Проводив ее до машины, я наклоняюсь над ней и прижимаю к двери.
— Что он сделал?
— Генри или твой отец? Кажется, сегодня национальный день мудака, и никто не подумал предупредить меня.
— Мой отец. Что он тебе сказал? — я пытаюсь держать себя в руках, но это невозможно. Я знаю, что потерпел неудачу, когда это сквозит в моем голосе.
— Атлас, я в порядке, — она проводит ладонями по моим рукам, пытаясь успокоить, когда я тот, кто должен утешать ее.
— Что он сказал? — я тихо повторяю.
— Я не знаю. Я не обращала особого внимания на то, что он говорил. Я была сосредоточена на попытке уйти, хотя он предложил мне место в своей бригаде уборщиков, — саркастически добавляет она.
— Он прикасался к тебе?
Ее голова опускается, но она кивает: — Думала, это ты снова забронировал номер, но ты опоздал, и я устала… — она затихает, словно что-то обдумывает, прежде чем поднять на меня остекленевшие глаза.
— Я проснулась и обнаружила его на диване рядом со мной, его руки исследовали мою грудь.
Она говорит это с какой-то клинической отстраненностью, словно отсутствие у нее эмоций не даст моим выйти из-под контроля.
Теперь, когда джинн выпущен из бутылки, нет ни единого гребаного шанса.
— Пит отвезет тебя домой.
— Атлас, подожди, — она хватает меня за руку, когда я смотрю на нее сверху вниз.
— Он того не стоит, — шепчет она. Она до сих пор понятия не имеет, кто я на самом деле или кто мой отец. Из-за этого она понятия не имеет, на что кто-либо из нас способен или что могло случиться с ней в той комнате.
— Айви, отправляйся домой. — Мой голос звучит пусто даже для моих ушей. Я замечаю, как она морщится, но она настойчива. Я отдаю ей должное. Она хватается за ворот рубашки и тянет вниз, пока ее губы не скользят по моим.
— Не делай ничего, от чего ты не сможешь оправиться.
— О, сладкая, если бы ты только знала мужчину, которого ты впустила между своих бедер. Я натворил столько дерьма в своей жизни, что нет ничего такого, от чего я не мог бы оправиться. Не беспокойся обо мне. Беспокойся о себе, потому что, когда я приду к тебе позже, я не смогу сдерживаться.
— Мне все равно, главное, чтобы ты вернулся, — шепчет она, хватая меня за запястья, когда я обхватываю ладонями ее лицо.
— Я всегда приду за тобой, — я целую ее. Мой гнев переполняет меня слишком сильно, чтобы сдерживаться, и к тому времени, как я отстраняюсь, на ее губе кровь, которую я слизываю.
Я отвожу ее в сторону и открываю дверь.
— Садись и езжай домой.
Мудро, что она не спорит. Она забирается внутрь и садится, пока я закрываю дверь.
Я поворачиваюсь и иду к Кензо, который стоит у своей машины, скрестив руки на груди, темные очки закрывают его глаза, но я могу сказать, что он тоже зол.
Я оборачиваюсь, когда слышу, как Айви зовет меня, и вижу, как ее голова высовывается из окна.
— Это была проверка.
Я киваю, ее предположение верно: — Он хочет знать, насколько глубоки мои чувства к тебе. Он пытается понять, изменилась ли моя преданность.
— Нет, Атлас, он не проверял тебя. Он проверял меня. Он знал, что ты будешь бороться за меня, иначе он не стол бы разыгрывать этот спектакль. Он проверял, насколько глубоки мои чувства к тебе. Он хотел увидеть, достаточно ли я сильна, чтобы стоять рядом с тобой или убегу при первых признаках опасности.
Я подхожу ближе, обдумывая ее слова.
— Он знает, что я бы никогда не позволил тебе сбежать.
Она закатывает на меня глаза, заставляя мою руку чесаться от желания отшлепать ее по вишнево-красной заднице.
