Лили
Несколько часов спустя, после длинного горячего душа и чашечки крепкого кофе, я открыла дверь студии, сглатывая рвотный позыв, и собиралась начать разминку возле балетного станка.
Я была почти на месте, когда все взгляды обратились ко мне, моё присутствие заметили несколькими смешками и перешёптываниями, но в основном просто множеством осуждающих взглядов, в том числе и Надиным. Хорошо, у Нади был взгляд ближе к убийственному, но все остальные просто смотрели на меня с осуждением. Они знали. Хотя не уверена точно, что именно им было известно, но они знали достаточно. Мне хотелось провалиться сквозь пол и исчезнуть.
Пока я не увидела Блейна.
Он хмуро смотрел на меня с другого конца комнаты, его нос опух и покраснел, глаз заплыл и стал фиолетовым. Удовлетворение от того, что я увидела работу Уэста, полностью пересилило моё беспокойство, смыв его одним дыханием.
Самодовольная улыбка растянулась на моём лице, когда я с важным видом пересекла комнату, покачав головой.
— Хорошо выглядишь, Блейн. — Я бросила свою сумку под стойку рядом с Дженни и наклонилась, чтобы расстегнуть её.
— Да пошла ты, Лили.
Раздалось несколько «Ооох» и шепотков, но они больше не могли задеть меня.
— Нет, спасибо. У меня были лучшие оргазмы во время игры на снегоходах у Дэйва и Бастера.
Радостный смешок прокатился по комнате, когда я схватила свои пуанты и села, натянув олин на ногу.
Надя издала какой-то звук и упёрла руки в бёдра, глаза сузились до щёлочек.
— Что, чёрт возьми, это должно означать, Блейн?
Он пристально посмотрел на меня, хотя его лицо смягчилось, когда Блейн перевёл взгляд на Надю.
— Ничего. Абсолютно ничего.
Я не подняла взгляда, просто улыбнулась своим пальцам, когда обматывала ленту.
— Ты не называл это пустяком, когда в тот вечер трахал меня в своей студии. Или когда принёс мне цветы. Кстати, это было так мило. Даже любезно.
Надя сделала глубокий вдох, который, я почти уверена, также высосал душу Блейна.
— Ты, сукин сын.
— Я так и знала, — прошептала Дженни, и я в замешательстве взглянула на неё. Она смотрела на Блейна с отсутствующим выражением лица, но когда посмотрела на меня, я сразу поняла, что она собиралась сказать. — Мне так жаль, Лили. Я не знала, что он был и с тобой.
Ярость пронеслась сквозь меня, как горячий, злой ветер, унеся с собой моё дыхание.
— О боже, Дженни. — Я стояла, обутая только в один пуант. — Ты трахался и с Надей тоже?
Судя по выражению лица Нади, ответ был утвердительным.
Мои глаза сузились до щёлочек.
— Господи Иисусе, Блейн. Есть ли кто-нибудь, с кем ты не трахался?
Бастиан поднял руку, он выглядел притворно обиженным.
— Ты счастливчик, Бас. — Я устремила взгляд на Блейна. — Ты невероятен. А я-то думала, что ты трахаешься с какой-то случайной шлюхой в клубном туалете по счастливой случайности. — Надя ахнула. — Ты правда думал, что мы не узнаем?
Он пожал плечами, но его взгляд был суров.
— Ты действительно думала, что я забочусь о тебе?
Я рассмеялась, чтобы скрыть свою боль.
— Посмотри, что ты заработал из-за своих проблем. Лицо, которое выглядит так, будто оно прошло через мясорубку, и гнев трёх пираний в балетных пачках. Ты должен был знать об этом заранее, прежде чем трахаться с нами. Ты встречался с той, у кого были самые острые зубы в течение многих лет.
Голос Нади дрожал. Не думаю, что она отвела взгляд от Блейна.
— Этого больше никогда не повторится.
Он коснулся её руки, в его голосе звучало отчаяние.
