— Я приятно удивлён, — косит губы в полуулыбку. — Тогда понятно, почему ты так легко согласилась поужинать со мной.
— Я почти свободная, — выдаю с натяжкой.
Нет. Я не свободная. Я всё ещё в браке.
Борьба здравого смысла и желания перестать чувствовать душащую боль расставания набирает обороты с бешеной скоростью. Прошу у официанта добавить мне шампанского, чтобы поскорее перестать сомневаться в своём решении: сегодня будет запоминающийся вечер с Домиником, а завтра я уже и не вспомню Волкова. Мой спутник заказывает какой-то салат, и я прошу тоже самое.
На самом деле есть не хочется, но просидеть весь вечер только с алкоголем не могу.
— Что планируешь делать после развода? — спрашивает в лоб.
Учиться жить заново.
— Буду записывать свои треки и набирать целевую аудиторию. В планах проводить собственные концерты, иметь армию фанатов и жить счастливо.
— Грандиозно! — хлопает в ладоши. — Уже нашла продюсера для себя?
— Даже не начинала искать, — пожимаю плечами. — Я не продумывала всё до мелочей. Пока что мои мечты — это только мечты, не подкреплённые никакими действиями.
— У меня есть знакомый продюсер. Очень хороший! — рука Доминика скользит по столу и накрывает мою ладонь. — Я дам ему твои контакты, но сначала посмотрим, чем закончится сегодняшний вечер.
Озноб вдоль позвоночника предвещает меня об опасности, но я остолбенела и даже руку не в силах убрать. Зря я заикнулась о расставании с Волковым. Эта игра мне не по зубам.
А Доминик теперь всерьёз думает, что между нами что-то может быть. Он, как паук, уже расставил сети! Осознание накрывает мой запьяневший рассудок, и становится по-настоящему страшно.
— Степан Ефимович, я не могу вас пустить, мест уже нет, — слышу голос Людки у входа. — Нужно было бронировать столик заранее.
Одёргиваю руку, придя в себя.
Волков показывается из-за стены слишком неожиданно.
— Степан Ефимович! Мест нет! — Людка предпринимает очередную попытку задержать его, но тщетно.
Увидев меня, замирает. Его лицо становится бледным, а на виске начинает играть синяя выпуклая венка.
Ну всё. Волков в ярости.
_44_
Наши взгляды сцепились и буравят друг друга на бешеной мощности. Он стоит далеко, но я спинными мурашками чувствую его ненависть к моему сегодняшнему спутнику.
Боже, как бы он не взбесился окончательно, а то набросится на невиноватого ни в чём Доминика!
Встаю из-за стола и делаю шаг навстречу к мужу. Почти бывшему. По которому я ещё не переболела, но уже приняла решение не подпускать к себе близко и отвергать все попытки вернуть отношения. Сердце громко стучит между лопаток и пугающий холод трогает позвоночник.
— Что ты тут делаешь? — шикаю, остановившись в метре от Волкова.
Его глаза презрительно сужаются, смотрит из-под тёмных ресниц с нескрываемым осуждением.
— Это ты что тут делаешь? — стреляет взглядом в Амьеля. — С этим…
Морщится, не закончив фразу.
— У меня свидание, — парирую, сложив руки под грудью.
А ладошки покрываются красными нервными пятнами и пальцы прошибает дрожь.
— Свидание? — удивление и негодование смешиваются в хриплом тембре его голоса.
— Да, свидание. А ты думал, что я буду ждать, пока ты опомнишься?
Стёпа молчит. Только смотрит кровавым взглядом. Будто задушить готов голыми руками. Меня окутывает паника, лапает рассудок и нагоняет туман… я не знаю, зачем говорю это всё. Точно бес за язык тянет.
Если драка неизбежна — бей первым. И я, видимо, хочу ударить побольнее.
— Ты. Моя. Жена! — чеканит каждое слово.
Делает шаг ко мне, заставляя кровь отхлынуть от лица. В мгновение щёки холодеют, и голова кружится. Нагло хватает мою руку, игнорирует попытки вырваться.
Ошарашенная Люда стоит рядом и молча наблюдает за происходящим. Испуганная, бледная, как сметана, даже дышать забывает.
— Отпусти! — заглядываю в тёмные глаза Стёпы.
Я будто падаю с огромной высоты.
— Ты идёшь со мной, — безапелляционно.
Крепко обнимает за талию, не давая права возразить.
— Хватит, люди смотрят… — еле шевелю губами.
Во рту пересохло, и, кажется, я начинаю задыхаться от собственного бессилия.
Почему Доминик не вмешался?
Волков вытаскивает меня на улицу, не дав даже забрать пальто. Темно. Только одинокие фонари светят и новенькая неоновая вывеска ресторана.
— Ты с ума сошла, Ника? — держит за предплечье, заставляя замереть.
— Я не твоя игрушка!
— Ты моя, Волкова. Моя, чёрт возьми! А если СМИ увидят тебя с этим… швейцарским недоразумением!? Ты вообще думаешь, что напишут в прессе?
— Я думаю только о своих желаниях, — вырываюсь, наконец ощутив свободу.
— Ах, вот как!