— Он также знает, что я никогда не буду рядом с тобой, как бы сильно я ни старался. Не в твоем характере так подставлять меня. Ты всегда будешь идти на шаг впереди меня, используя свое тело, чтобы прикрыть мое.
Я наклоняюсь и снова целую ее, на этот раз нежно, растягивая момент, когда она забирает у меня часть моего гнева.
Отстраняясь, я стучу в дверь и говорю Питу, чтобы он уходил, наблюдая, как она мягко улыбается мне и садится обратно. Я смотрю в след отъезжающей машине, прежде чем вернуться к Кензо.
— Куда едем, босс?
— Он будет ждать меня дома. Не в его стиле прятаться, особенно если он думает, что ему нужно что-то доказать.
Я забираюсь на пассажирское сиденье и жду, пока Кензо заведет машину, прежде чем продолжить.
— Его действия сдвинули сроки.
— Я почему-то сомневаюсь, что у тебя с этим проблемы, — фыркает он.
— Вовсе нет. Но с Генри нужно будет разобраться после моего отца. Позвони Кейну. Скажи ему, чтобы он проснулся, и подготовь команду уборщиков. Они будут заняты сегодня вечером.
Кензо использует Bluetooth для совершения звонков, в то время как я использую свой телефон для перемещения вещей, что освобождает меня на остаток ночи.
К тому времени, как мы возвращаемся в поместье, все в порядке.
Кензо идет со мной к дому, проходя мимо машины моего отца. Мы направляемся прямо в мой кабинет и обнаруживаем, что он пуст. Один взгляд в окно показывает местонахождение моего отца.
— Он в саду с Джимом. Я больше никого не вижу, и он редко путешествует более чем с одним охранником, но все равно держи ухо востро.
— Это не первое мое родео, босс.
Мы выходим на улицу и спускаемся к каменной скамье, где сидит мой отец, как будто ему на все наплевать. Джим стоит прямо за ним, опустив руки по швам.
— Ах, Атлас, я думал, ты будешь здесь раньше. Возможно, я неправильно понял, как много эта девушка значит для тебя.
Я отвожу руку назад и ударяю кулаком ему в лицо, когда Кензо вытаскивает пистолет и направляет его на Джима.
— Ты облажался, старик, — киплю я, когда он ухмыляется мне, кровь покрывает его зубы.
— Хм… может быть, я не ошибся. Ты злишься. Я понимаю, но как твой отец, я должен был увидеть, достаточно ли она сильна, чтобы быть твоей королевой.
Я наклоняюсь и смотрю ему в лицо.
— И я должен последовать твоему совету насчет свиданий, да? Насколько я помню, женщина, на которой ты женился, закончила тем, что ее мозги были разбрызганы по кухонным шкафчикам.
— Я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки, — он пожимает плечами, вытирая губы тыльной стороной ладони.
— Чушь собачья. Тебе не нравится, что ты не можешь контролировать каждую мелочь. К сожалению для тебя, это конец пути. Ты больше не являешься чьим-либо боссом, и на данный момент твое имя удалено из всех документов и открытых контрактов. Ты будешь получать пособие, чтобы продолжать жить той жизнью, к которой ты привык, но весь бизнес принадлежит мне. У тебя нет контроля, и если ты попытаешься снова переступить черту, я не оставлю тебе ничего, кроме одежды.
— Я твой отец, — рычит он, заставляя меня смеяться.
— Ты думаешь, это делает тебя неприкасаемым? Я позволяю тебе жить из-за того, кто ты есть, но не путай верность с любовью. Я позволял тебе слишком долго дергать за ниточки, потому что доверял тебе. Но теперь моя очередь, и ты можешь либо согласиться, либо идти нахуй.
— У тебя нет надо мной власти, маленький засранец, — рычит он, когда я хватаю его за челюсть и вытаскиваю пистолет.
