Лили
На следующее утро я потягивала кофе, сосредоточив взгляд на кухонных шкафах. Я почти не спала после оперы, потому что пыталась понять, что произошло под конец прошлого вечера.
Я чуть не поцеловала Уэста.
Смущение снова нахлынуло на меня при этом воспоминании. Я не знала, что на меня нашло, была ли это просто скрытая эмоция от оперы или какой-то психический саботаж, связанный с Блейном. Опера была такой ошеломляющей, но не только из-за представления, а ещё и из-за Уэста. Когда он появился в этом костюме и посмотрел на меня так … я даже не знаю, как именно. Этот взгляд поразил меня так, что я не могла разобраться. Всю ночь напролёт ловила себя на том, что влюблялась в него, в его глаза и слова.
Я не знала, что со мной происходит. Когда он коснулся моей руки в коридоре, и я посмотрела на него, то уже не хотела ничего другого в мире, кроме его поцелуя, и это чувство не покидало меня. Я половину ночи пролежала в постели, уставившись в потолок, и размышляла о том, чтобы встать с постели и пойти к Уэсту. Если бы я придумала, что сказать, то, наверное, так бы и сделала. Но я даже не знала, чего от него хотела. Кроме губ.
Эта мысль была такой неприятной. И вот я снова здесь, хотела чего-то недосягаемого. Может быть, я хотела только того, чего не могла иметь, того, что было невозможно. Безумие.
Я чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что поставила Уэста в такое положение, когда ему пришлось иметь дело с моим сумасшествием. Он был моим лучшим другом. Я пыталась разобраться во всём этом, найти какую-нибудь причину, которая объяснила бы, почему я сошла с ума. Всё вставало на свои места. Стресс от «Лебединого озера». Неразбериха в моих отношениях с Блейном и реакция Нади. Я говорила себе, что просто в шоке. Вымоталась.
Всё произошедшее с Уэстом скорее всего являлось побочным эффектом из-за этого.
Я улыбнулась, почувствовав облегчение. Почти поцеловаться с Уэстом было опьяняюще, одновременно волнительно и комфортно от знакомого лица. Уэст не интересовался мной в таком смысле, и я, вроде как, была с Блейном.
Блейн пытался, действительно пытался, от милых сообщений до цветов. Я всё ещё была полна решимости дать ему последний шанс, потому что не могла унести такое сожаление с собой в могилу. Даже когда стала бы старушкой в доме престарелых, я бы жаловалась на канасту (карточная игра) о том, «что, если» и рисовала бы его имя на краю своей карты для бинго. Так что, если Блейн собирался попробовать, то и я тоже.
В третий раз всё должно было получиться.
Когда я представила, что мы все разодетые шли рука об руку, мой живот скрутило. Из всех известных персон, которых я знала, с Купером всегда было весело, даже чересчур. Жить жизнью богатых и знаменитых в течение нескольких часов волнительно, но я была рада, что смогла уйти от него в конце ночи. Но не могла представить, что буду жить так постоянно, когда все заняты твоим бизнесом, люди пытаются воспользоваться тобой, камеры следят за каждым твоим шагом. Мне было достаточно знать о такой жизни от Астрид, будучи на расстоянии. Это одна из причин того, почему Купер и Астрид были недоступны, и за пределами нашей маленькой группы они придерживались своего социального круга.
Я сделала ещё один глоток кофе и посмотрела на часы. Мой день был насыщенным, репетиция и выступление в один и тот же вечер. К счастью, «Серенада» — небольшая, и мы выступали первыми. У нас будет достаточно времени, чтобы вернуться сюда и подготовиться перед отъездом. Шикарное платье и стакан джина будут ждать меня, чтобы помочь подготовиться к ночи, о которой потом будут слагать легенды.
Долгожданное волшебство. Я была поглощена этим. Может быть, сегодня ночью Блейн действительно подарит мне его в спальне, потому что, если он сделает всё правильно, я позволю ему. Я так сильно хотела, чтобы мне это подарили, что почти смогла это почувствовать — сладкий, приятный вкус удовлетворения.
