Глядя в окно, я потягиваю чай, пытаясь унять расстройство желудка, сосредоточившись на цветущих радужных цветах. Я никогда не видела, чтобы сад выглядел таким ярким в разгар зимы, но, как и все остальное, к чему прикасается Атлас, за этим следует волшебство.
Я закрываю глаза, наслаждаясь кратким одиночеством, пока Атлас, черт возьми, там, где он может быть сегодня. Он хотел утащить меня с собой, но, поскольку я чувствовала себя неважно, я отказалась и отправила его заниматься бог знает чем. Этот человек запустил свои пальцы в такое количество пирогов, что я не могу за всем уследить.
Тем временем я сижу здесь, пытаясь понять, что я собираюсь делать со своей жизнью.
Когда я думала, что обрела опору, появился Атлас и выбил почву у меня из-под ног.
Правда в том, что я могла бы сидеть здесь весь день, и я все еще не уверена, что смогла бы разгадать сложность своих чувств к этому мужчине. У Атласа есть способ настроить против меня не только мое тело, но и мое сердце. Единственное, что мешает мне полностью потерять себя, — это упрямая часть меня, которая отказывается, чтобы ее держали на поводке и выставляли напоказ, как ценного пони.
Я все еще очень переживаю из-за его действий и той боли, которую он мне причинил. Добавьте к этому то, как он так легко лгал мне, и это заставляет меня сомневаться во всем, что было между нами.
Кто такой Атлас Монро на самом деле?
Вздохнув, я решаю прогуляться по саду вместо того, чтобы пялиться на него. Может быть, свежий воздух поможет прояснить мои спутанные мысли.
— О, простите, миссис Монро. Я просто зашла узнать, не нужно ли вам что-нибудь еще, перед моим уходом?
Я оборачиваюсь на звук женского голоса и качаю головой. Я вежливо улыбаюсь Мэри, экономке. Это не ее вина, что я зла на Атласа, хотя часть меня задается вопросом, насколько она замешана в его действиях. Его сотрудники, кажется, довольно лояльны к нему. За исключением Кейна, они были только добры ко мне, но шестое чувство инстинктивно подсказывает, что если Атлас положит конец нашим отношениям, они вычеркнут меня из своей жизни, как будто меня никогда здесь не было.
Это не вызывает у меня дружеских чувств. Размышления об этом напоминают мне, что с Питом и Кензо тоже нужно быть осторожной. С ними легко быть беззаботной, но они не мои друзья. Они верны Атласу, и они доказали это, согласившись с каждой из его гребаных идей.
— Нет, спасибо. Всё хорошо. Я собираюсь прогуляться по саду.
Она кивает и улыбается, спеша забрать мою теперь уже пустую чашку.
— Это кажется отличной идеей. По прогнозу, позже снова пойдет дождь, так что я бы воспользовалась шансом, — мягко говорит она мне, прежде чем попрощаться и уйти.
Я даю ей несколько минут, чтобы уйти, чтобы меня не заставляли вести пустую болтовню, для которой я не в настроении.
Внезапная потребность выбраться наружу впивается когтями в мою кожу, так сильно, что я бегу по коридору и толкаю двери сильнее, чем хотела. К счастью, стекло не разбивается, но это привлекает внимание мужчины, которого я не узнаю.
— Все в порядке, миссис Монро?
Я замираю, настороженно глядя на него.
— Я просто хочу прогуляться по саду. Это нормально? — тихо спрашиваю я его. После нападения Кейна охранников стало больше, и я не могу не задаться вопросом, для того ли это, чтобы не впускать незваных гостей, или для того, чтобы не выпускать меня.
— Конечно, миссис Монро.
Я киваю и выхожу на деревянный настил, делаю глубокий вдох и чувствую, как часть напряжения в моих плечах немного спадает.
Сладкий аромат роз и лаванды проникает в мои чувства, заставляя меня расслабиться еще больше. Я спускаюсь по ступенькам на траву и иду по маленькой извилистой тропинке, чувствуя себя так, словно ступила на страницы «Тайного сада».
Может, у меня и нет большого опыта, но я могу оценить красоту этого места. Внутри огромного дома царит гнетущая атмосфера. Отношения между мной и Атласом балансируют на острие ножа согласия. Если я откажусь от него, я стану его пленницей. Я знаю это так же точно, как то, что небо голубое. Мужчина, который приложил столько усилий, чтобы заполучить меня, просто так не отпустит.
