— Доброе утро, Олеся!
— Решили освежиться перед рабочим днём?
— На самом деле не часто выпадает возможность расслабиться и поплавать, — выдаю я, проплывая вперёд.
— А я как только узнала, что в доме есть бассейн, приняла решение плавать каждое утро! — Олеся равняется со мной и плывёт рядом. — Вероника Алексеевна и Максим Степанович ещё спят?
— Спят.
— Я так рада, что вчера госпожа разрешила мне погулять с малышом один на один! Я считаю, что это прогресс. Верно? — заискивающе заглядывает в мои глаза.
— Верно, — одобрительно киваю.
Ухватившись руками за борт бассейна, одним ловким движением вытягиваю своё тело из воды. Прохожу к шезлонгу и, присев, вытираю мокрую голову полотенцем.
Ловлю на себе заворожённый взгляд Олеси. Её блестящие глаза скользят по моему телу, жадно рассматривают, будто ищут какой-то изъян. На лице полуулыбка.
Девушка осторожно хватается за бортик и подтягивается вверх, выныривая из воды и открывая вид на свои прелести.
Красные стринги и оголённый зад. Упругий и подтянутый.
Девушка встаёт и тоже хватает полотенце, вытирает капли воды с живота, пока я залипаю на её вставших сосках под тонкой тканью.
У меня недотрах.
И это становится невыносимо.
Я не позволял себе засматриваться на других женщин, всё моё внимание было сосредоточено только на жене. Я люблю Веронику. Сильно и бесповоротно. Она — единственная, кто по настоящему зажгла во мне свет, показала, что жизнь состоит не только из лжи и предательства, что любовь может быть светлой радостью, а не разрушительным проклятьем.
Но невольно залипнув на подтянутом теле нянечки моего сына, я вдруг осознаю, что невыносимо хочу трахнуть хоть кого-то, уже без разницы кого.
Максу скоро три месяца. Врач разрешил заниматься сексом три недели назад. А Вероника всё тянет, огрызается на мои ласки, вырывается. И не даёт.
Знаю, что это не оправдывает моих мыслей об измене, но хотя бы на время успокаивает.
— Степан Ефимович, — Олеся внезапно покрывается мурашками и заворачивается в полотенце, спрятавшись от моего пронзительного взгляда.
Отворачиваюсь, будто по башке ударили.
О чём я вообще думаю!
Вероника оттает скоро, всё войдёт в норму, будет как раньше секс чуть ли не каждый день.
— Хорошего дня, Олеся! — бросаю слишком резко и направляюсь к выходу, оставив няню одну.
Быстро влетаю в комнату. Вероника сонно тянется в постели, проснулась.
— Тшшшш, Максик ещё спит! — шипит она, завидев меня.
Молча крадусь к постели, готовый наброситься на жену и растерзать.
— Сладкая моя, Вероничка — клубничка, — запускаю руку под одеяло, и, нащупав ногу жены, скольжу ладонью вверх, по колену, медленно, до ночной сорочки, проскакиваю под лёгкую ткань и выше.
— Что ты делаешь? — одёргивает ногу и смотрит на меня исподлобья не по доброму.
— Я хочу тебя, Ника, — рычу от возбуждения и ложусь рядом с ней.
Жена хмурится, обхватив руками одеяло натягивает его по самую шею, прячется от меня.
Тянусь к её губам, а она отворачивается.
— Максик может проснуться!
— Мы тихонько! — вновь запускаю руку под одеяло, более настойчиво сжимаю ткань её сорочки и выдаю стон.
Я изголодался. Если Ника не даст мне, я взорвусь.
— Стёпа, нет! — округляет глаза.
— Почему? Ну, что такое? — нахожу пальцами резинку её трусиков и осторожно тяну вниз.
— Я сказала нет, значит нет! — выныривает из-под одеяла и встаёт.
Проходит к детской кроватке. Молчит. Смотрит на сына с трепетом и любовью.
— Ника, я больше не могу терпеть! — встаю вслед за ней и обхватываю руками со спины, вжимаюсь стояком в её задницу и жадно втягиваю запах её кожи на тонкой шейке.
Ни одна женщина в мире не сравниться с моей женой!
— Стёп, — вздыхает напряжённо. — Я… я не хочу сейчас.
— Давай я помогу тебе захотеть, — целую её плечо, мягко и нежно.
— Давай не сегодня.
Обречённо выдыхаю.
Не сегодня. И не завтра. Вообще не на этой неделе и даже не в этом месяце.
Отпускаю жену и скрываюсь в ванной, чтобы привести себя в порядок после бассейна.
Впереди тяжёлый рабочий день.
_11_.
— Вероника-