Затем улыбнулась сама себе и снова посмотрела на книгу. Все ещё спали, что было неудивительно. Я любила утро в выходные, те несколько часов, когда мир был молчалив, а день полон возможностей, только я, чашка кофе, книга и золотистый, ранний утренний солнечный свет. Это и есть счастье.
Дверь Роуз открылась, и она, споткнувшись, вышла с растрёпанными волосами и направилась в ванную, выругавшись себе под нос, когда врезалась в дверной косяк. Я приподняла бровь, удивившись, что она не спала. Не ожидала увидеть её, пока не вернусь домой с выступления.
Когда Роуз вернулась через секунду, то выглядела уже более собранной. Её волосы были чуть менее похожи на львиную гриву и чуть более подвыпившую ламу. Она что-то пробормотала себе под нос, ненадолго забрела в свою комнату и вернулась в гостиную в джинсах и с военными ботинками в руке.
— Куда ты собралась, Спящая Красавица?
— Завтракать. — Слово вылетело как проклятье, которое я никогда ещё не слышала.
Я посмотрела на неё.
— С кем?
— С Трики. — Она села на диван и натянула ботинок.
Моя бровь приподнялась, и я улыбнулась ей.
— О?
— Только не надо мне этого «О», — фыркнула Роуз. — Это ничего не значит.
Она сунула другую ногу в ботинок.
— Я не в состоянии говорить об этом без кофе.
— В кофейнике есть немного.
— Нет времени. — Она схватила сумочку и ключи и направилась к двери.
— Что ж, вздремни, когда вернёшься домой, потому что ты нужна мне собранной. Блейн Бейкер придёт сегодня вечером!
Роуз натянула куртку и покачала головой, её голос был хриплым.
— Похоже, ты до ужаса рада этому.
— Ну, это последний шанс, и я чувствую себя очень хорошо. Словно сажусь на велосипед ещё раз, и у меня такое чувство, что это будет самая гладкая поездка.
— Я просто хочу сказать… Что ожидала немного больше скептицизма.
— Не буду ходить вокруг да около, и признаюсь, что вся эта ситуация немного сводит меня с ума.
Роуз фыркнула.
Я оживилась, не позволив ей добраться до меня.
— Но сегодня новый день, и у меня такое чувство, что он будет хорошим. Я вчера даже сделала бразильскую эпиляцию, на всякий случай.
Настала её очередь поднять бровь.
— Горячий воск в интимных местах для Блейна Бейкера? Ему лучше это оценить.
— Именно об этом я и говорю. Это целый ритуал для девушки.
Она засмеялась и открыла дверь.
— Увидимся вечером.
— До встречи, — сказала я, прежде чем она закрыла дверь, не ответив и не попросив меня присоединиться к ней, это немного ранило, но моя улыбка снова расплылась по лицу. Роуз предпочла бы натереть воском собственный клитор, чем встать в восемь утра.
Слабачка.
Уэст
Я смял бумажную салфетку и бросил в кучу на обеденном столике, пока мы с Патриком молча ждали Роуз. «Genie's» была нашей любимой закусочной, её открыли всего три человека, которые встретились на «Адской Кухне», и они делали лучшие солодовые, которые я когда-либо пробовал. Это кафе было на Бродвее, в квартале, находившемся неподалёку от нашей квартиры, и мы проводили время здесь почти столько же, сколько и в «Habits».
Мы с Патриком провели ночь, напиваясь до потери сознания. Имя Лили застыло на моих губах, когда я засыпал, и её лицо заполнило мои мысли после пробуждения. Я проверил свой телефон утром, чтобы увидеть сообщение от Роуз, правда всё было расплывчато. Довольно слабая маскировка. Я только попросил её встретиться с нами в закусочной в восемь и не говорить Лили, что я буду там. Роуз сказала мне, чтобы я пошёл к чёрту. Но я ответил ей, что это важно, и мне нужна её помощь. Она не смогла сказать «нет».
Мой кофе стоял передо мной нетронутым. Как только я заказал его, то понял, что последнее, в чём нуждалась моя нервная система — это кофеин.
Патрик сидел напротив меня, прислонившись спиной к подоконнику, и с беспокойством наблюдал за мной.
— Все обязательно получится.
Я вздохнул.
