Вечером пришла тетя Галя. Как всегда с гостинцами — вазочкой с салатом из креветок, от «барского стола». Тетя Женя и тетя Галя звали Злату к столу, но она отказалась — аппетита не было, была скверная тошнота от отвращения к себе.
Злата чувствовала себя грязной. Она три раза приняла душ, забегая в ванную под предлогом стирки. Стирка, конечно, тоже была, но хорошая машинка справилась с одолженной одеждой (джинсами, свитером и кедами) за час, несмотря на то, что Злата испачкала коленки, упав на крыше дома, из которого ей с таким трудом удалось сбежать. Ее спасло только то, что Макс боялся высоты. В доме ему было все равно — он просто не выглядывал из окна и не выходил на балкон, а вот на крышу полезть чертов маньяк побоялся.
Злата пробежала к другой чердачной двери, молясь, чтобы Макс не успел спуститься и поймать ее у следующего подъезда. Но он не успел. Она смешалась с толпой, прижимая к себе драгоценную сумочку с паспортом и студенческим билетом. На проезд до поселка пришлось взять у того мужчины из соседних апартаментов. Нужно вернуть ему вещи и деньги. Но сначала даже эти несчастные пятьсот рублей необходимо заработать. Не брать же у родни, она и так живет за их счет, опять. Из магазина ее скорее всего уволили.
Злата пряталась у тети Жени уже три дня. Здесь ее семья, единственные близкие люди. Они защитят. Девушка села на кровать, обняв коленки, и тихонько заскулила: а смогут ли они ее защитить, если Пиманов захочет найти свою «Снегурочку»? Зная Макса…
Самый красивый парень в универе, богатый, талантливый, на первый взгляд приятный в общении, оказался маньяком и выбрал Злату своей жертвой. У него есть связи, деньги, он ничего не боится. И никого! Если бы она знала, то никогда бы в него не влюблялась. Теперь от влюбленности ничего не осталось, впрочем, чувства испарились, как только красавчик впервые показал свое лицо. Она же не Таня, которая готова ему ноги лизать, лишь бы «принц универа» обратил на нее хоть немного внимания. Злата была такой дурой! А Таня… ох, лучше не вспоминать!
Но воспоминания все равно приходили, очень подробные…
… Она умудрилась немного влюбиться в Макса, и это при живом-то бойфренде, Никите. Все произошло так странно. Приехал профессор из Великобритании с курсом лекции по социологии. На лекцию записывались студенты с разных факультетов. Злата, конечно, была на заочном, но с правом посещения. Таня уговорила ее присоединиться к компании очников.
Макса Пиманова в универе знали все. Холодный красавчик, сын известного бизнесмена, учился на экономическом. Все удивлялись, почему влиятельный папаша не отправил сына за границу. Но Макс, по слухам, сам предпочел российский вуз. Учился он хорошо. Первое время его считали геем — уж больно он был красив, невероятной, экранной красотой. Но потом некоторые студентки, еще не потерявшие надежды перенаправить блондинчика в лоно истинной любви, с разочарованием узнали, что Макс встречается с девчонками, но не из университета, а из своей тусовки.
На лекции он сел позади них с Таней. Таня обернулась, толкнула Злату в бок, прошептала:
— Пиманов. Вот кого я бы сейчас… — и сказала пошлое матерное слово.
Злата покраснела, тоже покосилась назад и встретилась со взглядом Макса. Смутилась еще больше. Пересела, несмотря на протесты подруги, сказала, что плохо видит в последнее время и хочет быть поближе к кафедре (это была чистая правда, зрение у нее действительно немного упало: приходилось учиться по вечерами в магазине с тяжелым, «цветочным» освещением и в проходной комнатке). Злате почему-то показалось, что Макс продолжает следить за ней взглядом, но потом пришел профессор, и она обо всем забыла, слушая интересную лекцию. Немолодой мужчина в потрепанном пиджаке говорил на изысканном английском. Злата наслаждалась каждой его фразой. В какой-то момент он обратился к ней с заковыристым вопросом по излагаемому материалу, а она нашлась, не растерялась, ответила, неплохо, даже щегольнула произношением, над которым корпела уже несколько лет.
— Такая прелестная девушка и такая умная! — с восхищением воскликнул профессор. — О, эта Россия! Вечная загадка!
