— Не спрашивайте, — снимаю пальто и швыряю его под ноги.
Желание одно — напиться до беспамятства, чтобы голова отключилась и навязчивые мысли не ходили за мной по пятам.
Вхожу в кабинет и открываю бар.
— Господин, что случилось? — Лиза не отстаёт от меня и уже стоит за спиной.
— Она выбрала другого.
— Кого? — недоверчиво жмётся.
— Амьеля. Миллионера. Красавца.
Скулы сводит. Я вновь закипаю.
— Не верю, — домоправительница качает головой. — Вы что-то наговорили Веронике, да?
— Лиза, оставь меня в покое!
— Наша госпожа любит вас! И если бы вели себя как мужчина, то она бы вернулась.
— А я по твоему кто? Не мужчина? — презрительный взгляд мажет по пухлым щекам прислуги.
— Нет, — кривится, будто хочет мне в лицо плюнуть. — Вы — идиот.
— Пошла вон! — указываю на дверь.
— Я старше вас вдвое. Имейте уважение!
— Выметайтесь! — взрываюсь. — Пакуйте чемоданы и валите из моего дома! Все! Собирай всех и увози!
Лиза хлопает глазами и шевелит губами беззвучно. Видимо, мои слова повергли её в глубокий транс. И слёзы катятся с её светлых глаз.
— Уходите из моего дома, — повторяю почти не слышно.
— Хорошо, Степан Ефимович, — кивает и скрывается за дверью.
А я открываю бутылку, чтобы вновь погрузиться во тьму.
_47_
***наши дни***
_Степан_
Выхожу на улицу из полицейского участка. Боль сдавливает голову, а свежий осенний воздух кажется вязкой субстанцией и вдыхать его неприятно. Между домами полыхает яркий малиновый рассвет, жёлтые полосы облаков разрезают небо на части.
Мы просидели в кабинете полковника Шилова всю ночь, а никаких известий так и не поступило. Тишина. Давящая, скользкая, паршивая до коликов между рёбрами.
Где мой сын и что с ним?
— Стёпа, — Вероника выходит вслед за мной.
Оборачиваюсь и внимательно изучаю её белое измученное лицо с синими покусанными до кровоподтёков губами.
— Прости меня, Вероника. Я виноват.
— Уже не важно, — осторожно берёт мою ладонь холодными пальцами и сжимает крепко.
Смотрит в глаза, на ресницах блестят капли солёных слёз.
— Мы найдём сына. Мы вместе его найдём! И будем жить вместе, одной семьёй! — стараюсь подбодрить её, а голос срывается в хриплую дрожь.
Жена прижимается лбом к моей груди и всхлипывает. Я бы всё отдал, чтобы забрать её боль себе. Она не заслужила всего этого.
— Стоит признать, что это точно сделал не Константин и не Олеся, — шепчет она.
— Ты права, они не посмели бы. Моя бывшая Эвелина и конкурент Репин, естественно, тоже не причём.
— Про Артура мы последний раз слышали давно, когда он только с Людкой расстался, — продолжает также тихо, сильнее прижавшись ко мне.
— Твой швейцарец и продюсер — отметаются. Им это зачем? — даже усмехаюсь от собственной глупости, что мог выдвинуть такое предположение.
— Давай всё же позвоним твоему отцу, Стёп! Речь о нашем сыне! — отстраняется и смотрит так, что сердце биться перестаёт.
— Хорошо, — достаю телефон, оледеневшими пальцами набираю номер, который не набирал уже полгода.
— Да, — голос отца как выстрел.
— Здравствуй, — закрываю глаза.
Как начать разговор с человеком, которого вычеркнул из своей жизни?
— Что тебе нужно? — по интонации ясно, что Волков старший не рад моему раннему звонку. — Ещё и в пять утра! Ты охренел, Стёпа!?
— Максима похитили, — выдаю резко, и повисает молчание.
Старику нужно секунд десять, чтобы понять смысл услышанного.
— Где ты?
— Я у полицейского участка, где Шилов работает.
— Выезжаю.
Убираю телефон обратно в карман брюк. Ника смотрит на меня вопросительно, но молчит.