В данный момент я не уверена, кто я. Каждое действие и реакция кажутся фальшивыми и вынужденными, поскольку я пытаюсь со всем справиться. Я подавляю свой гнев, пока разбираюсь с тем фактом, что действия Атласа омрачили блеск того, что у нас было, и смиряюсь с тем фактом, что я люблю мужчину, который способен на такие вещи.
Я знала, возможно, не с самого начала, что Атлас не будет таким, как другие мужчины. Помимо темноты, он ревнив и в большей степени собственник. Самое хреновое, что заставляет феминистку во мне кричать от отчаяния, это то, что мне нравится власть, которую он имеет надо мной, по крайней мере, в спальне. Я никогда не думала, что мне это понравится, но есть что-то в том, чтобы быть прижатой и загнанной, как животное, что пробуждает во мне нечто темное.
Вместо того, чтобы заставлять меня чувствовать себя маленькой и слабой, это заставляет меня чувствовать себя смелой. Моя вера в то, что он не зайдет слишком далеко, в некотором роде успокаивает, но в этом суть проблемы. Действия Атласа пошатнули основы моего доверия к нему, и я не уверена, что у меня достаточно сил, чтобы преодолеть это.
Проводя пальцами по нежно-розовым лепесткам цветка, я признаю, что не знаю, как все исправить между нами. Контроль, который он излучает в спальне, слишком часто выплескивается в нашу реальную жизнь. Я могу справиться, потому что таков уж Атлас, но то, что он сделал — я не уверена, что смогу просто отпустить это. Если я прощу его сейчас, я установлю планку для своих ожиданий, которая прямо сейчас настолько чертовски низка, что вам пришлось бы побывать в подвешенном состоянии, чтобы достичь ее.
Наверное, я надеялась на большее.
Блуждая вокруг, погруженная в свои мысли, я не понимаю, что я не одна, пока приступ осознания не заставляет меня поднять голову.
Сидя на нижней ступеньке веранды, Атлас наблюдает за мной, его пиджак и галстук лежат на ступеньках рядом с ним, а несколько верхних пуговиц рубашки расстегнуты у шеи.
Полагаю, он решил работать из дома. Должно быть, это мило.
Я отвожу взгляд, замечаю темнеющее небо и хмурюсь. Как долго я здесь нахожусь? Если подумать, в воздухе ощущается холод, которого я раньше не замечала.
Я скрещиваю руки на груди, чтобы защититься от холода, но Атлас не упускает этого движения. Этот мужчина ничего не пропускает.
Вставая, он хватает пиджак, который сбросил, и подходит ко мне, накидывая его мне на плечи.
Его запах окружает меня, заставляя чувствовать себя одновременно утешенной и разочарованной, но я прикусываю язык.
— Похоже, начинается дождь. Давай отведем тебя внутрь.
Я закрываю глаза и вздыхаю, желая остаться здесь одна, даже если для этого придется стоять под проливным дождем, но Атлас просто перекинул бы меня через плечо.
Взяв за руку, он ведет меня обратно в дом и проводит на кухню, где на плите что-то тушится. От запаха чеснока и трав у меня урчит в животе.
— Мэри приготовила для нас ужин. Мы можем поесть здесь, а потом посмотреть фильм в постели, если хочешь.
Я пожимаю плечами и сажусь на один из высоких стульев.
— Если ты не хочешь, просто скажи.
— Будет ли это вообще иметь значение?
— Конечно, если ты не хочешь смотреть фильм, мы можем просто трахнуться.
Я пристально смотрю на него, прежде чем изобразить дерьмово фальшивую улыбку.
— Что ж, спасибо тебе, Атлас. Фильм звучит просто восхитительно.
Он разворачивает стул и прижимает меня к стойке, наклоняя голову так, что его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего.
— Будь очень осторожна, Айви. Я могу быть терпеливым, но я не любитель дерзости. Я пытаюсь относиться к тебе снисходительно, потому что ты сказала, что плохо себя чувствуешь. Если ты продолжишь дерзить, я просто предположу, что ты чувствуешь себя лучше и готова возобновить обычные занятия.
