ЯНА
Причин вернуться домой у меня было две. Первая — это Ева. Разрыв с Дже Хво все-таки состоялся. Он точно не пояснил, что случилось. Но думаю, что воля родителей и подчинение общественным традициям взяли верх. Просто позвонил и сообщил, что принял решение остаться здесь. Обманывать ложными надеждами Еву он не может, поэтому говорит обо всем откровенно. Позвать к себе пока нет возможности. К тому же, ей надо доучиться. А это еще почти три года. Отношения на расстоянии он не приемлет. Поэтому, хоть и осознает, что делает ей больно (и себе тоже), но он выбирает быть честным. Ева оказалась не готова к такой ситуации: боль от несостоявшейся любви, уязвленное самолюбие и полностью выбитая почва из-под ног. Она держалась достойно, но было видно, что она очень переживала. А мы переживали за нее. Старались отвлечь ее по максимуму. Даже поездку эту в Голландию организовали: на неделю все выкроили свободное время, чтобы она и обстановку сменила, и физическую нагрузку получила. Так легче забыться — в последнее время я становлюсь в этом специалистом…
А еще я как раз раздумывала, что хорошо бы нам с ней вместе поехать домой, побыть вдвоем, пообщаться, навестить родственников.
Ну а вторая причина — Демид. Тот факт, что мы не оборвали связь, говорил о том, что в истории нашей точка не поставлена. И, пожалуй, надо уже с этим разобраться. Особенно после того, как мы встретились тогда, в ресторане…
Я почувствовала его практически сразу. Несмотря на всю немыслимость ситуации и на тысячи километров, которые должны были разделять нас, я точно была уверена, что это он. И что это его взгляд блуждает по моему телу и прожигает затылок. Я не решилась обернуться тогда. Побоялась своей реакции. И его. К тому же, я была с детьми. Да и Марк, который в последнее время очень активно взял курс на сближение (не спросив меня при этом), неизвестно какую реакцию мог бы выдать.
А вот когда мы встретились взглядами на парковке… В этой темной бездне я увидела многое: бурою эмоций и разнообразных чувств, множество невысказанных слов и большую потребность проговорить их…
Потом я лежала без сна в номере отеля и прокручивала в голове нашу встречу. Вспоминала этот взгляд, который окутывал, обволакивал, обнимал меня. И так мне хотелось поддаться этому соблазну! А его губы. Я так скучала по ним! И так хотелось вновь ощутить их вкус и почувствовать их на своем теле… Так, стоп!! Что-то я не о том! Я даже не знаю, в каком ключе состоится наш разговор…
Но одно я решила точно. Если судьба сталкивает нас даже когда мы находимся на расстоянии тысяч километров друг от друга, нет смысла бегать по всему миру.
Я возвращаюсь домой.
***
Как и планировала, домой я приехала вместе с Евой.
Первым делом мы забрали со стоянки мою машину, съездили помыли и почистили ее.
Затем занялись квартирой. Можно было бы нанять клининговую службу, но мы решили, что нам будет полезно сделать уборку самим. Перебирали старые вещи, сортировали, что выбросить, а что отдать на благотворительность. Рассматривали детские фотоальбомы и от души смеялись с некоторых фотографий. Умилялись открыткам, сделанным детскими ручками на День Матери и к 8 Марта с надписями: “Мамачка, я тиба лублу» или «Мамочка, ты самая лудшая!» Кто бы мог подумать, что моя утонченная Ева, получающая сейчас европейское образование, вплоть до девятого класса писала с патологической безграмотностью!
Навели порядок и расхламили немного квартиру, а потом два вечера подряд валялись на ковре перед телевизором, смотрели «Невероятную миссис Мейзел», смеялись, обсуждали ее яркие наряды и ели попкорн. Потом съездили к моим родителям, проведали родственников. А дальше уже Ева почувствовала, что готова встречаться с друзьями и стала «выходить в свет». Ходила в кафешки, ездила на дискотеки. Один раз даже задержалась где-то до утра. Это было немного не в ее духе, потому что обычно она (как и Герман, впрочем) всегда возвращалась ночевать домой. Я не стала донимать ее расспросами — взрослая уже. Все хорошо. Выглядела довольной и настроение было хорошее у нее. Чего лезть в душу? Правда, после этого она как-то быстро засобиралась обратно в Германию. Поменяла билеты и, сославшись на большой объем заданий и предстоящие экзамены, улетела на два дня раньше, чем планировала. Потом как-нибудь расспрошу ее, где же все-таки она была и что это за спешка. А в целом проведенное вместе время мне очень понравилось: мне и самой было немного боязно возвращаться одной в эту квартиру, и Ева, казалось, выдохнула и отпустила ситуацию. Надеюсь, молодость и активный образ жизни не позволят ей долго находиться в унынии.
То же самое я сказала и себе. Бодрая жизнеутверждающая музыка («нет» розовой ванили, как это называет Герман). Активный образ жизни, позитив и никакого уныния!
Жизнь прекрасна! И она продолжается! Я не знаю как пройдет наш разговор с Демидом (но то, что он состоится — это факт). И чем бы он ни закончился, я не позволю себе снова скатиться в депрессию. Вот только настроюсь на разговор и сразу же свяжусь с ним.
