За три недели до предыдущих событий…
_
Звонит телефон, но не хочу брать трубку. Не могу. Рука не поднимается. Будто цепью её сковало.
Звонит, звонит…
Может, случилось что?.. Может, нужна моя помощь?..
Всё равно не могу. Даже нехорошо как-то внутри — тошно. Комок к горлу подступает тут же, когда вижу на определителе имя «Ильдар».
Звонит, звонит…
Ну, что ему нужно?.. Что было, то прошло. Не желаю я ему зла и никогда не желала. Сама я виновата, а он… Он пусть счастлив будет.
Ни разу Ильдар меня не обижал. Ни слова грубого не сказал. Только просил неоднократно: «Света, будь моей! Ничего для тебя не пожалею!». Так ведь и мне не жалко — сколько угодно ему желаю успеха и счастья во всём. Он же мне как друг. Даже как брат, можно сказать.
Два года его не слышала, не видела, а вот теперь звонит. Разве не подняла бы я трубку, если бы правда мне брат звонил? Ну, что я за человек такой жестокий? Вдруг, у него горе, а я вот так отмахнусь. Нельзя так, не по-человечески.
— Алло…
— Привет, Светлана. Думал, и не возьмёшь трубку…
— Что ты! Просто далеко телефон лежал.
— Понятно. Рад тебя слышать.
— И я. У тебя случилось что-то?
— Да. Случилось… Но не могу я по телефону. Сможем встретиться?..
— Ильдар…
Сердце падает в пятки. Встретиться? Как?! Как мы можем встретиться, если последняя наша встреча такой трагедией обернулась?!
— Я всё понимаю, — торопливо говорит Ильдар. — Понимаю, Света. Только мне очень нужно поговорить с тобой. Всего пятнадцать минут — больше не займу. Обещаю!
— Ильдар, не проси…
— Обещаю! Клянусь! Одна встреча, всего одна!
Не могла я пойти. И не пойти не могла.
Водителю своему, Илье, сказала, что до салона красоты пешком прогуляюсь, а сама поймала машину и уехала.
Еду. Душа замирает, сжимается до боли. Что он мне хочет сказать?..
Если примется опять за старое — уговаривать, просить быть с ним, в любви клясться — уеду в ту же секунду. Решено.
Выхожу. Иду в кафе.
Ноги подгибаются. Гул в голове стоит. Страшно и тревожно, аж кровь стынет в жилах.
Вижу его — сидит за столиком.
Всё такой же статный, высокий. Ильдар кожей и цветом глаз светлее Алишера, и в плечах немного уже. Хотя оба они — крепкие, сильные, привлекательные мужчины. Каждый из них был некогда завидным женихом, а сейчас только Ильдар — он так и не женился, хотя ему пора бы. Он сам так говорил. Вот только невесту он неправильную выбрал — уже давно занятую.
А может, он наоборот он мне сейчас скажет, что всё в прошлом? Что нашёл свою настоящую любовь? Ведь не должно быть так, чтобы человек не нашёл свою настоящую половинку, взаимную. Я и Алишер ведь нашли друг друга. Или нам просто настолько сказочно повезло? Ну, хотя бы в этом… Не везёт с детками, так в любви пусть повезёт — мы есть друг у друга, и это уже немало. А Ильдар один… совсем один.
И ведь зря. Диляра уже давно на него смотрит. Она как раз невеста на выданье. Может, Ильдар наконец заметил её чувства? Понял, что счастье так близко было всё время, и хочет скорее поделиться со мной?..
— Здравствуй, Ильдар.
— Здравствуй, Светлана. Какая же ты красивая.
— Спасибо, — скомкано отвечаю я, не желая принимать от него комплименты. В последний раз с тех же слов началась фатальная речь, закончившаяся дракой и горем, которое я оплакиваю по сей день. — Ты хотел мне о чём-то рассказать.
— Да, — грустнеет. — Давай сядем за стол. Хочешь что-нибудь? Чай или кофе?
— Нет-нет, у меня мало времени. Благодарю. Скажи, что случилось.
— Это долгая история, — начинает Ильдар, и я уже хочу напомнить, что у нас всего пятнадцать минут, но он поправляется сам: — Я буду краток…
Он говорит, говорит, говорит…
Уже со второго или третьего предложения я перестаю его понимать. Вроде бы слова все знакомые, но ум и сердце отказываются верить, отказываются воспринимать то, что Ильдар хочет мне донести.
— Подожди, подожди, — останавливаю я его на полуслове. — Ч. что ты сейчас сказал?.. Рак?..
— Да, — просто отвечает Ильдар, как будто речь идёт о каком-то пустяке. — Мне ещё предстоит пройти дополнительные исследования, но онкология — это всегда серьёзно.
— Господи!.. — хватаюсь за голову. — Не может быть! Ты ведь совсем молодой!
— Болезнь не спрашивает паспортных данных, — он улыбается, но я же вижу, как трудно даётся ему эта улыбка. — Света, я не хотел на тебя всё это взваливать, но, кроме тебя, мне не с кем поделиться.
— Конечно! Ты правильно сделал! Нельзя держать всё в себе!
— Спасибо. Мне было важно это услышать.
Я обняла его на прощание, поцеловала в щёку. Он тоже обнял крепко-крепко, будто в последний раз, будто бы прощаясь. Да, Ильдар сказал, что диагноз ещё может не подтвердиться, что так бывает. А даже если подтвердится, он не сдастся и будет бороться, и обязательно справится, но…
Боже, за что?! Почему так порой несправедлива судьба?!
Да, не скрою, немного обиды на Ильдара таилось во мне — сейчас я это поняла, осознала. Но никогда смерти я ему не желала, даже помня, что мой собственный сыночек погиб, и Ильдар спровоцировал ту драку своими признаниями. Так ведь он не хотел! Не имел он злого умысла, неспособен он на злой умысел, не такой он человек. За что же ему эта доля?..
— Прости меня, Света, — шепчет Ильдар мне в ухо, обнимая, обнимая до боли. — Я виноват перед тобой, страшно виноват.
— Невиноват, невиноват! — шепчу в ответ. — Всё будет хорошо! Я прощаю тебя! Прощаю за всё! И ты меня тоже прости, что не хотела видеться…
— Я всё понимаю. Просто хочу знать, чтобы хоть иногда, хоть в крайнем случае, я могу тебе позвонить. Хотя бы попрощаться…
— Не говори такого! — снова обнимаю, слёзы душат. — Звони, звони в любой момент! Я поддержу!
— Спасибо. Я всегда знал, что ты — настоящий ангел. Но хочу тебя попросить: не говори Алишеру об этой встрече.
— Конечно, не скажу. Ты лучше сам помирись с ним, — прошу искренне.
— Не простит он меня…
— Простит!
— Плохо ты его знаешь, — усмехается Ильдар. — Он считает, что я его предал. А предателей он не прощает. Никогда.
Распрощалась с ним и бегом домой, чтобы Илья ничего не заподозрил.
Мужу ничего не сказала, да и зачем? И правда, не нужно ему знать. А если узнает про здоровье Ильдара, тоже ведь будет переживать. Алишер только с виду суровый и непреступный, но я-то знаю, что душа у него добрая, благородная. Даже за бывшего друга тревожиться станет, а у него дел всяких хватает. Не нужно ему. Не нужно…