Как только за Надей захлопнулась дверь, Мира вышла из кухни с бокалом воды. В этот же момент из гостиной выскочил Алексей. Глаза навыкате, вид ошарашенный, словно за ним гнались черти.
— Леш?
Голос девчонки неуловимо изменился. Стал игривее и мягче. Не узнать той стервы, которая позволила себе нагрубить старшей родственнице.
— Где Надя?
Гдальский был настолько раздавлен, что сил на агрессию в сторону Миры уже не оставалось.
— С Архиповым пять минут назад уехала, — пожала плечами и преувеличила, чтобы Леша не вздумал бежать за своей будущей бывшей женой. Уж она-то, Мира, к этому руку приложила и еще поднажмет.
— С Михаилом? — побледнел Гдальский и осел на пол, хватаясь за голову. Пропустил сквозь пальцы волосы и потянул их в разные стороны, словно не мог переварить вываленную на него информацию.
— Ну да, еще вчера решено было. Командировка, ты забыл?
Мира, не понимая, что отсутствие нападок на нее никак не связано с потеплением в их отношениях, сделала оплошность, подойдя к мужчине и положив ладонь на его плечо.
— Всё хорошо, Леш, я поговорила с ней. Она поживет пока в квартире моей мамы. А насчет Галины Никадимовны не переживай, сейчас воды ей дам, а потом чай заварю.
Гдальский дернулся и поднял голову, отчего Мира отшатнулась. Не ожидала увидеть в его глазах бездну ненависти.
— Собирай свои вещи и убирайся. О своей матери я позабочусь сам, — произнес он холодно и кивнул в сторону гостевой спальни, намекая, чтобы девушка занялась этим немедленно.
— Но… — схватилась руками за живот. Демонстративно. Но Алексея было не пронять.
— Знаешь, Мира, я даже скандалить с тобой не хочу. Уже понял, что ты пиявка, которая высасывает кровь. Хотя нет, неправильное сравнение, пиявка ведь плохую кровь отсасывает, а ты жилы и энергию тянешь. Настоящий вампир. И не голливудский, а стокеровский.
Мира поначалу улыбнулась, вспомнив Розали из Сумерек, а затем нахмурилась, не понимая, о чем он говорит. Гдальский и не удивился. Девчонка явно не обременена интеллектом и о слове книги знает лишь из чужих уст.
— Спасибо, ***, что втянула мою мать, век не забуду, — Алексей поднялся и сделал шутливый поклон, тон у него был издевательский. — Но не думай, что так лихо всё провернула. Думаешь, рассорила меня с Надей и будешь жить припеваючи за мой счет? Здесь? В квартире, которую я покупал вместе с ней?
Судя по обескураженному выражению лица Миры, именно так она и думала.
— Но ты ведь один платил, — подала тихо голос.
— А ты в мой карман не лезь! — мужчина рявкнул, заставив ее втянуть голову в плечи. — Собирай манатки и проваливай!
— Но Галина Никадимовна…
— Что Галина Никадимовна? Нашла себе защитницу в ее лице? Мама!
От его рыка, казалось, даже стекла задребезжали. Не прошло и десяти секунд, как из гостиной появилась пожилая женщина. От той бледности и следа не осталось. Наоборот, выглядела она зло и рассерженно.
— Хотела внука?! — Гдальский впервые так едко разговаривал с собственной матерью. — Так, вперед, и с песней. Вот тебе Мира, вон в той комнате ее вещички, в ее утробе твой внучок, она теперь будет жить у тебя. Этого ведь ты хотела?
Мира в шоке открыла рот, но даже произнести ничего не могла. Такой расклад ее категорически не устраивал.
— О чем ты говоришь, Алексей? У ребенка должна быть полноценная семья. Мама и папа.
— А, то есть, об этом ты думала, когда сказала мне, что отец умер?
Гдальская-старшая посмурнела, не верила, что ее сын посмел такое сказать ей в лицо.
