Но как только голова касается мягкой подушки, на меня, как стая диких шакалов, набрасываются мысли о Волкове.
Где он? Чем занимается в этот мрачный понедельник в пять часов утра? Догадывается ли он, что у его сына вот-вот прорежется первый зуб?
Накрываюсь одеялом с головой, будто это когда-то мне помогало, и продолжаю ужасаться от собственных мыслей. Уже даже не замечаю, как солёные слёзы обжигают лицо.
Этот год стал моим персональным адом с самого начала, как только первого января я проснулась в родительской квартире рядом с сыном. Вот такой итог нашей любви. Я знала, что будет больно уже давно. Когда поставила подпись на договоре о фиктивном браке, меня не покидало предчувствие, что впереди меня поджидает торнадо отчаянной боли и смертельных мучений. Мы с Волковым явно заигрались, оставшись вместе. Он — миллионер. Мужчина, на которого с горящими глазами смотрят сотни тысяч девушек, томно вздыхают и мечтают оказаться рядом. А я простушка, которая внезапно поверила в чудеса.
С такими как я сказок не случается.
Из кошмарных мрачных снов меня вытягивает звонок в дверь. Распахиваю глаза, приподнимаюсь на постели и заглядываю в детскую кроватку. Максик спит. Устал, ведь вчера улёгся только к двум часам ночи. Решаю не будить сыночка и дать ему отоспаться.
А звонок в дверь вновь повторяется, и я быстро встаю с кровати. Дома только я и сынок, родители на работе.
— Волкова Вероника? — мужчина с букетом в руках осматривает моё заспанное лицо.
— Это я.
— Доставка цветов. Распишитесь, — протягивает ручку и планшет.
Ставлю подпись и принимаю белые розы с колючими шипами.
Уже девать некуда эти букеты!
Наша кухня превратилась в чёртов цветник. Выбрасываю хризантемы, и на их место ставлю новые розы.
Уже хочу уйти с кухни, но натыкаюсь на записку, ловко зацепленную между бутонами.
Это что-то новенькое! Раньше цветы были без записок…
Выхватываю белый конвертик и вскрываю его дрожащими пальцами. Я уже примерно представляю, что Волков мог написать. Чушь про вечную любовь, верность, теплоту и свет! Жизнь показала, что ничего вечного не бывает, и даже самые яркие чувства однажды угасают. Умирают от боли, обид и недосказанности.
Стёпа невыносим. У него отвратительный характер. И о чём я только думала, когда согласилась выйти за него замуж? Сквозь розовые очки на него смотрела и верила, что он изменится.
Что моя любовь его изменит.
Что наш сынок сделает его мягче и добрее.
А по итогу обожглась так, что живого места не осталось. Одни дымящиеся угли вместо души, а вместо сердца — пустыня.
На белой бумаге его неразборчивый почерк. Каждая буква до боли мне знакома. Эти неуклюжие "у" с закорючками вместо хвостиков, или "ш" с точкой сверху. Закрываю глаза и делаю глоток воздуха, наполненного ароматом свежих вкусных роз.
Моя дорогая жена!
Я без тебя не могу.
Прости меня, если сможешь.
Выдыхаю и сминаю в руках бумагу, отправляю записку в мусорку и возвращаюсь в комнату, где спит Максик. Достаю свою тетрадь и открываю чистую страницу. Ещё в середине января я поняла, что боль выливается в прекрасные стихотворные строки. С тех самых пор, как только сердце вновь начинает пылать в агонии, я сразу сажусь писать.
Моймир опустел, без тебя взлететь не получится,
Сердце сгорает в пожаре, но ты не поможешь мне.
С тобой друг по другу мы сильно успели соскучиться,
Или лишь я горю в этом адском огне?
Ночи бессонные мне заменяют дни,
Больше не снятся цветные сны и счастливые наши лица.
Там, где была любовь, острые иглы и слёзы одни.
Там, на краю земли, пришлось нам с тобой проститься.
Больше не нужно слов, они не помогут спасти мою душу,
Справлюсь сама, тебя я смогу позабыть,
Пусть только думают все, что жива я снаружи.
Пусть только кажется всем, что как прежде умею любить.
Перечитываю получившиеся строки и грустная улыбка играет на лице. По буквам растекается влажное пятно, чернила плывут, превращаясь в синие кляксы. И Максик в кроватке начинает кряхтеть.
В домашних хлопотах проходит полдня, я отвлекаюсь на ребёнка, который как-то резко научился ползать на четвереньках и хватать всё, что плохо лежит. Рядом с сыном я чувствую себя лучше, он — мой смысл двигаться дальше. Однако, за два месяца я не смогла найти работу с подходящим мне графиком, поэтому полностью живу на обеспечении отчима и мамы. Волков старался впихнуть мне деньги, но я не взяла. Все его финансовые переводы на мою карту я отсылала обратно, а после и вовсе заблокировала счёт.
У меня есть гордость. И последний разговор с мужем в новогоднюю ночь крепко меня зацепил.
— Ника, открывай! — Люда стучится в дверь и кричит на весь подъезд.
— Белкина! — поворачиваю ключ в замочной скважине.
Люда врывается в квартиру, на ходу скидывает куртку и обувь и пролетает в кухню.
— О, новые цветочки, — усмехается, усаживаясь за стол.
Смотрю на раскрасневшееся лицо подружки, и Максимку крепче к себе прижимаю.
— Я нашла для тебя работу, — выдыхает Люда.
— Люд, спасибо тебе конечно, но…
— Вероника, я открыла собственное кафе. Мне нужна живая музыка. Я хочу, чтобы ты выступала у меня! — тараторит Людка, и с трудом воспринимаю её слова.
— Собственное кафе? — недоумевающе вздергиваю брови.