— Любишь кататься? — неожиданно спрашивает Виктор, когда мы выходим из салона.
— Пожалуй, да, — осторожно отвечаю, боясь предположить, какие мысли могли прийти в эту рыжую головушку.
— Ну тогда, я проведу тебе экскурсию по вечернему городу. На троллейбусе. Ты, кстати, когда последний раз каталась на троллейбусе?
— Каталась? — недоуменно переспросила, в очередной раз растерявшись от неожиданности. — Надеюсь, ты сейчас не серьезно? — отступаю на шаг, чтобы понять не шутит ли он.
Нет, ну я уже догадалась, что свидание наше не будет шаблонным, но что настолько оригинальным…гипсофила, барбершоп, теперь вот троллейбус…дальше, подозреваю, мы будем есть чебуреки на вокзале?! Меня пробирает безудержный ржач от этих мыслей.
— И что ты смеешься? Я — абсолютно серьезно! А вот и наш! — подхватывает меня за руку, и тянет вперед. — Побежали!
У меня просто нет слов! Я бегу за троллейбусом! Я когда ездила — то на нем не помню, а чтоб еще и бегала за ним…это вообще запредельно!
— Ну вот, — плюхается рядом и закидывает руку на спинку сидения в практически пустом салоне. — Улыбнись, Вик, это же романтично… покататься по вечернему городу на троллейбусе. Ты, например, знаешь… — я приготовилась слушать, мне же обещали экскурсию, — что первый троллейбус изобрели в Германии?
— Я думала в Англии.
— Нет. Его изобрел инженер фон Сименс. И если ты думаешь, что это тот же самый господин, который основал всемирно известную фирму Siemens, то можешь угоститься моим кексом за догадливость, — откусывает большой кусок и сует мне под нос. — Кстати, очень вкусно.
— Ну, а тогда почему он bus? — отвожу его руку. — Не хочу!
— Потому что массовое развитие обрел в Англии, — продолжает с набитым ртом. — Первые троллейбусы воспринимались как гибрид трамвая trolley, так называли трамвайный вагон, и автобуса bus. Между прочим, именно компания сименса произвела первый с мире электролифт, построила первую трамвайную линию и только через год запустила безрельсовый трамвай, то есть то, на чем мы с тобой, дорогая Вика, сейчас перемещаемся.
— Что еще расскажешь? — смотрю на него с интересом.
— Про что?
— Ну например про кондуктора
— Про кондуктора… — задумчиво протянул… — Кондуктор имеет несколько значений. Общеизвестное — работник транспорта, продающий билеты и следящий за порядком в городском транспорте. Кстати корни профессии лежат во Франции, там один предприимчивый владелец бани организовал доставку для своих клиентов специальным экипажем. Но кроме клиентов этим busом стали пользоваться многие жители района, с которых стали брать мзду. А так как водителю лошадей автобуса некогда было бегать и собирать деньги, а горожане-то норовили проехаться на халяву, в повозку посадили кондуктора, от слова conducere «собирать», — прикладывает карту к протянутому пожилой женщиной считывателю. — Есть еще другой кондуктор. Как станочное приспособление для направления режущего инструмента, например, сверла, и фиксирования его относительно обрабатываемого изделия, — в три больших откуса доел кекс.
— Ну, а билет?
— А что билет? — вертит в руках обертку от кекса, прикидывая куда бы ее пристроить. — Билет, это вообще от слова записка. Обилетить. Что значит? Снабдить бумажкой с записью, дающий право пользоваться чем-либо. Военный билет — бумажка? Бумажка воинского учета. Партийный билет — бумажка? Бумажка принадлежности. Проездной билет? — вопросительно смотрит на меня. — Правильно, бумажка с записью об оплате. Даже желтый билет — бумажка! Выдаваемая проституткам взамен паспорта, разрешающая в дореволюционной России легально вести свою деятельность. Вот только волчий, скорее исключение из правила.
— Почему? — забираю у него бумагу, сворачиваю, обматываю огрызком веревки и убираю в сумочку, взамен протягиваю упаковку с влажными салфетками.
— Спасибо, — выдергивает одну и возвращает мне. — Ну как это почему? Потому что волчий билет, это наоборот документ с отметкой лишающий возможности пользоваться правами. Обладатели волчьих билетов вынуждены были скитаться по жизни в полулегальном положении, подобно бродягам.
— Грустно…
— Так, наша остановка. Приехали! — тянет меня за руку на выход.
Мы оказались почти в центре города, где полно многоэтажных зданий с панорамным остеклением.
— Готова?.. — интригующе нагнетает атмосферу.