— Я считала, что поступаю правильно! — гордо вздернула подбородок. — Но, видимо, где-то упустила тебя, раз его кровь взыграла в тебе, и ты пошел по его стопам. Благо, у вас с Надей нет детей. И я не позволю тебе совершить ту же ошибку, что и я. У вас с Мирой будет полноценная семья!
— А почему же с Мирой? Про Диму уже забыла? Твой первый внук, мой первенец от Карины, если что.
— Мальчик уже взрослый, тебя никогда не знал, а сейчас у тебя есть возможность всё начать с нуля, сын. Ты сможешь увидеть, как твой сын сделает первые шаги, как он родится, в конце концов. Еще неизвестно, от кого эта Карина нагуляла своего Димочку. Может, и не от тебя вовсе. Ты ДНК делал?
Галина Никадимовна не желала признавать свою неправоту, но сейчас вовсю себя оправдывала. Да, поначалу, увидев молодого Льва, своего бывшего мужа, воочию, потеряла сознание от потрясения, но когда расспросила у Леши, что да как, окончательно убедилась, что этот Архипов — плод любви ее Льва с той потаскухой, к которой он и ушел, когда она, Галина, его спалила и выгнала с вещами. Обида жгла ее изнутри, и она ни за что не призналась бы сыну, что это она его выгнала, а не он сам ушел. Влюбился, видите ли, но готов был остаться в семье ради сына. Вот только она так сильно злилась, что видеться с Лешей не разрешала, еще чего, вот если вернулся бы, тогда и зажили бы, как ни в чем не бывало.
— Я плачу официальные алименты, мама. Как ты думаешь, делал ли я ДНК-тест?
Гдальский злился и не мог найти выхода для своего гнева. Прошло почти тридцать лет, а мать ошарашила его таким заявлением. Даже не покаялась, что стала виновницей того, что он никогда не знал собственного отца.
— Почему ты не сказала мне, что он жив?
— А зачем? Чтобы ты что сделал? Пошел к нему на поклон? За тридцать лет он тебя ни разу не навестил, ты ему и сейчас подавно не нужен. Вон у него есть сынок, Михаил, думаешь, нужен ты ему? Хочешь милости выпрашивать, да?
В Галине Никадимовне до сих пор говорила обида. Но сейчас превалировал стыд. Она ни за что бы не призналась Леше, что Лев долго пытался наладить контакт, увидеться с ним, и только она виновата в том, что этого не произошло. Нет, качнула она головой, не она виновата, а он, который не смог удержать свой стручок в штанах.
— А я тебя люблю, Алексей. Я твоя мать. Мира тебя любит, мы обе тебя любим. Так что не глупи и дай мне корвалолу, что-то сердечко у меня расшалилось.
Она часто раньше манипулировала здоровьем, когда хотела добиться чего-то от сына, но в этот раз Гдальский был слишком зол.
— Двойные стандарты в тебе говорят, мама. Я уже и не знаю, могу ли верить твоим словам, — произнес он с горечью. — Но я больше на поводу у тебя не пойду. Нужна Мира и внук? Забирай. А я умываю руки. И не вздумай звонить Наде, я тебя знаю. Больше не смей вмешиваться в мою личную жизнь. Я сам разберусь. Чтобы когда я вернулся, вас обоих не было.
Высказав всё, что накипело, Алексей надел обувь и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Мира хлопала непонимающе глазами, но одно поняла точно. Алексей и Михаил — единокровные братья. По сплетням из офиса она знала, что отец у Архипова весьма состоятельный. То есть, если Леша начнет с ним общаться, то… Крамольные мысли так и вертелись в голове у девчонки, которая не обратила внимания на крики Леши. Она уже столько раз слышала его категоричные слова, и что с того? Вон где она сейчас, завладела поддержкой Галины Никадимовны. Никуда он от них не денется.
— Идем, Мира, завтра вернемся, сегодня Леша не в духе, — грузно вздохнула и накинула на себя шаль женщина.
