_Степан_
— Наконец-то, — встречаю Максика и Олесю в своём доме.
На лице играет глупая улыбка, как у маленького мальчика. Беру крошку — сыночка на руки, и тревожные мысли меня оставляют. Не видел его давно. Вырос. Кажется, совсем взрослый. Уже ходит, показывая пальцем в разные предметы, издаёт много звуков. Иногда даже "па-па" проскальзывает, отчего моё сердце превращается в золу.
Проводим время в игровой. Максим с удовольствием и живым интересом рассматривает оставшиеся здесь игрушки, я за ним наблюдаю, иногда отрывая взгляд и рассматривая няню.
Олеся устроилась на удобном диванчике и активно пишет кому-то смски, стучит маникюром по экрану. Взгляд встревоженный, губы то расплываются в загадочную полуулыбку, то поджимаются и превращаются в узкую полоску. Она явно чем-то обеспокоена.
— Как дела у Вероники?
От моего вопроса Олеся вздрагивает, и тут же оживляется. Широкая улыбка озаряет её лицо и глаза… становятся хитрыми, с прищуром.
— У Вероники Алексеевны всё супер! — скандирует не своим голосом. — Сегодня она будет ужинать в ресторане у подруги Люды.
Последние слова произносит сособойинтонацией.
— Олесь, ты на что-то намекаешь? — спрашиваю в лоб, наблюдая, как вытягивается её лицо.
— Я же… уже вмешивалась в ваши отношения и… это я свела вас снова…
— И что?
— Степан Ефимович, почему бы вам не поехать сейчас к ней?
Вопрос звенит в ушах.
А, собственно говоря, почему бы и нет?
Мы так и не обсудили возникшую ситуацию. Я выставил жену за порог своей комнаты, она горделиво схватила чемоданы и съехала. А я чуть не помер в ту ночь. Давление подскочило. Наш семейный доктор приезжал, вколол мне укол и следил за моим состоянием добрые часов пять. Всё было сделано тихо, чтобы никто не видел, что мне плохо. Я не хотел никого напрягать, особенно Веронику. Если бы я показал свою слабость, наверно, жёнушка бы приняла это всё за симуляцию с моей стороны.
И сейчас предложение Олеси выглядит весьма разумным. Поеду и поговорю с Никой. Спокойно.
Уже через каких-то сорок минут стою рядом с "Горизонтом". Начинает накрапывать дождь, мелкие капли ложатся на белоснежные лепестки цветов, купленных для Вероники. Такие же нежные, как она. И колючие! Сжимаю ладони крепче, наблюдая за женой.
Она сидит в уютном помещении в компании чашки какого-то напитка, освещённая ярким жёлтым светом. Блики играют на её милом лице и белом платье. Задумчиво смотрит то на свои руки, то куда-то вдаль. Взгляд совершенно отстранённый.
И о чём она думает в этот момент?
Дождь расходится не на шутку, и мне стоит сдвинуться с места и пойти к ней, если не хочу промокнуть до нитки. Но я не в силах оторвать взгляд и успокоить ускоренное сердцебиение. Жутко бесит, что на меня так влияет какая-то женщина…
Не какая-то. Только эта. Единственная и неповторимая.
Вхожу в ресторан, и по коже проносится приятное тепло. Атмосфера всё же здесь чудесная, располагающая на душевные романтичные вечера. У Люды получилось создать уникальный ресторан, и за это нужно отдать ей почтение.
— Вероника, — произношу тихо, подойдя со спины.
Она едва уловимо вздрагивает и оборачивается. Смотрит на меня расширенными от удивления глазами, а потом резко меняется в лице. Сужает глаза строго и прикусывает нижнюю губу.
— Почему ты не с ребёнком? — укоризненно.
— С ним осталась Олеся. А я пришёл поговорить.
— Не о чем тут говорить, Стёпа, — встаёт с диванчика и равняется со мной.
Стоит рядом, смотря в мои глаза пронзительно, уничтожающе. И у меня опять кровь станет. Физически ощущаю, как струится по спине холодный пот.
— Я принёс цветы, — выдавливаю подобие улыбки.
— Я вижу, — кивает коротко и собирается уйти, но я ловлю её за локоть и тяну к себе.
Шумно выдыхает от неожиданности, но успевает поставить ладонь мне на грудь и застыть. Хочу обнять. Почувствовать её тепло. А она как айсберг. Ледяная.
— Не начинай, пожалуйста, свой спектакль. Люди смотрят! — сипит мне в лицо, отталкиваясь.
Но я не намерен отступать.
— Извини, Ника.
— Поздно.
_63_
— Давай сядем и всё обсудим! — собственный голос кажется механическим, не живым.
— Нет, Стёпа, — упрямится Вероника. — Мы едем к тебе домой, я забираю Максимку и всё. Точка. Никаких "нас" больше нет.
Смотрю в её глаза, полные боли. И осознаю, что теперь это точно финал. Спектакль окончен, свет погашен, зрители медленно расходятся. Пальцы сильнее сжимают локоть жены, потому что это единственное, что сейчас удерживает нас рядом друг с другом. Я как дурак хватаюсь за соломинку и надеюсь, что это нас спасёт.
— Ладно, — ослабляю хватку, и Волкова вырывается.
Опаляет меня ненавидящим взглядом.
— Славно, — её губы вздрагивают в защитной улыбке.
— Славно, — выдыхаю через силу.
Если любишь — отпусти…
— Я вызвала себе такси, встретимся у тебя дома, — уведомляет меня с полным безразличием и разворачивается.
Я остаюсь один с этим проклятым букетом цветов. Провожаю Волкову взглядом. Идеальная. Ну просто божественная! Её силуэт отдаляется от меня так же стремительно, как приходит осознание конца наших отношений. Хочется психануть, дать волю эмоциям, перевернуть к чертям все столы в этом заведении, перебить всю посуду, раздолбать в крошку маленькие миленькие лампочки с дурацким жёлтым светом.
Но я делаю глубокий вдох, перевожу дух, вызываю себе машину.
Мой чёрный внедорожник приезжает раньше, чем такси Вероники. Жду её у входа в дом, который когда-то был нашим. В мыслях по крупицам собираю счастливые воспоминания, стараюсь сохранить их на задворках памяти: каждый поцелуй розовых сладких губ, каждое прикосновение нежных ладоней к моей коже, каждое слово "люблю", прошёптанное искренне и нежно.