Надя плакала всю дорогу до больницы, чувствуя вину, что ни разу так и не посетила сестру. Ей было не до этого, и от этого вина еще горше горела в груди.
— Надь, всё хорошо, сердце веди запустили, Алена жива, — произнес Миша.
— Она могла умереть, Миш, а меня не было рядом.
— Жизнь и смерть — вещи от нас независящие, ты ни в чем не виновата.
Слова Архипова немного успокоили Надя, но она всё равно продолжала накручивать себя. Когда они приехали в больницу, там уже сидела Мира. Надя сморщилась, но напомнила себе, что она дочь Алены и имеет полное право сидеть в коридоре и ждать новостей.
— Мира, — произнесла сразу же Надя, испытывая тревогу и жалость.
В эту минуту ей хотелось хотя бы ненадолго забыть обо всем плохом, что произошло. Временное перемирие. Может, сказалось отсутствие, как оказалось, любви к Леше, может, общая беда, но здесь и сейчас Надя желала быть одной семьей. Ненадолго. Ради Алены. Но то было только ее желание. Глупое и опрометчивое.
— Что ты тут делаешь? — огрызнулась Мира, вставая со скамейки.
— У Алены остановилось сердце, я приехала так быстро, как могла.
— Не смей подходить к моей матери и проваливай.
Надя от наглости племянницы потеряла дар речи. Михаил схватил Надю за руку, собираясь встать спереди и поставить Миру на место, но она и не собиралась пасовать. Быстро взяла себя в руки и ответила наглой родственнице.
— Алена — моя сестра, так что не тебе решать, подходить мне или нет. К тому же, не ты платишь за ее пребывание здесь.
— Это делает Леша! — вздернула подбородок Мира. — Твой бывший муж, если ты забыла.
— А ты осведомлена.
— Леша от меня ичего не скрывает.
— Удивительно. Мыслями делится, да? — Надя усмехнулась, чувствуя, как сердце покрылось броней. — Не старайся, Мира, я в курсе, что информацией тебя снабжает Галина Никадимовна. Да и Леша мне не нужен, так что не старайся меня задеть. И кстати, Леша ни за что больше не платит. Новую выплату произвела я сама.
Мира от наезда Нади замерла, открыла рот, но ничего не смогла сказать.
В этот момент к ним вышел врач. Алена уже была в порядке, но пока Надя не убедилась в этом лично, не поверила.
— Показатели в норме, я бы даже сказал, что пошли некоторые улучшения в мозговой активности, так что…
— Мама вскоре придет в себя? — перебила врача Мира, выглядела она при этом напряженно.
— Да, мы надеемся, что это произойдет со дня на день.
Надя выдохнула, чувствуя облегчение. На ее глазах даже выступили слезы, и все нападки и язвительные комментарии в ее сторону отступили на второй план. Больше не имели значения. Это ведь не самое главное.
Алексей пил уже который день. Снимал номер в гостинице, не желая возвращаться домой. Туда, где они с Надей строили свое семейное гнездышко. Как только Надя получила развод, больше с ним не созванилась и даже не пыталась наладить общение, так что все надежды Леши, что ему удастся ее вернуть, стали спадать на нет. И наступила апатия и упадок сил. Об отце и его семье старался и вовсе не думать, глуша чувство бессилия и гнева алкоголем.
— Почему трубку не берешь? — раздался вдруг голос матери сверху.
Алексей поднял голову и увидел перед собой родительницу. Оглянулся, но он и правда сидел в баре. Никаких глюков.
— Как ты меня нашла?
— Это всё, что тебя волнует? Если обо мне не беспокоишься, то хотя бы о ребенке подумай.
— О Диме? — вздернул бровь Алексей.
— О вашем ребенке с Мирой, — с раздражением уточнила Галина Никадимовна и присела напротив.
— Не начинай.
— Вижу, ты не в состоянии говорить здраво. Благо, что Надя всё поняла и отступила, даже на квартиру претендовать не стала. Она меня, конечно, удивила, но видно не совсем уж пропащая девка.
— Не смей говорить о Наде.
— А ты на меня голос не повышай, лучше бы к матери больше прислушивался, может, не пришлось бы сейчас страдать.
— Ну да, к тебе, — усмехнулся Алексей. — Может, если бы не ты… Впрочем, неважно.
— Ну говори уж, если начал. Считаешь меня виноватой, что не отдала тебя Льву? Жалеешь, что не рос в богатой семье? Конечно, сейчас бы уже возглавлял компанию. Что тебе могла дать мать-одиночка.
Галина Никадимовна всхлипнула, достала платок и промокнула глаза. Алексей закрыл глаза и раздраженно стиснул пальцами переносицу. Как же его всё достало.
— Не говори глупости, мам. Хватит мусолить эту тему. Мне и без этого тошно.
Алексей сбросил пар, устроив разборку со Львом, но легче от этого не стало. Да, было горько, но поразмыслив обо всем в спокойной обстановке и наедине, он вдруг кое-что понял. То, чего так и не понял Лев Николаевич.
