Отец рассказал мне, что ему приходилось находить на муравьиных кучах такое "муравейное масло", но увидеть его редко кому удается.
Мы положили кусок "масла" в кружку, которую брали с собой на охоту, обвязали бумагой и спрятали под деревом. На обратном пути мы собирались взять "муравейное масло".
Вечером мы возвращались с охоты. Отец вынул из-под дерева кружку и снял бумагу. "Масла" в кружке осталось совсем немного - оно улетучилось.
Остаток "муравейного масла" мы привезли домой. В теплой комнате оно растаяло, стало жидким и прозрачным. От него резко пахло муравьиным спиртом.
Этим "маслом" растирала поясницу жившая у нас бабушка и все уверяла, что лесное лекарство очень помогает от мучившего ее "прострела".
За всю долгую жизнь мне не приходилось потом находить загадочное "муравейное масло". Я расспрашивал опытных людей и знакомых зоологов, заглядывал в книги, но "муравейное масло", которое в детстве я видел своими глазами, так и осталось загадкой.
РАССКАЗЫ СТАРОГО ОХОТНИКА
ЛОВЧИЕ ПТИЦЫ
Из всех охот на земле самой древней охотой была, пожалуй, охота с ловчими птицами - соколами, орлами и ястребами. Еще в далекие, уже незапамятные времена азиатские деспоты-владыки держали большие соколиные охоты. Сохранились сказания о том, как древний владыка с многочисленной свитой выезжал на охоту на разукрашенном слоне. Его окружали любимцы охотники-соколятники. Такая охота сопровождалась громким шумом, криками, трубными звуками, барабанным боем. Объезжая обильные всяческой дичью места, соколятники выпускали обученных ловчих птиц. Лучших кречетов выпускал сидевший на слоне владыка. Обученные ловчие птицы кидались на испуганных шумом и криками диких птиц и зверей.
Соколиные охоты существовали и у нас на Руси. Отец Петра I, царь Алексей Михайлович, держал в Москве большую соколиную охоту. От тех времен сохранились названия некоторых подмосковных мест. Сокольниками называют москвичи сосновый подгородный бор. Страстный любитель соколиной охоты царь Алексей Михайлович сам написал книгу об охоте и воспитании ловчих птиц. Особенно ценились в те времена белые кречеты-альбиносы, неизменно попадавшие в царскую охоту. Воспитанием ловчих птиц занимались опытные люди, которых называли сокольничьими. Они носили особые, сшитые из алого сукна, кафтаны. На груди и на спине кафтанов были вышиты белые соколы. Почетное звание сокольничьих сохранялось долгое время. Царские шумные охоты устраивались поздним летом, когда подрастала дичь. Обученные ловчие птицы догоняли мелких зверей, убивали в воздухе уток и тетеревов. К потехе знатных охотников стрелою падал сокол на стаю летящих над рекою или болотом птиц. Кувыркаясь в воздухе, роняя перья, падала на воду или на землю сшибленная соколом добыча. Охота с ловчими птицами была большим праздником. После такой охоты устраивались большие царские пиры, на которых подавались различные, ныне забытые блюда. Гости пили из чаш шипучий мед и вино, шумно беседовали о недавней охоте.
Соколиной охотой занимались в те времена и мелкие люди - владельцы поместий. Воспитанием ловчих птиц заведовали опытные люди. Они находили гнезда хищных птиц, отлавливали подраставших слётков-птенцов, терпеливо их приручали. Обучение ловчих птиц требует большого терпения и знания повадок. Пойманных молодых хищных птиц долго морили голодом, не давали им спать, пока они не возьмут корм из рук своего хозяина. После этого вольные птицы становились рабами хозяина-человека. Держа на привязи, их учили ловить и убивать голубей, натравливали на чучела зверей, глазные впадины которых набивали мясом. Чучело зверя, зайца или лисицы волочила по земле лошадь. Голодный сокол кидался на добычу, выклевывал спрятанное в глазницах мясо. Впоследствии обученный сокол так же кидался на живых зверей, выклевывал им глаза, а подскакивавшие на лошадях охотники подбирали добычу. Не все обучаемые ловчие птицы были одинаково способны к охоте. Лучших птиц отбирали в царскую охоту.
