Конечно, никто не тянул меня за язык, я сам проболтался о ресторане. Наверное, Диля на меня так влияет. Есть в ней что-то особенное, настоящее. Даже можно сказать, трепетное. Она очень живая, искренняя, подвижная. И в творчестве её действительно присутствуют определённые задатки.
Сегодня Диляра смогла меня приятно удивить. Маленькая девочка уже начала проявлять себя сильной личностью. И, конечно, она ещё совсем юна, но совсем скоро Диля расцветёт в полную силу.
Мне приятно находиться в её обществе. Возможно, впервые за долгое время я почувствовал некую раскованность, потому и брякнул о своём ресторане, не подумав.
— Вряд ли тебе понравится это заведение, — пытаюсь увести я диалог в другое направление. — Это совсем немолодёжное место. Не из тех весёлых баров или клубов…
— А ты думаешь, мне только клубы нравятся? — обижается Диля. — Я как бы много разного люблю. И разным интересуюсь. И вообще, мне интересно всё, что связано с тобой! Ой…
Она обрывает свою речь и уводит взгляд.
Мы оба понимаем, что сейчас прозвучало нечто, что не должно было прозвучать.
Отчасти я понимаю Дилю. В чём-то даже сочувствую. Кроме того, моё собственное отношение к ней немного поменялось. Я и раньше не хотел причинять ей боль, а сейчас вдвойне не хочу. Она совершенно точно заслуживает счастья.
— Диля… — начинаю я и замолкаю.
— Блин… — она мотает головой, кусает губы и нервно дышит. — Извини.
— За такое не извиняются.
— Я знаю! — рассерженно выпаливает Диляра и опять потухает: — Просто неудобно вышло…
— Понимаю…
— Хотя с другой стороны! — снова повышает она голос. — Ну, что здесь неудобного?! Ты мне нравишься, Ильдар!
— Прошу тебя, не так громко.
— Извини… — и снова тушуется. — Ну, скажи хотя бы… А я тебе… ну, немножечко нравлюсь?
— Очень, — честно признаюсь я с грустной улыбкой. — Ты замечательная.
— Но?.. — напряжённо всматривается Диля в моё лицо. — Сейчас должно быть какое-то «но».
— К сожалению, ты права, — вздыхаю. — Но у меня есть женщина, которая мне нравится в другом смысле.
— И кто она?
Я молчу и выдерживаю Дилин взгляд. Она отворачивается первой. На её ресницах блестят слёзы.
— Ну, почему?.. — плачущим голосом произносит Диляра. — Ну, чем я хуже?
— Ты не хуже…
— Хуже! — выпаливает она. — Получается, что хуже! Раз ты выбираешь эту…
— Не надо так. Ты делаешь только больнее…
— Да куда уж больнее?! Я ведь… Я…
Она срывается в рыданиях и выбегает из-за стола.
— Диля! — кричу вслед, но это не помогает.
Догоняю уже на улице, и то — с трудом, потому что Диляра бежит, не разбирая дороги. Она плачет в голос. Я ловлю её за руку.
— Диля, послушай…
— Не трогай! — вырывается, бьёт слабым кулачком мне в грудь. — Не трогай!
— Диля, ну, пожалуйста, успокойся!
— Не трогай! Не трогай меня!
Она продолжается биться и выкручиваться. Я пытаюсь совладать с ней, чтобы она не навредила ни мне, ни себе. В какой-то момент сворачиваю её в охапку.
— Ненавижу тебя! — кричит Диля.
— Умоляю, услышь меня! Я недостоин быть с тобой! Ты заслуживаешь большего! Ты…
Внезапно мою шею обхватывает девичьими пальцами. Диляра изо всех сил тянется ко мне. Мои слова тонут в поцелуе. Ничего не понимая, я целую в ответ.
Этот миг длится целую вечность. Начинает накрапывать дождь, а я и Диля целуемся на улице, на виду у всех. Но сейчас меня это волнует меньше всего, потому что тупая непрерывная боль в голове вдруг замолкает. Будто в невесомости, меня захватывает ощущением лёгкости и спокойствия.
И всё-таки мгновение небытия заканчивается.
Диля отрывает свои губы от моих. Я разжимаю объятья.
— Прости, — всё, что я могу сейчас сказать.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Дождь усиливается.
Диля ищет в моих глазах хотя бы одну причину, чтобы остаться, а я пытаюсь найти хотя бы одну причину, почему я должен уйти.
В конце концов, Диляра отворачивается. Она всё понимает.
Делает шаг назад и уходит. А я больше не пытаюсь её догнать.