— И? — подпрыгивала на своем месте, от нетерпения, Лизавета. — Как он? Шикарен?
Я таинственно улыбнулась, продолжая протирать столешницу стола от муки. Очень уж не хотелось мне делиться подробностями личной жизни.
— Валя, — запищала сестрица. — Скажи же уже хоть что-то! Я по глазам вижу-шикарен!
— Шикарен, — кивнула утвердительно. — Правда, я ни сколько в этом не сомневалась.
— Так не интересно, — отмахнулась блондинка и подперев подбородок ладошкой, тяжело вздохнула: — Я надеялась на дословный пересказ, с уклоном в сторону тяжелой эротики. Эх, Валя!
— Тебе с мужем мало эротики? — засмеялась я, присев напротив, и полностью скопировав позу сестры. — Хочешь об этом поговорить?
— Иди ты! — фыркнула сестра и сделала вид, что глубоко и прочно на меня обиделась. Однако, я прекрасно знала, что Лизаветишна долго обижаться не может. Ее же разорвет от невысказанных слов. Вот и сейчас губы усердно дует, а сама то и дело косится на меня. Того и глядишь косоглазия заработает.
— Пойду, конечно. Булочки допеку и пойду. У нас сегодня поклейка обоев намечается.
— Вот прям тяжелую артиллерию подключила? Не жалко мужика, а? — звонко засмеялась сестра и покачала головой. — Бессердечная ты женщина, Валентина.
— Сердечная, очень даже, — кивнула.
Между тем, поклеить с ним обои предложил сам Серов. Так что, кто из нас устроил проверку, надо еще решить. Хотя, не скажу, что это идея была мне чужда. К слову, обои я клеить умела, а приглашать для этого бригаду считала лишним расточительством. Гоша лишь усмехался, но я видела, что моя экономность ему не очень нравилась. А я привыкла так. Платить кредит, копить, считая, что тратить деньги надо с умом, а не расшвыривать их на всякую ерунду.
В принципе, жить с Серовым мне нравилось. Не так, как мы жили до этого, словно чужие друг другу люди, а в полноценном смысле. Просыпаться с ним в обнимку, готовить ему завтрак, провожать на работу, готовить ужины. Я так отвыкла от жизни с мужчиной, что сначала даже не понимала, что чувствую. Я добилась своего. Обратила внимание Гоши на себя, затащила, можно сказать, на аркане, но послевкусие было горькое. И ощущение это дурацкое. Словно все временно. Пока я удобна ему, я буду рядом, но впереди была только сплошная неизвестность.
— Валя! — я вздрогнула, подняла глаза и увидела пышущую недовольством сестру. Надо же было настолько уйти в себя, что не заметить, как сестрица меня звала уже несколько раз.
— Прости. Задумалась.
— Не о Петеньке случайно? — хмыкнула зараза белобрысая.
— Типун тебе на язык, — ради своего же спокойствия по дереву постучала и плюнула через левое плечо. Трижды. На всякий случай.
— Слушай, а это странно. Для него, конечно. То пороги тебе каждый день оббивает с пламенной речью, о здоровье мамы. Как будто мы не знаем, что его мама переживет всех нас и наших детей. То пропадает с радаров.
— Тебе прям не терпится его увидеть? — покачала головой и подскочила, как только таймер на духовке, недовольно затрещал. — Лично я не вижу ничего странного. Роза Львовна в оскорбленных чувствах, что я вновь отвергла ее сыночку.
— Мальчик же страдает, — процитировала Лизавета мою неудавшуюся свекровь и назидательно выставила указательный палец вверх, после чего громко захохотала.
Очевидно, где-то там на небесах, кто-то имел хорошее чувство юмора. Иначе, как объяснить, что вечером того же дня, когда Гоша заехал за мной, навстречу нам выплыл Петя. Аккуратно причесанные, зализанные гелем волосы, круглые очки, серый пиджак, белоснежная рубашка с накрахмаленным воротничком, брюки со стрелочками, натянутые чуть ли не до подмышек и неизменный портфель. Потертый, старый, переходящий по наследству в семье Зубило от отца к сыну. Я пару раз порывалась выкинуть его, к чертям собачьим, чтобы не краснеть за Петеньку, но данную реликвию Петя защищал похлеще меня. По крайней мере, когда на нас напали хулиганы, бывший жених первым побежал спасать себя и портфель. Я же оказалась на вторых ролях.
Теперь же, я смотрела на мужчину напротив и не понимала, где были мои глаза. Перевожу взгляд на Гошу и на сердце разливается сладких мёд. Нет, определенно, я выиграла лотерею, когда познакомилась с этим невероятным мужчиной.
