Николай оказался высоким, крепким молодым человеком, именно таким, какими Злата представляла телохранителей. Одевался он тоже соответственно — в строгий костюм с галстуком. Он первым делом подсказал Злате, что нужно идти в деканат — получить пропуск в университет. Декан, зная студентку Степанову и ее непростую ситуацию (Злата каждое лето подрабатывала в деканате), немного удивилась, но Злата, снова с подсказки Николая, объяснила, что с недавних пор работает няней у известного бизнесмена, и показала договор. В универе и не к такому были привычны — сразу выдали молодому человеку карту- пропуск.
Первый день прошел просто отлично: Макс не встретился, Злата отсидела на всех лекциях и сдала на проверку текущие работы. Она выбрала два дня в неделю, когда в расписании почти не было семинаров. Николай тоже был доволен — он успел выспаться на диванчике в нише между лекционными аудиториями. Сидя, ему это было привычно, как он объяснил. В конце дня он отвез Злату к воротам дома Листопадов и уехал, получив оплату.
Жизнь налаживалась. В саду все сильнее опадали листья. Владушка, прыгая между деревьями, рассказывал Злате о своей мечте — пойти в школу и учиться с другими детьми. Злата его успокаивала: он уже почти выздоровел, и скоро папа отдаст его в третий класс. Ну, или в четвертый, на следующий год. Игорь Владимирович действительно об этом подумывал, даже посоветовался со Златой. Злате было приятно, но она согласилась, что окончательное решение нужно будет принять после основательной проверки мальчика врачами. Гоняясь за Владушкой по саду, она думала, каким замечательным отцом является Игорь Владимирович. И почему тетя Галя говорила, что он большую часть времени проводит в городе… хм… с девушками? Листопад-средний каждый день приезжал домой с работы, минута в минуту, а если задерживался, предупреждал Злату через мессенджер. Находясь дома, он постоянно держал Владушку в поле внимания — вот и сейчас поглядывал на сына в окно — но Злата воспринимала это не как контроль над собой или недоверие хозяина дома, она прекрасно понимала, что значит скучать по близким. Хотя сама ругала себя за то, что вот уже несколько дней не навещала дядю с тетей и Вику.
Временами Злата думала о том, что это, должно быть, ее мама смотрит на нее с небес. Смотрит и защищает свою глупую дочь: уберегла ее от злодея, позволила сбежать и даже ангела-хранителя послала — Игоря Владимировича. Ну, с его характером ангел из него был так себе, он уже несколько раз делал Злате замечания суровым сухим тоном, но она и тут была не в обиде — заслужила.
В первый раз, она получила нагоняй, когда они с Владушкой расшалились. Злата разогналась и врезалась в Игоря Владимировича у дверей его кабинета (у нее опять заныло плечо). Он как раз выходил, и его по инерции внесло в комнату. Игорь Владимирович чуть не упал. Удержался. И Злату удержал. Злата со страху вцепилась Листопаду в рубашку и чуть не оторвала ему верхние пуговицы. Поставив ее на ноги, Игорь Владимирович попросил в дальнейшем находить места для игр в других частях дома. Злата попыталась объяснить, что здесь им играть намного интереснее и… образовательнее, обучательнее (от смущения он начала плести какую-то чушь): в коридоре есть глобус, они играют в пиратов под лестницей, учат английские слова по фигуркам зверей в серванте в синей гостиной…
— Хорошо, хорошо, — немного нетерпеливо сказал Листопад, отворачиваясь. — Только поменьше шума, будьте любезны.
Выходя, Злата оглянулась и смутилась окончательно — Игорь Владимирович стоял у окна, застегивая рубашку, плечи его подрагивали. Он что, смеется над ней?! Злата расстроилась: ей так хотелось выглядеть взрослой! Она ведь хороший репетитор для Владушки! Она старается изо всех сил! Но Игорь Владимирович с его статусом всегда будет свысока смотреть на таких, как она — бедных и неопытных дурочек. Она даже всплакнула почему-то перед сном в своей комнате.
Второй раз нагоняй оказался более серьезным, неприятным, но опять в случившемся была вина Златы. Владушка расшумелся, не желая пить лекарства, заспорил, побежал от нее к отцу, заскочил в кабинет с возмущенным воплем:
— Пап, скажи ей! Мне же не надо больше пить эти таблетки! Скажи Злате!
Злата тоже вошла следом за мальчиком. Листопад как раз разговаривал со Станиславом Аркадьевичем. Помощник быстро кивнул Злате, она тоже с ним поздоровалась, не показывая, что знакома с телохранителем хозяина. Игорь Владимирович взял из рук девушки блистер с таблетками, поднял на нее раздраженный взгляд:
— Разве вас не предупредили, что срок приема этого препарата для Влада уже закончен?