— Надя, я…
Она отпрянула от него.
— Я сказала, «никогда».
Напряжение в студии было омрачено появлением Уорда, и мы все немедленно разошлись и вернулись к занятиям. Главное правило в моей работе: разбираться со своим дерьмом за дверью. Разборки личной жизни в студии — идеальный способ потерять уважение мастеров и потенциально будущие роли.
Уорд оглядел комнату, стальные глаза метались между Дженни, Надей и мной, прежде чем остановиться на Блейне.
— Что случилось с твоим лицом, Бейкер?
Блейн пристально посмотрел на меня.
— Друг Лили ударил меня прошлым вечером в баре.
Уорд прищурился, посмотрев на меня.
— Это правда?
Я глубоко вздохнула и подняла подбородок, все взгляды были устремлены на меня. Я могла выступать перед сотнями пар глаз, наблюдавших за мной, но почему-то терпеть пристальный взгляд в студии было невыносимо.
— Да, сэр.
Неодобрительный взгляд Уорда чуть не убил меня.
— Я видел Бейкера за милю отсюда, но не ожидал от тебя такого поведения, Томас. — Он повернулся, чтобы обратиться к остальным. — То, чем вы занимаетесь в свободное время — это ваше личное дело, но когда это мешает моим репетициям и моему шоу, возникают проблемы.
— Но, сэр… — начал Блейн.
Уорд бросил на него взгляд, который заставил его замереть.
— Я не знаю, что произошло между вами, и мне всё равно. Всё кончено. — Он хлопнул в ладоши, выведя нас из транса. — Пошли отсюда. — Он жестом показал на пианиста, который начал играть медленную музыку для разминки.
Я поспешила к своей сумке и села, чтобы надеть второй пуант в спешке, когда Уорд дал нам первую часть хореографии, моё сердце стучало, пока я стояла и пыталась прыгнуть. Плие. К черту его. Эфаке. Я дура. Плие. Бедная Дженни. Эфаке. Я не могу в это поверить. Поднимаю ногу в воздух. Бедная Надя. Плие. Стоп, что?
Мои мысли немного успокоились к концу упражнений возле балетного станка, только потому, что потребовалась вся моя концентрация, чтобы пройти через серию антраша — быстрые прыжки и работа ногами были слишком тяжелы для моего измученного виски тела. Мне просто нужно было закончить репетиции сегодня и вечером, а потом я буду свободна на целый день. И я проведу этот день во сне.
Я натянула пинетки поверх пуантов и схватила сумку, захотев как можно скорее выбраться из этой комнаты. Снова начались перешёптывания и взгляды, и я вспотела не только из-за барре, но и потому, что чувствовала себя незащищённой, уязвимой. День обещал быть паршивым. Мы с Блейном танцевали вместе для Моргана, и сегодня у нас назначена репетиция на сцене. Это было последнее место, где мне хотелось находиться. Абсолютное первое место — находится на дне бутылки джина.
Я повесила сумку на плечо, опустила глаза в пол и вылетела из комнаты, Дженни следовала за мной по пятам.
— Лили, пожалуйста, подожди. Мне так жаль. Я не знала.
Я покачала головой, но не могла даже взглянуть на неё.
— Всё в порядке, Дженни. Я тоже не знала. Тебе не за что извиняться.
— Это не значит, что я не должна извиняться.
Я добралась до лифта, но повернула к лестнице, потому что не хотела останавливаться. Бастиан догнал нас как раз в тот момент, когда мы дошли до конца коридора.
— Притормози, сестрёнка. — беспечно сказал Бастиан в попытке успокоить меня. Этого не произошло. — Ты в порядке?
Я со свистом распахнула дверь.
— Конечно, я не в порядке. — Эти слова эхом отдавались на лестнице, пока я спускалась вниз.
— Мне очень жаль, — сказал он.
Я развернулась, когда вышла на лестничную площадку, и они чуть не врезались в меня.
— Перестань извиняться. В этом никто не виноват, кроме Блейна.