Богатые и шумные охоты с ловчими птицами давно забыты. Но и теперь в некоторых местах нашей страны сохранились отдельные любители ловчих птиц. Такую охоту с небольшими ястребами-перепелятниками довелось мне некогда наблюдать на перепелиных высыпках в обширной, еще не застроенной Адлерской долине на берегу Черного моря. Я ходил там на охоту с молодым местным охотником, державшим у себя ловчих ястребков. Таких ястребков перед осенним пролетом перепелов ловили охотники в сети на приманку, которой служила живая, привязанная к колышку птичка. Ястребки-перепелятники быстро привыкают к своему хозяину, который их кормит и обучает несложной охоте.
Обычно охотник с ястребом берет с собой легавую собаку. Он выпускает ястреба, когда из-под стойки собаки вылетает и низко летит над травой жирный перепел. Выпущенный ястреб гонится за перепелом, который, спасаясь, прячется в высокую траву. Чтобы найти в густой траве ястреба и его добычу, к груди ловчей птицы привязывают колокольчик или бубенчик. Охотник все утро ходит по знакомым местам, вешая пойманную добычу себе на пояс. Чтобы поддержать у голодного ястреба охотничью страсть, охотник иногда угощает его мозгом пойманной птицы.
Более интересную охоту с ловчими птицами я наблюдал в высоких горах Тянь-Шаня. Там и до сих пор живут охотники-беркутчи, державшие у себя огромных ловчих птиц - беркутов. Гнездятся беркуты на почти неприступных скалах. Всякий день они вылетают с гнезда за добычей. Нужен зоркий, опытный глаз, чтобы выследить, где и в каком месте находится гнездо беркута. Не всякий человек решится взбираться на высокие отвесные скалы, разыскивать орлиные гнезда. Этим обычно занимаются местные жители киргизы. Поймав беркута-слётка, они принимаются за его воспитание. Грозную птицу долго не кормят и не поят, не дают ей спать. Не спит и сам хозяин, которому посчастливилось поймать беркута. На засыпающую птицу он брызгает изо рта водой. Нужно добиться, чтобы гордый орел взял из рук человека кусок мяса. С этого начинается полное подчинение грозного орла человеку. У любителей охоты с беркутами орлы живут вместе с людьми в их доме по многу лет.
На берегу озера Иссык-Куль мне довелось гостить у охотника-беркутчи. Угол его дома был завален шкурами лисиц и волков, пойманных ловчею птицей. Сама птица, привязанная цепочкой, сидела на деревянном столбике, вкопанном в земляной пол посредине комнаты. Ее кормили мясом зайца и бараниной. Раза два или три мы выезжали в степь на охоту. Обычно на такую охоту собирается несколько человек. Верхом на лошадях они цепью едут по заросшей высокой травою степи. Ловчие птицы сидят на левой руке хозяина, на которую надета сшитая из сыромятной толстой кожи длинная, до плеча, перчатка. Чтобы выдержать тяжесть большой птицы, рука беркутчи опирается на деревянную подставку, вставленную в луку седла. На голову беркута надета кожаная шапочка, закрывающая глаза. Когда из-под ног лошади выскакивает заяц, лисица или волк - хозяин беркута снимает с головы птицы шапочку. Взмахнув могучими крыльями, беркут взлетает и, поднявшись в воздух, бросается на добычу. С мелким зверем беркут расправляется быстро. На голову крупного волка он бросается с высоты, крепко сжимает когтями морду и затылок, выклевывает волку глаза. К беркуту и его добыче подскакивают на лошадях охотники, добивают волка.
Самое замечательное, что сильный и грозный орел покорно подчиняется своему хозяину-человеку. Взвившись высоко в воздух, паря в поднебесье, он покорно спускается на руку человека, когда хозяин, вынув из голенища сапога вабило - заячью кость с остатком присохшего мяса, помахает этой костью над своей головой. Орел кругами спускается все ниже и ниже, покорно садится на свое место, а хозяин надевает ему на голову кожаный колпачок.
Судя по количеству кож, которые были сложены в доме приютившего меня охотника-беркутчи, можно было понять, как обильна была его охота с беркутом. Любуясь беркутом, восседавшим посреди хижины своего хозяина на деревянном пеньке, я обратил внимание, что вокруг деревянного столбика был обтоптан правильный круг. Круг этот равнялся длине цепи, за которую был привязан беркут. Домашние кошки никогда не вступали в этот смертный круг, хорошо зная, чем кончится для них такая неосторожность.