— Нет, — растерявшись, ответила она.
— Вы сами не могли проверить? В блистере использовано четырнадцать таблеток. Это две недели. В журнале медсестры черным по белому написано — две недели. И почеркнуто.
Игорь Владимирович не повышал тон, но Злате показалось, что он пригвоздил ее к земле своими словами.
— Я по… поняла. Я забыла.
— Вы помешали серьезному разговору.
— Простите.
— Идите.
Владушка немного подулся, подразнился, но потом, видя, что няня расстроена, начал ее утешать:
— Злат, ну не переживай. Папа всегда такой. Он порядок любит.
— Я, наверное, глупая, у меня таки вещи в голове не держатся!
— Ты не глупая! Ты умная! Очень умная! Мой папа с тобой и не разговаривал бы, если бы ты была глупой!
— Ну спасибо! Утешил! Он как раз со мной не особо и общается.
Злате в ту ночь не спалось. Она заставляла себя заснуть, но только ворочалась. Измаявшись, она оделась и пошла на кухню — налить себе молока. Она проходила мимо арки в комнате с камином, когда заметила какое-то движение в глубине. Игорь Владимирович стоял у портрета покойной жены. Злата застыла, завороженная печальной картиной: Листопад прижимался лбом к картине и что-то бормотал. Потом он поднял лицо и провел ладонью по лицу нарисованной девушки. Злата чуть не всхлипнула — в этом жесте было столько нежности… и боли.
Она вернулась в свою комнату и сидела, глядя в стену. Игорь Владимирович постучался к ней около полуночи, она вздрогнула и вышла из задумчивости.
— Я видел свет. Не разбудил?
Злата замерла на пороге, с испуганно колотящимся сердечком. Ее уволят?
Листопад стоял, серьезно на нее глядя:
— Пришел извиниться. Я не сдержался, а должен был. Просто… я получил не очень хорошие известия… неважно. Вы действительно не врач и не обязаны контролировать такие вещи. Мы слишком многое на вас взвалили. Обещаю, что к концу октября найду няню.
— Хорошо, Игорь Владимирович, — пролепетала Злата.
— Спокойной ночи.
— Спокойной… ночи.
Листопад постоял, как будто хотел что-то сказать, но только раскрыл рот, тряхнул головой, закрыл рот и ушел.
Злата опять села на кровать. Что-то волновалось в ней и вскипало. Облегчение? Неловкость? Она переоделась и заснула, едва голова ее коснулась подушки.
***
— Хорошая девушка, — улыбнулся Стас, когда Злата Алексеевна вышла из комнаты.
— Нужно нормальную няню искать, — проворчал Игорь.
— А эту куда? Неужели уволите? — Стас нахмурился.
— Нет. Репетитор она неплохой, опыта с детьми просто мало. Да не уволю! Просто недоразумение.
— А-а-а…
Листопад покосился на дверь. Кажется, девушка расстроилась, когда она уходила, глаза ее подозрительно блестели. Игорь с трудом переключился и смог вернуться к разговору с помощником.
— В общем, Игорь Владимирович, вы ведь уже поняли, что новости… так себе, — продолжил тот. — Поговорил я с мальцом, застал его дома. Вежливый малец, обходительный. Сказал, что стучался к вам несколько раз, типа хотел объяснить ситуацию. Вот, — телохранитель достал из кармана телефон, протянул Игорю.
— Что это? — спросил Игорь, рассматривая фото сероватого бланка с печатями и почерком закорючками.
— Медицинское заключение. Девушка — родственница Пимановых. Страдает от маниакально-депрессивного психоза, — Стас раскрыл блокнот. — Вот, я тут записал… Зовут ее Ангелина Рахманова. Возраст девятнадцать лет. Раз в два года с тринадцати лет проходит лечение в клинике. Справка как раз оттуда… М-м-м… Паранойя у нее — видит, слышит всякое. Напридумывает себе и начинает убегать. Особенно осенью это у нее обостряется и весной. Пиманёнок сказал, в этом году она все время нормальная была, недавно из больнички вышла, они думали, бог милует. Очень пацан извинялся.
— Ангелина, — медленно проговорил Игорь, возвращая помощнику телефон.
Тот крякнул, сказал, пряча взгляд:
— Ну вот… так сходится все. И бордюр, и сорочка. Испугалась, видно, и рванула в чем была, куда глаза глядят.
— Ничего не сходится, — Игорь отвернулся к окну. — Швейцар упоминал, она учится в университете. Как можно учиться с таким диагнозом?
