Ноги тут же становятся ватными, когда осознаю, что пути назад уже не будет. Он не отпустит. Хотя бы на эту ночь.
Как только пятки касаются пола, голова начинает кружиться. Мне было настолько хорошо в сильных мужских руках, что теперь я ощущаю волнение и непривычную дрожь в коленях.
Уже забыла, каким томным бывает предвкушение.
Смело прохожу вглубь просторной комнаты. На модной мебели лежит полутьма, за лёгкой тканью полупрозрачной тюли играют блики от уличных ламп. Атмосфера сразу начинает казаться интимной, и я отдаю себе отчёт, что так и было задумано. Это же лучший номер! И девушка на ресепшене явно поняла, что мы приехали поздним вечером в отель не чтобы вдаваться в философские беседы. Эта мысль на секунду заставляет кровь разогнаться, даже щёки горят.
Мягкой поступью подхожу к окну, осматриваю ровную аллею, ведущую от здания до выхода с территории, работающий фонтан в виде милых дельфинчиков, ажурные фонари и кованые распахнутые ворота рядом с парковкой.
Замираю, когда чувствую на своей талии прикосновения жадных пальцев. Стёпа сжимает ладони, обжигая кожу даже сквозь ткань моего вечернего платья, и я невольно закрываю глаза, утопая в блаженстве.
Когда последний раз мы были рядом? Просто обнимались, мягко и невинно касались раскалённых тел друг друга, дышали одним кислородом на двоих… прошло уже так много времени… будто наше счастье было в прошлой жизни. На секунду становится больно от этой мысли, по сердцу ударяют жалящие кнуты.
— Я соскучился, — Волков нарушает устоявшуюся тишину тихим голосом, почти дрожащим.
— И я соскучилась… словами не передать, насколько сильно…
Обхватываю пальцами его руки, и меня ведёт. Шатает. И только его объятия не дают мне упасть. Он облапил меня, как медведь.
В душе разгуливается нежная боль от воссоединения, ведь я по-настоящему страдала без него, выла и металась, как бабочка в стеклянной банке. И когда Стёпа утыкается носом в мой затылок и шумно вдыхает запах моих волос, я больше не могу контролировать ситуацию: слёзы внезапно брызгают из глаз и текут по щекам прозрачными водопадами.
— Ну, милая, ты чего? — шепчет успокаивающе на ухо, когда я потихоньку всхлипываю.
— Мне так плохо было без тебя! Я никому не говорила, что больно! Никому! — слова вырываются из меня яростным потоком, и я не могу найти в себе силы, чтобы заткнуться и не ляпнуть лишнего. — Я так боялась, что мы уже не будем вместе, что ты помирился с этой сукой Эвелиной и обо мне забыл!
— Я постоянно о тебе думал, Ника. Глушил боль коньяком и виски, чтобы память отрезало, но так и не смог перестать вспоминать о тебе.
Резким движением муж поворачивает меня, встречаемся взглядами и молчим. В его глазах столько неподдельной тоски, что у меня во рту пересыхает и пульс замедляется.
Проводит пальцами по моей щеке, вытирая влажные дорожки слёз, сжимает мой подбородок и наклоняется, чтобы вновь прикоснуться к моим губам. Я отвечаю на поцелуй сразу, не медля ни мгновения. Обхватываю его плечи руками и земля уходит из под ног. Стёпа отрывает моё тело от пола одной рукой, делает несколько шагов в сторону кровати, целует как изголодавшийся зверь.
Вся тревога, боль и обида улетучивается, как только чувствую яркий вкус его губ, ловкий язык, скользнувший в моём рту. Меня опаляет от желания, и за спиной вновь вырастают крылья.
— Если ты не хочешь, я могу… — выдыхает мне в лицо жаром, скрывая сбившееся дыхание и неровное сердцебиение.
— Я хочу, — выдаю уверенно и сама впиваюсь в его губы поцелуем.
Диким. Ненасытным. Мы ударяемся зубами до боли, и поцелуй приобретает металлический привкус крови, но мы не придаём этому никакого значения. Словно звери продолжаем терзать друг друга, испытывать.
Стёпа садится на кровать, и я оказываюсь сверху, находит молнию на платье и тянет вниз, распаковывая моё тело, словно подарок. Шумно дышит, хаотично покрывая поцелуями мою шею и обнажённые ключицы. А я чувствую его набухший член, которому слишком тесно в штанах и меня прошибает молниями. В глазах темнеет от удовольствия, мучительное желание становится физически ощутимым, оживают все спящие бабочки.