— Ты прикоснулся к тому, что принадлежит мне, — я поднимаю пистолет, направляю его на Джима и нажимаю на спусковой крючок. Я с ликованием наблюдаю, как в его голове появляется дыра, красный туман окутывает Кензо, который даже не вздрагивает.
— Теперь я коснулся твоего. Шах и мат. — Я толкаю его и наблюдаю, как он падает со скамейки, приземляясь на задницу.
— Это твое единственное предупреждение. Держись подальше от Айви.
Он смотрит на скрюченное тело Джима, лежащее в грязи.
— Он был тебе как дядя, — тихо говорит мне мой отец, пытаясь сдержать свои эмоции. Возможно, Джим когда-то был для меня псевдодядей, но он был лучшим другом моего отца.
— Помни об этом в следующий раз, когда захочешь перейти мне дорогу.
Наклоняясь, я хватаю его за воротник и хладнокровно ударяю прикладом пистолета, вырубая его.
— Ты уверен, что хочешь оставить его в живых? Я знаю, что он твой отец, но он может стать для тебя проблемой.
— Сейчас он зол, но он подчинится. А если он этого не сделает, я убью его сам.
Я поднимаю взгляд, когда краем глаза замечаю движение, и обнаруживаю команду уборщиков, направляющуюся в нашу сторону.
Тревор, глава группы, смотрит на Кензо и качает головой, прежде чем вытащить пачку салфеток и бросить их ему.
— У тебя что-то на лице.
Кензо ухмыляется и приводит себя в порядок.
Тревор снова сосредотачивается на мне: — Обычная утилизация?
Я киваю, прежде чем указываю на своего отца: — Убедись, что он доберется домой еще дышащим.
— Я не управляю службой доставки, — огрызается он, заставляя меня вздохнуть.
— Я заплачу тебе премию.
С ворчанием засранец соглашается. Если бы он не был лучшим в своем деле, я бы пристрелил его, но он лучший, поэтому я сдерживаюсь.
Я поворачиваюсь и ухожу, зная, что Кензо последует за мной.
Я не утруждаю себя переодеваниями. Нет особого смысла портить что-либо еще, когда праздник далек от завершения.
Направляясь тем же путем, которым мы пришли, на этот раз я направляюсь к одному из гаражей и выбираю невзрачный серый грузовик. Я забираюсь на водительское сиденье и беру ключи с козырька, в то время как Кензо садится рядом со мной.
— Ты заплатишь за мою химчистку, — жалуется Кензо.
— Я куплю тебе новый костюм.
Он больше ничего не говорит, просто откидывается на сиденье и закрывает глаза, пока я везу нас к следующему пункту назначения.
Дом Генри — это небольшая двухкомнатная квартира в дальнем конце тупика. После грязного развода, в ходе которого его жена забрала все остальное, Генри скатился к образу жизни, состоящим из проституток и секса, который он не мог себе позволить. К счастью для него, я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться.
Но теперь его польза сошла на нет.
Я еду вдоль дома, машина сейчас вне поля зрения с улицы, но я знаю, что по крайней мере один из тех, кто подергивает занавески, вспомнит, что видел ее. Они не увидят, кто был внутри.
Натягивая перчатки, мы вылезаем и пробираемся к задней двери и взламываем замок. В доме темно, единственным шумом является гудение холодильника.
— Ты осмотрись здесь, а я поднимусь наверх. Возьми все, что может связать его с нами или Айви. Единственной связью должен быть фитнесклуб. И забери его ноутбук, если он здесь.
Я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и начинаю с комнаты для гостей, методично проверяя каждый дюйм комнаты, прежде чем перейти к ванной и, наконец, к спальне Генри.
Обнаружив, что в квартире чисто, я возвращаюсь к Кензо и нахожу его сидящим за кухонным столом и поедающим гребаный сэндвич.
— Что? Я голоден, — огрызается он, когда я пристально смотрю на него.