Стас хмыкнул:
— Да сейчас все можно, только плати. Пацан сказал, родня ее контролирует, а ему первый раз довелось с родственницей так близко общаться, типа наплела она, что хочет начать новую жизнь, попросила дать ей пожить в его квартире, пока он у папаши за городом. Ну и… упустил он ее.
— Странно. Если знал, что она не в себе, зачем пустил? Они ее нашли?
— Говорит, да. Закрыли уже… в психушке…
Можно я немного денег… и одеться? Меня в психушку сдадут, если я босиком… Как она сказала просто «в психушку» или «опять в психушку»?
— … Пацан просил сильно не распространяться, денег предлагал за… моральный ущерб.
— Мы сможем ее пробить?
— Вряд ли, шеф. Врачебная тайна, то, сё… Малец разъяснения дал, и то хорошо.
— Не верю, — процедил Игорь. — Она казалась совершенно вменяемой, ничего… такого…
— Шеф, — вздохнул помощник, — вы это точно помните? В вашем тогдашнем состоянии…
— Я все хорошо помню. Не такой уж я был неадекватный. И помню, что сказал у лестницы малолетка. На слова расстроенного родственника это было мало похоже. И еще: все ее действия были абсолютно логичны. С самого момента появления у меня в комнате и до вызова скорой.
— Эх, — Стас почесал в затылке. — Кто ж их, психов, знает!
— Стасик, она была похожа на того, кто убегает от реальной опасности, а не выдуманной. Продолжай работать в этом направлении.
— Игорь Владимирович…
— Продолжай. Посмотри, есть ли у нас какие-то связи среди врачей этого направления. Все, что можно. Главное, чтобы Юрчик-Баул не узнал. И кстати, что там с ним, со старшим Пимановым?
— Все сложно, — Станислав весь подобрался. — Я бы посоветовал быть поосторожнее.
— Думаешь, решится?
— Думаю, решился и пойдет по проторенному пути. Наш человечек не дремлет, подобраться ему удалось довольно близко, предположительного исполнителя уже знает. Когда стукнет заказ, мы будем предупреждены. Главное, чтобы Пиманов не нашел другого исполнителя, человека со стороны. Того, кого мы не сразу сможем отследить. Нужно увеличить охрану.
— Увеличь. Пусть кто-нибудь поживет у нас. Кто-нибудь… спокойный, незаметный.
— Обижаете, Игорь Владимирович. У меня все ходы продуманы.
— Набери в охрану еще пару ребят.
— Будет сделано… Игорь Владимирович, а не может… та девушка, ее появление у вас быть связано с намерениями Пиманова-старшего?
— Нет, Стас, исключено, Юрчик-Баул так не работает. Вот шлюху мне в постель подослать — это в его стиле. Или киллера, как он любит.
— Вы там поосторожнее… с постелью, — пробормотал смущенно Стас. — От киллера мы прикроем, а от…
— Сам знаю, — Игорь покачал головой. — Мне сейчас не до этого, поверь.
После ухода Стаса он поработал с документами и спустился вниз. Чувство вины не давало покоя. Почему-то в эту минуту, когда он практически потерял надежду найти своего Ангела, в голове вертелись совсем другие мысли. Игорь подошел к портрету жены. Аня смотрела на него с усмешкой. Она всегда смотрела на него по-разному, в зависимости от того, что он ожидал увидеть. Иногда он сам не верил, что написал этот портрет. Ему казалось, это был кто-то другой, талантливый, восторженный — тот, кто давно умер внутри.
— Видишь? — сказал он Анне. — Мир — это ложь, боль, разочарование, психоз. А ты всегда видела в нем красоту. У тебя это получалось, а у меня — нет. Влад похож на тебя. Как мне защитить его от боли? Меня сегодня лишили иллюзий. Я глуп, да?
Аня улыбалась с легким упреком.
— Да, да, ты права, — вздохнул Игорь. — Я свинья. Пойду извинюсь.
Няня открыла дверь, у девушки на лице отразился страх, и его опять укололо виной в сердце — Игорь с досадой подумал о том, что совсем запугал ребенка. Просто время такое… словно в полотне привычной жизни появились прорехи, которые он не успевает штопать.
Он извинился и как мог успокоил девушку. Но в кровати к нему вернулись воспоминания об Ангеле. Вернее, он сам попытался их вернуть. Мучился, терзал память, но нежный образ таял, расплывался. Игорь почти признал, что был глуп — та девушка всего лишь сумасшедшая, а он нафантазировал себе… сказку. Он вспомнил, что среди книжек няни была одна про девочку-ангела. Вот пусть ангелы в книжках и остаются. Как, кстати, зовут автора сказок, что читает Злата Алексеевна? Что-то смутно знакомое, что постоянно вызывает ассоциации с прошлым.
