ЯНА
ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ
— Ну как ты, подруга? — спросила меня Светка, устраиваясь за столиком одного из кафе в историческом центре Варшавы. — Ой, можешь не говорить! Выглядишь отлично! Оевропеилась вся. И не отличить тебя уже от местных пани. Но глаза! Яна, надо с этим что-то делать!
— Да, я тоже заметила, что с глазами беда. Работы много, переезды частые, устаю сильно. Да и возраст уже. Все чаще подумываю блефароплатстику сделать. Но для этого надо приехать домой, потому что только своему косметологу и ее проверенному хирургу доверяю. А я пока не готова еще… Вернуться..
— Ой, ладно! Не прикидывайся! С веками твоими все хорошо. Еще лет 5–7 ничего не надо делать тебе. Если будешь отдыхать и хорошо высыпаться. А вот тоску из взгляда ни один хирург не удалит, блеск и радость подтянуть не сможет.
— А, ты про это. Ну с этим мне, наверное, жить уже до конца. Какая может быть радость и задор, когда от тебя часть тебя самой оторвали? Причем без всякой подготовки и анестезии?
— Янка, может все-таки поговорите? Он же тоже сам не свой. Видела последний раз — смотреть больно.
— Стоп! Подруга, я очень рада тебя видеть. Хочу обсудить с тобой массу тем. По Еве посоветоваться хочу. Но про этого человека ни слова, прошу тебя!
— Ладно, ладно! Поняла, — Светка примирительно подняла ладони вверх. — Проехали. Так что там Евочка? Девочка моя золотая?
— Ну, ты же в курсе ее отношений с Дже Хво? Влюбилась наша девочка. И похоже, серьезно.
Некоторое время назад Ева завела отношения с парнем из Сингапура. У нее не очень складывались отношения с противоположным полом. Дома она была погружена в учебу и захвачена мечтой поступить в один из престижных университетов Европы. Уже в Германии потребовалось еще время, чтобы адаптироваться и влиться в учебу. Потом уже пробовала встречаться со сверстниками. Но что-то все было не так. С одной стороны они все казались ей еще не совсем зрелыми — слишком уж не по годам взрослая и серьезная у меня дочь. С другой стороны Ева порой была в шоке от так называемой эмансипации и равноправия. Парни не ухаживали за девушками, конфетно-букетный период как таковой отсутствовал: при определении взаимной симпатии все обсуждалось, как будто сделка проговаривалась, и все практически сразу переводилось в горизонтальную плоскость. Ева хоть и не ханжа у нас, но от таких прямых предложений все же приходила в ужас. А потом появился Дже Хво. Парень из Сингапура. Корни у него китайские, но он сам уже родился и вырос в этом необычном городе-государстве. На семь лет ее старше. Он закончил университет в Великобритании (британская система образования очень ценится в Сингапуре). В Германии работал в одной из крупных компаний финансистом и имел прекрасные перспективы для удачной карьеры. И вот он смог Еву зацепить: взрослый, уверенный, самостоятельный. Он очень красиво за ней ухаживал и прямо-таки боготворил Еву. Сердце нашей красавицы дрогнуло. Начались отношения, которые судя по всему приняли уже серьезный оборот. Поначалу я немного сомневалась в таком выборе дочери, но познакомившись с парнем, согласилась с ней, что личность он необычная. К Еве относится очень хорошо. Да и Ева рядом с ним преображается просто.
— Ну так это же прекрасно! — воскликнула Светка. Что может быть прекрасней молодости и первой яркой влюбленности?!
— У него возникли некоторые накладки с рабочим контрактом. А родители очень хотели, чтобы он вернулся обратно. В Сингапуре ему предложили очень хорошую должность в финансовом секторе, который развивается у них семимильными шагами. Уволился с работы, полетел в Сингапур посмотреть, что и как. Обещал вернуться, но сколько это займет времени и захочется ли ему возвращаться из мирового финансового центра сюда, променяв хорошую должность на статус мигранта — непонятно.
— Да, дела. Как Ева восприняла его отъезд?
— Ева очень переживает эту разлуку и я опасаюсь, как бы она не рванула за ним следом.
— Ну, тут даже не знаю…
— Я все понимаю. Все мотивы ее. Но если она будет здесь, у Дже будет больше стимулов вернуться. Если любит, конечно. А если оба там будут, неизвестно, что могут решить. К тому же, как ее примут там. Я не очень знакома с этой культурой и обществом, но по словам Дже, я поняла, что их страна и уклад жизни достаточно консервативны: уважение и подчинение воле родителей, главная цель жизни — служение и работа. И в целом культура для нас далекая и не очень понятная. И одно дело, когда она здесь вместе с ним. И совсем другое, когда она там, даже если и с ним.
— Да, есть резон у твоего беспокойства. Я поговорю с Евой и попытаюсь прощупать почву — что она думает и как видит ситуацию. Ну и поддержу ее, само собой.
— Спасибо, Света! Я действительно беспокоюсь по этому поводу, — поблагодарила подругу и мы переключились на другие темы.