— Нет, — честно призналась. — Ты непредсказуемый! Ход твоих мыслей невозможно угадать!
— А как же «я полностью полагаюсь на тебя»?
— Вот блин, это я поторопилась. Сказала, не подумав!
— Или наоборот, подумав? — передразнивает меня с улыбкой
— Надеюсь, мне не придется об этом жалеть?
— Я надеюсь тоже. Моя цель — очаровать тебя до глубины сердца. Исключительно в корыстных целях.
— Ничего себе какая честь. Я точно ее достойна?
— Никаких сомнений.
— Вить, у меня есть подозрение, что я не готова ко всему тому, что ты там задумал, — обвожу вокруг рукой. — Может, просто погуляем?
— Да тебя же распирает от любопытства, что впереди!
— Все-все-все, — зажав под мышку цветок-путешественник, поднимаю ладони вверх. — Сдаюсь!
— Как ты относишься к высоте?
Прикусываю нижнюю губу, обдумывая что бы ответить.
— Чувствую какой-то подвох…
— Ну так как?
— В смысле боюсь ли я высоты?
— Да.
— Сразу говорю, с привязанной к ногам резинкой я прыгать не буду.
— Не-не-не, никаких резинок… — растягиваются его губы в коварной улыбке. — Но кое-что я тебе все-таки предложу, — вынимает из кармана джинсов синий мужской галстук, становится позади и прикладывает к моим глазам. — Доверься мне, пожалуйста… — завязывает на голове, не туго, но достаточно крепко.
Я стою ошарашенная с открытым ртом. Мамочки мои, что он задумал? Волшебника с голубым вертолетом точно рядом нет, треска лопастей не слышно…ну ведь не в люльке же подъемника вышки мы будем кататься? Это уж черезчур! Хотя я уже ничему не удивлюсь!
— Я могу отказаться? — поднимаю голову вверх, опускаю вниз. Ничего не видно.
— Неа, — берет меня за руку и куда- то ведет. — Все уже готово. Здесь совсем близко, — слышу шум разъезжающихся дверей здания. Значит на подъемнике кататься не будем. И то хорошо! — Почти на месте, — сквозь ткань пробивается яркий свет помещения.
— Я выгляжу, как идиотка! — шиплю на него
— Тут никого нет! — шепчет мне на ухо, притягивая к себе. Неуверенно отталкиваю его в плечо, и вдруг пространство наполняется тихой музыкой и людскими голосами.
— Что ты врешь?! — возмущенно кошусь на его голос.
— Вик, на тебя все смотрят! Улыбайся! — в панике спотыкаюсь, норовя пропахать носом пол. Тяну руку с треклятым горшком ко лбу, но стянуть галстук не получается. — Я пошутил!
— Вот скажи мне, ты бессмертный?!
— Разве я похож на Дункана Маклауда из клана Маклаудов?
— Блин, на все-то у тебя есть ответ!
— Не на все, но я стараюсь!
— Как, наверное, трудно было твоим родителям…
— До выпускного класса, я был идеальным сыном, — его голос наполняется нотками холодной иронии. — Не дрался, почти не курил, потому что занимался боксом, кстати там я с Игорем и познакомился, хорошо учился, — подталкивает меня вперед. — Не бойся, это лифт.
Раздался тихий ровный гул, стены и пол еле ощутимо задрожали, появилось ощущение движения вверх.
— Нас тут много? — тихо шепчу, надеясь, что все же в область уха, прижимаясь к плечу Рыжего. А нет, в щеку шептала.
— Толпа! — выдохнул он, шевеля дыханием мои волосы. — Мы все едем в одно место!
— Господи, боюсь представить, что там будет за оргия!
— Я за традиционный секс! — ржет он.
— Ну слава Богу!
— Не поверишь, имею коварные намерения пользоваться тобой исключительно единолично, скрывая от завистливых глаз, — шепчет, касаясь губами мочки.
— У меня вообще-то есть мужчина! — пихаю его локтем в бок.
— Я приложу максимум усилий, чтобы он исчез, — даже не думает тормозить. — Выходим!
Снова берет меня за руку и куда-то ведет.
— Мы почти пришли! Осталась только лестница, — резко замираю. — Да не бойся, обычная.
Слышу неясный звук, напоминавший скрежет металла о камень и шум улицы.
— Теперь чуть-чуть вперед, — раздается тихая команда мне на ухо. Делаю неуверенные шаги. — Все, — меня останавливают оплетающие за талию руки, прижавшегося к спине, Рыжего — Снимай… — скользит губами по виску.