ГЛУХАРИ
Только немногим охотникам доводилось охотиться весною на глухариных токах. Помню, Михаил Михайлович Пришвин рассказывал мне, что ему так и не удалось никогда побывать на глухарином току. Мне в этом отношении повезло. Я много охотился на глухарей, знал обильные тока. Такие тока видел я под Ленинградом, в Кингисеппском районе. Видел и слушал их в Приуралье и на Кольском полуострове. Я начал охотиться на глухарей еще в юношеском возрасте. В давнем рассказе моем "Глушаки" описана первая моя охота. Учителем и проводником моим был деревенский охотник Тит. Утром, после ночлега в лесу, он подвел меня к певшему глухарю. Первый раз я выстрелил по колебавшейся под тяжестью глухаря еловой ветке. Тит погрозил мне пальцем и из своего ружьишка подстрелил певшего в темноте глухаря. С тех пор я много охотился на глухариных токах и с радостью встречал каждую весну, готовясь к интересной охоте, заранее набивал патроны. Жадным охотником я никогда не бывал и даже на самых обильных токах не убивал больше двух птиц. Когда я переставал стрелять, лесная природа приближалась ко мне. Я любил бывать на глухариных токах в полном одиночестве. Лишний охотник здесь только мешает. Я один ночевал у костра в лесу, слушал ночные тихие звуки. Эти лесные ночлеги были для меня самой высокой моей радостью. Хорошо запомнилась мне одна такая охота. Кто-то рассказал мне, что у дальней деревни, в которой я еще никогда не бывал, есть хорошие глухариные места. Весною, когда лежал снег, я отправился в эту деревню. Было нужно пройти много верст. Я остановился и отдохнул в деревне, стал расспрашивать мужиков о глухариных местах. Охотников в той деревне тогда не было. Мне рассказали, что видели глухарей в большом лесу, и показали дорогу. Помню, как под вечер я пошел в лес. На краю деревни плотники-мужики заканчивали какую-то постройку. С топорами в руках они сидели верхом на бревнах, с удивлением смотрели на незнакомого человека. Скоро я вошел в лес. Помню высокую, стоявшую на краю леса елку, похожую на зеленую колокольню. Я шел по зимней, проложенной дровосеками дороге. Дошел до широкой просеки. Никаких признаков глухариного тока не обнаружил. На широкой просеке я остановился ночевать. Срубив топором два сухих дерева, я сделал из них нодью*. Не торопясь устроил из еловых веток на снегу постель. Всю ночь я слышал знакомый вой волков, раздававшийся за просекой на болоте. Утром я перешел большое выгоревшее болото. Нужно было не раз перелезать через стволы деревьев, поваленных пожаром. Перейдя болото, в сосновом лесу я обнаружил признаки глухариного тока. Под некоторыми соснами лежал на снегу глухариный мелкий "игровой" помет. Ознакомившись с местом, я остался до вечера на подслух ожидать глухарей. Сидя под сосною, в вечерних сумерках я слышал, как слетаются на ток глухари. Недалеко от меня на сосну сел глухарь. Под его тяжестью закачался зеленый сук. Дождавшись ночи, я тихо отошел в сторону и, переночевав у костра, перед рассветом вернулся на ток, застрелил одного певшего глухаря. Под вечер на следующий день пошел мелкий весенний дождь, и мне пришлось уходить с тока. Я пошел через широкое поле, надеясь найти дорогу в деревню. Помню, в темноте я заблудился, набрел на густой можжевеловый куст. Не снимая ружья и охотничьей сумки, повалился на него, как на мягкую пружинную кровать. Боже мой, какие блаженные снились мне сны! Я видел мой письменный стол, керосиновую лампу под зеленым абажуром, мою деревенскую уютную комнату с бревенчатыми стенами и натопленной печкой. Я что-то читал и писал, и на душе у меня было спокойно.
_______________
* Н о д ь е й охотники называют костер, сложенный из двух длинных бревен, положенных одно на другое.
Впоследствии я знал много глухариных токов. Случалось, я близко подходил к токующим глухарям. С друзьями, деревенскими охотниками, не раз ночевал в лесу и наслышался много рассказов. Глухари пели на соснах и на высоких голых осинах. Нужно умение слушать и подходить к поющему глухарю. Его песня не похожа ни на один звук в природе. Она начинается тихим и редким щелканьем, переходит в мелкую дробь и кончается странным, таинственным скрежетанием. Кто знает, может быть, такие таинственные звуки раздавались в те времена, когда не было на земле человека. Несомненно, глухарь - одна из древнейших птиц на земле. Об этом свидетельствует образ его жизни и внешний его вид. Живут глухари обычно в глухих сосновых лесах и болотах. Зимой они кормятся жесткой сосновой хвоей. По-видимому, они жили в те далекие времена, когда не было на земле лиственных лесов.
