Он этого не любил. Он был суров.
Своим насупленным видом он сильно напоминал какого-то начальника, вечно недовольного своими подчинёнными.
Несколько раз я отпускал нутрий погулять.
Тайком от отца и матери.
Нутрии деловито ходили по двору, а затем каким-то непостижимым для меня образом определяли, где находится речка и решительно направлялись в сторону воды. Тут-то я их и ловил и возвращал в клетки, потому что знал, если нутрия нырнёт в речку, то мне её уже никак не поймать.
Настя и Наталья почти одновременно разродились, не поворачивается язык сказать крысятами. Проще сказать - у них появились детки. У Насти шесть, а у Натальи семь. И надо же было такому случиться, что через пару дней Наталья испустила дух. Мой отец не отчаялся. Он подложил детей погибшей нутрии к её сестре, то есть, к Насте.
И та, удивительное дело, приняла своих племянников.
Картина была совершенно идиллическая.
Настя плавала в своем тазу, а по обеим сторонам от неё словно ёлочные ветки расположились нутрята. Их было так много, что не хватало сосков.
Мы с удивлением обнаружили, что соски у нутрий находятся не на животе, как у большинства животных, а по бокам, почти на спине, так что нутрята могут сосать мамашу, плавая вокруг неё в воде, то есть, не подныривая.
В очередной раз мы удивились, как всё мудро устроено в природе.
Прошло много лет.
У меня сохранилась маленькая фотография.
Вероятно, это отец щелкнул меня с нашими нутриями.
На снимке я держу на руках своих любимиц - Настю и Наталью.
Мне одиннадцать лет. Физиономия у меня очень довольная.
Настя сидит на моей правой руке, а Наталья на левой.
Удивительно, но они обе смотрят в объектив. Как и я.
Быть может, в тот миг они сознавали, что эта маленькая фотография будет единственным напоминанием о том, что они обе когда-то жили на земле?
Вместе со мной.