— У меня ничего нет, только если ты ничего не нашел.
— Ящик полон неоплаченных штрафов за парковку и нескольких просроченных счетов за коммунальные услуги, но это все. Такое ощущение, что парень здесь никогда не жил.
— У него есть женщина? Где еще он мог остановиться?
— Я попросил Гранта разобраться. Я жду звонка.
Я пожимаю плечами. В любом случае, нам здесь не о чем беспокоиться.
— Поехали. Я хочу покончить с этим дерьмом, чтобы я мог вернуться к своей женщине.
— По крайней мере, один из нас будет трахаться, — ворчит Кензо.
— Не похоже, что у тебя проблемы с поиском киски на ночь.
— Нет, но с тех пор, как я встретил Айви, ты превратился в самого большого блокировщика члена на планете. Я собираюсь начать игнорировать твои звонки или, может быть, я просто уволюсь.
Я качаю головой и иду обратно к машине, зная, что он полон дерьма. Кроме того, Кензо оставит меня только в мешке для трупов. Он слишком много знает.
— На этот раз поведешь ты. Мне нужно позвонить. — я бросаю ключи через плечо и разминаю шею, готовясь к тому, что этот день закончится.
Когда мы подъезжаем, здесь тихо, хотя фитнесцентр закрывается только через несколько часов.
Используя VIP-вход, я отправляю Кензо стереть записи и направляюсь прямо в кабинет Генри.
Я не утруждаю себя стуком. Широко распахиваю дверь и наблюдаю, как Генри поворачивает ко мне багровые глаза за секунду до того, как его лицо бледнеет. Он отчаянно нажимает кнопку на пульте дистанционного управления в своей руке, но слишком поздно. Я уже видел экран, на котором я, блядь, трахаю Айви у стены.
Закрыв за собой дверь, я достаю пистолет и направляю его на него.
— Возьми трубку и скажи, что вы закрываетесь раньше из-за чрезвычайной ситуации.
Его лицо бледнеет еще больше, прежде чем он поднимает дрожащую руку и делает звонок.
— Отлично. Теперь давайте поболтаем, хорошо? Пока мы ждем, когда все уйдут.
— Я сделал все, о чем вы меня просили, мистер Монро, — его голос дрожит.
— Ты это сделал? Забавно. Я не помню, чтобы просил тебя гладить свой жалкий маленький член перед изображением моей женщины. Скажи мне, Генри, ты прикасался к ней?
— Нет! Никогда. Я бы никогда этого не сделал.
— Но ты все же наблюдал за ней, не так ли? — я машу пистолетом в его сторону и наблюдаю, как его глаза следят за мной, когда я подхожу к экрану и провожу пальцем по лицу Айви.
— Сколько мой отец заплатил тебе за то, чтобы ты предоставил ему доступ в VIP-номер?
— Нисколько, — он так сильно трясет головой, что это должно быть, причиняет боль. — Это было недоразумение. Один из людей на стойке регистрации записался на встречу к мистеру Монро, и я подумал, что это вы. Я клянусь.
— Что произошло после?
— Я… здесь. У меня есть запись. — Он краснеет, когда переключает видео на главный вход в спортзал и перематывает на тот момент, когда мой отец тащит Айви в кадр.
Он нажимает кнопку воспроизведения и делает звук погромче, чтобы я мог слышать каждую дерьмовую мелочь, которую он ей говорит. Он такой придурок, но я ничего не могу с этим поделать, кроме как двигаться вперед.
— Ты начал слишком рано. Ты должен был обнародовать запись нас с Айви, когда я подам тебе сигнал.
— Я думал, ваш отец был сигналом. Видите, все это было недоразумением, — он поднимает руки, слегка расслабляясь, когда дверь позади нас открывается.
— Стер все, кроме карандаша, который здесь хранил этот мудак, — говорит мне Кензо.
— Проведи осмотр. Убедись, что все ушли.
