В назначенный день я вылетаю вечерним рейсом в Москву. В небольшой сумке лежит шикарное вечернее платье, которое мы купили с Женей, оббежав не один магазин. И лодочки на высоком каблуке, все как я люблю. Пара домашних маек и шорты, да зубная щетка. Если что-то понадобиться закажу в доставке. Весь мой небольшой гардероб на этот мини отпуск помещается в небольшой дамской сумке, как ручная кладь. Когда самолет поднимается в воздух, думаю лишь о встречи с Ромой. Мы не виделись целую неделю, я успела очень соскучиться. Мысли уносят меня в нашу последнюю встречу, когда в аэропорту он шептал мне пошлости на ушко, о том, что он со мной сделает, когда я прилечу к нему. Я начинаю свыкаться с мыслью, что теперь я не одна, обо мне есть, кому позаботиться, меня любят и не пытаются переделать под себя, а принимают меня такую, какая я есть. От этого улыбка сама расцветает у меня на лице. И я улетаю в дремоту.
По прилету в Москву, Рома сообщает, что не может меня забрать, какие-то не решенные дела. Лучше их закончить сейчас, чтобы не отрываться на них в выходные. За мной он отправил водителя, который благополучно меня встречает.
— Здравствуйте Инна Вадимовна, — приветствует меня мужчина средних лет, с седыми висками, — Меня зовут Иван, я ваш водитель.
— Здравствуйте Иван. А отчество как у вас?
— Это не обязательно.
— Тогда и вы меня зовите просто по имени, — мягко улыбаюсь ему.
— Не положено, Инна Вадимовна, распоряжение Романа Евгеньевича
— Его вы тоже по имени отчеству зовете?
— Конечно, он же большой босс, — я улыбаюсь с этого прозвища.
Не могу представить своего Рому большим начальником. С этой стороны я его совсем не знаю. В наших отношениях он душка и заботливый мужчина. А на работе, в офисе он акула. Аж мурашки по коже.
— Хорошо, не буду настаивать.
Мы усаживаемся в автомобиль. Выезжаем на магистраль, ведущую с аэропорта в центр города. Звонит Рома. Я принимаю вызов.
— Ну, феечка, как долетела? Вы уже едите? Не могу дождаться, когда увижу тебя.
— да, мы едем. Не знаю где конкретно, но едим.
Машина вильнула в стороны, я покачнулась, но осталась сидеть на месте. Иван выругался, но продолжил движение по полосе.
— Что у вас там происходит, — насторожился Роман.
— Все в порядке, Роман Евгеньевич, торопыг на дороге много, — успокоил его Иван, крикнув через плечо.
— Давай там аккуратно, сокровище мое везешь, а мешок картошки, — я слышу, как он улыбается.
— Не заводись, — бормочу в трубку, — у нас сегодня, какие планы на веч… — не успеваю договорить, начитает происходить, что-то непонятное.
В какой-то момент машина опять вильнула в сторону, попав правой стороной на обочину, ее начало таскать из стороны в сторону. Потом в лобовом стекле я увидела свет фар встречной машины, сигнал клаксона, яркий свет, скрежет металла. Меня отбрасывает сначала на спинку сиденья, потом в спинку переднего сиденья и падаю, между ними на пол салона и мир ускользает от меня, последнее, что я слышу, это рев Рома в трубке телефона. Где то на задворках сознания слышаться какие-то шумы, кто-то кричит, плачет, вой сирены и голоса, много голосов. Кто-то меня трясет, я пытаюсь сосредоточиться, открыть глаза, ни чего не выходит. Плохо, больно, тошнит и хочется спать. Я не могу сопротивляться своему организму, расслабляюсь и уплываю в какое-то вязкое болото.
Я лечу, вот прям раскинув руки, свободно парю в небе, которое почему то розовое. Вокруг легкие облака, кажется, коснись его и растает. А я лечу, легкий ветерок трепет мои волосы. Вижу, вдалеке на облаке кто-то сидит. Я подлетаю и вижу девочку лет пяти.
— Привет, — говорит она, — Я Стеша. Я так давно тебя жду, а ты все не прилетаешь ко мне и не прилетаешь. Я уж думала, что не нужна тебе.
Смотрю на ребенка растерянными глазами.
— Ну что ты милая, я просто не знала дорогу к тебе.
— Я сейчас как узнала?
— Так я и сейчас не знаю, просто меня сюда принесло ветров.
— А вот и враки, ты слишком тяжелая, чтобы тебя ветер носил, — смотрит на меня большими бездонными черными глазами.
— Ну, может я и не такая тяжелая, но ты права. Давай вместе подумаем, как я могла сюда попасть, — улыбаюсь этой прелестной девочке.
Только я хочу до нее дотронуться, пронзительная боль появляется у меня в ключице. И звуки голосов начинает заполнять пространство.
