с тобой. Не могу ее видеть в таком состоянии, пойми меня, если любишь ее.
— Что с ней? Заболела? — сердце стало стучать так, будто у меня тахикардия