Вскоре они добрались до дальнего края скатерти.
- Кругом! - скомандовал лейтенант. - Вперед, марш! - И они дружно двинулись в обратную сторону.
И вот скатерти не стало: ее смыли, она бесследно исчезла. Только пятно осталось как ни в чем не бывало.
- Ну, что я сказал! - воскликнул лейтенант и спрятал саблю обратно в ножны. - На кислотиков всегда можно положиться. Они что угодно смоют и вычистят.
Вновь ударили барабаны, оружие грозно засверкало в солдатских руках. Их глаза горели. Ведь они показали, на что они годны.
Лихому солдату победа нужна
вечная слава героям Пятна!
Заплыв рекордный в четверть мили
на скорость и изящность стиля.
- Итак, - сказал лейтенант, - мы начинаем заплыв. Профессор Йоргенсен будет судьей. Становись! Смирно!
"Господи, - подумал Йенс, - я если у меня не получится, они меня точно всосут и смоют. И не будет к утру у мамы с папой никакого Йенса. Представляю, как они огорчатся".
Но ведь и не откажешься: кислотики, кажется, шутить не любят.
Солдаты разделись и уложили форму маленькими симпатичными квадратиками сверху на форму были уложены фуражки, а сапоги поставлены рядом. Оружие трубки и пульверизаторы - составлены в пирамиды. Мамино корыто стало бассейном.
Заплыв в корыте - тяжкий труд,
разинув рты, они плывут,
пускают пузыри сердито;
непросто переплыть корыто.
Но знают все определенно:
судья объявит чемпиона.
Пузырики сгрудились вокруг профессора Йоргенсена, чтобы лучше видеть заплыв. Жесткие бороды торчали у них, как щетки.
"Наверно, они этими бородами тоже что-нибудь трут", - подумал Йенс.
Носы у пузыриков были такие большие, что через ноздри запросто можно было выдувать мыльные пузыри, а губы - такие пухлые, что их можно было вытянуть в трубочку или наоборот втянуть в себя так, что рот становился с горошину. Красавцами их, конечно, не назовешь, но Йенсу они все равно нравились.
Кислотики сильно отличались от пузыриков: они были грубыми, сильными и очень злыми. Больше всего они любили захватывать и нападать. Они нападали на всех и на все, что бы ни попалось на их пути. "Ну и как же мне быть?" подумал Йенс.
Заплыв был стремительным: Йенс так и не успел заметить, кто из кислотиков пришел первым, а кто последним, кто из них отдавил ногу соседу, а кто пытался самого Йенса укусить за палец.
- Смирно! - вновь подал команду лейтенант. - Награждение производит профессор Йоргенсен.
- Вот тебе медаль за то, что ты первым приплыл к финишу, - сказал Йенс лейтенанту, и тот расплылся в довольной улыбке.
- Враки! - воскликнул один из солдат.
- А вот тебе медаль за самый изящный стиль, - сказал Йенс другому солдату: слова профессора ему явно понравились.
- А вот и тебе медаль за то, что ты стартовал раньше других, - поздравил Йенс следующего солдата, кажется, того самого, который крикнул "Враки!", когда Йенс награждал лейтенанта.
- А тебе медаль за самые сильные брызги. А тебе за то, что ты такой крохотный, но тоже плыл наравне со всеми...
Вскоре каждый получил по медали, и все считали, что профессор Йоргенсен лучший в мире судья.
- Пойду принесу дудку, - сказал Йенс. У него в комнате лежала старая игрушечная дудка: для мальчика Йенса она была, пожалуй, маловата, а вот для профессора Йоргенсена даже слишком большая, ведь сам он был таким маленьким.
Дудка - штука тяжелая, но Йенсу все-таки удалось дотащить ее до кухни. Теперь нужна очень мыльная вода, тогда и пузыри будут огромными. Такими огромными, каких Йенс и не видывал. Поначалу Йенс от страха никак не мог выдуть первый пузырь, но если все выйдет как задумано, должно получиться очень здорово.
Из дудки вылетел большой круглый пузырь. Он рос и рос прямо на глазах.
Пузырики, рты разинув от удивления, глазели на Йенса и на его гигантские пузыри. Все новые и новые пузыри вылетали из дудки! Наконец Йенс поднатужился и выдул огромный пузырище. Он и на самом деле был такой огромный, что Йенс и не заметил, как оказался внутри него. Вместе с ним туда попал и маленький пузырик - тот, которого Йенс встретил на кухне, где малыш плакал горючими слезами.
Йенс показать решил, что он
отважен, весел и силен.
Он твердым голосом своим
спросил: "Ну что, куда летим?"
Но тут ветерок дунул в раскрытое окно, пузырище поднялся вверх и медленно поплыл по воздуху. И - о, боже! - вылетел наружу. Прямо во двор.
Запели комары в трубе:
"Вот мы тебе! Вот мы тебе!"
Друзьям от них спасенья нет,
слетелись стаи на обед.
Огромный пузырь, подхваченный ветром, летел по двору, высоко над клумбами и кустами. Рядом с ним жужжали комары и пучили на друзей голодные глаза.
"Как бы я хотел обратно домой к маме", - подумал Йенс.
Ведь он знал, что пузырь рано или поздно должен лопнуть.
Так и вышло: пузырь лопнул.
Йенс и пузырик беспомощно повалились на траву, и тут же на них ринулись комары - страшные, голодные, готовые в один присест растерзать добычу.