Ночью Злату разбудил голос Владушки из радионяни:
— Тетя Злата. Мне страшно.
Она подскочила, путаясь спросонья в одеяле, врезалась плечом в книжную полку — еще не привыкла к расстановке мебели в новой комнате — в плече, у самой шеи, почему-то очень больно стрельнуло, она даже охнула.
Владушка сидевший под одеялом, дрожащим голоском сказал:
— Тетя Злата, там, в окне, я боюсь.
У Златы дрогнуло сердце, но она храбро пошла к окну. И ойкнула — что-то стукнуло в стекло. Она все-таки высунулась из-за шторы и выдохнула, с облегчением и досадой: внизу стоял Сергей, кидал в окно легкие камешки с дорожки. «Ах да, он ведь не знает, что я теперь отдельно сплю», подумала Злата. Она хорошо видела Сергея в свете фонаря. Он изменился в лице, когда заметил ее, показал жестами: выйди. Она покачала головой: нет, уходи. Он достал телефон, показал на экран, изобразил жестом — позвони. Злата вспомнила, что он записывал свой номер на клочке бумаги, том, что был в пакете с одеждой. Она снова отрицательно мотнула головой. Сергей пошел было к главному входу, но до двери не дошел, рывком повернул к воротам, пиная и расшвыривая гравий. Он скрылся в калитке, Злата увидела, как отъезжает его большая черная машина.
— Что там, тетя Злата? — уже без страха, а скорее, с любопытством спросил из-под одеяла Владушка.
— Собака, — объяснила она.
— Я боюсь собак, — признался мальчик, — у нас их много в поселке, больших.
— Это была маленькая собака, песик, — сказала Злата, — она копалась у нас на дорожке, и несколько камешков попали в окно. Спи.
— Хорошо, — пробормотал Владушка, успокаиваясь.
Самой Злате быстро заснуть не удалось. Она уже надеялась, что Сергей забыл ее, а он дежурил у ворот, о чем-то секретничал с Алисой (та так и не призналась, что они с Младшим обсуждали у машины), не постеснялся разбудить и испугать Владушку. Были бы у Златы силы, она бы вышла и впечатала ему кулачком в лоб или в глаз все, что о нем думает, об эгоисте. Рассказать Игорю Владимировичу? Но ведь Листопад первым делом плохо подумает о Злате! Кстати, неизвестно еще, что он вообще о ней в этом плане думает, ведь наверняка ему рассказали, как Младший ухаживал за Владушкиной учительницей — весь персонал в курсе. Когда в доме есть прислуга, у стен есть уши, у лестниц — глаза. Кто-то, небось, видел, как они с Сергеем целовались у бассейна. Тогда Злата думала, что не останется в доме и вела себя… фривольно, но теперь все по-другому. Никаких авансов Младшему, никаких перед ним реверансов. И вообще, это Владушка — Младший, а к двадцатишестилетнему Сергею, видно, не зря это прозвище прилипло!
***
Утром Игорь спустился в столовую, но за столом оказалось пусто. И накрыто на нем к завтраку не было. Зато с кухни доносились веселые голоса и пахло вкусной… нездоровой едой. Он заглянул туда и удивился. У плиты с лопаточкой и в фартуке с яркими маками почему-то стояла няня Влада. За столом, болтая ногами, сидел Владушка.
— А где Ольга Павловна? — спросил Игорь, поздоровавшись.
— Она отпросилась, — радостно сообщила Злата Алексеевна, — ей справку надо взять, медицинскую. Она предупреждала.
— А-а-а, — разочарованно протянул Листопад.
Завтракать ему предположительно придется по дороге или на работе. С постоянными отъездами Галины Тимофеевны в доме постепенно воцарялся хаос. Никого на место тети Гали Игорь брать не хотел, но и отец экономку сына очень ценил. Старик был еще крепок и активен, однако развод с последней мадам Листопад все-таки здорово его подкосил, больше, конечно, морально. Галина Тимофеевна была Владимиру Евгеньевичу, как он сам любил поговаривать, персональным психотерапевтом.
— Садитесь кушать, — сказала Злата Алексеевна. — Вам чай или кофе?