Готовясь к зиме, глухари вылетают на берега рек и озер, набивают зобы небольшими круглыми камешками. Эти камешки помогают глухарям перемалывать в зобах жесткую сосновую хвою. Я заметил, что не со всякой сосны склевывают глухари хвою. Они выбирают отдельные почему-то понравившиеся им сосны. Сосна, на которую вылетают кормиться зимой глухари, кажется совсем голой. Насколько известно мне, сосновая хвоя является единственной пищей глухарей в зимнее время. Ток глухарей начинается самой ранней весною. Еще лежат в лесу глубокие сугробы, на которых начинающие токовать глухари распущенными крыльями чертят затейливые узоры. Услышав весною песню глухаря, никогда ее не забудешь. Впрочем, не всякий охотник умеет слышать глухариную песню. Я знал городских охотников, которые не умели охотиться на глухариных токах. Один из таких охотников, помню, соорудил себе из картона широкие "уши". Но и эти "уши" не помогли ему услышать песню глухаря. Помню, мы попросили его нацепить картонные "уши" и долго смеялись над ним.
Глухари необыкновенно чутки к перемене погоды. Они предчувствуют туман и дождь. Слетевшись вечером на токовище, в дурную погоду утром они совсем не поют. Не раз мне приходилось наблюдать поединки самцов-глухарей. Они дерутся на земле под деревьями, хлопая крыльями и грозно наскакивая друг на дружку. Далеко слышится хлопанье их могучих крыльев, их хриплые голоса. Наблюдая драку глухарей, я никогда не мог понять, почему один глухарь пускался наутек, а другой, преследуя его, продолжал щелкать и скрежетать. Случалось, токующий глухарь пробегал у самых моих ног. Для этого нужно было стоять совсем неподвижно, прижавшись к стволу дерева.
На глухариных токах мне случалось подходить совсем близко к токующим птицам. Иногда они сидели на нижних сучьях деревьев, и мне приходило в голову поймать живого токующего глухаря, привязав к палке волосяную или проволочную петлю, которую можно надеть ему на вытянутую шею. Такой охотой я не удосужился заняться, но каждая охота на глухарином току доставляла мне большое и радостное удовольствие. Я близко наблюдал редкостных птиц, слушал их пение и как бы сам сливался с окружавшей меня лесной природой.
Под Ленинградом, в Кингисеппском районе, я некогда знал богатые глухариные тока и каждую весну на много дней выезжал туда на охоту. Там я много ходил, наблюдал и слушал. Хорошо проводить ночи в весеннем пробуждавшемся лесу. Таинственные слышатся звуки. На одном из глухариных токов стоял маленький домик. Домик этот некогда поставил богатый помещик, любитель глухариной охоты. Мне рассказывали, что он иногда приезжал на ток, выходил на крылечко, пил кофе и слушал пение глухарей. Старый разваливавшийся домик этот поправил мой большой приятель Сергей Николаевич, заведовавший охотничьим хозяйством. На дальний глухариный ток городские охотники, кроме меня, не приезжали. В лесном домике я был полным и всевластным хозяином. Днем я спал на нарах, а ночи проводил у стола, вынесенного из домика под деревья. Здесь я пил вскипяченный на костре чай, слушал лесные таинственные голоса. Иногда весенние ночи были так тихи, что пламя свечи, стоявшей на столике, почти не колебалось. Напившись чаю, перед рассветом я выходил на охоту. Однажды со мною произошло загадочное приключение. Выходя на ток, я оставил на столе пустую кружку. Я долго ходил по токовищу, слушал пение глухарей и вернулся вдоль наполненной бегучей водой канавы в избушку, когда над лесом поднималось солнце. К величайшему удивлению моему, я увидел, что кружка, из которой я ночью пил чай, стояла наполненная водой. Я долго не мог разрешить загадку.
Однажды с приятелем моим Сергеем Николаевичем мы остановились на ночлег в лесной сторожке на берегу реки. Обязанности лесника выполняла молодая женщина. Она поставила для нас самовар. Мы выпили по чарочке водки, и я рассказал о загадочном случае, происшедшем со мной на глухарином току, о пустой кружке, неведомо кем наполненной ключевой водою. Слушая мой рассказ, молодая женщина улыбалась. Потом призналась нам, что тем утром делала обход своего лесного участка и набрела на избушку.