Все рассмеялись. Обстановка стала еще более непринужденной. После лекции Злата выскочила в коридор, окрыленная похвалой. Никита встретил ее у зала, немного обиженно поприветствовал, хотя она знала, что он не попал на социологию по собственной инициативе — принимал участие в очередном туре компьютерной игры.
— Надеюсь, не на деньги играл? — со вздохом спросила Злата.
— Ха! Играл и выиграл! — Никита достал из кармана несколько тысячных купюр. — Сегодня идем в кафе!
— Я не могу, я работаю, — еще раз вздохнула Злата.
— Я приду к тебе в магазин и куплю самый большой букет, — хвастливо заявил Никита. — Надеюсь, ты немного оттаешь, Снежная Королева.
Злата вымученно улыбнулась. Никита уже полгода пытался затащить ее в постель. Она сама не знала, почему не решалась с ним переспать. Парень он хороший, любит ее, отгоняет от нее других кавалеров, за что она ему очень благодарна. На первом курсе мальчишки не давали ей проходу. На втором появился Дима, молчаливый спортсмен. Некоторое время ходил за ней, добиваясь взаимности, но потом его «отвлекла» красавица Алина с психфака. Злата снова осталась одна и продержалась весь третий курс. А потом начала встречаться с Никитой. Пока между ними все было целомудренно, но нужно когда-нибудь решаться. Все девчонки уже с кем-нибудь встречаются, лишь Злата ждет у моря погоды.
Они с Никитой отошли к подоконнику, на котором стоял рюкзак парня. У Златы вдруг вырвалось:
— У нас скоро ремонт в магазине, нам всем дадут небольшой отпуск. Давай съездим куда-нибудь… Я хочу провести это время с тобой… знаешь, чтобы уже всерьез… быть с тобой.
Никита расплылся в улыбке:
— Ого! Снегурочка решилась?
— На что решилась Снегурочка?
Злата вздрогнула. Пиманов подошел незаметно и, скорее всего, все услышал. Стыд-то какой!
— О привет! — Никита широко улыбнулся, протянул Пиманову руку. — Златик, знакомься, мой приятель Макс. Он классно режется в «Окопы».
— Очень приятно, — выдавила Злата.
— Мне тоже. Нет, Никитос, — с милой улыбкой сказал Пиманов, — это ты лучший.
У Никиты было одно качество — похвали его, и он весь твой. Злата с досадой подумала о том, что… Нет, она думала о том, как красив Макс. Вблизи он еще красивее, просто удар в мозг: голубые глаза, родинка над губой, чувственный рот. Маленькое колечко над бровью, синий камушек в пирсинге подчеркивает цвет глаз, девчонки говорят, это платина и сапфир, настоящий, очень дорогой. Пиманов стильный, мускулистый, длинноногий, на голову выше Златы.
— Вы встречаетесь? — поинтересовался Пиманов, словно вскользь.
— Да, — с гордостью сообщил Никита, обнимая Злату за плечо.
Он действительно гордился тем, что завоевал самую, по его словам, симпатичную девушку факультета. А Злата выбрала его, потому что он показался ей добрым… не приставал, как другие, терпел и ждал в надежде на скорую взаимность.
— Ты классно знаешь английский, — сказал Макс Злате. — Где практиковалась? В Лондонграде?
— Спасибо… нет, вот как-то так получилось… сама занималась, занималась… у меня просто слух есть… музыкальный…
Они еще немного поболтали о том о сем. После этого Злата стала замечать, что Пиманов постоянно попадается ей на глаза. Он несколько раз подходил к ней и Никите, так что Никита даже начал нервничать и шутливо высказывать разные ревнивые предположения. В столовой Макс садился чуть сбоку и смотрел на Злату. Несколько недель она провела, купаясь во внимании самого классного парня на факультете. Это было сладко и волнующе. Злата признавалась себе, что Макс очень красивый, но… Было много разных «но». Во-первых, был Никита. Бросать его было бы предательством, он столько всего для нее сделал. Во-вторых, намерения Макса были не совсем понятны. Чего он хочет? В-третьих, было еще кое-что… что-то, от чего у Златы при взгляде на Пиманова становилось холодно и страшно и что она никак не могла сформулировать.