— Конечно, так или иначе.
Зазвенел звонок на двери, и мы повернулись на звук, чтобы увидеть вошедшую Роуз. Она выглядела усталой и определённо раздражённой. Даже немного пугающей. Я не мог удержаться от улыбки. Патрик выглядел так, словно ему дали пощёчину.
Её глаза сузились, когда она скользнула в кабинку рядом с Патриком. Официантка появилась из ниоткуда и открыла рот, чтобы заговорить.
Роуз даже не обратила на неё внимания, просто проворчала:
— Кофе.
Официантка закатила глаза и ушла.
— Надеюсь, у вас что-то хорошее, говнюки. Это лицо после четырёхчасового сна. Присмотрись хорошенько, потому что, если увидите его снова, то это может означать, что вы на пороге ада.
Патрик повернулся в кабинке и облокотился на стол, указав на меня.
— Давай, Ромео.
Каким-то образом глаза Роуз сузились ещё больше, когда она посмотрела на меня сверху вниз.
Я облокотился на стол и глубоко вздохнул, осознав, что есть только один способ сказать это. Я встретился с ней взглядом.
— Я думаю, что влюблён в Лили.
Ее глаза расширились.
— Ты что?
Я кивнул.
— Понял это вчера вечером в опере.
Она провела рукой по своим тёмным волосам и сделала глубокий вдох, а затем выдохнула через нос.
— Что случилось?
— Ничего. Всё. Это поразило меня, когда я пришёл, чтобы забрать её, но думаю, что это происходило уже несколько дней. Может быть, дольше.
Роуз уставилась на меня, разинув рот.
— Я не могу поверить, что ты понял это только сейчас. Не вовремя, Уэст.
— Я знаю. Поверь мне, знаю.
Она откинулась назад и скрестила руки на груди.
— Что ты собираешься делать?
— Я не знаю, как с этим справиться, Роуз. Мне нужна твоя помощь.
Что-то в моём голосе, должно быть, тронуло Роуз, потому что её лицо смягчилось.
— Если бы ты спросил меня вчера, то я бы сказала тебе пойти туда прямо сейчас и поговорить с ней об этом. Но я только что от Лили, она распевала дифирамбы о больших надеждах с Блейном и сегодняшнем вечере.
Мои глаза были прикованы к кофе, пока я пытался придумать, что сказать.
Официантка принесла Роуз кофе.
— Спасибо, — сказала она с облегчением и улыбкой, и официантка, казалось, успокоилась, улыбнувшись и кивнув в ответ. — Если ты признаешься ей прямо сейчас, она взбесится, а у неё весь день репетиции, а вечером выступление. Ты можешь подождать до завтрашнего вечера, чтобы поговорить с ней обо всём этом? «Noir» будет позади, а в понедельник у неё будет выходной, и возможность всё обдумать.
— Будет трудно пережить сегодняшний вечер с этими двумя, но если это то, что нужно сделать, то я это сделаю.
Роуз потянулась за сахаром и насыпала его в кофе с небольшим шипением. Затем подняла свою ложку.
— Честно говоря, я вроде как надеюсь, что Блейн просто покажет свою худшую сторону, чтобы Лили навсегда списала его со счетов. Вот в чём дело — она думает, что заботится о нём, а я думаю, что он губит её. И пытается удержаться за неё по какой-то причине, но я не знаю, что он задумал. Может, у него и нет никакого плана. — Роуз вздохнула и подняла свою чашку. — Всё это полный пиздец. Я знаю, что если ты поговоришь с ней прямо сейчас, она будет растеряна и не сможет тебе ничего сказать. Если ты подождёшь, пока Блейн исчезнет, твои шансы увеличатся. — Она сделала глоток своего кофе.
— Так ты думаешь, я должен сказать ей?
Роуз кивнула.
— Я определенно думаю, что ты должен сказать ей.
— Патрик сказал то же самое.
Патрик выглядел довольным собой.
— Что ж, он прав. Возможно, у тебя есть только один достойный шанс сообщить ей это, но ты не должен делать этого, пока Лили не будет готова.
— Я надеюсь, что Блейн выставит себя дураком. А что, если он сегодня не будет таким засранцем? Что, если она действительно влюбится в него? Что, если я упущу шанс?