"Подошла к домику, - рассказывала она, - вижу, висят убитые глухари, сумка. Значит, живет здесь охотничек. Я увидела стол, пустую кружку, напилась воды и задумала над ним пошутить. Наполнила доверху кружку водою, поставила на стол".
Так разрешилась долго занимавшая меня загадка.
ТЕТЕРЕВ
Из множества русских наиболее привлекательных и поэтичных охот, связывающих внимательного человека с родной природой, самая разнообразная и увлекательная для ружейного охотника - охота по тетереву. Тетерев, несомненно, одна из красивейших охотничьих птиц, которую знают и видели не только охотники, но и многие люди, жившие среди природы. Есть что-то сказочное, русское в самом облике этой красивой и сильной птицы. Недаром в народных сказках тетерева ласково называли Терентием.
- Терентий, Терентий, я в городе была! - говорит лиса, желая обмануть сидящего высоко на березе краснобрового тетерева-косача.
- Бу-бу, бу-бу-бу, была так была... - отвечает хитрой лисице с березы недоверчивый косач.
Зимой и весною чудесен наряд тетерева-косача. Как бы в черные, бронзовые с зеленоватым отливом латы одет храбрый боец. На алые лепестки диковинных цветков похожи налитые кровью брови. Шумен взлет затаившегося в высокой траве, в густом низком кустарнике старого косача. На черную лиру похож его хвост.
В центральной, лесной части нашей страны тетерев был распространен широко. Жизнь тетерева тесно связана с березой. Обычно тетеревиные выводки держатся по закрайкам березовых перелесков, у обработанных и засеянных озимых и яровых полей. Недаром тетеревов иногда называли "полевиками". Живут и гнездятся тетерева и на лесных вырубках, заросших высоким папоротником и иван-чаем, и в зеленых нескошенных лугах, на краю небольших болот и глубоких оврагов, где растет земляника. Тетерев - птица строго оседлая. Осенью и зимой он не совершает длительных, опасных перелетов. Лето и зиму проводит в излюбленных местах.
Всю долгую зиму тетерева кормятся смолистыми березовыми почками, большими стаями перелетают и садятся на голые сучья деревьев. Стаю кормящихся на березах тетеревов можно увидеть издали. Точно тяжелые черные и серые груши, висят они на ветвях берез. Кроме почек берез кормятся тетерева можжевеловыми ягодами, всю зиму висящими на пышных зеленых кустах можжевельника. Там, где растет можжевельник, всегда можно увидеть на свежем снегу цепочки тетеревиных следов, похожих на небольшие крестики. Следы тянутся от куста к кусту, сходятся и расходятся, сплетаются в затейливый узор.
В зимние ясные морозные дни иногда можно наблюдать, как сидящие на березах тетерева один за другим начинают бесшумно падать с деревьев, зарываются в снег, в глубокие лунки, в которых они отдыхают. Не раз, бывало, идешь на лыжах - и вдруг из-под ног, в алмазной снежной пыли, одна за другой начинают вырываться из снега прятавшиеся птицы. Я не помню более сильного впечатления, как встреча с тетеревами на лунках в зимнем спящем лесу.
Поздней осенью и ранней зимою было принято охотиться на тетеревов загоном. Под березами, где кормятся и перелетают тетерева, охотники устраивали из еловых густых лапок удобные шалаши, а на ближнем дереве, прикрепив к длинным шестам, ставили набитые соломой суконные чучела птиц. Один из охотников, пешком или верхом на лошади, отправлялся разыскивать и подгонять стаю. Нет ничего легче застрелить подсевшую к чучелам птицу. Один за другим подсаживались к нехитрой приманке тетерева, и обычно охотники возвращались домой с обильной добычей.
По неглубокому снегу в начале зимы не раз доводилось мне охотиться на тетеревов "с подъезда". Для такой охоты нужна очень смирная и спокойная лошадь, не боящаяся ружейных выстрелов. С приятелем моим, деревенским пастухом Прокопом, мы ездили на простых узеньких саночках-лисичках. Заметив кормящихся на березах тетеревов, мы осторожно, стороною подъезжали к ним. В местах, где есть проезжие зимние дороги, тетерева не страшатся проезжающих близко подвод. Они спокойно продолжают кормиться. Видно, как они склевывают мерзлые почки, как осыпается с ветвей легкий иней. Круг за кругом мы подъезжали к тетеревам на выстрел. Прокоп останавливал лошадь, нужно быстро и метко стрелять. Такая охота, разумеется, не могла быть очень добычливой, но неизменно доставляла большое удовольствие.
