Лили
Уэст снова прижался своими губами к моим, и мои веки закрылись, а сердце бешено заколотилось в груди. Я растаяла в его объятиях, не желая останавливаться. Когда-либо.
Поцелуй был нежным и легким, и Уэст обхватил мою нижнюю губу своей и нежно посасывал. Я была благодарна ему за то, что он обнял меня, потому что не знала, могла ли стоять самостоятельно.
Уэст оторвался и посмотрел на меня сверху вниз глазами, которые сказали мне всё, что нужно было знать. Я была предназначена для него. Поэтому прикоснулась к его щеке, почувствовав мягкость бороды между пальцами, и улыбнулась ему. Он прижался к моей руке.
— Это реально?
Я кивнула, обратив внимание на падающие лепестки, и очертила линии его лица и тени, отбрасываемые светящимся деревом позади него, пока запоминала каждую деталь.
— Прости, что не смогла ответить тебе вчера.
— Не стоит. Это… это больше, чем я мог себе представить, Лили. — Он улыбнулся. — Ты написала мне сонет.
— Я улыбнулась в ответ. — Да, так и есть.
— Это прекрасно. Идеально. — Его губы коснулись моих, и он отстранился.
Моё сердце забилось быстрее, когда я посмотрела ему в глаза.
— Так что же нам теперь делать? — он отпустил меня, но я нашла его руку, не желая расставаться.
— Могу я угостить вас выпивкой, мистер Уильямс?
Уэст взял сонет, сжал мою руку и потянул меня к двери, улыбнувшись.
— Только не в этой жизни, мисс Томас.
Первое, что я увидела, как только мы оказались внутри, была Роуз, уставившаяся на заднюю дверь, закусив губу, но её лицо засияло, как рождественская ёлка, когда она увидела, что мы светимся и держимся за руки. Она подпрыгнула и захлопала в ладоши, прежде чем обежать бар, броситься к нам и притянуть нас обоих в объятия.
— Наконец-то! — она отстранилась, её щёки порозовели, а глаза метались между нами. — А теперь пойдёмте, вы двое. Что ты пьешь? — она схватила меня за руку и потащила к бару.
Я села, и Уэст сел напротив меня, поставив одну ногу на среднюю перекладину моего стула. Он просунул пальцы под моё сиденье и притянул меня ближе, посадив почти к себе на колени. Его бедро упиралось в мой стул, рука лежала на пояснице. Возможно, это была самая потрясающая вещь на свете. Я потянулась к его колену и ухмыльнулась.
— Что ты будешь пить? — спросила Роуз, достав бокалы со льдом.
— Чистый скотч для меня, — ответил Уэст, скользнув пальцами по моей спине. Мои глаза проследили за линией его носа и изгибом губ, прежде чем он повернулся ко мне.
— Из-за тебя, Роуз, мне сложно пить что-либо.
Она была счастлива, глаза блестели.
— Только один напиток в честь такого события. Я налью тебе немного.
Я вздохнула.
— Джин с тоником, пожалуйста. — Я повернулась на стуле лицом к нему и улыбнулась, как идиотка. — Итак, тебе понравился мой сонет? Не буду врать — возможно, я почерпнула эту идею из «Десяти Вещей», но мне показалось, что именно этот вариант подойдёт. Шекспир — это путь к твоему сердцу, и я хотела признаться именно так, чтобы это значило для тебя что-то большее, чем слова.
Он держал сонет перед нами, и мы смотрели на него.
— Слов было бы достаточно, но мне всё равно нравится.
— Я пробовала пятистопный ямб, но он звучал так неправильно.
Он усмехнулся.
— Это прекрасно. Патрик помогал?
— Да.
— Значит, все знали об этом, кроме меня?
Я взглянула на потолок и застенчиво покачала головой.
— Ммм, может быть. Это расплата за то, что ты рассказал всем о своих чувствах, прежде чем признался мне.
Он рассмеялся глубоким рокочущим смехом, и я улыбнулась.