— Валентина, — окрикнул меня Петр Иванович и заспешил навстречу нам.
— Гошенька, миленький, — залебезила я перед Серовым. С него же станется по темечку стукнуть соперника. А Пете много не надо. Там душа в теле не ясно как держится.
— Валентина, — рыкнул Георгий и ручищу свою на талию умостил. Вздрогнула от прокатившегося по телу возбуждения, прикусив нижнюю губу. Твою мать! Умеет Зубило появляться там, где его не ждут.
— Привет, Петь. Как мама? — успокаивающее погладила своего мужчину по плечу и повернулась к Петеньке. Тот, к слову, только сейчас заметил, что я не одна, а с женихом. И этот самый жених за талию меня держит, к себе крепко прижимает.
— Да, Петр. Как Ваша чудесная мама? — Гоша улыбнулся, а Петя кажется вот-вот готов был уплыть в спасательный обморок. Странно. В прошлую нашу встречу он был более боевой, даже мамой угрожал. А сейчас покраснел до кончиков ушей, глазки на свои начищенные ботиночки опустил и вздохнул. Тяжело, надрывно.
— Валя, мы можем поговорить без этого питекантропа? — поднял на нас решительный взгляд Петр Иванович, еще и пальцев на Серова показал некрасиво. И это профессор, доктор наук, человек с высшим образованием. Светило науки.
— Нельзя, — гаркнул Гоша. Петя подпрыгнул, у меня, кажется, позвоночник куда-то в район пятки посыпался. Выругалась тихо, сквозь зубы, и на Георгия скосилась недовольно. Так же и до инфаркта можно довести. Спрашивается, для чего? Петя же беззащитный, из него соперник никакой.
— Гош, иди в машину. Я сейчас подойду.
— Нет, — отчеканил Серов.
— Гоша, пожалуйста, — попросила еще раз. Ну, неужели сложно сделать так, как я прошу?!
— Сказал же, что не уйду. Или ты сейчас идешь со мной или…
— Что или? Продолжай! — попыталась отодвинуться, но не тут-то было. Гоша держал настолько крепко, что мне казалось еще немного и мои ребра затрещат.
Серов неопределенно пожал плечами. Так, ясно. Ожидала я, конечно, что с ним будет тяжело. Нетерпимый и категоричный до ужаса. Но ведь отношения — это всегда компромисс. Только готов ли брюнет идти на уступки в дальнейшем, если сейчас своими собственническими замашками, вызывает только недовольство.
— Я пойду, наверное? — вот в этом был весь Петенька. Безусловно, я не хотела драки за мою скромную персону, но обидно было кошмарно. Я же поэтому и бросила его, что ни на секунду не была уверена в нем.
— Замечательная идея. Передавай привет маме, — насмешливо протянул Серов. — А ты не сопи.
Последнее было адресовано мне, но я стойко проигнорировала его слова, дождалась пока Петя исчезнет с горизонта и только после этого, повернулась к Гоше.
— И что это было, Серов? Он же и мухи не обидит. Это то же самое, что младенцев бить.
— Начнем с того, что его никто не бил, — хмыкнул мужчина, склонив голову чуть набок и засунув руки в карманы джинсы, после того, как я демонстративно вырвалась из его ручищ. — А ты почему-то слишком рьяно его защищаешь, тебе не кажется?
— Совсем дурак, да?! — еще и пальцем по виску постучала. Вопрос, конечно, был риторическим. Ожидать, что Гоша признает себя неправым не было смысла.
Обошла джип Серова и демонстративно уселась на пассажирское сиденье. Хочет обижаться и психовать — пожалуйста. Только в машине, а не на виду у всей пекарни.
Ехали мы молча. Каждый считал себя правым. Я не хотела мириться с Гошиными заскоками, он, вероятно, бесился от одного того факта, что Петя был в моей жизни.
— Обои то клеить будем? — спросил Серов, останавливаясь на светофоре. На меня не смотрел, предпочитая разглядывать дорогу и барабанить пальцами по рулю. Бедный руль. Собственно, не за свои грехи страдает.
— Естественно, — протянула я. — Так сцена ревности была для того, чтобы обои не клеить?
— Черт, — захохотал Гоша, всплеснув руками в напускном возмущении. — Раскусила.
***
Обои мы клеили долго. Серов то и дело пытался откосить. Видите ли, отрезать ровно он не умеет, клей у него не размазывается, обои категорически отказываются приклеиваться к стене.
Правда, меня его отговорки нисколько не волновали. Гоняла этого здорового лба кухонным полотенцем, не испытывая ни капли жалости. Гоша уверял, что попросит Завьялова взять меня в качестве инструктора по физической подготовке СОБРа, за что, собственно еще раз отхватил, язва желудочная.