… Через некоторое время Злата узнала, что Пиманов предложил Тане с ним встречаться. Ей было очень горько, хотя она сама не знала, на что рассчитывала. Подруга была на седьмом небе от счастья, рассказывала, об их первых (очень страстных свиданиях) и добавляла подробности, от которых у Златы сворачивались в трубочки уши. Еще через неделю Никита встретил ее после работы у цветочного магазина и сказал, пряча глаза:
— Я тут маленько продулся. Давай отложим нашу поездку.
— Никит, — разочарованно протянула Злата, — я уже сказала своим, что с квартиры съезжаю. Родня давно намекала, я думала, у тебя поживу… пока что-нибудь другое не найду.
— Слушай, тут такое дело, — наигранно оживился Никита, продолжая избегать ее взгляда. — Этот… Пиманов… короче, у него дом загородный, он же с баблом. А еще у него есть квартира в элитном доме, на Жуковского. Он ищет кого-нибудь, чтобы присмотрел за ней, пожил… Деньги чисто символические, коммуналку оплачивать. Цветы поливать, за кранами следить…Домработница уволилась. Он сам там не бывает. Вот… Ты же знаешь, у меня родители могут в любой момент приехать…
— Раньше тебя это не смущало — все время к себе звал, — напряглась Злата. — Предложение классное, конечно, но он как бы… парень… мне неудобно…
— Так с Таней! С Таней будете снимать! У них с Максом все в ажуре, типа, че? Там квартира супер! Одна ванная, как вся твоя съемная комнатушка.
Злате нестерпимо захотелось принять ванну, понежиться в пенной водичке. С ее зарплатой в цветочном она найдет себе лишь угол у какой-нибудь бабульки. Надежда только на хорошую соседку по комнате. С Таней они дружат. Правда, некоторые черты ее характера Злате не нравятся. И как быть с чувствами? У нее остались некоторые чувства. Впрочем, у Макса, видимо, нет — он сделал свой выбор.
— Подожди, — насторожилась Злата. — Пусть бы Таня ему цветы поливала…
— Так они целый день вместе. Она там, может, только ночевать и будет и то…хе-хе… вряд ли. Представь, как классно! Вся квартира в твоем распоряжении! И вдвоем-то дешевле. Соглашайся!
— Ну ладно, подумаю.
Пиманов сам подошел к ней на перемене, еще раз повторил про пустую квартиру и Таню, отдал ключи. Объяснил, что у него только один комплект, просил не потерять, был дружелюбным и вежливым. Злата немного расслабилась, особенно увидев, как Таня и Макс страстно целуются у раздевалок.
Она провела в новой квартире три волшебных дня: отмокала в ванной, смотрела огромный, на полстены, телевизор. Таня так и не появилась, не брала трубку, только присылала стикеры в стиле «прости подруга, у меня медовый месяц». На четвертую ночь Злата проснулась от странного ощущения, будто на нее смотрят. Подскочила в кровати, зажгла свет. В комнате никого не было, только слышно было, как на кухне капает вода.
Злата зевнула, поднялась, вышла в гостиную, нетвердо ступая спросонья. Горячие, сильные руки обхватили ее, губы, пахнущие чем-то горьким, вонзились в рот. Она взвизгнула, забилась в панике, но мужчина только прижал ее сильнее. В тусклом свете от зашторенного окна Злата рассмотрела светлые волосы. Макс?
Он дал ей вздохнуть, и она выкрикнула в ужасе:
— Макс! Ты что?!
— Испугалась? — засмеялся парень. — Ну, не брыкайся…
— Пожалуйста, что ты делаешь? Я буду кричать!
— Кричи. Здесь ничего не слышно, хорошая звукоизоляция.
— Пожалуйста, пусти! Нет! — она изо всех сил уперлась ему руками в грудь, ударила по лицу, шее.
Кажется, это его только раззадорило. Он подхватил ее, понес к камину, легко преодолевая сопротивление, посмеиваясь:
— Ау! Пинаться, да?! Ну, ладно!
Злата казалось, все происходит в страшном сне, но прикосновения Макса не давали спутать явь со ночным кошмаром. Он опустил ее на пол, на теплую шкуру у камина, которая ей так понравилась в первые дни в новом доме. У нее уже почти не осталось сил, но она все еще старалась сопротивляться, всхлипывая. Щелчок, и ее запястья оказались в наручниках, а руки прикованными к каминной решетке.