— В своё оправдание могу сказать, что все они просили меня подождать и не говорить тебе.
— Хорошо, что ты это сделал. Но от этого ситуация не стала менее неловкой.
Он усмехнулся и снова посмотрел на пергамент.
— Это действительно прекрасно. Я впечатлен. Ты поэт.
Роуз закатила глаза.
— Я думала, что у нас есть по крайней мере несколько недель, прежде чем вы двое наброситесь друг на друга.
Мы с Уэстом взяли наши напитки и посмотрели друг на друга. Я подняла свой бокал.
— За нас.
Он поднял свой и чокнулся с моим.
— За то, что будет.
Мы сделали по глотку. Я поставила свой бокал на стойку бара, почувствовав себя под кайфом, и Роуз улыбнулась, обойдя бар, чтобы позаботиться о своих столиках.
Я всё ещё улыбалась.
— Не знаю, что с собой делать.
Он схватил мою руку, лежавшую у него на колене.
— Мы такие же, какими были сегодня днём или год назад, за исключением того, что сейчас мы большее друг для друга, чем раньше.
Я думала, что моё сердце могло лопнуть, когда смотрела на Уэста, улыбающегося мне. — Не могу мыслить ясно. У меня миллион мыслей, но я не могу найти слов.
Он улыбнулся мне.
— Я знаю.
Я вздохнула и попыталась успокоиться, посмотрев на его руку поверх моей, на его большой палец, который двигался по моим костяшкам.
— Знаешь, какая-то часть меня сомневалась, что ты это всерьёз.
Он нахмурился.
— Ты же не думала так, когда я говорил, что люблю тебя?
Я молча кивнула.
— Я беспокоилась, что это было вызвано Блейном, понимаешь? Что ты сходил с ума из-за него и это как-то… не знаю. Изменило твои чувства. Часть меня беспокоилась, что когда я скажу тебе, что чувствую то же самое, ты признаешь, что это было не по-настоящему.
— Я уверен. Не знаю, был ли я когда-нибудь в чём-то так уверен. С той секунды, как пришло осознание, это стало простой истиной, частью меня самого. Я люблю тебя, Лили. Любишь ты меня или нет, но я люблю тебя.
Слёзы наполнили мои глаза, и я улыбнулась, коснувшись его щеки, когда наклонилась к нему, приблизив свои губы к его губам. Когда я отстранилась, он потянул меня за руку, заставив наши губы снова сомкнуться на мгновение дольше.
Он отстранился и наблюдал, как рукой касался моих волос.
— Я хочу целовать тебя до тех пор, пока не выучу это чувство наизусть.
— Тогда нам следует попрактиковаться.
Он улыбнулся.
— О, мы так и сделаем. Но не здесь. Я бы хотел пригласить тебя куда-нибудь, Лили Томас. Хочу, чтобы мир узнал, что ты моя, прежде чем ты станешь полностью моей.
Мои внутренности превратились в желе.
— Пойдём куда-нибудь сейчас.
Уэст коснулся моей щеки.
— Не сейчас. Я должен кое-что сделать.
Я сделала вид, что надулась.
— Тогда что мы будем делать сегодня вечером?
— Холостяк, — сказали мы одновременно.
— Тогда пошли. Кто знает, в какие махинации Селеста попадёт на этой неделе. — Я взяла свой стакан и осушила его залпом.
— Не могу поверить, что Эрик не видит её сумасшествия. — Он покачал головой и залпом допил виски, прежде чем вытащить бумажник. Роуз поспешно обошла бар и шлёпнула его по руке, когда он попытался оставить немного наличных.
— Неа. Убирайся отсюда с этим.
— Перестань, — настаивал он, протянув ей деньги.
Она отмахнулась от него.
— Я сказала «нет»! Считай это моим подарком тебе по такому радостному случаю.
Я рассмеялась.
— Тебе лучше сдаться, Уэст. Она готова пристрелить тебя из пистолета для содовой.