Лицо Бастиана смягчилось.
— Я пытался сказать тебе вчера вечером, но ты убежала.
Дженни обиженно покачала головой, посмотрев на него.
— Почему ты не рассказал мне о Лили, Бастиан?
— Потому что это был не мой секрет, и не мне его раскрывать кому-либо.
— Но был мой?
— Ты обещала, что расскажешь ей, Джен. Я знал, что происходило между ней и Блейном, и думал, что смогу смягчить удар, сказав ей об этом первым.
— Просто не могу в это поверить, — сказала Дженни. — Я чувствую себя такой глупой. Ведь знала, что он тебе нравится, но я не знала, было ли это всё настолько серьёзно после стольких лет. Всё это время я чувствовала себя виноватой. Мне не следовало этого делать с самого начала. Мне так жаль, что я не поговорила с тобой об этом сразу, а потом… Ну, я ждала, пока мы останемся наедине, чтобы рассказать тебе.
Я почти онемела, за исключением грёбаной ненависти, бурлящей в моей груди. Не на Дженни, и даже больше не на Надю. Только из-за Блейна.
— Когда это случилось?
Её брови сошлись вместе от беспокойства и боли.
— Перед спектаклем, позавчера вечером.
Дженни фыркнула, и я увидела, как её плечи расслабились от облегчения, что я не собираюсь её бить.
— Серьёзно. Я знала, что Надя фригидная стерва, но ты можешь себе представить, как натянута их личная жизнь?
— Была, — вставил Бастиан.
— Была. — Меня утешал тот факт, что Блейн сейчас был один. Даже Надя больше не прикрывала ему спину, вот насколько всё было плохо.
Бастиан покачал головой и зашагал дальше, а мы с Дженни поднялись и последовали за ним.
— Он больше не стоит того, чтобы из-за него волновались или переживали.
Я вздохнула.
— Это не так просто, Бас. Это всё равно что хлопнуть дверью. Чертовски больно, отчасти потому, что ты чувствуешь себя так глупо. — Они засмеялись, но я покачала головой. — Я должна была догадаться.
— Честно говоря, — вмешался Бастиан, — ты видела его задницу?
— Ни одна задница не стоит всего этого. — Я повторила слова Блейна, и утешение, которое нашлось в новом значении, отчасти смягчило боль.
Лили
Репетиция затянулась на целый день, и я не видела Блейна до нашей репетиции для Моргана в тот же день. Я выжила, притворившись, что Блейна не существовало, как будто он был просто реквизитом для моего танца, бездушным инструментом. По крайней мере, это было близко к действительности.
После этого мы стояли в противоположных концах сцены и вшестером слушали последние указания Уорда, после чего нас отпустили. Мне не терпелось выбраться отсюда, но не успела я сделать и нескольких шагов, как Уорд окликнул меня по имени.
Я повернулась, постаравшись не выглядеть взволнованной, когда он махнул мне рукой туда, где стоял у края сцены, подальше от партера театра, где собрался оркестр, подальше от танцоров, пока они расходились. Блейн оглянулся на нас, стиснув зубы, прежде чем исчезнуть за кулисами.
Губы Уорда были сжаты в тонкую линию, брови опущены. Он разочарован.
У меня болела грудь.
— Я наблюдаю за тобой с тех пор, как ты приехала в ШАБ (Школу Американского Балета), Лили. В первый раз, когда увидел, как ты танцуешь, я понял, что в тебе есть что-то особенное, знал, что ты далеко пойдёшь. И хотел продвинуть тебя в первый же год работы в труппе, ты знала об этом?
Я смущённо опустила глаза.
— Нет, сэр.
— Мы хотели посмотреть за твоим ростом, и ты выросла. С момента повышения ты превзошла все ожидания. Тебе предоставили такую возможность. Не упусти её. От всех вас я жду профессионализма. Чего не жду, так это услышать ещё хоть слово о драке. Если я снова приду на репетицию к своим танцорам, которые выясняют отношения, то будут последствия для всех. Я ясно выразился?
