Смотрю на график с полосками, ползущими вниз.
И аналитический прогноз продаж, который не сулит нам ничего хорошего. Если ничего не предпринять, то наше положение за два месяца ухудшится ещё на двадцать процентов, а это в сумме уже больше половины! Как я мог просмотреть такую важную деталь?
— Почему это происходит? — смотрю на секретаршу, наверно, слишком пронзительно.
— Не знаю, — пожимает плечами и отстраняется от меня, даже шаг в сторону делает, будто я убить её могу. — Я могу позвонить Егору Павловичу, он срочно приедет.
— Не стоит. Пусть наш аналитик отдохнёт, время уже позднее. На завтра назначь встречу со всем аналитическим отделом. На сегодня все свободны.
Откидываюсь в кресло и устало тру переносицу. Глаза болят и в сон клонит. Мне тоже пора домой, где меня ждёт моя Вероника и сын.
Я обещал жене, что буду больше времени проводить дома, а сам возвращаюсь после десяти вечера уже который раз. Ника злится на меня. Я злюсь на неё. И ситуацию отягощает отсутствие близости. Жена постоянно с ребёнком.
Вся надежда на няню. Если Олеся возьмёт на себя хотя бы малую часть материнских обязанностей, будет чуть-чуть помогать Веронике, возможно, ледяная женщина оттает. Нужно бы устроить нам свидание.
Но это уже после того, как решится рабочий момент. Ещё пара месяцев, и мы окажемся на волоске от банкротства.
Приезжаю домой, и по традиции меня встречает Виктор.
— Добрый вечер, вы снова поздно, — бормочет себе под нос, но смотрит мне в глаза недовольно.
Ника и ему нажаловалась на мои задержки на работе?
— Как обстановка в доме? — не разуваясь иду в сторону кухни.
Пить хочется.
— Госпожа Волкова и Максим Степанович уже спят. Вероника очень злилась сегодня, что вас нет дома! — Виктор проходит за мной до столовой и тормозит.
— Как всегда! — бросаю я, проходя в кухню.
Взгляд впивается в упругую задницу, обтянутую короткими спортивными шортиками. Я гулко сглатываю, чувствую, как кровь отливает от мозга.
— Здравствуйте, Степан Ефимович! — Олеся выпрямляется и краснеет при виде меня.
— Что там ищете? — вскидываю бровь, отгоняя застрявшую в памяти интимную картину, которую мне только что "посчастливилось" лицезреть.
— Уронила мандарин под стол! — робко улыбается, демонстрируя мне оранжевый фрукт изящным жестом.
Я прохожу в кухню, открываю холодильник. Ухватив коробку с соком, жадно отпиваю, стараясь угомонить разыгравшееся воображение.
Я не собираюсь изменять своей любимой женщине, своей законной жене, но как здоровый мужчина в полной половой зрелости, оставшись без секса на длительный период, не могу ничего сделать со своим рассудком. Тем более Вероника была права: у нашей няни миловидная мордашка и подтянутое тело.
— Как вам первый день в доме? Освоились? — окидываю няню взглядом, медленно скользнув по стройным ногам и крепким бёдрам.
— Простите меня за мой внешний вид. Я не ожидала, что пересекусь с вами, — извиняется за обтягивающие шортики и майку на тонких бретельках.
— Олеся, вы должны чувствовать себя, как дома. Носите то, в чём вам удобно!
Девушка поджимает губы, продолжая чистить мандарин.
— Вы не ответили на мой вопрос, — убираю коробку с соком на место.
— Я освоилась вроде. Дом очень большой!
— Это вы ещё больших домов не видели! — усмехаюсь, а у Олеси снова щёки горят.
— Мы сегодня были на прогулке с Вероникой Алексеевной и Максимом Степановичем, видели вашего бывшего повара Константина, — голос Олеси звучит мелодично. — Госпожа с ним в хороших отношениях.
— Как у Кости дела? Он что-то рассказывал? Где работает?
— Не знаю, — пожимает плечами. — Вероника Алексеевна общалась с ним в кафе, а я прогуливалась с Максимом Степановичем на центральной площади.
— Вот значит как! — задумчиво выдаю я, а после зеваю в кулак. — Спокойной ночи, Олеся! Завтра увидимся.
— Сладких снов, господин!
Вероника и правда спит, подложив под щёку ладонь. Я сажусь рядом, осторожно поправляю прядь её волос, упавших на лоб.
Моя канарейка. Такая родная и любимая, но такая холодная и далёкая.
Что же стало с нами? Куда ушло то взаимопонимание, которому мы научились во время беременности?
_10_.
— Степан-
За ночь Максим просыпался три раза, Вероника вставала к нему сама. Кормила, суетилась, пела колыбельные.
Я уже и боюсь даже помощь предлагать. Не хочу, чтобы ворчала и злилась.
С утра пораньше, пока мои родные спят, я решаю освежиться в бассейне.
Впереди тяжёлый день, мне предстоит совещание с аналитиками. Нужно принять какое-то решение, не теряя времени, сделать что-то, чтобы наладить ситуацию в моей корпорации. Отец будет в ярости, если узнает, что дела у меня плохи. Странно, что он до сих пор не выведал это.
Было бы очень глупо, и я бы предстал в его глазах настоящим ослом. Потому что пока всё рушится, я даже не подозреваю об этом.
Натянув плавки, сонно плетусь в сторону бассейна. Плаванье должно расслабить, привести мысли в порядок.
Вхожу медленно, вдыхаю влажный воздух. Приглушённый свет играет бликами в воде, а я невольно предаюсь воспоминаниям. Когда-то в этом бассейне плавали мы с Вероникой. Ну, вернее, я, Вероника, и крохотный Максим в её животе. Она была красива всегда, даже когда набрала двадцать килограмм и заплыла отёками.
Может, она не хочет заниматься со мной сексом, потому что стесняется своего тела после родов? Да, она больше не та хрупкая кнопка, но её фигура стала только лучше. Более женственная. Манящая.
Бросив полотенце на шезлонг, я ловко ныряю головой вниз в бассейн, брызг почти нет. Быстрым брассом проплываю до борта на противоположной стороне, разворачиваюсь. Медленно плыву обратно, приметив Олесю в красном купальнике.
Девушка осторожно погружается в воду по лестнице. Завидев меня, приветствующе машет рукой. И, наконец, плывёт мне на встречу.