— Мамочка, ты иди, я уже скоро сама к вам с папой приду, — вдруг засуетилась кроха
— А когда, — ни чего я не понимаю, но тело становиться ватным и совсем меня не слушается.
— Ну, ты ж меня уже нашла, заглядывает мне в глаза.
— Верно!
— Ну, так значит, совсем скоро мы встретимся, — и я падаю.
Пик-пик-пик! Первое, что я слышу. А чувствую я себя отвратительно, от слова, как же мне хреново. Не могу открыть глаза, но понимаю, что в комнате полумрак. Пытаюсь из последних сил взять себя в руки и открываю глаза. Я в больнице, это очевидно. Просторная палата, за окном ночь. Сколько я здесь? Который час? Пытаюсь пошевелиться, ни чего не выходит, тело ватное, но левая рука как то зафиксированная и болит. Поворачиваю голову в сторону, еще одна кровать и на ней кто-то лежит. Вижу, как вздымается грудь, какое у него размеренное дыхание, улавливаю знакомые черты лица. Рома! Я выдыхаю, он рядом, он здесь, не бросил меня, приехал и охраняет мой сон, как и обещал. На глаза наворачиваются слезы, от понимания, как же сильно я его люблю! Люблю больше жизни, он нужен мне как воздух. Мои всхлипы от переполняющих меня эмоций становятся совсем громкими, и Рома просыпается. Подскочив с кровати, подлетает ко мне и заглядывает в глаза.
— РОДНАЯ!!!! Что, что такое? Где болит? Что с тобой? — в его глазах страх, паника, — ну что ты, что ты. Сейчас мы все сделаем, сейчас тебе помогут. Ты только скажи, где болит, умоляю тебя не плачь, у меня сейчас сердце разорвется от вида твоих слез. — и целует меня везде, куда достают его губя. А я начинаю уже рыдать навзрыд.
— Врача, — кричит он, — срочно врача.
В палату забегают несколько человек, я ни чего не понимаю, хочу сказать, что со мной все в порядке, но они начинают проверять какие-то показатели, щупать меня, мерить мне давление, заглядывать под одеяло. И все это с такой скоростью, что я не успеваю за ними. В какой-то момент в капельницу, что стоит у моей кровати, медсестра что-то вводит, и я в считанные секунды опять погружаюсь в сон.
Мне ни чего не сниться, просто темнота. Открываю глаза, за окном побирается рассвет, теплый почти осенний. Провожу взглядом по комнате, стараюсь не шевелиться и не думать, чтобы не вызвать вчерашнюю истерику. Поворачиваю голову вправо и вижу, что Рома спит, прям на стуле возле моей кровати, лежа у меня возле ног и держит меня на здоровую руку. Его рука горячая, властная и такая большая по сравнению с моей.
Я аккуратно пытаюсь высвободить свою руку, чтобы не разбудить мужчину. Так хочется к нему прикоснуться. Конечно же у меня ни чего не получается, я его разбудила. Смотрит на меня испуганными глазами, потирает их несколько раз и улыбается.
— Родная, ты как? — говорит шепотом.
— Хорошо, насколько это вообще возможно, — улыбаюсь ему, — Ром, сколько я здесь? Как Иван? Он жив? И что вообще произошло? — у меня начинает опять нарастать паника.
— Тихо, тихо, тихо, пожалуйста, только успокойся. Я все тебе расскажу, только не паникуй, иначе врачи опять тебе вколют снотворное. — улыбается, пытаясь меня подбодрить.
— Хорошо, — я выравниваю дыхание, слезы отступают, — Ром расскажи мне все.
— Первое, Иван жив, досталось ему конечно знатно, много переломов и ушибов, но жить будет. Он лежит в другом отделении. Если хочешь, потом, как ты окрепнешь, сходим к нему, — я киваю.
— Второе! Но только без эмоций, ты у меня девочка не из робкого десятка, то, что я тебе скажу должна принять без лишних эмоций. Хорошо, — я опять киваю, вся внутренне сжимаюсь в комок.
— Так вот, второе, авария была подстроена. Этим сейчас занимаются органы и мои люди. Как только выясним, живого места не оставлю.
— В третьих, ты здесь уже вторые сутки, я чуть сума не сошел, пока ты была без сознания, а потом эта истерика.
— И четвертое, у тебя сломана ключица, придется здесь не много поваляться и отдохнуть.
— Ну, в довесок! Я так рад, что ты жива! У меня земля из под ног ушла, когда я услышал в трубке, как ты кричишь и эти все удары. Даже не помню как добрался до места ДТП. А когда увидел, что стало с машиной, чуть не рухнул прям там, пожарные, которые тебя вытаскивали, еле оттащили меня от покореженной машины, я думал руками металл порву, чтоб тебя от туда достать. Тебе очень повезло, ты упала между сиденьев, — Рома увидел, что в уголках моих глаз начала скапливаться влага.
