Воскресенье выдалось суматошным из-за сборов и проводов наших гостей. С Михаилом Геннадьевичем я поговорил и он дал добро на мои отношения с Анжеликой. Правда, предупредил, что сдаст меня на органы, если я хоть как-то обижу его дочь.
— Видел я твою секретаршу, Максим. Понял, что между вами что-то есть. Что вас связывает?
— У нас были отношения без обязательств. А после того, как я встретил Анжелику, я и вовсе порвал с Маргаритой. — я выдержал прямой проницательный взгляд главврача.
— Я вижу, что Лике ты сильно нравишься. Девочка она у меня во всех смыслах положительная. Береги и цени её! — Михаил Геннадьевич взял мою руку и крепко сжал, как бы скрепляя наш уговор.
Мы приехали на вокзал тем же составом, как и в день встречи. Марика не слезала с колен Анжелики, крепко обнимая её за шею. За спиной у племяшки в рюкзачке, который сшила ей мама, находилась игрушка, подаренная Ликой. Марика не расставалась с ней ни на минуту. Наталья Егоровна разговаривала с мамой. За это время они сильно сдружились и нашли много общего. Папа с Михаилом Геннадьевичем просматривали какие-то бумаги. С ними был и Бес, держащий за руку Карину. Создавалось впечатление, что мы не разные люди, а одна большая дружная семья. Я сидел рядом с Анжеликой и тоже держал её руку, а она выводила пальцем замысловатые узоры на моей ладони. Я не мог надышаться её клубничным запахом, а она, положив голову мне на плечо, втягивала носом воздух возле моей шеи. Время пролетело мгновенно и вот уже объявили посадку на поезд, который увезёт девушку от меня. Неожиданно для всех Марика вдруг заплакала и вцепилась в Анжелику.
— Тётя Ангел, не хочу, чтобы ты уезжала! Не уезжай!
— Марика, тёте Анжелике нужно ехать домой. Там её тоже ждут. — Кира попробовала взять дочку на руки, но она только сильнее обхватила ручками шею Лики.
— Кира, давай я попробую сама. — девушка улыбнулась моей сестре.
Взяв Марику за талию, она осторожно и мягко отстранила её от себя и взяла личико девочки в свои ладони.
— Солнышко, мне тоже очень тяжело расставаться с тобой. Но ведь у твоей мамы есть мой номер телефона. Ты можешь звонить мне по видеосвязи в любое время. Мы будем видеть и слышать друг друга и ты поймёшь, что расстояние совсем не важно. — она гладила кудряшки девочки.
Марика подняла голову и заглянула Анжелике в глаза.
— Я правда буду тебя видеть? — шмыгая носом, но уже не плача, спросила она.
— Конечно, Шоколадка. Помнишь, как Максим разговаривал с нами по телефону в палате? Тебе понравилось? — поцеловав каштановую макушку, спросила девушка.
— Ага! — уже улыбаясь, подтвердила племяшка.
— Вот мы и будем так с тобой видеться хоть каждый день. — успокоила ребёнка Анжелика.
После этого она встала и передала Марику с рук на руки Кире. Мы все дружно выдохнули. Когда компания во главе с Михаилом Геннадьевичем зашли в вагон и устроились у окна, чтобы ещё раз обменяться напутствиями и благодарностями, мы с Ликой молча смотрели в глаза друг другу. Я понимал, что тоска в глазах девушки точно отзеркаливала мою. Мы без слов передавали друг другу все эмоции, которые в нас кипели. Я знал, что после этой совместно проведённой недели расстояние между нами будет мучительным, а мысли друг о друге — постоянными. Мы договорились, что будем на связи постоянно, но я уже безумно скучал по ней, хоть ещё и любовался нежным личиком. А ещё дико ревновал! Я интересовался у Карины про Илью. Её опыту психолога я доверял. Со слов Карины я сделал вывод, что этому парню Анжелика очень нравилась, но он специально скрывал свои истинные чувства под дружескими, потому что понимал, что только так может быть настолько близко к девушке. Вот это меня реально бесило! Инстинкт собственника вовсю себя показывал. Умом знал, что Анжелика выбрала меня, но чувства просто кричали: «Не отпускай её!». Я сцепил зубы и загнал этот ураган поглубже в себя. Приложил руку к оконному стеклу и Анжелика, подняв свою ладошку, повторила мой жест. Мы как будто обменивались энергетикой друг друга, запоминали нас на этом уровне. Поезд тронулся и моё сердце дёрнулось вместе с ним. Я ещё некоторое время шёл вровень с окном вагона, но по мере того, как поезд набирал скорость, постепенно отставал и, в конце концов, остановился, смотря вслед стремительно убегающему составу. Засунув руки в карманы, чтобы спрятать сжавшиеся в кулаки ладони, я стоял, провожая взглядом поезд, пока он не превратился в точку на горизонте и окончательно не исчез. Очнулся только от нежного прикосновения к моему плечу. Повернув голову, увидел маму, стоявшую рядом. Она тоже выглядела грустной. Я обнял её за плечи и мы вместе медленно пошли снова к остальным провожавшим.