***
Как же хорошо дома!
Я действительно вела активную жизнь. Бегала по утрам и занималась йогой. Интенсивно работала, проводила множество встреч и «вытряхивала» свой коллектив из «устоявшегося родного болотца». Встречалась с подругами. Сходила со Светкой на шикарный музыкальный водевиль. С Тиной попала на безумную комедию, во время которой мы смеялись до слез, а на следующий день болели щеки. По вечерам я наматывала десятки километров на велосипеде. А вчера ездила на авторалли с моими друзьями из школы экстремального вождения. Машина в грязи до стекол, надо будет загнать ее на мойку. Зато впечатления непередаваемые! Уровень адреналина, хорошего адреналина, заставляет двигаться вперед лучшего любого моторчика.
Дни шли и складывались недели. Начался июнь и лето уверенно вступило в свои права. А я все никак не могла решиться на разговор с Демидом. Меня страшил исход этого разговора и я оттягивала как могла тот момент, когда могла оборваться последняя ниточка между нами.
А он все это время ждал. Терпеливо и ненавязчиво ждал, когда я созрею для разговора. Ведь я пообещала… Не звонил, не писал, не присылал аудиосообщения. Просто ждал знака от меня, когда я буду готова поговорить.
В какой-то момент я почувствовала, что он где-то рядом. Не приближается, не делает попыток заговорить. Просто наблюдает издалека, думая, что я не вижу его. Я и не видела. Я чувствовала. Его взгляд на мне во время утренней пробежки в парке или когда я садилась в машину и выезжала на работу. На парковке перед офисом. Или прожигающий спину взгляд, когда я каталась на велосипеде по вечерам. Лишь однажды вечером я увидела во дворе своего дома черного байкера, который медленно катился по двору, затем остановился у подъезда, поднял глаза на мои окна, увидел там меня, поднял руку в знак приветствия, кивнул и уехал.
***
— Яна, даже подсудимые имеют право на последнее слово! А ты не даешь человеку возможности объясниться! Он много лет бежал от своих проблем. За что и поплатился. Не отдались он от тебя тогда из-за своих тараканов, не произошло бы всего того, что за этим последовало. А теперь ты повторяешь ту же ошибку. Ты просто бежишь. Сначала по миру носилась. Теперь уже здесь. Но ты все равно как заведенная несешься словно белка в колесе. Только это путь в никуда. Остановись! И позволь человеку объясниться. Неужели тебе даже не любопытно совсем, что тогда все-таки произошло?
— Света, это странно звучит, но я боюсь.
Светка удивленно подняла глаза.
— Я не знаю, что он мне скажет и чем закончится этот разговор. Я не знаю, к каким выводам он пришел и какие решения принял. Пока мы не проговорили все и не поставили точку, все как-то эфемерно висит в воздухе. И, хоть я очень люблю конкретику и четкий план, сейчас меня это устраивает. Но если точка, то это ведь конец, — слезы набежали на глаза и последняя фраза прозвучала, наверное, совсем жалко.
Светка поднялась со своего места, присела рядом со мной и обняла:
— Бедные вы мои горемыки! Что ж вы мучаетесь так! Яна, точка иногда ставится для того, чтобы закончить главу. А за ней следует новый раздел. Давай, девочка, наберись смелости! Поставь уже точку в этом затянувшемся эпизоде. Переверните страницу и начните уже писать свой счастливый хэппиэнд!
— Так не говорят! — засмеялась я на ее фразу
— Без разницы как говорят! Главное, как делают. Сделайте уже это, наконец! — также засмеялась подруга.
***
Впервые с декабрьских событий я почувствовала потребность рисовать. Встала пораньше в субботний день. Взяла мольберт, краски и отправилась в парк недалеко от моего дома.
Несколько часов самозабвенно рисовала: и душа, и руки стосковались по любимому занятию. И все это время я чувствовала его рядом…
Когда картина была почти готова, я обернулась и увидела его вдалеке. Оставила мольберт, наушники и плеер бросила на траву, а сама направилась к нему. Сегодня я была полна решимости поговорить.
Но приблизившись и заглянув в бездонные глаза (сколько раз я любовалась ими, когда рассматривала наши фото из Алматы) меня накрыло волнение. Горло сжало как тисками, стало трудно дышать, паника захватила мое тело и мое сознание.
Так и не вымолвив ни слова, я сорвалась с места и понеслась в сторону дома. Взлетела на свой этаж, схватила велосипед и поехала вниз. Уже выезжая на приличной скорости со двора, я увидела Демида, который направлялся к моему дому. В руках он нес мою картину, мольберт и все остальные вещи.
Лишь краем сознания отметила этот факт и понеслась дальше. По изученному маршруту. Мне просто нужна скорость и ветер, который выдует из меня все ненужные страхи и сомнения.
***
…. Даже если бы я увидела их раньше, я ничего не успела бы сделать — слишком большая скорость. Двое мальчишек, внезапно выехавших на электросамокатах с газона на велодорожку. Сбить детей или разбиться самой. Времени на размышления нет. Только инстинкты. Резкий поворот руля, чувство полета, острая, пронзающая все тело боль и мысль о том, что вот это она и есть та точка, после которой конец….