В конце зимы, в ясное и чистое утро, можно услышать первое весеннее токование косачей. Еще лежит глубокий снег, синие тени тянутся от деревьев по сугробам, не вскрылась река. А далеко за рекою слышно гулкое токование косачей, готовящихся к большому весеннему праздничному току.
Кто из настоящих охотников не бывал на весенних тетеревиных токах! Уже сошел снег, еще не оделись листвою деревья, но оживший лес уже полнится голосами прилетных птиц. Вечерами поют на вершинах деревьев дрозды, воркуют витютни, пролетают над лесом, тихо хоркая, длинноносые вальдшнепы, а на кочковатой, окруженной березовым и смешанным лесом поляне по утрам на рассвете собирается тетеревиный ток.
Заранее нужно поставить в центре тока шалаш, сплетенный из зеленых еловых веток. Токующие птицы должны к нему приглядеться. На ток приходить нужно рано, еще в темноте, когда лес спит. Заберешься, бывало, в шалаш, пахнущий свежей смолистой хвоею, удобно расположишься и ждешь. Слушаешь, как наступает утро в лесу, как загорается на востоке ранняя зорька.
Еще до рассвета послышится в воздухе легкое шуршание крыльев. Это прилетел на ток первый косач-токовик. Он долго молчит. Вдруг раздается сильный и грозный боевой клич: "Чуффшш!"
Помолчит, помолчит немного и еще: "Чуффшш! Чуффшш!"
На первый боевой клич один за другим слетаются тетерева на свой ток. В полутьме рассвета можно разглядеть собравшихся на токовище бойцов. Распустив веерами хвосты, украшенные по бокам красивыми косицами (от этих перьев-косиц пошло название самцам-тетеревам, стали называть их косачами), волоча по земле широко распущенные крылья, вытянув шеи, пригнув к земле головы с налитыми кровью бровями, тетерева заводят знакомую охотникам песню. На что похожа эта весенняя песня? Быть может, на журчанье лесного весеннего, скрытого под снегом ручья?
Ярче и ярче над опушкою голого леса разгорается рассвет. Сидя в шалаше, раздвинув руками еловые колючие ветки, охотник наблюдает чудесное театральное представление. Он видит расхаживающих по токовищу актеров-птиц. Они то сходятся, то расходятся, издавая воинственные звуки, то вдруг схватываются в яростной драке. Слышно хлопанье сильных крыльев. Бормотанье многих птиц сливается в единый громкий гул. Вот пролетела над током и заквохтала самка-тетерка. И тотчас усиливается бормотанье, все чаще и чаще слышится грозный клич: "Чуффшш! Чуффшш!! Чуффшш!"
Настоящему чуткому и наблюдательному охотнику весенняя охота на тетеревиных токах доставляет поэтическое незабываемое наслаждение. Забыв о ружье, слушает и смотрит охотник. Выше и выше поднимается над деревьями солнце. Все жарче и страстнее поют тетерева. Чаще и чаще слышится призывное квохтанье тетерок. Случается, тетерева подлетают к самому шалашу, и тогда совсем близко можно увидеть чудесных красавцев, их черное с зеленоватым отливом брачное оперение, их пышные брови, похожие на распустившиеся алые цветки.
В приуральских местах мне доводилось наблюдать большие тетеревиные тока, на которые слеталось больше сотни птиц. Гудом гудит такой многочисленный ток. Приходит минута, и весь ток, как бы по мановению невидимого дирижера, вдруг замолкает. Такое молчание продолжается несколько минут. После недолгого перерыва птицы начинают петь еще громче, еще страстней. До позднего утра длится ток, и уже когда начинает пригревать солнце, один за другим певцы разлетаются со своего токовища.
Тетеревиные тока продолжаются, когда уже оденется в зеленые одежды лес. Но все реже и реже прилетают и квохчут тетерки, построившие себе скрытные гнезда. С прекращением тока косачи уединяются в глухих заросших болотах, где в скрытных местах они меняют свой брачный весенний наряд, проводят летнюю линьку. Косачи-тетерева не участвуют в воспитании своих детей. Матки-тетерки одиноко сидят на своих гнездах, высиживают птенцов.