Листопад сам не понял, как оказался за кухонным столом. В последний раз он ел на кухне еще в студенчестве. Хаос, хаос. Игорь с ужасом заглянул в тарелку к сыну. Владушка с аппетитом поедал что-то… многочисленное.
— Мы с Владом проходим английские традиции, в частности, английский завтрак, — с важностью сообщила няня. И начала перечислять: — Колбаски, хлеб, помидор, яйцо, жареный сыр, немного бекона. Очень сытно и очень удобно. Берете все, что есть в холодильнике и на сковородку. Потом весь день сыты. Приготовить вам такой же?
Игорь кивнул, проглотив вместе со слюной вопрос о количестве холестерина в тарелке. Во-первых, Влад с удовольствием поглощал чудовищный «страноведческий материал» и Листопад-средний просто побоялся спугнуть редкого «зверя», аппетит сына. Во-вторых, ему самому вдруг страшно захотелось, чтобы перед ним на тарелке все так же шкворчало, истекало жиром и фантастически вкусно пахло. Рассудив, что здравомыслящие жители Туманного Альбиона ничего плохого в своей культуре держать не стали бы, Игорь решил тоже приобщиться к изучению традиций. Сам он в своих поездках в Великобританию никогда на традиционный инглиш брэкфаст не попадал, тем более нужно было просвещаться. Игорь стал с нетерпением дожидаться, пока Злата Алексеевна приготовит ему завтрак. А потом принялся за еду, перемигиваясь с сыном. На работе, правда, ему немного захотелось спать, но перфекционисты-англичане и тут оказались правы — проголодался он только к вечеру и сэкономил на обеде целый час, который потратил на общение с клиентами.
***
Вернулись Ольга Павловна и Галина Тимофеевна, и все пошло по прежнему. У Златы нарисовалось пол выходного — Игорь Владимирович повез Владушку к врачу и на оздоровительные процедуры. Она очень жалела, что не может провести эти часы в университете. Она чувствовала, что время утекает у нее между пальцев, а все из-за Макса! Но встретиться с ним еще раз один на один?! Нет, это не в ее силах!
Выйдя поздним утром на кухню (Злате очень сладко спалось до десяти), она увидела за столом незнакомого мужчину. Она остановилась на пороге, с любопытством на него глядя.
— Злата, познакомься, это Станислав Аркадьевич, личный помощник Игоря Владимировича, — спохватилась Ольга Павловна.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Злата.
Мужчина приподнялся над столом, придерживая галстук и жуя, и кивнул Злате. Ему было около сорока, он был крепкий, но невысокий.
— А это наша Златушка, — сказала кухарка. — Няня и репетитор Владушки.
Злата поймала на себе не менее любопытный взгляд Станислава Аркадьевича. Помощник Листопада с аппетитом ел вчерашнюю гречневую кашу с мясом, которую готовила Злата. Добродушная Ольга Павловна смотрела на него очень одобрительно. Злате тоже было приятно, что ее готовка идет на ура. Она налила себе чая и приготовила тосты. Станислав Аркадьевич вытер тарелку корочкой хлеба и, удовлетворенно выдохнув, расстегнул пиджак. Злата увидела кобуру у него под мышкой. Мужчина перехватил ее взгляд и благожелательно пояснил:
— Работа такая.
Злата кивнула и задумалась. Закончив завтрак, она пошла к себе и порылась в интернете. Нарыла много всего интересного, выдернула листочек из блокнота и произвела пару расчетов. Если она проработает еще несколько недель, месяц, как планировал Листопад-средний (в агентстве дали контакты няни, которая освобождалась к концу октября), денег на задуманное ей хватит, должно хватить.
Станислав Аркадьевич ждал хозяина дома в гараже, где шофер Геннадий Борисович возился с его машиной. Мужчины вели неторопливый разговор о движках и свечах.
— Можно вас на минуточку? — обратилась Злата к Станиславу Аркадьевичу.
Тот заметно удивился, но вышел за девушкой из гаража.
— Я… у меня вопрос, — немного нервничая, начала Злата. — Вы ведь… вы ведь и телохранитель Игоря Владимировича тоже?
— Бывает, — кивнул мужчина, выжидательно глядя на девушку.
