— И я за старшего! — выгнул губы в улыбке. Тетя Марина просто подарок сделала.
— Ага! — поднимается с постели. — Чего надо? Я устала, хочу отдохнуть, — подходит к туалетному столику. Ищет что-то в ящиках.
— Одумался, решить начать сначала. Мы теперь родственники, как-никак. Надо отношения налаживать.
Это почти правда. Мы, если быть точным, я начал не с того. В тот день мной руководила месть. А потом я потонул, как чокнутый попер вперед, даже не позволив девчонке узнать, какой я на самом деле.
Мила застывает, резко поворачивается ко мне и подбегает почти впритык. Прикладывает ладошку к моему лбу, поднявшись на носочки.
— Да нет, вроде нет температуры, — мелко-мелко моргает. Она настолько близко, что можно разглядеть маленький вздернутый носик, длинные ресницы и алые, на вкус очень сладкие губы. — Ты кто? — делает большие глаза. — И что сделал с моим несносным братом Алексом?
«Брат» задевает самую душу. Проникает в кровь лавиной.
Глупая. Глупая девчонка.
— Я пиццу заказал, составишь компанию? — время обеда давно прошло, а для ужина еще рановато. Но мне не сидится на месте и страшно хочется слышать ее голос.
Как пацан. Раздражает все это, но я сам дров наломал, мне и исправлять.
— Отравленная? — сжимает губы в тонкую линию, чтобы не смеяться. — Да ладно тебе! — опускает горячую ладошку на мое плечо, а меня как током прошибает. Даже через футболку. Кровью несутся маленькие искорки, которые она запустила. Руки так и зудят схватить в охапку.
— Давай, спускайся, — нагло сбегаю, чтобы не спалиться. Черт! В этот раз все не так. Все более ярко. Не хочется думать, что я пропал, но так, наверное, и есть. В какой момент она так глубоко засела в сердце — непонятно.
Не успеваю очнуться, как оказываюсь в гостиной перед телеком. На столе в пакете мирно лежат четыре коробки пиццы и кола. Только принесли, а у меня аппетит пропал.
Через несколько минут появляется и Мила. В спортивных широких штанах и теплой, почти до колен кофте. Волосы собраны в высокий хвост, и только несколько локонов выбились из прически.
— С чем? — улыбается, показывая на коробки.
— С ананасом, — показываю на коробки ближе к ней, — и колбасой, — следующие для меня.
— Откуда знаешь? Мама сказала?
— Нет, сам догадался.
Я видел, как она трескает консервированные ананасы, так и подумал, что пицца с ними в самый раз.
— Итак, начнем! — приступаю к трапезе. Мила бежит за стаканами для колы, а я открываю все коробки.
Включаю первый попавшийся канал для фона, и почти за несколько минут уничтожаем по одной пицце.
Мила рассказывает о своих школьных годах, хотя я даже и не спрашивал. Говорит без умолку с набитым ртом и смеется. Так вольно себя ведет, а я все никак не могу расслабиться.
Наверное, потому, что не хочу говорить. Я понимаю, она еще маленькая девочка, но так хочется прижать ее к себе и просто целовать. Вдыхать ее аромат и жить. Просто жить.
Зря я столько времени отпирался. Да и теперь до конца не могу втоптать в голову мысль, что втрескался в эту маленькую оторву.
— Кстати, — запихивая в рот кусок пиццы, поднимает палец вверх, — я Катьку пригласила сегодня, она у нас переночует, — передергивает плечами. — Я просто подумала, ты, может, куда-то собираешься, а мне самой страшно.
На меня не смотрит. Краснеет, ищет себе занятие, чтобы я не понял. Хитрая маленькая засранка.
— У меня сегодня нет планов. Могут, конечно, появиться.
Надо Дену написать, чтобы вечер поинтересней был.
40
Не помню, когда в последний раз там много болтала. Наверное, никогда. Это, наверное, от шока, ведь реально не могу поверить, что тот засранец и тот Алекс, что сейчас сидит передо мной, один и тот же человек.
А как он красиво улыбается! М-м.
Спокойный, уравновешенный и, главное, не такой говнюк, как я себе его окрестила.
Нет, он таким был или есть. Но я уже вижу, что его агрессия — просто защита.
— Ладно, теперь ты расскажи что-нибудь о себе. — Разваливаюсь на диване. Я впихнула в себя две пиццы и только теперь это поняла.
— Что именно тебя интересует? — что-то печатает у себя в телефоне, а меня злость берет. Кому он пишет? Почти ночь на дворе.
— Не знаю, — надуваю губы. Толкаю ногой якобы случайно его руку, и телефон падает на диван. Алекс смотрит на меня удивленно и опять берется за гаджет. — Что-то интересное.
Сердце громко стучит о ребра, я прям чувствую в висках, насколько ускоренно он бежит, только не понятно почему. За последний час я очень сильно изменила свое мнение о парне, в хорошую сторону. Не могу сказать, что это полностью оправдывает его, но дополнительные баллы уже заработал.
— Сейчас, дописываю сообщение, — опять углубляется в гаджет.
— Неужели твои подружки не могут подождать? — выпаливаю в сердцах. Сразу прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд.
Становится жутко неудобно, но я не жалею, более того, очень надеюсь, что он мне ответит.
Алекс тихонько смеется, хватает меня за лодыжки и под громкий мой визг тянет ближе к себе. И когда мои ноги оказываются на его коленях, он их просто кладет и откидывается на спинку дивана, закидывая руки за голову.
— Моя мать умерла несколько лет назад от тяжелой болезни. Сначала я не мог прийти в себя, потом стал хулиганить, а еще позже во мне как будто что-то погасло внутри. Недовольство отца всегда напрягало, а после ухода матери стало совсем несносным. Однажды я убежал из дома. Оставил все, даже документы, но надолго меня не хватило, — хмыкает, — не приспособлен я к бродяжнической жизни. А на роботу без документов никто не брал.
— Тогда ты и заработал титул хулигана в универе? — спрашиваю, затаив дыхание.
— Тогда, еще в школе. До того был неприметным простым подростком с нормальными проблемами и девушкой, — поворачивается ко мне и чуть приподнимает уголки губ. — Она года два за мной бегала. Достала. А потом я подумал, почему бы и нет? И пожалел. Почти сразу, как она добилась желаемого, нашла другой интерес, с более толстым кошельком.
— И ты теперь ко всем девушкам относишься, как к вещам, — делая выводы из его «заставлю быть моей», именно так и получается.
Сажусь на попу, но ноги не убираю с его колен. Мне так удобно и я не вижу здесь ничего такого, с мамой и Катей так часто делаем.
— А писал я, кстати, Дену, — Алекс словно приходит в себя и резко меняет пластинку.
— Нет, — вскакиваю на ноги, — ты же не пригласил его сюда? — Катька меня убьет.
— Нет, — спокойно отвечает, а я выдыхаю, — он предложил пойти в клуб, я отказался.