Роуз схватила его и направила на него шланг.
— Она права. А теперь проваливай.
Уэст улыбнулся.
— Спасибо, Роуз.
— Пожалуйста. Не попадайте в неприятности, и вешайте носок на дверь, если будете голыми, потому что я не готова к этому. Ваши поцелуи в баре — это уже достаточно странно.
Я перегнулась через стойку и поцеловала её в щёку.
— Спасибо, Рози.
— Без проблем, Лил.
Мы помахали друг другу и улыбнулись, затем вышли из «Habits» на улицу ранним вечером и держались за руки, когда спешили к нашему зданию и поднимались по лестнице. Его рука лежала у меня на спине, когда я открыла дверь и вошла в тёмную квартиру.
— Мэгс? — позвала я. — Ты здесь?
Тишина.
— Ха. Похоже, она ушла. — Я включила лампу, сбросила туфли и бросила ключи в чашу, а Уэст обошёл диван и снял сумку. Я вошла в гостиную следом за ним, посмотрев на то, что видела тысячу раз. Но то, как он положил свои вещи и потянулся — длинная линия его торса, профиль лица и волос, просто огромный рост — поразило меня так, что защемило сердце. Это одержимость, которую я чувствовала. Он был моим.
Уэст улыбнулся мне, и когда я подошла к нему, мы плюхнулись на диван плечом к плечу, положив ноги на кофейный столик, как всегда делали, пока я включала видеоплеер и нажимала кнопку воспроизведения.
Я обвила его руку своей, и мы переплели наши пальцы. Через несколько минут этого оказалось недостаточно, и он отпустил мою руку, чтобы обнять меня. Я наклонилась к Уэсту, положив руку ему на бедро, и все мои мысли сосредоточились на нём, и даже малейшее движение привлекло всё моё внимание.
Наступила рекламная пауза, и я подвинулась, подтянув колени так, что оказалась почти у него на коленях. Уэст рукой нащупал внешнюю сторону моего бедра, чем вызвал мою улыбку.
Я планировала сказать что-нибудь остроумное, начать разговор, чтобы рассеять нервный ком, нараставший во мне, но потом посмотрела на него — в его глаза, как летнее небо, тёмные волосы, собранные в пучок, борода, обрамляющая губы, которые, как я теперь знала, были чувственными и мягкими, именно в этот момент я поняла, что попала. Поэтому наклонилась к нему, вдохнув аромат пряных апельсинов, и встретилась с его губами. Они прижались к моим, рассказав мне всю правду, без слов или раздумий. Простое действие, которое говорило, что он нуждался во мне так же, как я нуждалась в нём.
Уэст посасывал мою нижнюю губу, а я мурлыкала, запустив пальцы в его волосы. Они приблизились к резинке в его волосах и потянули её, пока волосы не распустились. Я голодными пальцами впилась в него, и настала его очередь мурлыкать. Он рукой скользнул вверх по моему бедру, притянув ноги к его твёрдой груди. Мне нужно было быть ближе к нему.
Я забралась к нему на колени и оседлала его, теперь поцелуй был более решительным, когда мы были лицом к лицу, и на нашем пути не было ничего, кроме кусочка ткани. Его руки лежали на моей спине, пальцы запутались в моих волосах, и я покачивала бёдрами, когда наши рты и языки встретились. Я руками обвила его шею, удерживая губы там, где они должны были быть, и когда Уэст нашёл мою задницу, притянул меня к своим бёдрам и прижался ко мне своей длиной, волна дрожи прошла по моему телу.
Со вздохом, я прервала поцелуй, откинув голову назад.
— Лили, — прошептал он мне в шею.
— Да. — Мои бёдра качнулись.
Он раздвинул свои бёдра, чтобы встретиться с моими, с шипением втянув воздух.
— Ах, Лил. Не сейчас.
— Пожалуйста? — я накрыла его рот своим, углубив поцелуй.