Одним движением муж возвращает меня на пол, дёргает за подол платья, и оно послушно падает к моим ногам. С любопытным блеском на самом дне его тёмных глаз, он осматривает моё тело в тёмных чулках и кружевных трусиках.
— Какая же ты красивая, — гортанный хриплый стон.
Притягивает в свои объятия, заставляя забыть о разлуке, о страхах, обо всём на свете! Прикасается влажными губами к моему животу, заставляя все мышцы напрячься. Я уже горю от желания, как спичка. Чувствую, как мокро стало между ног, но это больше не заставляет меня смущаться. Наоборот, испытываю радость. Я мокрая для него, готовая на всё, покорная.
Непослушными пальцами принимаюсь расстёгивать пуговицы на его дорогой рубашке, а он отвлекает меня прикосновением к влажной ткани между моими ногами. Издаю слабый стон, стараясь сконцентрироваться на чёртовых пуговицах, которые никак не поддаются, но Стёпа проникает пальцами под кружево, скользит по складочкам, задевает набухшую бусину клитора, и я сдаюсь. К чёрту эту рубашку! Пусть делает со мной всё, что захочет. Я готова играть по его правилам. Опытные пальцы проникают в меня, глубоко и жадно, набирают темп. Одной рукой он ловко доводит меня до пика, второй прижимает к своему горячему телу, губами играет с затвердевшим соском.
Впиваюсь ногтями в его плечи, когда чувствую скорую громадную волну беспощадного цунами. Седьмое небо уже совсем близко, я инстинктивно двигаю бёдрами, глубже насаживаясь на его пальцы. Стоны разрывают тишину, по спине катятся прохладные капельки пота.
Он позволяет мне взорваться.
Наслаждается моим удовольствием.
Ловит кайф от того, как бесконтрольно дрожат мои ноги. Их просто судорогой сводит от яркой вспышки незабываемого экстаза, и Волков довольно улыбается.
Резким движением поднимает меня с места, и уже через секунду я чувствую лопатками мягкую кровать подо мной. Прихожу в себя, переводя дыхание, наблюдаю, как мой мужчина расстёгивает брюки, как они падают на пол вместе с трусами. Прикусываю губу и пальцами сильно сжимаю одеяло, когда вижу его набухший член.
Казалось бы, я только что получила желанную разрядку, но моё тело не насытилось. Узлы возбуждения вновь завязываются внутри меня, и всё ещё пульсирующее пространство вновь хочет заполниться, только в этот раз вовсе не пальцами.
Стёпа будто читает мои мысли, нависает сверху, касается губами моего полуоткрытого рта, прикусывает, посасывает. Головка члена упирается в складочки, покрытые моим соком, скользит по ним, задевая клитор. Волков ловит мой стон новой порцией поцелуев, плавно качает бёдрами, дразня меня.
— Хочешь ещё? — спрашивает с издёвкой.
— Давай уже! — нетерпеливо обхватываю его бёдра ногами, заставляя скользнуть в мою раскалённую плоть.
— О боже… да! — рычит, проникая в меня до предела.
Разгоняется. Берёт меня страстно и грубо. Я насколько увлечена процессом и своими ощущениями, что забываю дышать. С каждым новым его толчком мне всё приятнее, мучительная сладкая боль бежит по телу жаром.
— Вероника… — выдыхает моё имя, как что-то запретное, что нельзя произносить. — Какая же ты узкая!
— Да, любимый, да! — задыхаюсь от нехватки воздуха и сминаю ладонями рубашку, которую он так и не снял.
— Я скоро кончу, — замедляется и целует меня в мочку уха.
— Я тебе помогу, — выскальзываю из-под его мощного тела.
Толкаю в плечо, и Стёпа послушно ложится на спину, а я перемещаюсь ниже.
Глажу его пульсирующий член своей рукой, а после наклоняюсь и целую бархатную кожу. Обнимаю губами и провожу вниз, лаская языком и слегла прикусывая зубами. После одобрительного стона ускоряю движения. Мне нравится доставлять ему удовольствие. Нравится, как громко он дышит, как запрокидывает голову и невнятно что-то бормочет. Движения становятся всё смелее, глубже, быстрее.
Член пульсирует, и я ощущаю, как тёплая жидкость заполняет мой рот. Думала, что будет противно, но гортанные стоны Стёпы и его пальцы на моём затылке заставляют меня наслаждаться происходящим.
Глотаю, вытираю рот рукой и улыбаюсь.
— Вероника, ты — чудо!
Притягивает к себе, и я послушно падаю в его объятия. Кладу голову на его широкую грудь и закрываю глаза.
И чего я боялась столько времени!?
Секс по-прежнему такой же потрясающий, как и до родов, а все мои страхи и опасения были вымышленными.
Друзья!