Хитрая Эмма каждый день вытаскивала их по несколько штук и проводила над ними опыты, придавая им различные образы, будто бы ради забавы, на самом же деле с тайной целью. Однажды она превратила маленькую репку в пчелу.
– Лети, милая пчёлка, на восток, – сказала она, – к князю Ратибору и нежно прожужжи ему на ухо, что его Эмма ещё жива и по-прежнему верна ему, но она теперь рабыня князя гномов, обитающего в Исполиновых горах. Не потеряй ни одного слова из того, что я тебе сказала, и принеси мне от моего любимого весточку.
Получив приказ, пчела тотчас же слетела с пальца повелительницы и устремилась в путь. Но едва она взвилась в воздух, как откуда ни возьмись, появилась прожорливая ласточка и, к великому сожалению, проглотила вестницу любви. Тогда с помощью волшебной палочки Эмма превратила ещё одну репу в кузнечика и так напутствовала его:
– Скачи маленький кузнечик через долины и горы к князю Ратибору и прострекочи ему на ухо, что верная Эмма ждёт, когда его сильные руки вырвут её из плена.
Кузнечик, что было сил, поскакал выполнять приказ, но долговязый аист, повстречавшийся ему на пути, схватил его длинным клювом и похоронил в своём необъятном зобу. И эта неудача не остановила Эмму. Она придала третьей репе образ сороки.
– Лети от одного дерева к другому, – наставляла она её, – пока не увидишь моего нареченного – князя Ратибора. Расскажи ему о моих злоключениях и передай, чтобы через три дня он с лошадьми и слугами ждал в Майской долине у подножия Исполиновых гор свою беглянку, которая осмелилась порвать рабские цепи и надеется на его помощь и защиту.
Чёрно-белая посланница, перепархивая с ветки на ветку, отправилась выполнять наказ, и Эмма долго провожала её озабоченным взглядом, пока та не скрылась из виду.
Тем временем, исполненный скорби, печальный Ратибор бродил по лесу. Возвращение весны и пробуждение природы лишь усиливали его тоску. Устав от долгой ходьбы, он остановился отдохнуть под тенистым дубом. Мысли о невесте не покидали его. «Эмма!» – время от времени вырывался из его груди громкий вздох, и тотчас же многоголосое эхо угодливо возвращало ему дорогое имя. Неожиданно кто-то окликнул его. Он оглянулся, но никого не обнаружил. Князь подумал было что ошибся, как вдруг снова услыхал тот же голос. Вслед за тем Ратибор увидел порхавшую с ветки на ветку сороку и догадался, что это она, учёная птица, выкрикивает его имя.
– Жалкая болтушка, – воскликнул он, – кто научил тебя произносить имя несчастного, единственное желание которого – умереть и быть погребенным вместе с памятью о нём?