Выбрался леший из тюрьмы и ну в лесу голосом знаки подавать. Кликал, кликал, — никого. В гущеру подался, нашел леших, а те шикают на него:
— Тсс, не булгачь: чужие тут сидят в камышах.
— Арестанты, небось, беглые, — догадался леший и давай обо всем рассказывать.
Не поверили ему лешие:
— Ты, говорят, городить такое, вроде в тюрьме не люди, а еловые пеньки.
Леший так и этак, — не верят. Рассердился он.
— Коли, — говорит, — не верите, пойдем со мной еще двое.
— Как?
— А так.
Взял леший пару дружков и повел их в камыши. А там спали беглые арестанты — Алешка, Мишка и Васька.
Снял с них леший боты, вытащил тюремные билеты, себе взял Алешкин, дружкам Мишкин и Вяськин дал и повел их.
Шли они огородами, репой лакомились и пришли к тюрьме перед утренней поверкой. Дернули у ворот за ручку-дзинь! Выглянул новый подворотный надзиратель, настежь калитку распахивает и улыбается: рад. Начальник прибежал. Алешка выступил вперед да в ноги ему — бух:
— Заставьте, — плачет, — рек добром поминать. Бешеной собаки испугались мы вчера. Думаем, кинется она на нас, станем мы все бешеные, и не управится с нами, с бешеными, господин начальник, вы, значит. Ну, и побежали мы от беды, собаку эту чтобы на огороды от арестантов заманить… Ну, и сгоряча наделали делов всяких.
Я в тюрьму вернулся, а ребята не успели.
Начальник улыбается и спрашивает:
— А как ты из карцера ушел?
Алешка вздохнул и завел;
— Жалко, — говорит, — мне стало Мишку и Ваську. Заблудятся, думаю, в лесу, потому — собака бешеная, а место глухое. Ну, я Цугая и сговорил: пообещал ему на том свете его грехи взять на себя. Прихожу в лес, а ребята ревут. Увидали, так и кинулись: доведи, говорят до тюрьмы. Вот я и привел.
Начальник и старший руки потерли и велели запереть леших в светлый карцер.
— Ну, не верили? Примечай теперь…
Час, два, три просидели лешие, а в животах только и добра, что репа. Постучали, подождали, еще постучали, — как в гробу. Разъярились, сняли с ног боты и ну молотить ими в дверь. Прибежал старший со сворой своей:
— Чего надо?
— Есть давай!
— Не подохнете! Открывай!
Ворвались надзиратели в карцер, избили леших за убитых надзирателей, боты и все, чем стучать можно, отобрали и ушли…
— Ну, не верили?