Она потянулась к моей руке.
— Послушай, ты ничего не упустишь. Просто сейчас слишком много всего происходит, чтобы сваливать на неё ещё и это. Всё скоро утихнет, и даже если она всё ещё будет встречаться с Блейном, это не значит, что ты не сможешь сказать ей о своих чувствах. А пока тебе стоит подождать и понаблюдать, я думаю.
Мой голос был хриплым.
— Как я могу притворяться?
— Тебе не обязательно проходить через это сегодня. Просто оставайся дома. Ты можешь поговорить с ней завтра вечером.
Я покачал головой.
— Мне придётся пойти. Я должен.
Она кивнула.
— Тогда тебе придётся притвориться, хотя бы на одну ночь.
Единственный вопрос застрял в моем горле — тот же, который мучил меня с тех пор, как я понял, что чувствовал.
— Ты думаешь у меня есть шанс?
Роуз улыбнулась.
— О, я определённо думаю, что у тебя есть шанс.
Облегчение было ощутимым, надежда на то, что мне нужно укрепить свою силу воли.
— Спасибо, Роуз.
— Пожалуйста. А теперь накорми меня беконом, Уэстон, пока всё дерьмо не превратилось в реальность.
Лили
Толпа взревела, когда я снова поклонилась, хотя едва видела лица за светом сцены. Это было чувство, ради которого мы все жили — стоять на сцене, слушать бурные аплодисменты за всю эту тяжёлую работу. Кайф был вишенкой на торте, наградой за боль, изнурительные репетиции, стресс и многочисленные жертвы. В тот момент всё это не имело значения.
Мы сошли со сцены, и я поспешила к своей сумке и бесцеремонно запихнула всё в неё. Команда суетилась позади меня, но я едва заметила, просто схватила свои туфли и со шлепком бросила их на пол, потянулась к лодыжке, чтобы развязать пуанты, затем к другой. Я была в полном восторге — торопилась попасть в свою раздевалку, чтобы поскорее вернуться домой.
Дженни подошла, остановилась рядом со мной у своей сумки и ухмыльнулась.
— Боже, я люблю «Серенаду». Думаю, что она, возможно, может стать моей любимой.
Я рассмеялась и засунула пуанты в сумку.
— Ты говоришь так про каждое выступление.
— Тьфу, я знаю. Кстати, поздравляю — твоя девушка, танцующая вальс, сегодня была великолепна. Просто идеально.
— Спасибо, — просияла я, встала и подняла свою сумку.
Её улыбка исчезла, брови опустились, когда она наклонилась ко мне.
— Послушай, я хотела поговорить с тобой, Лил…
Тревога пронзила меня при мысли о задержке хотя бы на секунду. Все ждали, когда я вернусь домой, а у меня всё ещё было миллион дел, которые нужно было сделать.
— Мы можем поговорить завтра? Мне так жаль, просто у меня есть планы на сегодняшний вечер, и все ждут меня.
Она улыбнулась, но определенно была разочарована, и там было что-то ещё… чувство вины? Мне было любопытно, но я не могла задержаться.
— Конечно. Мы обязательно поговорим завтра.
— Ты самая лучшая на свете. Мне жаль, что приходится бежать. — Я наклонилась к ней и поцеловала в щёку, прежде чем проскользнула между стульями. — Мне понравилась твоя сегодняшняя, игра, Джен.
— Мне твоя тоже. — Она всё ещё улыбалась, но как-то натянуто. Я задавалась вопросом, что ей было нужно, но решила, что это не могло быть слишком важным, иначе Дженни настояла бы на разговоре.
Мне всё ещё нужно было одеться, сдать костюм, вернуться домой, принять душ, уложить волосы, сделать макияж, переодеться, у меня закружилась голова, и я направилась к лестнице. Танцоры и съемочная команда были повсюду, и Бастиан привлёк моё внимание через всю комнату. Он махнул рукой, но выглядел более серьёзным, чем обычно, но я просто помахала в ответ и ушла, задаваясь вопросом, о чём все должны были поговорить именно со мной сегодня вечером, в такую важную ночь?