— Ну, не плачь, Снегурочка.
Пиманов встал, опустился на диван, лениво разглядывая девушку. Злата дрожала всем телом. Макс достал из кармана крошечный пакетик, что-то вытряхнул на ладонь и вдохнул это что-то, после откинувшись на спинку и расслабленно задышав, глядя на нее.
— Красиво, — протянул Пиманов. — Не зря я столько бабок за тебя выложил.
— Пожалуйста, Макс, отпусти меня, — осипшим голосом пробормотала Злата, удивительно, что она еще могла говорить, но инстинкт самосохранения заставлял мозг работать.
— Отпустить? Ты не въезжаешь в ситуацию, Снегурочка. По-моему, ты не очень умная. Как же ты умудрилась в такую простую ловушку-то попасться, а?
— Зачем ты со мной так? Ты… ты мне нравился…
— Да, я знаю, — он подался немного вперед, рассматривая ее, и с каким-то жалостливым сочувствием произнес: — Я хотел по-хорошему. Но ты же была с этим … прыщом. К тому же, если честно, мне так интереснее.
— Я ему расскажу!!!
— Расскажи, — Макс усмехнулся. — Да он все знает, он тебя проиграл, в сете, в котором я всегда побеждаю… Прости, что заманил тебя сюда, что приковал. Я не мог иначе, уж больно ты пугливая.
— Я на тебя заявлю, — злобно сказала Злата. — Это называется… насильственные действия сексуального характера. И удержание против воли!
Пиманов засмеялся:
— Закон знаешь? Так ты ведь совершеннолетняя. Если что, скажу, что это у нас игра такая: интим, наручники. Цени. Другой парень уже отжарил бы, а я буду ждать. Ты мой подарок.
— Что?!!
Макс встал и пошел на кухню, хлопнул дверцей холодильника. Злата пыталась прокрутить руку так, чтобы она пролезла в наручник, запястья у нее были узкие, но наручники, при всей своей декоративности, предназначались, видимо, именно для тонких женских рук. Таня, начав встречаться с Максом, о них говорила, с придыханием и краской на щеках, но Злата ей не верила, не хотела верить. По словам подруги, на наручниках имелся скрытый механизм, чтобы открывать их без ключа.
— Ты мой подарок, — повторил Пиманов, появляясь возле дивана с банкой джин-тоника. — На день рождения. Он через две недели. Люблю делать самому себе необычные, дорогие подарки, — он глотнул из банки. — Я давно на тебя внимание обратил. Еще когда Никитос в клубе появился. Ты его на улице ждала, пока он бабки просаживал в сете. Снегурочка, — Макс нехорошо усмехнулся, зрачки у него были широкими.
— Тронешь меня, и я тебя убью!
— Поосторожнее со словами. Останешься здесь, пока я не отпущу тебя сам. Я знаю о тебе все, твой Никитос очень хотел, чтобы ему простили долг, и разболтал всю твою подноготную. Ты сирота, снимала квартиру, но ушла. В универе ты на заочном. В магазин я уже позвонил, представился твоим парнем, сказал, что ты заболела. Тебя никто не будет искать. До моего дня рождения две недели. Паспорт твой я забрал, телефон, деньги тоже. Ты очень крепко спишь, — парень говорил таким равнодушным, деловым тоном, что Злата чуть не заскулила от ужаса.
— Я все расскажу. Ты же не сможешь меня… вечно здесь держать! Я все всем расскажу! Таня…
— Я встречался с Таней, только чтобы к тебе подобраться поближе. Ты до сих пор думаешь, она тебе подружка? Конечно, я не смогу тебя здесь держать вечно. Но если потом попробуешь что-то против меня замутить, имей в виду: ты влюбилась, липла ко мне — об этом знает пол универа — пришла сюда добровольно, а я встречался с твоей подругой. Ревность. Тане даже врать не придется, она и так уверена, что ты на меня запала. У отца хороший адвокат, найдутся свидетели, которые скажут, что в ты все спланировала. Тот же Никитос, он за бабки на все готов, — Макс посмотрел на банку и продолжил тем же равнодушным тоном. — Мне почему-то кажется, что ты не станешь против меня идти. Уверен, что подумаешь и примешь правильное решение. Я не буду тебя обижать. Тебе же все равно негде жить, не с мудаком же Никиткой. Мы подружимся, уверен, тебе даже понравится. У меня есть бабло, а ты красивая, в моем вкусе. Главное, чтобы ты мне быстро не надоела, но не дать мне заскучать — это уже твоя задача.