— Да, сэр. — Эти слова обожгли мне горло.
Его лицо немного смягчилось.
— Я говорю это только потому, что верю в тебя. И хочу, чтобы ты добилась успеха. Но преуспеть в этой сфере — значит не терять головы в этой игре.
— Я поняла, — тихо сказала я. — Спасибо, сэр.
Он кивнул, а я повернулась и пошла прочь, стараясь не спешить, потому что слёзы жгли мне глаза. Все ушли, за кулисами было тихо, когда я натянула одежду поверх трико и взяла свою сумку. Затем выбежала из здания, потому что нуждалась в расстоянии и времени.
У меня было пять часов до начала выступления и только одно место, куда я хотела пойти, один человек, с которым мне хотелось поговорить.
Я пошла к станции метро, вставила наушники в уши и направилась в сторону Колумбийского университета.
Уэст
В тот день я откинулся на спинку стула в кабинете Блеквэлла, прижав пальцы к губам и читая эссе. Это было впечатляюще — собранно и пронзительно. Я вернулся к началу и записал имя студента, чтобы показать его профессору.
Обычно я проводил воскресные дни за работой в университете, найдя легкость в том, что проще сосредоточиться в тишине пустого кампуса, чем в своей квартире, где меня отвлекали друзья. Особенно сегодня. Я не хотел никого видеть. Потому что знал, что у всех будут ко мне вопросы, на которые мне не хотелось сейчас отвечать. Я не хотел говорить о Лили ни с кем, кроме самой Лили.
Я покинул её квартиру тем утром, когда наше будущее висело в воздухе, а ощущение её в моих объятиях всё ещё было свежо. Честно говоря, я цеплялся за надежду, что она признается мне в ответных чувствах. Но она была смущена и расстроена, всё ещё пыталась переварить ситуацию. Я не мог винить её. Но не был уверен, что шансы окажутся в мою пользу.
У меня было предчувствие, что она отпустит меня. Я просто надеюсь, что она сделает это мягко.
Кто-то постучал в дверь, и я поднял удивлённый взгляд.
— Входите.
Дверь открылась, и на пороге, с надеждой в глазах, появилась Кристин.
Моё лицо посуровело.
— Да?
Она прикусила губу и вошла, оставив дверь открытой.
— Я надеялась, что найду тебя здесь сегодня. Искала тебя в пятницу, но…
— Чего ты хочешь, Крис? — я не осознавал, насколько всё ещё расстроен, поэтому вздохнул и попытался умерить свой гнев.
Она подошла к столу более взволнованная, чем я когда-либо видел. Уверенной в себе женщины, которую я знал, не было.
— Мне очень жаль. Правда.
Я смягчился, когда понял, как много она имела в виду.
Крис внимательно посмотрела мне в лицо.
— Я знаю, что мы говорили о том, чтобы не быть в официальных отношениях, не быть вместе. Сначала всё было хорошо, но однажды я поняла, как сильно ты мне небезразличен. Я хотела большего. Просто плохо с этим справилась. Я боялась… ну, этого.
— Но я не хотел большего.
На её лице отразилась боль.
— Ты никогда не думал обо мне в таком ключе? Никогда не хотел большего?
Я вздохнул и встал, потому что чувствовал себя виноватым и ответственным, затем обошел стол, чтобы сесть на него перед девушкой.
— Конечно, я думал об этом, Крис. Но мы с тобой разные, ты и я. Я не люблю тебя. Если вдуматься, мы едва знаем друг друга.
Она покачала головой и подошла ближе.
— Я не верю, что ты это серьёзно. Знаю, ты это чувствуешь. Нам хорошо вместе, Уэст. — Она положила руку мне на грудь, и я накрыл её своей. — В этом есть смысл.