— Сделано.
Я жду, пока он закроет дверь, прежде чем снова обратиться к Генри.
— Я хочу все копии, которые у тебя есть, прямо сейчас, прежде чем я отрежу тебе член и задушу тебя им.
Он секунду возится, прежде чем показать мне пульт.
— У меня нет никаких копий, кроме этой. Она записывается отдельно в остальную часть системы в качестве резервной копии. Если другой контур будет удален, этот останется незатронутым, если не будет очищен вручную.
— Сделай это. Я хочу, чтобы все исчезло, и тогда я, возможно, проявлю великодушие и оставлю тебя в живых.
Как можно быстрее, он удаляет все следы улик, не осознавая, что лишает себя единственного рычага воздействия, который у него есть. Отчаявшиеся глупцы принимают отчаянные решения.
— Ну вот, все сделано.
— Отлично. Теперь трудовую книжку…
— Айви нет в системе. Я плачу ей наличными, как вы меня просили, но в моем досье она указана как Кристал Джонс.
— Итак, с сегодняшнего дня Айви не существует.
— Совершенно верно, мистер Монро. Что касается записей о приеме на работу, Айви никогда здесь не работала.
Дверь снова открывается. На этот раз Кензо ставит замок на место.
— Все ушли, и у меня есть все, что ты спрятал в VIP.
Я киваю, но не спускаю глаз с Генри.
— Значит, все в порядке, верно?
— Да, Генри, ты был очень полезен. Когда я попросил тебя занять это место, я знал, что ты идеально подходишь для этой работы. Я хотел, чтобы ты не понравился Айви, и ты сделал это на удивление легко. Я, честно говоря, думаю, что ты проделал здесь отличную работу.
Он сияет от гордости, когда я встаю и подхожу к нему.
— Так что представь мое удивление, когда Айви рассказала мне, что ты с ней сделал, что ты ей сказал, — я вздыхаю и качаю головой.
Это, конечно, чушь собачья. Айви еще не рассказала мне всего, но я видел, как она съежилась при упоминании имени Генри.
— Я просто пошутил. Клянусь. Я просто хотел, чтобы она ушла, как ты сказал. Я не хотел, чтобы она умоляла о своей работе, и это сработало. Клянусь, она меня совсем не интересует в этом смысле.
Я улыбаюсь, стараясь говорить как можно дружелюбнее: — Лжешь с ходу, Генри. Мне это нравится, и благодаря этому следующую часть пройдёт более гладко.
Кензо заходит ему за спину и удерживает его на месте, когда я дотягиваюсь до его запястья и крепко сжимаю его, поднимая и вкладывая свой пистолет в его руку. Я накрываю его пистолет своим и прижимаю к его виску.
— Ты знал, что у Айви есть преследователь? Это так ужасно, когда тебе всего восемнадцать и ты совсем один в этом мире. Надеюсь, это принесет ей душевное спокойствие. Конечно, она будет в моем доме и в моей постели, так что на самом деле это не имеет значения, но мне нравится сводить концы с концами.
— Нет. Пожалуйста. У меня есть дети.
— Похоже, это твоя проблема, — я нажимаю на его палец, и пистолет стреляет, от шума у меня звенит в ушах, а кровь забрызгивает Кензо и меня.
— Рад, что я не потрудился переодеться, — замечает Кензо, когда мы устраиваем Генри, навалившегося на стол с пистолетом в руке.
— У меня были те же соображения.
Открывая сумку, которую Кензо принес с собой, я вытаскиваю фотографии и кладу несколько на его стол, пока Кензо разбрасывает кокаин и прочую компрометирующую дрянь по комнате.
Я добавляю несколько фотографий в файл в его верхнем ящике стола, а также множество снимков случайных женщин, переодевающихся в раздевалке.
— Я думаю, этого должно хватить, — заявляет Кензо, оглядывая комнату.
— Согласен. Давай убираться отсюда.