— Вы идите, Галина Никадимовна, а я дождусь любимого. Приготовлю ему плов, который он так любит. Не переживайте, я ведь его ребенком беременна, он просто злится, что всё пошло не по его плану. Вы же знаете этих мужчин. А насчет Димы мне кажется, что эта Карина его обманывает. Ну шесть лет прошло, разве ж стала бы она столько лет скрывать? Наверняка просто деньги с него сосет. Давайте вместе завтра сходим к ней, я и адрес раздобыла.
— Адрес? Да-да, хорошо, — рассеянно кивнула Гдальская и вышла, оставив Миру одну в квартире сына.
В иной раз она бы разозлилась на самоуправство своей будущей молодой невестки, но ей было не до нее. Внуки для нее отошли на второй, даже на третий план. В ее сердце снова началась неразбериха. Казалось, воспоминания о Льве она похоронила давным-давно, но теперь он явился к ней в виде молодой копии. Интересно, как Лев поживает? Она даже разозлилась, когда поняла, что все ее пожелания ему вслед не сбылись. Это что же получается, она всю жизнь жила впроголодь и воспитывала сына одна, в то время как какая-то потаскуха наслаждалась благами, которые ей организовал Лев? Если всю жизнь Галина могла тешить себя надеждой, что Лев спился, изменил новой женушке и бросил ее, то теперь реальность приобретала иные очертания, где лишь она осталась у разбитого корыта.
Мира готовить плов не стала. Еще чего. Для этого есть доставки, которые работают, благо, круглосуточно.
Ждать пришлось долго. Еда приехала за час, а вот Леши не было часа три, не меньше. Вернулся он за полночь, Мира успела даже прикорнуть.
— Леш, — выскочила из супружеской спальни плавно, стараясь продемонстрировать все прелести жизни с молодой.
Пока его не было, успела поменять постель, так как спать на простынях Нади не собиралась, надеть на себя красный сексуальный пеньюар и даже накрутить волосы. Брак ей виделся именно таким.
— Что ты тут делаешь? Я неясно выразился? — грозно произнес Гдальский, надвигаясь на девчонку в плохом расположении духа.
К разочарованию Миры, он был трезв. Будь иначе, она бы попыталась его соблазнить, но в таком состоянии он бы вряд ли поддался, слишком уж тяжелый был день.
— Ты сам меня привел сюда, и я никуда не уйду. У нас была договоренность, что вы с Надей заберете ребенка, а раз этого не будет, то воспитывать я буду сама.
— Воспитывай, — насмешливо сказал Гдальский и сложил на груди руки. — Кто ж тебе мешает? Я тут причем?
— Так это же Надя отказалась, а ты отец, значит, должен взять на себя ответственность.
— Может, тебя вниз головой в детстве роняли, скажи мне? Ты запамятовала, что именно ты виновата в том, что никто твоего ребенка усыновлять не будет? И не нужно сейчас разыгрывать спектакль, зрители разъехались. Ты противоречишь сама себе.
Мира открыла и снова закрыла рот, понимая, что окончательно запуталась в линии поведения, которую стоило избрать с Алексеем.
— Давай не будем ругаться. Я плов приготовила.
— Я не слепой и видел визитку доставки на тумбе. К твоем сведению, Надя всегда сама готовила. Даже если предположить, что я был бы с тобой, как ты себе представляешь брак?
Мира, услышав заветные слова, пропустила самое главное и воспряла духом.
— Я бы никогда тебя не разочаровала, Леш. Всегда бы красиво одевалась, красилась, ухаживала за собой. Мы бы няню для Макарчика наняли, уборщицу и кухарку еще, конечно.
— А губа не треснет?
Гдальский скривился.
— Зачем ты грубишь, любимый? Это же всё для тебя, чтобы я красивой всегда оставалась. Сразу же после родов в спортзал пойду, чтобы быстро придти в форму. Ты не пожалеешь, что меня выбрал, Леш.
— Выбрал? Я тебя не выбирал. Я лишь раз оступился и обрел столько проблем, — мужчина качнул головой и стиснул пальцами переносицу.