***
В четверг в универе все сразу пошло не так. Злату с самого утра мучили недобрые предчувствия, уж слишком долго все было хорошо. Она даже хотела не ходить на лекции, но уверенный вид Николая в машине ее немного успокоил.
На большой перемене она наткнулась взглядом на Таню. Та стояла посреди коридора и смотрела на Злату с плохо скрываемой ненавистью. Сердце у Златы ушло в пятки, она быстро подошла к Николаю. Тот только перехватил ее взгляд и тут же подобрался. Злате стоило усилий остаться на месте и не убежать, но Николай, заметив ее порыв, быстро сказал:
— Давайте подождем. Хочу его увидеть. Нужно знать, от кого вас защищать.
Злата кивнула. Макс появился через несколько минут. Поднял брови, насмешливо посмотрел Злате в глаза, от чего ей стало холодно и страшно, пошел навстречу, неспешно, явно наслаждаясь растерянностью девушки. За его спиной маячили приятели, светловолосый здоровяк и чернявый верзила. Николай плавным движением выдвинулся вперед, так что Злата оказалась за его спиной. Макс замедлил шаг, остро прищурившись. Охранник поманил парня к себе. Мало кто в коридоре заметил их перемигивания, а Злате казалось, что она смотрит страшный фильм. Макс остановился, вглядываясь в Николая, явно оценив габариты и мощь охранника. Он перевел взгляд на Злату, выглядывающую из-за плеча защитника, она с удовлетворением и даже некоторым злорадством разглядела в его глазах замешательство. Макс опять посмотрел на Николая, состроил презрительную гримасу, будто только что заметив недорогой костюм и галстук. Охранник усмехнулся, повел широкими плечами, поиграл пальцами в кулаках. Противостояние взглядов и жестов длилось несколько минут, и Макс отступил, бросив что-то приятелям. Уходя, он обернулся и словно ожег Злату льдом глаз. Она поняла, что почти не дышала все это время. Николай посмотрел на нее и сказал:
— Тебе бы водички сейчас. Столовая, буфет есть тут у вас?
Злата кивнула. Они с Николаем как-то незаметно перешли на «ты». В кафетерии они взяли кофе со сливками и булочки и сели в дальнем углу. Злата уже давно поняла, что Николай только кажется расслабленным, сонным, неповоротливым. Он усадил подопечную за угловой столик, откуда просматривался весь зал.
— Надо же, наглый какой карапуз, — задумчиво произнес охранник, помешивая кофе. — Взгляд, как у змеи. Ничего, и не таких обламывали. Я думал, честно говоря, ты преувеличиваешь.
Злата энергично помотала головой. Ей не хотелось рассказывать Николаю о своем почти двухнедельном заточении у Макса, и она сказала только:
— Он меня как-то к себе заманил. Я чудом вырвалась.
Николай понимающе кивнул:
— Такие избалованные ублюдки — самые опасные. Они чувствуют безнаказанность и способны на все. Ты все правильно сделала. Ты у меня как бы второй такой случай. А первый… я так с невестой познакомился. Ехал вечером в метро. Рядом девушка с букетом тюльпанов. А к ней какой-то дебил прицепился. Я его малехо образумил, он поотстал, но не въехал — на новый круг пошел. Смотрю, девушка хоть и не робкая, а еле терпит. Ну тогда я уже сдерживаться не стал, показал наглецу, где раки зимуют. Говорю ей: давайте я на вас сегодня поработаю, раз уж так получилось. До самого дома доведу. А она улыбается и говорит: а у меня денег нет, мы с подругами в кафе все потратили, а на последние я вот букет купила. А я и говорю: вот мы за услуги цветок подарите, — Николай гордо посмотрел на Злату, предлагая оценить его находчивость.
— Вау! — сказала она, рассказ Николая ей очень нравился. — А дальше?
— Ну довел ее до подъезда. А утром вернулся и встретил, когда она на работу шла. Говорю: вы мне переплатили, я вам еще один день должен. Ну слово за слово…
— Классно, — сказала Злата с завистью, — так романтично.
— А то! — улыбнулся парень. — Не расстраивайся, у тебя тоже все еще будет. Уймем мы твоего блондина. Как тебе на Листопада работается?
— Хорошо, — сказала Злата.
— Не обижает?
Она помялась:
— Ну… нет. Так, по делу только.
— Станислав Аркадьевич к нему в охрану народ набирает, а у меня как раз больничный заканчивается. Вот, думаю. Не бойся, я тебе кого-нибудь найду. С рук на руки передам.
— Хорошо, — вздохнула Злата, все же немного расстроившись: к Николаю она привыкла, и он в ее ситуации уже разобрался.