Ужин пришлось заказывать в кафешке, через дорогу. Благо, готовили там вкусно, как авторитетно заявил Георгий. Хорошо нынче холостякам. Раньше приходилось питаться одними пельменями, а сейчас доступны блюда любой кухни мира, стоит только пожелать. У честных женщин отбирают последнюю возможность покорить мужчину и выйти замуж. Ведь, как всем давно известно: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок». От себя я бы добавила, что скорее через постель. Никогда мужик к любовнице не уйдет, только потому что та пельмени вкуснее жены готовит.
С Георгием, конечно, сработал совсем другой принцип. Какой, я пока не очень понимала, потому что ел мою еду он неохотно, сладкое не любил, а секс… Вряд ли он стал нужным катализатором. Все же я далека от понятия секс-бомбы.
— Гош, знаешь, что я подумала?
— Пока нет, — апатично отозвался Серов. Мы сидели на полу в комнате, смотрели на обои, которые с таким усердием поклеили, не забывая поедать китайскую лапшу из коробочки.
— Эти обои сюда совершенно, вот просто катастрофически, не подходят. Давай другие поклеим?
Кажется, Гоша подавился. Я по доброте душевной похлопала его по спине. Э, нет, дорогой. Умирать задачи не было. Ты мне еще живехонький и красивенький нужен. Краснеть тоже не стоит. И гневаться. И взгляды в меня метать убийственные. Я высказала свою точку зрения. Согласна, неуместно. Доклеить то осталось одну стену.
— Валя, — Серов отобрал у меня коробочку с лапшой, которую я проводила тоскливым взглядом, отставил вместе со своей в сторонку, а потом в считанные минуты, я оказалась под тяжестью мужского тела. — Кажется, я нашел применение твоей неуёмной энергии.
Мужские ладони нежно огладили бедра, стянули футболку и требовательно сжали грудь. Ох, знает шельмец, как заставить меня молчать.
На следующий день мы поехали в магазин за новыми обоями. Если вы думаете, что я успокоилась, то плохо меня знаете. Нудела я долго. С чувством, толком, расстановкой. У Гоши сдавало терпение и нервы. Понимал, что я почти его дожала, но из последних сил сопротивлялся. Я даже возгордилась. Не каждый мужчина может вынести вынос мозга чайной ложечкой. Этот стоически терпел, скрипел зубами, рычал, фыркал, но, по итогу, схватил ключи от машины и велел собираться. Чувство, что меня попросту сейчас вывезут в лес, закралось глубоко в душе и только на подъезде, к огромному торговому центру, отпустило. Умение добиваться своего еще никогда меня так не радовало.
— Смотри какой, — я восторженно ткнула пальцев в компактный духовой шкаф премиум класса, напрочь позабыв о новых обоях, которые хотела присмотреть.
— Печка, как печка, — пожал плечами Серов, но подошел ко мне, давно и прочно прилипшей к столь желанной вещице.
— У нее же три уровня интенсивности пара для подъема теста, — перевела взгляд на ценник и опешила. Гоша, видать, стоимость, как и я, оценил. Присвистнул тихонько, разглядывая ценник, словно не верил своим глазам.
— За такие деньги можно шубу купить или колечко. Валь, хочешь колечко?
— Не хочу, — помотала головой и в самых, что ни на есть расстроенных чувствах, отвернулась. — На кой мне колечко? От него же толку никакого. А тут…
— Три уровня интенсивности пара. Я помню.
— Еще гриль с вентилятором, программа для удаления накипи, быстрый автоматический разогрев, пятнадцать режимов…
— И готовит она тоже сама, за такие деньги, — озадаченно почесал макушку Гоша.
Я покачала головой, выдохнула, пытаясь совладать с эмоциями и бросила прощальный взгляд на свою прелесть. Не на Серова, на духовку. Когда-то я куплю несколько таких в свою пекарню, чтобы с превеликим удовольствием печь еще лучше.
В итоге обои мы так и не купили. Я в глубокой печали бродила в строительном отделе, рассматривала рулоны, но мыслями возвращалась к чуду техники, в которое успела втрескаться, по уши. Конкуренцию, за моё бедное сердечко, ему мог составить только Георгий, правда грусти моей он не разделял. Шел тихонько рядышком, разговор не затевал и, по всей видимости, наслаждался тем, что про обои я так и не вспомнила. Ничего, я умею добиваться поставленной цели. Одна моя достигнутая цель идёт вот рядышком, и вторая, как миленькая, будет стоять на моей кухне. Мы Бизоновы — не сдаемся!