— Ром, я так сильно тебя люблю! Так сильно! — покатились первые слезы.
— Тише, тише родная! — начинает успокаивать меня вытирая слезы на моем лице. — я знаю.
— Я давно поняла, что люблю, просто боялась признаться сама себе. И тебе тоже. Постоянно сомневалась в тебе, в себе, в нас. Но как бы ужасающе это не звучало, я рада, что попала в эту аварию. Потому что все встало на свои места. Все мои чувства встали на свои места и теперь мне вообще ни чего не страшно. Не страшно, ведь рядом ты. Такой родной и любимый. — Рома все гладит и гладит мое лицо большими пальцами рук и смотрит, казалось в самую душу.
— Выходи за меня? — все, что произносит он.
— Что? — смотрю на него растерянными глазами.
— Выходи, говорю, за меня?
Дверь в палату открывается, входит мужчина лет пятидесяти, в белом халате.
— А уже проснулась, барышня? Это хорошо, — оглядывает комнату, — Доброе утро Роман Евгеньевич.
— Доброе утро! — отвечает мы с Ромой одновременно.
— О как! Репетировали, — улыбается, — Ну голубушка, давайте я вас осмотрю.
Врач выполняет все необходимые манипуляции, вертит меня с боку на бок, чтобы исключить все возможные травмы.
— Ну что ж, голубушка, все просто замечательно, смещения в переломе нет, — поднимает на свет рентгеновские снимки, — заживет быстро. Полежите пару дней, и если будете выполнять все мои рекомендации, отпущу вас домой. Это что касается моей части, а по остальному уже у другого специалиста спрашивайте, — переводит свой взгляд от меня на Рому.
— У какого другого? Сергей Степанович, я вас не понимаю, — нахмурил брови Роман, — у Инны все таки есть еще какие то травмы?
— Да как вам сказать, — тянет слова, — травм у Инны Вадимовны больше нет, но вот угроза жизни есть — и опять улыбается.
— Хватит говорить загадками, — напрягается. Я просто хлопаю глазами с немым вопросом на устах.
— Да расслабься ты! И вы Инна Вадимовна не переживайте, вам сейчас нельзя нервничать, — играет бровями. — Беременны вы! Срок конечно маленький, около трех недель. Но связи с последними событиями, вам прописан постельный режим как минимум на неделю, чтобы исключить угрозу выкидыша. Гинеколог к вам заглянет в течении дня и все расскажет.
Смотрим на него оба ошарашенными глазами. Перевожу свой взгляд с доктора на свой живот, потом на Рому. Не моргаю, задерживаю дыхание и выдаю:
— Беременна? Вы ни чего не путаете?
— Анализы не врут. Медицина, знаете ли, точная наука. Вот УЗИ еще может не показать околоплодное яйцо, а кровь не врет! — поднимает указательный палец вверх.
— Околоплодное яйцо? — спрашивает ошарашенный Рома, — это вы сейчас так моего ребенка назвали.
— Так, не кипятись папаша! Это тоже медицинский термин. Вообщем, — отходит к дверям палаты, — Я у вас тут уже изрядно задержался. Бывайте, днем зайду все проверю, — и покидает палату.
Выходит из палаты. Я не знаю, куда деть глаза. Такая неожиданность, я обескуражена. Мы ни когда не говорили о детях. Но я знаю, Рома хочет ребенка и не одного.
Пока я пытаюсь собрать свои мысли в кучу, Рома отходит к окну и поворачивается ко мне спиной. Я не вижу его лица, не понимаю его реакции на новость о беременности. Как поведет себя дальше. Какое то время, он стоит ко мне спиной, его грудь тяжело вздымается, трет переносицу рукой. О чем он думает, мне становиться страшно.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Рома повернулся и подошел ко мне. Он опустился на колени возле моей кровати и взял мою руку в свои ладони. Теперь уже я увидела в уголках его глаз слезы.
— Итак! Каков будет твой положительный ответ? — проговорил севшим голосом.
— Ты о чем?
— Я тебе вопрос задал, прежде чем нас прервали, — говорит уверенно. Смотрю на него и улыбаюсь.
— «Каков будет твой положительный ответ?» мне нравиться эта формулировка.
— Да и другого не принимается.
— Давай сначала, обсудим сложившуюся ситуацию. Я так не могу. Нужно все обдумать, взвесить и…, — на мой рот ложиться палец.
— Тшшш, я вообще то уже не раз тебе говорил, что я со всем разберусь. Обдумать тебе надо, в каком платье ты выйдешь за меня, а взвешивать будут нашего ребенка уже совсем скоро.
— Но Ром!!!
— Ни каких НО! Я люблю тебя и нашего ребенка, — и начинает покрывать меня короткими, но такими нежными поцелуями везде, поцелуи прилетают в губы, глаза, щеки, руки, даже в живот умудрился поцеловать.
И так спокойно мне стало. Все у нас будет хорошо.