— Я все равно на тебя заявлю. Разве можно … так? — всхлипнула Злата.
— Как? — Макс поднял брови.
— По принуждению! Заставлять угрозами! Разве это… по-людски?
— Я же тебе одолжение делаю, глупышка! — Макс казался искренне удивленным. — Тебя бы все равно кто-нибудь поимел. За так. Тот же Никитос. Пока ты со мной, ты под защитой. Тебя никто не учил, что девушка должна конвертировать свою красоту в хорошую жизнь? Я же не стал засовывать тебя в машину и тра**ть на заднем сидении? Хотя мог бы. Запомни: все люди равны, но некоторые равнее.
— Ты подлец! Сволочь! Я с тобой не останусь, все равно сбегу!
— Сбежишь — найду. Мне это по зубам. А тебе никто не поверит. Все знают, какой я скромный и порядочный. Учусь на бюджетном, не употребляю, даже не пью, — Макс положил ноги на столик. — Должны же у меня быть маленькие… слабости. Есть еще кое-что. Мои друзья тебя видели. Не поверили, что я выдержу до днюхи. Мы поспорили. На то, что я дотерплю. На то, что ты — мой индивидуальный подарок. Поняла, о чем я?
— Ну, и как ты это докажешь? — с вызовом бросила Злата. — Разрешишь своим друзьям смотреть?
— Зачем же? — Макс ухмыльнулся. — Есть другие способы и… признаки. Я очень много на тебя поставил, не подведи, Снегурочка. Кстати, как у тебя получилось, еще ни с кем и никогда? Меня ждала?
— Я… я… уже со многими, — от отчаяния солгала Злата, — просто врала Никите.
Макс встал, подошел к ней, присел на одно колено, задумчиво посмотрел, протянул руку (Злата попыталась отползти) и медленно провел пальцем по ее обнаженному животу:
— Нет, — сказал уверенно. — Я буду у тебя первым. Я знаю таких, как ты, сладких скромняшек, трудолюбивых умничек. Ждете принцев, мечтаете в своих уютных постельках. Принц уже здесь. Ты даже не понимаешь, какая ты… сладкая. Это хорошо. Хорошо, что я успел. И все же… если ты кому-то себя уже подарила, я буду очень разочарован. Поверь мне, тогда лучше прыгни сама с крыши, чтобы мне и моим друзьям не пришлось тебя наказывать… разными плохими способами. Здесь четырнадцатый этаж… бр-р-р… Что скажешь?
Злата закусила губу и помотала головой.
— Я так и думал.
Пиманов склонился, щелкнул механизмом наручников, рывком поднял ее на ноги. Кончик носа у него был красным, глаза закрывались, словно он не мог удержать веки открытыми. Он с трудом выговорил:
— Дверь заперта, не ломись, не откроешь. Жратва в холодильнике. Я спать. Сплю чутко. Лекарств и слабительного здесь нет, подсы́пать мне в кофе не получится. И подушкой придушить тоже. В пределах квартиры чувствуй себя… свободной. Не бойся меня. Хотя нет… бойся. Мне это нравится.
Макс пошатываясь, пошел к пустой комнате, исчез внутри. Злата слышала, как скрипнула кровать. Она заскочила в свою комнату, проверила полки: ни сумочки, ни телефона, легла под одеяло, сжавшись в комочек, тихонько плача. Она всегда была слишком самостоятельной, и сейчас нет никого, кто мог бы искать ее, а, найдя, отдубасить Пиманова. Друзья предали. И главное, Макс совершенно прав: она, как дура, ждала того самого «принца», начитавшись глупых сопливых книжек для девочек, досиделась в девках до двадцати одного года! Если бы у нее уже были отношения, пусть хотя бы с тем же предателем Никитой, Макс бы на нее не запал. Но теперь, если она вырвется, а она обязательно вырвется, то никогда не приблизится ни к одному мужчине. И не поверит в сказки.