Со дня убийства Льва Клинцевича прошла уже почти неделя — завтра понедельник… а у нее никаких результатов! Вот чем следовало заняться, а не прислушиваться к трепетанию своего сердца!
«— Как бы узнать у следователя Зимина о результатах расследования? Вряд ли он добровольно поделится информацией… Придется подкинуть ему какой-то фактик в обмен на подсказку. Надо было телефон Льва прошерстить, пока ждала «Скорую», а я… Не получается из меня частный сыщик»
Бэлла надела резиновые перчатки, набрала теплой воды, открыла террариум и стала тонкой струйкой вливать воду в «бассейн», где, распластавшись, дремала Лаура.
Раздался звонок в дверь, Бэлла повернула голову к двери, услышала знакомый басок и крикнула:
— Меня нет дома! Особенно для предателей!
— Слышали? — переспросила недовольная Людмила Арсеньевна с интересом рассматривая молодого человека, «благородно отказавшегося» от ее дочери — хорошо, что он понимает, что он Бэллочке не пара! — Вас не хотят видеть!
— Пусть… не смотрит, — покорно произнес Олег. — Вы должны понять, что в доме у вас находится ядовитое существо — яд которого опасен для человека! Я взял на себя ответственность помогать Белк… Бэлле. Я войду, проверю и уйду…
Лаура была только предлогом — на самом деле Олег хотел поговорить… объяснить, признаться, извиниться и так далее… но родителям знать об этом было не обязательно.
Упоминание о ядовитом существе остудило родительский пыл воспрепятствовать непрошенному гостю, и они посторонились.
Олег прошел к спальне Бэллы открыл дверь и замер…
Задумчиво-печальная Бэлла стояла у террариума в резиновых перчатках, осторожно, одним пальцем гладила Лауру по голове, жаба при этом довольно «мурчала».
— Бедные мы с тобой, одинокие, несчастные девочки, — приговаривала заботливая хозяйка «препротивной жабищи», — бросили нас с тобой коварные мужчины… приручили к себе и бросили — тебя недавно, а меня давным-давно, только поняла я это только сейчас… променял меня мой «суженый-ряженый» на других женщин… обидно, больно, безнадежно… так горько от всего увиденного, что хочется глотнуть «эликсира счастья» твоего хозяина, чтобы забыть весь этот кошмарный ужас… но не бойся, Лаура, я справлюсь… мы с тобой справимся — мы же с тобой обе красавицы…
Сердце Олега дрогнуло от таких откровений — захотелось подойти, прижать к себе свою «брошенную красавицу» признаться ей в своих чувствах и целовать, успокаивая, до самого утра… но зная характер Бэллы и что именно он сделал ей «больно, обидно, безнадежно», понимал, что она не примет сейчас его объятий, а уж тем более поцелуев…
Но все-таки… Олег вошел в комнату, шагнул к Бэлле, положил руки на плечи, прижал к себе на короткое мгновенье и отодвинул подальше от террариума.
От этого «короткого мгновения близости» вздрогнули оба — словно искрящаяся, разрядная волна прошлась по их телам.
Вздрогнув, Бэлла резко обернулась и обжигающе-презрительно посмотрела в глаза «изменщику».
— Руки свои грязные убери от меня! — с ненавистью прошипела она, отходя от него. — Зачем вы его пустили? Уходи!
— Проконтролирую Лауру и уйду, — Олег постарался говорить спокойно, хотя его и потряхивало внутри от волнения.
— Нечего тебе делать в моем доме! Контролируй своих подружек у себя дома! Ты мне больше никто и звать тебя никак! Уходи!
— Пятнадцать лет был «кто», и вдруг за минуту стал «никто»! Так не бывает!
— Еще как бывает — ты предатель! А с предателями разговор короткий — вон! Уходи! Больше я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоей помощи! Убирайся из моей жизни!
Бэлла стянула резиновые перчатки и со злостью швырнула их в угол.
— Покормлю Лауру и уйду, — попытался Олег настоять на своем.
— Сама справлюсь! Без тебя!
— Давай, спокойно поговорим…
— Спокойно?! — взвилась Бэлла. — И правда, что особенного произошло в твоей комнате? Просто взял и убил меня прямо в сердце своим… Уходи от меня! Предатель! Видеть тебя не хочу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Бэлла с ненавистью, со всей силы толкала Олега в грудь, и от каждого толчка он отступал на шаг к двери.
— Пока не выслушаешь меня — не уйду! Все что ты видела…
— Не хочу тебя слушать! Предатель! Оставь меня! Убирайся!
Крича, Бэлла вытолкала Олега из комнаты, захлопнула дверь перед его носом, повернула защелку и, зарыдав в голос, бросилась на кровать…
Олег стоял за дверью, прижавшись к ней лбом и сжимая кулаки, слушал ее рыдания, и сердце его разрывалась на части от жалости к ней, от признания своей вины и запоздалого раскаяния…
— Выслушай меня… я все объясню…
Но Бэлла его не слушала, она накрылась с головой одеялом и рыдала в захлеб, жалея себя нынешнюю, а еще больше жалея себя тогдашнюю — наивную, юную девчушку, убитую горем его измен, разочарованную в любимом и не надеющуюся на счастье с ним…
На Олега страшно было смотреть… бледный, растерянный, с трясущимися губами… он даже не представлял себе, что она так переживает увиденное…
— Не тушуйся, парень, — слегка похлопал его по плечу, шепотом произнес Виталий Андреевич, с опаской оглядываясь на закрытые двери гостиной. — Стой на своем — добивайся! Ба… женщины сдаются настойчивым и любящим!
— Плачет…
— А ты как хотел?! Слезы, оскорбления, пощечины — три этапа… терпи, раз заслужил! Жди, когда боль, обида, ревность из ее сердца выплеснутся… на тебя! Если останется в ее сердце любовь, значит, простит, а вот если останется только равнодушие… тогда — беда!
— И что мне делать? Она меня слушать не хочет!
— Воюй! Смелость города берет! А тут какая-то девчонка!.. хоть и красивая. Будь смелее, стой на своем и бери ситуацию в свои руки — мужик ты или кто? — завоевывай ее любовь!.. только уговорами и лаской!
— Значит, быть смелее, стоять на своем и брать ситуацию в свои руки! И нежненько…
— Действуй, Олег, я на твоей стороне! Раз рыдает — значит, переживает и ей не все равно на тебя!
Поддержка отца Бэллы очень помогла Олегу — особенно слова о том, что ей «не все равно» на него.
«— Может, еще не совсем разлюбила, раз так… бурно реагирует на эту ситуацию… На нее это совсем не похоже — всегда спокойная, доброжелательная, а тут… кричит, обвинят, по роже хлещет! Может, и правда, приревновала…»
От этой мысли сердце Олега забилось быстрее. Он постарался взять в руки свои растрепанные чувства и осторожно постучал в закрытую дверь.
Рыдания за дверью смолкли.
— Бэлл, давай поговорим…
— Уходи! Я с предателями не разговариваю!
— Пока не выслушаешь — я не уйду!
Ответом была тишина.