Он пристально посмотрел мне в глаза, ухмыльнулся и ответил:
— Да, все случайно получилось. Мне понравилось готовить с тобой задания…
Я перебила его:
— Потому что я делала основную часть работы.
— Ну и поэтому тоже, — усмехнулся он, — но, в основном, потому что с тобой было интересно. Находить ответы, выполнять задания — это было как играть в Шерлока Холмса. Юриспруденция, которой меня заставляла заниматься семья, всегда была на редкость скучной мутью. А с тобой все стало легко, понятно. Я уже с азартом ждал, что будет дальше. И вот, я уже сам записывал нас вместе. Эти придурки обратили на это внимание и задолбали меня вопросом, переспал я с тобой или нет. Я как-то отшутился, что тебе вера не позволяет. Просто отшутился! Но они почему-то поверили. А потом эти гамадрилы стали спорить, чпокнуть целку — это круто или проблем больше. Я не стал дожидаться, когда они на тебе начнут свои теории проверять и придумал, что сначала надо будет у священника собеседование пройти. А все остальное они уже сами додумали.
Я не знала как реагировать. Я могу придумать тысячу других нормальных вариантов. Но когда надо принимать решение, не всегда в голову приходит самое правильное. А он, вроде, хотел меня защитить. И все же я упрямо сказала:
— Ты мог объяснить все потом.
— Да я не думал, что разговор пойдет куда-то дальше, — с досадой ответил он, — Ну, потрепались в баре, на следующий день забудут. Я и не знал, что об этом говорят. А потом вдруг Вася подкатил с просьбой посодействовать.
— Кстати, про Васю! Это вообще было за гранью! — перебила его я.
— Я извинюсь. Наверное, — Шумский замолчал. А я ждала продолжения, не собираясь помогать ему в этом разговоре. Некоторое время он водил пальцем по контуру моих туфель, а затем нехотя продолжил, — Я тогда растерялся. Он выловил меня перед лекцией. Всплыл этот старый разговор, на котором между прочим его не было. Не хрен было сплетни ему собирать, может все по другому было. А может и нет. Мне это сразу не понравилось. Продвигать его. Я, правда, сначала ничего такого не планировал. Начал тебе о нем говорить. И понимаю, что не смогу видеть тебя с другим. Я любого другого убью на хрен. Ты можешь быть только со мной. Но время придумывать не было. Что ляпнул, ты сама помнишь. Ну, а потом, осталось только дело техники, придумать как тебя соблазнить.
Я по его лицу. по его наглым глазам видела, что он ни капли не раскаивается:
— И ты ведь до сих пор считаешь, что правильно поступил?
Он положил голову на руки и лукаво улыбнулся:
— В любви, как на войне, все средства хороши.
— Вита сейчас тебе аплодирует стоя, — о, да, я тоже могу быть жестокой.
Хорошее настроение у Шумского как ветром сдуло. Ну, не все ж ему мое портить.
— Как ты, такая правильная, адвокатом работаешь, а? — психанул он в ответ.
— Успешно, — фыркнула я, — Блин, я понимаю, за что тебе карма прилетела. Но почему мне-то досталось?
— За то, что ты бросила церковь? — заржал этот идиот.
Что ж, он сам выбрал свою судьбу.
— Но вот это Бог должен мне простить, — с милой улыбкой сказала я.
И пока Дмитрий думал, что же это мне должны простить, я мгновенно опустилась на колени, схватила его за волосы и притопила в воде, через несколько секунд дала ему вынырнуть и снова надавила, чтоб он ушел под воду, задержав уже подольше. Затем отпрыгнула в сторону, чтоб он не успел схватить меня, и пошла искать девочек.
— Признайся, ты ко мне еще неравнодушна, — прокричал мне вслед бывший муж.
— Конечно. Я тебя ненавижу, — бросила я, не оборачиваясь.
— А я тебя люблю, — проорал на всю ивановскую этот позер.
В эту минуту меня перехватил официант.