В узком переулке, как раз против его окна, проживала одна почтенная матрона вместе со своей изумительно красивой дочерью. В надежде на лучшие времена, они скромно довольствовались тем, что давала им прялка. Работая день за днём, неутомимые труженицы напряли столько ниток, что ими легко можно было обмотать город Бремен со всеми его валами, рвами и предместьями. Обе, собственно говоря, не были пряхами от рождения. Когда-то они знали лучшие времена и жили в достатке. Отец прелестной Меты имел собственный корабль, который сам грузил и ежегодно водил в Антверпен. Но сильный шторм похоронил в морской пучине и судно, и людей, и ценный груз. Мета в ту пору была ещё ребёнком.
Мать, рассудительная степенная женщина, стойко перенесла потерю мужа и всего состояния и, несмотря на бедность, из благородной гордости, словно позорную милостыню, отвергла сострадательную помощь друзей и родственников. Она ещё была в состоянии своими руками прокормить себя и дочь. Предоставив дом и всё, что в нём было ценного, бессердечным кредиторам погибшего мужа и переехав с дочерью в маленькую квартирку в узком переулке, женщина принялась за работу, каждый день с раннего утра и до поздней ночи проводя за прялкой, – так что не легко доставался ей кусок хлеба, и не раз смачивала она нитку горючими слезами. Зато, благодаря трудолюбию и настойчивости, она ни от кого не зависела и никому не была обязана.
Впоследствии научилась этому ремеслу и подрастающая дочь. Жили они так экономно, что мать Бригитта ухитрялась ещё откладывать от заработка сбережения и, по временам, пускать их в оборот, в небольшую торговлю льном. Но она вовсе не думала навсегда заключать свою жизнь в такие тесные рамки. Напротив, храбрая женщина надеялась на благоприятную перспективу в будущем и рассчитывала, что когда-нибудь снова придут счастливые времена и на склоне лет она ещё насладится бабьим летом. Нет, не пустые мечты и не бесплодная фантазия, а логика и трезвый расчёт питали её надежды. Бригитта видела, как словно весенняя роза расцветает её дочь. Скромная и добрая, наделённая столькими талантами души и сердца, она была радостью и утешением матери, готовой отказывать себе во всём, лишь бы дать ей приличное воспитание. Мать Бригитта верила, что если девушка близка к идеалу красоты, каким его представлял мудрый ценитель женщин – Соломон [185], то не может быть, чтобы не нашёлся честный человек, который не пожелал бы иметь такую драгоценную жемчужину украшением своего дома, ибо красота в соединении с добродетелью в те времена ценилась так высоко в глазах женихов, как в наши дни родословная и состояние. К тому же женщине в семье тогда отводилась более важная роль и, по утончённой экономической теории, на неё не смотрели как на ненужную домашнюю вещь.
Правда, прелестная Мета была словно прекрасный редкий цветок, который цветёт только в оранжерее, а не под открытым божьим небом. Она жила под строгим надзором матери в высшей степени скромно и тихо, и ей не позволялись никакие прогулки и никакие знакомства. Едва ли не раз в году она выходила за ворота родного города, да и то матери это казалось не совместимым с основными правилами её системы воспитания. К слову сказать, старая фрау Е… [186] из Мемеля думала когда-то иначе и, посылая прелестную Софи в Саксонию, конечно же на поиски жениха, вполне достигла поставленной цели: как много сердец зажгла странствующая нимфа, как много поклонников увивалось около неё! Но, если бы она оставалась дома как скромная домашняя девушка, то наверное отцвела бы в своей девичьей келье, не завоевав любви даже магистра Кубица. Другие времена, другие нравы! Дочери для нас – капитал, который должен быть пущен в дело и приносить доход. Когда-то их, как денежные сбережения, хранили под замками и засовами, но менялы всегда знали, где спрятано сокровище и как до него добраться.
Мать Бригитта метила на зажиточного зятя, надеясь, что он выведет их с Метой из вавилонского плена в тесном переулке в страну изобилия, где в медовых берегах текут молочные реки. Она твёрдо верила в счастливый жребий дочери.
[185]. «Притчи» Соломона, 11-й стих до конца.
[186]. Роман Тимоти Гермеса «Путешествие Софии из Мемеля в Саксонию», Лейпциг, 1770–1773 гг в пяти и в 1776 г в шести томах.