Уэст отстранился и посмотрел на меня горящими глазами.
— Я не могу остановиться, когда ты так умоляешь меня.
— Тогда не останавливайся.
Он проложил дорожку поцелуев вниз по моей шее и обхватил мою грудь.
— Я должен, — сказал он, прижавшись к моей коже.
Я снова сдвинула бёдра и прижалась к нему.
— Кто это сказал?
Он зарычал и перевернул меня на спину. Тихий визг вырвался из меня, а Уэст навис надо мной, тяжело дыша. Я обхватила его щёки ладонями и запустила пальцы в бороду.
— Я сказал. Мы пойдем на свидание, прежде чем я уложу тебя в постель, Лили Томас. — Он крепко прижался ко мне в требовательным поцелуе, который выдавал его невинность.
Я фыркнула, когда он отстранился. Моё тело не желало ждать ничего столь глупого, как еда.
— Чёрт бы побрал тебя и твоё южное благородство. Мы знакомы уже четыре года. Ты действительно думаешь, что ужин имеет значение в данный момент?
Он улыбнулся и поёрзал на диване, устроив свой торс между моих ног, его лицо было у основания моих рёбер, а бёдра слишком далеко от моих. — Это не имеет значения. Помнишь, сколько дерьма я вылил на Блейни за то, что он не уважителен, и я был бы лицемером, если бы не следовал своему собственному моральному кодексу, не так ли?
Я нахмурилась.
— К чёрту Блейна, твой моральный кодекс и меня заодно.
— Ты должна знать, что я серьёзно отношусь к тебе, Лили.
— Я знаю. А теперь поцелуй меня.
Он рассмеялся.
— Завтра. Ты можешь подождать до завтра?
— У меня есть спагетти на кухне. — Я почти не скулила. — Мы можем приготовить их и назвать это ужином?
— Нет.
— Тьфу, Уэст. — Я застонала.
Его рука скользнула вверх по моему бедру, под юбку, и я хлопнула его по плечу.
— Не начинай того, чего не закончишь, Уэстон.
— Ммм. — Он прижался губами к моему животу. — Мне пора идти. Я не думаю, что смогу держать свои руки при себе.
Часть меня хотела плакать, а другая — смеяться над явным безумием всего произошедшего. Я была готова ударить даже старушку, если бы это означало, что мне удастся уговорить Уэста остаться на ночь.
— Не уходи, — проговорила я, надув губы.
Он забрался на меня и поцеловал в нос.
— Завтра. — Затем он поцеловал меня в губы. Все моё тело откликнулось, особенно ноги, которыми я обвила его талию. Уэст отстранился и, забавы ради, расстегнул брюки.
Я возмущённо скрестила руки на груди.
— Отлично. Значит, сегодня вечером только я и Фил.
Он нахмурился.
— А? Кто такой Фил?
— Филмор Дикс. Мой вибратор.
Из него вырвался рокочущий смех.
— Чёрт возьми, Лил.
— Думай обо мне, пока будешь лежать в постели в полном одиночестве.
Но он улыбнулся и убрал волосы с моего лица.
— Одна ночь. И потом ты станешь моей. — Он поцеловал меня, и я, честное слово, всхлипнула.
Уэст поднялся с дивана и поправил брюки, но когда он снова посмотрел на меня, то замер. Его взгляд скользнул вверх и вниз по моему телу, остановившись там, где было задрано моё платье. Его глаза горели огнём, когда снова встретились с моими.
— До завтра. — Его голос был измученным.
Я вздохнула.
— До завтра.
Он обошёл спинку дивана и наклонился, чтобы нежно поцеловать меня. Ублюдок меня даже не коснулся. По шкале от одного до десяти, это было как электрическое одеяло. Его глаза сверкнули.
— Передавай Филу от меня привет.
— О, обязательно. — повторила я.
Он благоговейно коснулся моего лица.
— Оно того стоит.
Моё лицо смягчилось.
— Я знаю, что так и будет.