— Дело в том, что… я хочу нанять телохранителя, — выпалила Злата.
— Вам что-то угрожает? — напрягся Станислав Аркадьевич.
— Нет, не то чтобы, — поспешила объяснить Злата (ну как подумает, что она Владушку под опасность подставляет!). — Понимаете, я учусь в университете. А там есть один парень. Он очень богатый и… настойчивый.
— Домогается? — Станислав Аркадьевич расслабился, глаза его заулыбались.
— Да, очень. Ничего не хочет слушать. Один раз увез меня и чуть…
— С богатыми так бывает. Понимаю, — сочувственно произнес мужчина.
— Так вот… вы ведь многих знаете, телохранителей там, охранников. Мне нужно всего два раза в неделю, на три-четыре часа. И… чтоб не очень дорого, — смущенно договорила Злата.
— А попробовать с тем парнем поговорить, один раз, но убедительно? — усомнился Станислав Аркадьевич.
— Он не поймет, — Злата тряхнула волосами. — У него влиятельный отец, ему все сходит с рук. Все думают, он хороший, а он… ужасный! Я из-за него боюсь в университете появляться! А мне надо!
Станислав Аркадьевич задумчиво посмотрел в тусклое осеннее небо:
— Чтоб недорого? На несколько часов? Кажется, есть у меня один вариант. Вот вам моя визитка. Позвоните сегодня после восьми. Посмотрим, что можно будет сделать.
После посещения клиники и процедур Владушка был вялым. Злата почитала ему про девочку-ангела, уложила спать в восемь, а сама побежала в свою комнату. Станислав Аркадьевич не сразу вспомнил, кто она такая, а потом попросил подождать, пока он сделает звонок с другого телефона. Злата ждала с замиранием сердца. В трубке долго было тихо, она уже подумала, что помощник Листопада забыл о ней, но тот вдруг отрывисто сказал:
— Диктую. Есть где записать?
Злата начеркала на листке телефонный номер.
— Зовут молодого человека Николай. Очень порядочный и ответственный парень. Сейчас выздоравливает после ранения, врачи запрещают браться за что-то серьезное, но с пацаном-студентом, — мужчина хмыкнул, — справится одной левой, профессионал. У него невеста, копят на свадьбу, деньги очень нужны. Я договорился на… — Станислав Аркадьевич назвал вполне приемлемую для Златы сумму, она ожидала, что будет дороже. — Дальше вы сами. Созвонитесь, договоритесь.
— Спасибо, спасибо вам большое!
— Не за что, — чувствовалось, что Станислав Аркадьевич улыбается.
— Можно вас попросить ничего не говорить Игорю Владимировичу? Все-таки это не касается работы… и…
— Не вопрос, — благодушно согласился Станислав Аркадьевич. — Надеюсь, вы в скором времени решите свою проблему. Николай — очень хороший… специалист.
***
Макс стукнул в дверь и зашел. Отец сидел за столом, весь надутый, как индюк, с кислой физиономией. Ирина стояла у окна. Она бросила на Макса короткий взгляд, он ей кивнул, вроде как нехотя.
— Максим, нормально поздоровайся, — буркнул отец.
— Добрый день, Ирина… — закатив глаза к потолку, начал Макс.
— … Александровна, — подсказала она.
— Мне сколько раз повторять, чтобы ты был с Ирой поласковее, — привычно забубнил отец.
Макс поднял одну бровь. Ирина насмешливо провела языком по губам за спиной отца. Тот не унимался:
— Опять за столом пререкались.
За столом Ирина своей гибкой ступней гладила Макса между ног. Ему пришлось сказать что-то дерзкое, чтобы не выдать себя, иначе она не остановилась бы: их обоих заводила эта опасная игра под носом у дурака. Подружка отца вообще забавляла Макса, но он ни на минуту, ни на одну проклятую секунду не забывал о Злате.
— Между прочим, — нудел отец, — ты ей руки должен целовать. Ты по гроб жизни ей обязан. Ирина меня уговорила, иначе хрен бы ты у меня что получил… Она мне рассказала про благотворительность в университете, — неохотно пояснил отец. — Я, честно говоря, всегда думал, ты только на девок деньги тратишь.
Ирина показала глазами: подыграй.