— Если ты хочешь, чтобы я была счастлива, Атлас, тогда перестань быть ебаным мудаком!
— Рот, — делает он выговор, но вместо того, чтобы выглядеть разъяренным, как я ожидала, он улыбается.
— Я не знаю, как смириться с твоими поступками. Я провела весь день, прокручивая снова и снова в своей голове, пытаясь оправдать все это, потому что я люблю тебя, как дура, Атлас. Возможно, больше, чем следовало бы, учитывая, насколько ты совершенно безумен. Но как бы сильно я ни старалась забыть, я не могу. Ты делаешь мне больно. Ты солгал мне, и лишил меня возможности доверять тебе.
Он минуту молчит, обдумывая то, что я сказала, прежде чем вздохнуть.
— Я не сожалею, что ты здесь или что ты моя жена. Трудно найти сожаление в чем-то, что обернулось в мою пользу.
— Но у меня это не сработало, — рычу я.
Поднимая меня, он усаживает меня на стойку, так что мои глаза оказываются на одном уровне с его.
— Я буду играть с тобой тысячью способов, если это означает, что я смогу удержать тебя. Люби меня или ненавидь, Айви, но когда каждую ночь мой член будет погружаться в твою скользкую киску, это будет сопровождаться осознанием того, что ты моя жена, и я убью любого, кто попытается отнять тебя у меня.
Я закрываю глаза и стону. Я не уверена, что его действия оправданы, но я больше не могу рассуждать как безумная.
— Как насчет того, чтобы мы поели, и я обещаю не замышлять твое убийство во время нашей трапезы, — я предлагаю оливковую ветвь, устав чувствовать тошноту и разбитое сердце. Что-то должно быть отдано.
Он целует кончик моего носа, прежде чем поднять меня со стойки и посадить обратно на стул.
Я наблюдаю, как он легко перемещается по кухне, прежде чем поставить тарелку передо мной.
Паста с острым соусом, салат и чесночный хлеб. Мое любимое.
Я смотрю на него с подозрением, но он просто улыбается. Каковы шансы, хм?
Он садится на табурет рядом со мной.
— Итак, чем ты сегодня занималась? — Спрашивает Атлас. Мне удается удержаться от язвительного ответа, не торопясь пережевывать и глотать.
— Я зашла в Интернет и посмотрела несколько курсов в колледже, как ты предлагал. Просто не уверена, что меня сейчас интересует. Я провела большую часть дня в саду. Там так красиво.
— Это было любимое место моей матери.
— Было? — После того, как его отец не произвел на меня особого впечатления, я не упоминала его семью, беспокоясь, что все они могут быть такими же безжалостными, как он.
— Она умерла давным-давно. Это был ее дом. Она оставила его мне, когда умерла.
— Атлас, прости. Я понятия не имела. Я знаю, как дерьмово терять родителя.
— Я знаю, что ты не хотела, детка, но это было давно. Я в порядке. Клянусь.
— Так ты вырос здесь?
— Нет. Этот дом принадлежал семье моей матери на протяжении нескольких поколений. Он всегда переходит к старшему ребенку. Когда она вышла замуж за моего отца, она переехала в Англию, чтобы быть с ним. Вот откуда он родом.
Я удивленно смотрю на него.
— Твой отец британец? У него нет британского акцента. Возможно, из-за этого он меньше походил бы на мудака.
— Он усердно работал, чтобы избавиться от него, думал, что это делает его слишком запоминающимся в море янки, параноидальный ублюдок.
— Так у тебя двойное гражданство? — спрашиваю я, накручивая спагетти на вилку.
— Да. Но я провожу большую часть своего времени здесь, в США. Ты когда-нибудь была за границей?
— Я даже никогда не летала на самолете до Вегаса.
— Однажды я отвезу тебя туда. Тебе понравится.
Я ничего на это не говорю. От меня не ускользнуло, что он строит планы на наше будущее, словно у него нет сомнений в том, что мы не потерпим неудачу.
— Потому что мы этого не сделаем.
Я резко поднимаю взгляд, не осознавая, что сказала это вслух.
— Я знаю, что сейчас ты мне не доверяешь, но я обещаю тебе, что не позволю нам потерпеть неудачу.
Может быть, это не он сумасшедший, может быть, это я, потому что, несмотря ни на что, я верю ему.