— Спи крепко.
— Ты тоже.
А потом он исчез из виду, и я услышала, как закрылась дверь.
— Отстой! — я швырнула подушку через всю комнату, прежде чем встать с дивана и поискать батарейки.
Уэст
Я снова поправил штаны, отпёр дверь и вошёл в пустую квартиру, ничуть не приблизившись к успокоению, чем был, когда вышел из квартиры Лили. Меня отделял всего один поцелуй от того, чтобы овладеть ею прямо там. Большая часть меня хотела вернуться и сделать это в любом случае. Но, как я уже сказал, оно того стоило. Я хотел боготворить её. Уважать. Даже если у меня был ужасный стояк.
Я снял рубашку и брюки, переоделся в спортивный костюм, без футболки, не в силах выбросить Лили из головы. Было ещё достаточно рано для сна, хотя вряд ли мне удастся заснуть этой ночью. Я растянулся на кровати и взял «Источник», но после того, как прочитал один и тот же абзац несколько раз, сдался. Затем включил музыку, но слова первой песни заставили меня подумать о Лили, и я вздохнул, взглянув на свой телефон, лежавший на тумбочке.
Я взял его. Открыл свои сообщения и нашел её имя.
Я: «С тех пор, как ушёл, я читаю «Источник», но это не помогает мне перестать думать о тебе.»
Мой телефон подал сигнал через несколько секунд.
Лили: «Жаль, что у тебя нет Фила, как у меня.»
Я фыркнул: «Сомневаюсь, что он помог бы мне.»
Лили: «Жаль. Он во многом мне помогает.»
Я: «Ты действительно хочешь, чтобы я вернулся, не так ли?»
Лили: «Неужели это так заметно?»
Моя улыбка стала ещё шире.
Я: «Немного.»
Лили: «Чем занимаешься?»
Я: «Лежу в постели, стараясь не думать о тебе и Филе.»
Лили: «Что на тебе надето?»
Моё сердце немного ускорилось, перекачивая больше крови именно туда, куда я не хотел.
Я: «На мне серый спортивный костюм.»
Лили: «Что ещё?»
Я: «Ничего. Это всё.»
Лили: «Боже, Уэст. Так нечестно, знаешь?»
Я рассмеялся.
Я: «Дорогая, поверь мне, нам обоим это не нравится.»
Лили: «Ну, у меня есть Фил, так что, возможно, только одному из нас.»
Я застонал. Мой телефон снова подал сигнал. На этот раз это была фотография, и я чуть не выскочил из двери и не вернулся в её квартиру. Снимок её тела, она лежала на боку — бёдра прижаты друг к другу, плоский живот обнажен, крошечный треугольник розовой ткани едва прикрывал её. Моя рука скользнула в штаны.
Лили: «Ты ещё здесь?»
Она прислала сообщение.
Лили: «Ты что, бросил меня?»
Я: «Ты не можешь посылать мне такую фотографию и ожидать, что я буду писать, Лил.»
Я практически слышал, как она хихикала в другой квартире.
Лили: «Я бы хотела, чтобы ты остался.»
Я: «Я тоже.»
Лили: «Скажи мне ещё раз, что это того стоит.»
Я: «Это будет того стоить. Я люблю тебя.»
Лили: «Я тоже тебя люблю.»
Я: «Где Фил?»
Лили: «О, он здесь. Только что завела его.»
Я: «Что ж, у нас с ним есть кое-что общее.»
Лили: «Пришли мне фотографию».
Я откинулся назад, поймав часть своего живота, моя рука в штанах обхватила длинную тень, достаточно чёткую через ткань, чтобы понять, что я делаю.
Прошла минута, прежде чем она ответила. Впрочем, это не имело значения — у меня всё ещё была открыта её фотография.
Лили: «Чёрт возьми, Уэст. Серьёзно.»
Я: «Знаю. Завтра. Обещаю.»
Лили: «Я хочу тебя.»
Я: «Я твой.»