— Ну… — протянул Макс, — благотворительность — это же наше, семейное.
Его чуть не разобрало на смех. Какая, к факу, благотворительность! Что Ирина наплела отцу?
— Признаю, — сказал Юрий Николаевич, — что ты меняешься. Если и крутишь какие-то свои дела, то тихо. Понял суть: сейчас в карьеру вложишься, доброе имя себе заработаешь — всю жизнь бонусы собирать будешь. И с учебой нормально, я с деканом разговаривал… Но все же Ирочка меня долго уговаривала…. На, держи!
Он швырнул через стол документы. Макс недоверчиво просмотрел несколько бумаг и не смог сдержать удивленного возгласа. Отец выполнил уговор. Ирина смотрела на Макса с торжеством, она отвернулась к окну, но плечи ее подрагивали.
— Я бы и сам, может, порвал бы между нами отношения… и порву, — Юрий Николаевич стукнул кулаком по столу, — если опять что-нибудь учудишь! Но ты мой ребенок, плоть и кровь! И я… рассчитываю, что впредь… впредь… общение отец-сын ты наладишь! А «спасибо»?
Макс сверкнул глазами:
— За что? За то, что выполнил свое обещание?
— Нет, ну ты посмотри на щенка! — взревел отец.
— Дорогой, — мягко сказала Ирина, обнимая его сзади за плечи и прижимаясь щекой к дряблому виску, — не волнуйся так. У тебя же давление. Позволь мне поговорить с мальчиком. Ты же знаешь, такой возраст.
— Я в таком возрасте, — язвительно процедил отец, — уже семью кормил.
Ага, лениво подумал Макс, со своей братвой по рынкам фарцовщиков крышевал, сам же рассказывал.
— Ладно, — сказал Юрий Николаевич, — будет тебе хамить, скажи мне.
— Непременно, — Ирина чмокнула его в щеку.
Она вышла за Максом, прихватив с собой листок бумаги с полки. Протянула Максу:
— Вот. То, что ты просил. Зачем тебе?
— Влип в одну историю, — уклончиво сказал Макс. — Не бойся, дальше двух человек это не пойдет, а они вряд ли станут глубоко копать, мне это так, отбрехаться. Настоящая?
— Самая что ни на есть. Только дата старая довольно.
— Не проблема, главное, за этот год, — рассеянно сказал Макс, вчитываясь в написанный малоразборчивым медицинским почерком диагноз. — Ого! А имя-то какое! — подумал про себя: — «Ей подходит. Но ее имя лучше». Спасибо за акции, — сказал он, поднимая на Ирину глаза. — Можешь теперь стать моей мачехой, я согласен. Но, бл…ь, благотворительность? В универе?
— У меня есть кое-какие связи и там. Так что ты теперь спонсор нескольких студенческих проектов. На филфаке и лингвистическом. Отнесись к этому серьезно. Тебе нехилые деньги перепали, расщедрись.
— Да, матушка, — Макс глумливо оскалился и поклонился.
Ирина прикусила губу:
— И я серьезно насчет нормальных отношений с отцом. Он все-таки… Ты ему небезразличен.
— Если я и буду теперь здесь появляться, — сказал Макс, понизив голос и подходя к ней ближе, — то только за тем, чтобы как следует тебя оттрахать.
У нее расширились зрачки.
— За мной, — сказал Макс.
Она пошла за ним, послушная, уж подвластная его игре. Он завел ее в комнату, смежную с кабинетом отца, где иногда сидела секретарша Тамара, старая дева, на которую даже у отца не встало. Слышно было, как за тонкой дверью отец скрипит креслом и покашливает.
— Здесь? — полушепотом, с шутливым ужасом спросила Ирина.
— К стене, спиной ко мне, — тихим голосом приказал Макс. — Ноги раздвинь.
Что ему нравилось в таких тетках, это то, что их почти не приходилось заводить. Он стянул с нее трусики до колен, провел рукой между ног. Она сразу еле слышно застонала, и Макс зажал ей рот.
— Сучка, — шептал Макс ей на ухо. — Нравится тебе это? Нравится быть мачехой при таком пасынке?
— Да, — читал он по ее губам. — Да, да.