***
Это была наша первая встреча со Светой с тех пор, как я уехала. Конечно, мы общались по телефону и видеосвязи. И хотя я приезжала два раза в страну, чтобы проведать родителей, лично мы встретились только сегодня. Потому что приезжала я совсем ненадолго, домой к себе не заезжала, ехала сразу к родителям и от них же возвращалась обратно.
Эти четыре месяца не были для меня простыми. Как и планировала, первым делом я отправилась в Италию, к Феде. Он сразу понял, что все плохо (да и тот факт, что я приехала одна, хотя планировали вдвоем…). Не задавал лишних вопросов. Просто отвез меня в свой домик в горах. Убедился, что я в относительном порядке и, по моей же просьбе, оставил меня одну на несколько дней. В эти дни я я много гуляла и напитывалась красотами и природной силой. Мне стало немного легче, но меня по-прежнему изводила бессонница. Если бы не она, возможно, я восстановилась бы гораздо быстрее. Но спать у меня получалось урывками и это сильно выматывало. Федя приехал через три дня и, услышав о моей проблеме, занялся моим «исцелением»: многочасовые прогулки, спуски с невысоких горок на лыжах и на санках, бег (для этого мы спускались к подножию гор, где были специально оборудованные дорожки). Он настолько выматывал меня, что уже на второй день я отключилась едва коснулась подушки и проспала всю ночь. А еще через два дня Федя привез свою семью и мы весело проводили оставшееся время: гуляли, катались на тюбингах, спускались на лыжах, готовили вкусную еду, много смеялись и наслаждались обществом друг друга.
Я уставала, отвлекалась на общение с друзьями, постепенно приходила в себя. И только вечерами, проваливаясь в сон после насыщенного дня перед глазами мелькали картинки из недавнего счастливого прошлого. Правда, они быстро исчезали, потому что благодаря «терапии» Федерико, засыпала я очень быстро. А вот пробуждение было трудным. Незащищенное сознание оказалось очень уязвимым. Вся боль и отчаяние вырывались наружу именно по утрам. И мое некогда самое любимое время дня — утро — стало моей пыткой и моим кошмаром. Я больше не боялась засыпать. Я боялась просыпаться.
Но ведь и это когда-нибудь пройдет, правда?
***
И все же отпуск в Италии пошел мне на пользу. Я успокоилась, еще раз переосмыслила все произошедшее. Приняла решение, что жалеть себя и плакать над своей никчемной жизнью я не буду — ведь мне есть для кого жить. И я нужна своим детям. А потому я заблокировала все мысли и воспоминания о Демиде, не позволяя ни себе, ни окружающим говорить о нем. Я никого ни в чем не обвиняла, приняла как данность, что не сложилось. Мне не интересны были никакие объяснения, причины, мотивы. Светка порывалась что-то мне рассказать, но я останавливала ее. Один раз даже под угрозой прекратить наше с ней общение.
Сама же я с головой погрузилась в работу, начав раскручивать новый проект. Первое время жила в Германии и очень радовалась, что могу быть рядом с детьми и видеться с ними чаше. Но дети мои уже взрослые и сильно заняты по учебе. К тому же, у каждого своя личная жизнь, друзья и интересы. А Германия, хоть и достаточно комфортная для жизни, все же не моя страна. К тому же несколько назойливое (как для бывших) внимание Марка стало меня напрягать. И когда я поняла, что вижу его чаще, чем детей (а ведь вовсе не это было моей целью), я переехала в Варшаву. Здесь в нашем офисе и сотрудников из моей команды побольше, и город мне очень нравится. И я поняла, что мне здесь комфортно.
Работа, командировки, встречи и путешествия с детьми. Калейдоскоп будничных дней закрутил меня в своем танце. Я утомляла себя намеренно, чтобы не думать, не говорить, не спрашивать, не искать.
Хотя на самом деле на поверхности меня держал редкий обмен песенными строчками, которые приходили мне с так и не заблокированного мной телефонного номера:
Демид:
«В груди гуляют сквозняки, но только осень не при чем
И не друзья, и не враги, и не простил, и не прощен»
Яна:
«И мы сгорели на земле, оставив небо для других
Жизнь одинаково права и нет хороших, нет плохих»
Демид:
«Но только с каждым днем финал все ближе — что ты скажешь мне,
когда мой черный силуэт в твоем появится окне?»
Ночные снайперы «Неторопливая любовь»
И я солгу, если скажу, что не жду этих посланий. Более того, в глубине души я боюсь, что рано или поздно они прекратятся. А ведь это единственная ниточка, связывающая меня с человеком, чье имя я запретила себе произносить даже в мыслях. И чьи черные глаза преследуют меня в моих снах:
Демид:
«Не звонишь, летишь в Париж. Не звоню, прыгаю с крыш.
Все так банально, как в бразильском мыле. Хочется слушать винил и думать о крыльях»
Яна:
«Прошу тебя только себе не лги, ты пол меня, я пол тебя, но мы не целое.
И не друзья, и не враги..»
Демид:
«Я твой недостаток, ты Моя Вселенная!»
Демид:
«Наверно это нелепо, но я
Скучаю без тебя, Моя Вселенная».
Баста «Вселенная»