— Ладно, закрыли тему. Но я с Львом еще поговорю, пусть раскошеливается и…
— Не надо, я сам разберусь. Ты мне лучше ответь, зачем пошла к нему одна? Еще и Миру взяла, ей и вовсе там не место.
— Мира — мать его будущего внука. Между прочим, первого, их Михаил-то не сподобился, — язвительно произнесла Галина, не смогла удержаться от яда в голосе. — Так что пусть знает, что ты продолжаешь его род.
— Какой род, мама? Я Гдальский, а не Архипов, и мы же не в средневековье. Тем более, ты забыла про Диму, он мой первенец.
— Кстати, о нем. Когда ты нас познакомишь? Приводи эту свою Карину и ребенка, я должна взглянуть, кого она там вырастила.
Карина Галине никогда не нравилась. Слишком своевольная и дерзкая, так что она воспринимала ее, как нечто временное в жизни сына, от чего надо было избавиться. На тот момент, когда Леша с ней расстался, она была рада появлению Нади. Она была хотя бы покладистой и не спорила с ней. Впрочем, Мира лучше. Главное, что не бесплодная.
— Как Карина будет готова, вы встретитесь на нейтральной территории.
Гдальский сморщился, чувствуя за собой вину, что с того раза ребенка так и не видел, но сейчас ему было не до этого. Слишком крутой поворот произошел в его жизни.
— Готова? Пусть там не выделывается, она мать-одиночка, хочет сына отца лишить? — фыркнула Галина.
В ней вдруг заговорили двойные стандарты. Она будто забыла, что и сама поступила почти также. Вот только у нее было весомое оправдание. Она, в отличие от этой вертихвостки Карины, боялась потерять сына, ей угрожала семья новой жены Льва, а этой-то нечего бояться, так что Галина не понимала, почему та выкобенивается.
— Прошу тебя, не лезь в это, мама, — простонала Алексей и протер ладонью лицо. Выглядел он усталым и изможденным.
— Хорошо, — неожиданно согласилась Галина. — Тогда и ты пойди мне навстречу. Не отталкивай Миру, она всё время плачет, это плохо скажется на ребенке.
Гдальский откинулся на спинку стула и еле сдержал агрессивный рык. Его штормило так, будто он потерял ориентацию в пространстве. Надя ушла, в его жизни вдруг возник отец, которого он считал мертвым, а мама цеплялась за Миру и неродившегося ребенка. И Алексей вдруг осознал, что потерял абсолютно всё.
— Дети — это всё, что у нас есть, Леша, — произнесла вдруг мама и положила ладонь на его сжатый кулак, лежавший на столе.
Он посмотрел на ее старческие руки и прикрыл глаза, принимая ненавистное ему решение. Нет. Он не хотел быть таким же мудаком, как его собственный отец. Как бы он ненавидел Миру, ребенка не бросит, хотя тот и не вызывал у него сейчас никаких чувств. Да и с Димой не мешало бы сблизиться.
Леше как никогда нужен был якорь, который бы удержал его на земле. Даже такой нежеланный.
Вот только прежде, чем он возьмет на себя обязательства, сцепив зубы, он должен решить кое-какое дело. Восстановить справедливость и обелить имя матери. Элеонора больше не смеет носить звание ангела, когда так вероломно поступила с ним и его матерью тридцать лет назад.
— Езжай домой, мама, — произнес он и встал со своего места, надевая куртку.
— А ты куда? — сразу же насторожилась Галина.
— У меня важное дело. Не переживай, сразу после него я поеду домой.
— Вот и правильно. А то у матери Миры была остановка сердца, как она сказала, вот и утешишь девочку, она будет рада.
Гдальский замер, чувствуя, как у него заколотилось сердце. Если Мира в больнице, то и Надя там. Ей ведь плохо, и как бывший муж, он ведь может ее поддержать в тяжелый момент?
— Мира звонила, сказала, что эту вертихвостку Надю этот Михаил привез. Видно, недолго твоя Надюша страдала. А этот Михаил весь в мать, сразу в чужое вцепился.
Только было Алексей хотел отменить свои планы и помчаться в больницу, как после слов матери передумал. Грудь его сдавило, а рот наполнился горечью. Нет, не верил он, что Надя сразу же упала в объятия Архипова, но вот насчет последнего он и не сомневался. Тот давно пускал слюни на его жену, а теперь, словно стервятник, вцепился в нее, пользуясь тем, что у Нади и Леши разлад. Урод.
— Может, это даже хорошо. Я видела, этот Миша в Надьку-то влюблен. А она-то бесплодная, значит, и детей у них не будет. Отлично, твои дети будут единственными наследниками Льва.
Гдальский развернулся и ушел, не желая более слушать голос матери, которую унесло не в ту степь. Нет. Алексей брать деньги Льва не собирался, но вот высказать ему всё, что он думает о его семейке, ему никто не запретит.
Адрес Архиповых он знал, так что вскоре парковался около ворот их коттеджа. Особо не раздумывал, сразу же вышел из салона и направился к калитке, но когда она открылась прежде, чем он постучал, был сильно удивлен. Напротив него стояла Элеонора Архипова. И вид у нее был воинственный. Злой. Недовольный.