— Два раза, — возразила Мира, выставляя два пальца перед собой.
— Два…
Гдальский выдохнул, желая испариться с лица земли. Как никогда, он сейчас сожалел, что позволил девчонке войти в его семью. Как знал, терпеть ведь ее не мог, а всё равно поддался уговорам Нади. А ведь в этом и доля ее вины есть. Не доверяй она слепо своей племяннице, ноги бы ее не было ни у них в квартире, ни в офисе. Вот только что уж теперь…
— Дура ты, Мирка, просто дура набитая.
Даже злиться у него не было сил. Он понял, что девчонка перед ним — непроходимая тупица в розовых очках. Вот так походя разрушила несколько судеб и даже не понимает, в чем не права. Да и он тоже хорош. Не мог орудие в штанах удержать.
— Леш. Даже Галина Никадимовна на моей стороне. Видит, кто тебя ценит сильнее. Она мать, плохого тебе не пожелает.
— Не обманывайся, Мира, она просто хочет внука, на тебя ей плевать. Уж поверь, вздумай я на тебе жениться, брак — это не то, что ты там нарисовала у себя в голове. Никаких тебе уборщиц, кухарок и тем более нянек. Мать меня одна вырастила, так что всё равно этого не одобрила бы.
— Я не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь, — выпятила внушительную грудь девчонка, а Леше вдруг стало ее жаль. Жизнь ее еще не помотало, но она сама ворвалась в это адское колесо. Вот только это нелепое чувство было быстро вытеснено агрессией, когда он вспомнил, что ценой тому вся его семейная жизнь, которая улетела коту под хвост.
— Бог тебе мозги при рождении не дал…
Алексей на секунду прикрыл глаза. У него разболелись виски, он их помассировал и отстранился, когда почувствовал, что Мира захотела его коснуться.
— Я просто люблю тебя, Леш.
Мира, видя тоску на лице любимого, распахнула перед ним душу, но в ответ мужчина лишь усмехнулся и скривился, словно напился лимонной кислоты.
— Ты хотя бы знаешь, что такое любовь, Мира? Вот мы с Надей любили друг друга, а ты влезла своими погаными лапами и всё испортила. И как? Нравится тебе то, что получилось? Чего же ты хотела?
Мужчина наседал на девицу, заталкивая ее внутрь спальни. Подметил и чистые только застеленные простыни, и внешний вид Миры, и всё это вкупе разозлило его сильнее.
— Любили? — вдруг взбрыкнула девчонка. Как же ей надоело сдерживать свой нрав. — Не смеши меня! Если бы любил свою клушу, не залез бы на меня даже по пьяни! Тебе ведь нравится мое молодое тело, красивое, сочное, не то, что у Нади твоей, да? Вот где ваша мужская любовь заканчивается! Вот!
Вместе с криками она срывала с себя одежду, пока окончательно не осталась полностью обнаженной, даже без трусиков. Глаза Гдальского потемнели, он волей-неволей скользнул взглядом ниже, упираясь в заветный треугольник волос между женских ног. Усилием выдержки поднял взор выше, но всё равно засмотрелся на стоячие груди. Су*ка.
— Не сравнивай похоть с настоящим чувством, Мира. Такая, как ты, никогда этого понять не сможет.
Не став испытывать судьбу, Гдальский ушел в самую дальнюю комнату. Как назло, это была та самая, которая принадлежала девчонке. Ему бы выгнать ее взашей из дома, но он был обессилен и хотел спать. К тому же опасался, что мог наломать дров и загреметь в тюрьму. И только в глубине души признался себе, что больше всего боялся залезть на девчонку. В последнее время им всё больше завладевала похоть.
Мира была слишком расстроена, чтобы заниматься соблазнением Леши, оделась и легла спать. Решила оставить все вопросы на утро. Подметила в голове перед сном, что Михаил с Надей должны были только вылететь, и лишь через три часа их ожидал сюрприз, который она им устроила. С последствиями, конечно же.