У Максимки уже всё личико красное. Корчится, голосит. Мучается.
— Ты намекаешь, что я не справляюсь? — надрывно шипит, прижимаясь спиной к стене.
Сердце кровью обливается от одного только взгляда на Веронику. Она хочет быть лучшей, словно курица наседка трясётся над малышом, но так она делает только хуже самой себе. Её нервная система уже превратилась в оголённый искрящийся провод, убивающий всех, кто пытается помочь.
— Ты отлично справляешься! — добродушно улыбаюсь, а ребёнок орёт ещё громче.
— Максим так не думает, — обречённо закрывает глаза, а по щекам льются слёзы. — Я ужасная мать.
— Не говори ерунды, — строго. — Ты просто очень устала. Нужно принимать помощь, милая. Никто не собирается вредить Максимке, все просто хотят помочь.
Тяну руки, чтобы забрать сына, и в этот раз Вероника сдаётся.
Прижимаю к себе ребёнка в смешном слипе с синими мишками.
— Тшшшш, — целую малыша в красный лобик и расплываюсь от восторга.
Максик успокаивается, и я даю ему пустышку. Комната заполняется забавным чмоканьем.
Кто бы мог подумать, что я могу так любить. Что эти отцовские чувства будут настолько сильными и трепетными. Что душа будет трястись от радости и замирать, когда маленькая ладошка так крепко хватает за палец. Почему никто не рассказывал, что дети такие классные? Конечно, я хотел ребёнка. Наследника. Пацана. Чтобы вырастить мужчиной, чтобы всему научить, чтобы воспитать достойно. Мир ему показать. Но я и подумать не мог, что вся вселенная застынет на одном человечке. Ради него и ради его матери — горы сверну. Они — моя семья.
Мои Волковы.
_3_.
— Вероника-
Максик засыпает на руках у Стёпы, а я всё ещё стою, прижавшись спиной к прохладной стене.
Я плохая мама.
Эта мысль ковыряет моё сознание чайной ложечкой.
Прошла всего неделя после родов, а я уже смертельно устала. Никаких сил не осталось. И ребёнок чувствует, что я не в адеквате. Я нервничаю, Максим плачет. От его крика у меня мурашки по телу. Я не понимаю что происходит, нервы завязываются в тугие узлы, а малыш заливается ещё сильнее.
Педиатр осматривал нашего кроху и сказал, что всё в полном порядке.
Тогда почему он так орёт?
Максим постоянно капризничает. Спит только на руках. В роддоме до выписки я ещё как-то могла уложить его рядышком с собой, чтобы поспал, а как только приехали домой — всё.
Закончилось спокойствие и тишина.
Ещё пара таких ночей, и я правда не выдержу. Но давать ребёнка чужим людям я не соглашусь. Никогда. Никакой няни в этой доме не будет! Только через мой труп! У Максика есть Я, и только Я смогу о нём позаботиться. Знаю, что мне нужно расслабиться и успокоиться, но даже Стёпе я не доверяю.
Потому что затаила на него вселенскую обиду, которая медленно сжирает меня вместе с потрохами.
Когда нас выписывали из роддома, собрались все! И моя мама с дядей Петей, и Люда с Артуром, и Волков со своим отцом. Мало того, что Стёпа подарил мне огромный букет, который я еле держала в руках, так ещё и щедро отблагодарил персонал роддома, всем сообщив, что здесь родился наследник Волкова! Все смотрели на меня, как на белую ворону. Жена миллионера, которая не сияет красотой после родов, а выглядит просто ужасно. Располневшая, с шальными глазами и красными щеками. Не влезла ни в одно платье! На фото с выписки Стёпа одет с иголочки, в модном пальто и дорогих итальянских ботинках, а я стою рядом, как будто бомжиха. Ей богу, даже беззубый дядя Петя выглядит лучше меня! Этот снимок я попросила никому никогда не показывать, но своенравный Волков повесил его в своём кабинете.
Это ещё что!
Ефим Святославович взял внука на руки, недовольно заглянул в лицо новорожденного и громко, с хитрым прищуром сказал:
— Стёп, а ты уверен, что ребёнок от тебя? Что-то не похож совсем.
Меня в тот момент такая злость взяла, что я готова была задушить свёкра собственными руками. Растерзать просто! Ну или как минимум хорошенько влепить ему пощёчину.
Ничего из этого я не сделала.
Мама за меня заступилась, ибо как же не похож? Нос как у Волковых, губы такие же. И тёмненький, как папа. Но Ефиму Святославовичу этого было недостаточно, и он заказал тест на отцовство! А Стёпа, мой законный муж, поддержал эту идею.
Волков должен был сказать, что ребёнок точно от него, что он мне доверяет!
Я три дня не разговаривала со Стёпой.
А потом пришли результаты, что с вероятностью девяносто девять и девять процентов он является отцом Максимки, и новоиспеченный папаша не приполз извиняться чуть ли не на коленях. Я сказала, что простила.
А саму всё ещё выворачивает наизнанку от этой омерзительной ситуации.
Стёпа правда думал, что я нагуляла малыша на стороне! Ком обиды всё ещё стоит в горле, мешая дышать. Особенно сейчас, когда Волков держит Максимку на руках, смотрит на него влюблённым взглядом и осторожно целует в лобик.
— Вероника, иди спать, — уверенно выговаривает Стёпа, а я невольно морщу нос.
— Не пойду!
— Ты устала. Отдохни.
— Я не устала!
И кого я обманываю? Себя? Я просто мечтаю выспаться! Хотя бы одну ночь в тишине и спокойствии. Да что там ночь, хотя бы пять часов поспать без перерывов, и я буду в норме. Уже похожа на зомби! А это ведь ни готовить, ни убираться мне не нужно. А если бы я жила с мамой, где на мне ещё и домашние дела? Как вообще нас наши родители вырастили!
— Госпожа Волкова, — Стёпа обдаёт меня ледяным взглядом. — Быстро в постель! Сегодня ты отсыпаешься, я на завтра все рабочие встречи отменю, буду с вами весь день.
Вздыхаю, вытираю мокрые щёки и слушаюсь.
Он прав.
Мне нужно поспать.
Едва моя голова успевает коснуться подушки, как я проваливаюсь в сон.
_4_.
— Степан-
Когда Вероника вошла ко мне в спальню в ту роковую ночь, обнимая заметно округлившийся живот и придерживая стойку капельницы тонкими пальцами, я и подумать не мог, что исход наших отношений будет таким…