— Смысл только в том, что это удобно, — сказал я мягко. — Я влюблён в кое-кого другого. Не могу быть с тобой и не могу притворяться, что влюблён. И после того, что ты сказала на вечеринке…
— Я просто подумала, что если смогу показать тебе, как это — быть со мной, то ты увидишь. И поймёшь. Что ты захочешь попробовать.
— Мне очень жаль. — Я убрал её руку и положил себе на колени.
— Значит, всё кончено? — в её глазах стояли слезы.
Я молча кивнул.
— Всё кончено.
Крис глубоко вздохнула, губы изогнулись в грустной улыбке.
— Тогда мне ничего не остается, как попрощаться.
Она взяла меня за подбородок и поцеловала — последний, благоговейный акт.
Прежде, чем я смог отстраниться, услышал вздох и вырвался. Я оглянулся через Крис и увидел Лили, стоявшую в дверях, зажав рот рукой и широко раскрыв глаза. Она моргнула и развернулась, исчезнув из моего поля зрения в мгновение ока.
— Лили, — прошептал я мягко, услышав боль в своём голосе. Затем покачал головой и встал. — Прости, Крис. — Я рванул с места и выскочил за дверь.
Я увидел Лили в конце коридора, она торопливо уходила, и я позвал её по имени. Она не обернулась, не остановилась, пока я не догнал её.
— Пожалуйста, остановись. — Я коснулся её руки, и, когда она обернулась, моё сердце разбилось. Слёзы текли по её розовым щекам, глаза блестели от боли, когда Лили смотрела на меня. — Это не то, что ты думаешь, Лил.
Она закрыла глаза и покачала головой.
— Это не имеет значения, Уэст. У меня нет никаких прав на тебя. Ты можешь целовать кого хочешь.
— Нет, я не могу. — Я люблю тебя. Ты мне нужна. Слова застряли у меня в горле. — Крис пришла извиниться, и я попрощался с ней. Я не хочу её. И ты это знаешь. — В тот момент мне так хотелось прикоснуться к ней, запустить руку в её волосы и поцеловать. Я сжал кулаки.
Лили кивнула, но не посмотрела мне в глаза.
— Прости, что пришла без предупреждения. Я просто… у меня тяжёлый день, и я нуждалась… я хотела… — Лили опустила взгляд на свои руки, не в силах закончить, просто прерывисто вдохнула.
— Иди сюда. — Я притянул её к себе и обнял, и она растаяла. — Что случилось? — спросил я через мгновение.
Она ответила не сразу, и я почувствовал, как её грудь вздымается и опускается, когда она вздохнула.
— Блейн спал с Надей и моей подругой Дженни. Никто из нас не знал этого.
Я втянул воздух, когда холодное покалывание поднялось вверх по моей шее.
— Ублюдок.
— Мы это выяснили прямо перед репетицией. Я сцепилась с Блейном из-за этого, и Уорд был зол. Он отвёл меня в сторону и поговорил со мной, предупредив, что моя репутация в опасности. Он был так разочарован во мне. — Её голос сорвался.
Я крепче сжал её, почувствовав, как моё сердце болит под её щекой.
— Всё в порядке. Всё будет хорошо.
Лили шмыгнула носом.
— Я не могла оставаться в театре и не хотела возвращаться домой. Просто хотела… не знаю. Мне нужно было увидеть тебя. — Она отстранилась и вытерла щёку ладонью. Но по-прежнему избегала моего взгляда. — Мне пора идти.
Боль была почти невыносимой.
— Прости. За всё.
— Это не твоя вина.
— Не совсем так.
Наконец она посмотрела на меня глазами, полными сожаления.
— Поговори со мной, Лили.
Но она только покачала головой и попятилась.
— Мне действительно пора идти. Ещё нужно подготовиться к сегодняшнему выступлению. — С каждым её шагом мой мир становился всё холоднее. — Увидимся позже, ладно?
Я кивнул, не в силах говорить, и она грустно улыбнулась, прежде чем повернулась и ушла от меня. И всё, что я мог сделать, это наблюдать за ней, пока Лили не скрылась из виду.